Неоконченная история

Лика не кричит и не мечется.

Она просто уничтожает все, что хоть как-то напоминает ей о прожитом.

Лика сжимает в руках небольшой пакетик с бижутерией.

На руке, словно влитые, сидят сразу три железных браслета, на шее кольчужный чокер, в ушах – дешевые серьги. Кожа покрывается бисеринками мурашек, когда замерзший на зимнем ветру металл касается пальцев.

Лика не носит золото, а все свои украшения – даже серебряные – она уже давно передала матери и сестрам.

Несмотря на то, что семья далека от тонкостей травм и психотерапии, на все причуды Лики родители смотрят сквозь пальцы.

«Ей можно».

«Вы даже не представляете, через что она прошла».

«Пусть, если ей так легче».

Лика благодарна им за все. За каждое объятие, за исчезнувшие из дома цветы, за поддержку всех ее бредовых идей, за то, что игнорируют, как она шарахается каждого дерева.

Впрочем, уже не каждого.

Месяцы помогли смириться с тем, что природы не избежать, и Лика просто постаралась уменьшить ее количество вокруг себя.

Она не заходит в комнату сестры, которая, напротив, помешалась на бохо, нарядилась в сотню слоев и завешала все углы сухими травами. Сестра поначалу обижалась и прятала свои увлечения, но после долгого проникновенного разговора обе, и Лика, и Маша примирились с чудачествами друг друга.

Впервые за всю долгую жизнь родителей Новый год был встречен без живой ели в комнате.

Лика вспоминает все, чему училась в школе и что успело выветриться из головы за прошедшие полгода. Она пропадает в пыльных библиотеках, читая книги по физике и инженерии, и все-таки хочет поступить грядущим летом.

Для родителей это знак, что ее жизнь возвращается на круги своя, и тревога может понемногу уползать обратно и прятаться под паркетом.

Лика вносит чемодан в пустую квартиру.

– Ну вот, – с гордостью говорит мама. – Мы поискали такую, чтоб пустая. Хозяйка приятная. Делай, что хочешь, хоть все потолки своими железками завешай. Мы предпочли, чтобы рядом было метро, но парков вроде вокруг нет, так, парочка деревьев сидит у дороги.

Лика кивает и восхищенно осматривается. Маленькая однушка-студия поражает своей пустотой. Видимо, хозяйку не особо заботил уют, а Лике это даже на руку. Родители помогли Лике перевезти все вещи в соседний город, как только она поступила.

– Не хочется тебя в общагу отправлять после всего. Я понимаю, тебе сейчас намного легче, но все равно материнское сердце не на месте, – мама тепло обнимает Лику, и они вместе тащат коробки к шкафу. Папа продолжает таскать сумки наверх.

– Я понимаю, мама. Спасибо большое вам. Я это очень ценю.

И Лика не врет. В этой звенящей пустоте, где о случившемся напоминают лишь обои (и те мельком), ей даже дышится легче. Нет нагромождения вещей. Даже не пахнет мятой из соседней комнаты.

Только вот рядом все-таки притаилась небольшая аллея.

Наверное, есть смысл сходить туда хотя бы на пару мгновений. Вдруг страх притупился, и она уже не будет так резво убегать от листьев?

В конце концов, за прошедшие месяцы фейри ее так и не нашли.

Лика неожиданно легко улыбается.

Шепот Прошлого

Подъездная дверь открывается, и Лика вздыхает полной грудью жаркий летний воздух. Пекло стоит такое, что не помогают ни холодный душ, ни ледяные лимонады. На лице расползается широченная улыбка, глаза светятся счастьем, и легкость цветистого лета падает на плечи тонким шелковым платком.

Лике двадцать два, на руках – долгожданный диплом, с понедельника ее ждут на новой работе, младшие сестры собираются приехать в августе, и нет ничего прекраснее самого слова «жизнь».

Лика заскакивает в кофейню за лимонадом и, перехватив стаканчик с чем-то клубничным, сворачивает на небольшую городскую аллею. Тропинки исчерчены следами гуляк, рядом шумят машины, очки на глазах защищают от солнца, и легкое желтое платье приятно колышет слабый ветерок.

Допив лимонад и избавившись от стаканчика, Лика выискивает глазами свободную скамейку и смело идет к обнаруженной цели. Она как раз в тени небольшого здания.

Уже у скамейки Лика слышит чей-то голос, обратившийся к ней, и оборачивается с очаровательной улыбкой.

Солнце внезапно слепит, запутавшись в рыжих рассветных локонах. Ледяные, почти белые глаза встречаются с ее, темно-карими. За спиной Лика чувствует Тень, и страх обволакивает ее противными склизкими щупальцами, залезая под кожу, скользя по венам, очерняя чары летнего света. Она не может двинуться, только смотреть в бездонные омуты, чувствуя, как язык вязкой тяжестью оседает во рту.

Они ее все-таки нашли. Не забыли. Не потеряли.

И теперь убьют.

Лика приоткрывает рот, наконец находя в себе силы крикнуть, но принц прерывает не начавшийся еще звук:

– Прежде, чем ты завопишь, я желаю с тобой поговорить.

Лика закрывает рот так резко, что зубы клацают друг о друга. Она смотрит недоверчиво и оглядывается в поисках помощи. Выбирает скамейку среди людей и кивает на нее. Принц одет не по моде: расшитый золотом балахон и высокие лесные сапоги с платиновым припоем никак не подходят сорокоградусной жаре и городскому парку. Он худощавый и изящный, тонкокостный, как и все фейри. Тень не отстает: плотная котта, узкие штаны, легкий кожаный доспех и сапоги. Прохожие то и дело окидывают их удивленными взглядами.

Принц идет, куда она указала, будто только и ждал ее согласия, и изящно опускается на скамейку. Палочник с повадками ястреба.

Тень выбирает стоять.

Лика садится рядом, ее деревянные движения кажутся неестественными. Она глубоко вдыхает и медленно выдыхает, возвращая каплю трезвости в свою голову, и вопросительно смотрит на принца.

– О чем? – только и спрашивает она.

– Мое королевство отнято, а мой отец и семья убиты безжалостным узурпатором, – он смотрит на Лику, словно пытается считать ее реакцию и эмоции, но кроме непонимания не находит ничего.

– При чем здесь я?

– В человеческом мире ты – одна из немногих, кто побывал у нас и вернулся живым. Единственная, кто жив до сих пор. Я желаю вернуть себе свои власть, корону и народ, а потому намерен собрать восемь благословений с восьми спиц Колеса. Мне нужно убежище до Остары.

Непонимание на лице Лики быстро сменяется гневом. Она едва ли не вскакивает со скамейки, но количество людей вокруг останавливает ее. Наглый ублюдок! После всего, что он сделал, он приходит и просит помощи как ни в чем не бывало!

– Я вижу твой взгляд и скажу, что я поступал в соответствии с законами и дозволениями своего королевства, беря всё от легитимной власти, которой на тот момент обладал. Сейчас ты можешь помочь мне укрыться здесь и освоиться в человеческом мире, пока я молю благословения покровителей, а после, когда власть будет вновь обретена мной, я вознагражу тебя по достоинству.

Лика глотает ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Она переводит взгляд с принца на Тень и обратно и не может взять в толк, как ей на это реагировать. Ее не собираются забирать обратно, больше, ей предлагают щедрую награду. Но ненависть к принцу сильнее, и Лика все же вскакивает со скамейки.

– Пшёл прочь. И не смей больше приближаться ко мне и к моей жизни, – шипит она ему в лицо и разворачивается, чтобы уйти, но Тень успевает схватить ее за запястье. Лика замирает, готовая кричать.

– Я не обращаюсь к тебе оскорбительно и не повышаю тона. Я не приказываю тебе и не подчиняю тебя, хотя мог бы. Я прошу тебя о помощи и обещаю награду. Все, что я от тебя хочу – получить надежную крышу над головой до Остары. В противном случае, по обретении власти сызнова я вернусь и напомню тебе о твоем вероломном побеге. Поступи по совести или мирись с последствиями.

– Ты украл меня из моего мира, а теперь предъявляешь, что я поступила преступно? – Лика смотрит на принца, гнев мечет молнии в ее глазах.

Принц молчит.

Идут минуты.

– Если я помогу, ты исполнишь то, что я попрошу? – наконец спрашивает она.

– В рамках разумного. Женой своей делать не стану.

Лика фыркает. Хотелось ей, ага.

– Сотрешь мне память обо всей этой истории, о королевстве, о тебе и всём подобном. Никогда больше ко мне не вернешься. И обеспечишь деньгами, – безапелляционно отчеканивает Лика и смотрит на него прямо и без испуга. Она понимает: принц в нужде и, хоть его гордость не позволяет этого показать, идти ему больше некуда.

Ничего так не радует ее, как осознание того, что он получил по заслугам, но желание подзаработать и забыть навеки обо всей этой истории перевешивает мелочную месть. Лика понимает, что принц не лжет – если она откажет, он действительно вернется, но уже совсем в другом настроении. Принц кивает.

– Мы составим договор, – бросает он и кивает Тени. Лику отпускают.

– Снимем вам домик в лесу, – вдруг предлагает Лика, отступив от фейри на пару шагов. – Ко мне сестры должны в августе приехать. А еще я не хочу видеть вас в своей квартире.

Принц качает головой так, будто это самая бредовая идея, которая только могла прийти Лике в голову.

– Лес полнится переходами в королевство, за каждым деревом может скрываться тропа, а соглядатаи врага снуют повсюду. Природа дает силы не только нам, но и тем, кто за нами охотится. В городе отыскать нас будет куда сложнее, магия фейри работает хуже, и затеряться здесь намного проще. А с людьми, которые у них на побегушках, Тиан разберется быстро.

Лика хмурится. Деваться некуда, она уже согласилась помочь.

А потому Лика ведет их к своему дому и видит, как принц морщится от боли. В ответ на вопросительный взгляд он поясняет, что в городе слишком много железа, и оно давит его, как низко нависшие тучи перед дождем.

– Прежде, чем вы войдете в мой дом, я прошу вас обоих дать клятву, что вы не причините вреда моему жилищу, мне и всем, кто входит в этот дом с добрыми намерениями без желания ограбить, убить, устроить акт вандализма, хулиганства и избиения. Никто из вас не тронет меня без моего на то разрешения, которое я дам с трезвой головой, в чистом разуме и на определенное время.

Принц кивает и произносит слова священной клятвы, добавляя, что без личного разрешения Лики в дом не войдет никто из народа фей. Лика кивает, слушая то же самое от Тени. В глазах принца мелькает хищная усмешка.

– Нам запрещено тебя касаться даже если ты будешь умирать.

– Значит, умру, – мрачно отвечает Лика, возвращая ему ухмылку, и открывает подъездную дверь новенького жилого комплекса. За четыре года она накопила немалую сумму, утопив себя в учебе и работе, и помогла родителям закрыть ипотеку на небольшую двушку, в которую как раз недавно переехала.

В коридоре все еще высятся горы чемоданов после переезда, наполовину заполненный шкаф встречает их приветливо распахнутыми дверцами. Лика закрывает их и, переступая через коробки, идет на кухню. В груди ее сидит странное непонятное чувство.

– Голодные? – спрашивает она, бросая взгляд на внезапных гостей. Принц отрицательно качает головой, Тень тоже. Лика ставит чайник и замыкается в одной из комнат, переодеваясь в домашнее.

Принц и Тень сидят на кухне, молча глядя в окно. Принц неприязненно косится на стройку через дорогу и держится за голову, периодически морщится. Тень молчит, поддерживая своего неудавшегося монарха взглядом.

Лика заваривает крепкий черный чай.

– У меня не водится трав.

Принц кивает, принимая условия.

Лика избавилась от любого напоминания о королевстве фей. У нее нет трав, даже лекарственных, нет густого леса и парка под окном, нет ни одного слова о феях, Ирландии и чем-либо мифологическом в книгах, в картинах, в доме. Нет зеленой одежды в гардеробе. Нет халатов и пеньюаров. Нет ни одного травяного рисунка на тканях и мебели.

Лика окружила себя городом, железом и шумом, лишь бы больше никогда не теряться в парках и не видеть большие зеленые участки.

Чай стекает по стенкам кружек и заставляет горячий пар клубиться над поверхностью напитка. Лика разбавляет свой чай молоком и садится напротив принца. Тень сидит по ее левую руку.

– Расскажи подробно, что произошло, что вы здесь делаете, как меня нашли и о каких благословениях речь. И назовите имена. Хотя бы вымышленные, надо же мне вас как-то называть.

– Ты можешь называть меня Алилл, а его – Тиан.

– Лика. Никакого полного имени, – отвечает Лика и вздрагивает, вспоминая шепот принца каждую ночь тогда, пять лет назад. В ответ на это губы принца изгибаются в подобии усмешки.

Тиан ставит на стол сумку и достает из нее небольшую шкатулку. Принц поясняет:

– Нам удалось взять с собой множество ценных вещей. Я всегда плачу свои долги, и это поможет покрыть твои расходы.

Лика осторожно принимает довольно тяжелую шкатулку из рук Тиана. Лика откидывает крышку и ахает, глядя на россыпи драгоценных камней и искусно выполненных украшений. Если заложить десятую часть этого в ломбард, то можно безбедно прожить полгода.

– Благодарю. Этого более чем достаточно.

Лика закрывает шкатулку и оставляет в сторону. Делает глоток чая и пытливо смотрит на Алилла в ожидании рассказа.

Алилл не притрагивается к чаю. Вместо этого он не сводит глаз с Лики и говорит, долго, степенно и размеренно, словно боится, что Лика упустит какую-то деталь.

– Заговор зрел в королевстве десятилетиями. Один из благородных домов решил узурпировать власть, и глава дома, Креоран, потратил годы, чтобы умаслить покровителей Колеса и убедить их в истинности другого правителя. В ночь перехода Колеса на новый круг Креоран явил акт недостойного, мерзкого предательства, и отнял Корону фей у моего отца, предав того смерти и забвению. Всех верных он переманил, подчинил или убил. Верных мне осталось не так много – жалкая горстка в сравнении с тем, что когда-то было, они скрываются и прячутся по лесам и сокрытым храмам.

Лика смотрит молча, а внутри нее мерзко хихикает мстительность. Она довольна, что за все грехи и беды фейри получили по заслугам.

– В моих руках уже есть два слова покровителей: Белтайн и Лита даровали мне свое благословение. Осталось шесть. До весны я соберу остальные и проведу коронацию в Остару, предоставив Хранительнице изъявленное желание остальных передать мне Корону фей.

– Как ты планируешь их получить?

– Каждый покровитель ценит свое. Не тебе этим заморачиваться, – Алилл словно отмахивается от вопроса Лики, на что та уязвленно хмыкает.

Тиан молчит, не подавая признаков вовлеченности в разговор, и отпивает чай по маленькому глотку за раз.

– Как ты планируешь провести коронацию, если власть узурпирована? В любом месте? В каком-то скрытом храме? В моей квартире?

– Хранительница снисходит лишь в главный храм Колеса и лишь в Остару, даруя радость весны и яркость небесных светил. За грядущее время я придумаю, как проникнуть туда со всем необходимым.

– А что там необходимо? – Лика приподнимает бровь и подливает себе еще чая.

– Семь благословений. Кровь низшего существа, взятая в Йоль. Кровь человека, отданная добровольно и окропившая будущего правителя. Корона фей.

– Если она на узурпаторе, то достать ее будет проблематично, – хмыкает Лика, игнорируя часть про кровь человека. В конце концов, это уже совсем не ее проблемы. Пусть разбирается с этим как хочет, ее задача – убежище.

– Узурпатор будет там, и на то есть все гарантии, – принц морщится, будто Лика сказала самую несусветную чушь, которую он когда-либо слышал.

Лика закатывает глаза. Ну точно ведь. Остара. Грандиозный праздник весны и начала нового оборота.

– Мы бежали как презренные гонимые преступники со своей же земли, скрываясь в тенях и силе низших существ, и путь привел нас в человеческий мир. Знаю, о чем ты спросишь дальше и отвечу так: единожды вошедший в наше королевство уже никогда не сможет покинуть его и вырвать его из своего сердца. Найти тебя было несложно, несмотря на то, что след уже немного истончился за прошедшие годы. Это магия, неподвластная таким, как ты.

Лику передергивает от отвращения. Конечно, он ни во что ее не ставит. И он был уверен, что она согласится, сейчас она это видит. И решается не отступать.

Ради обещанной награды – почему бы и нет.

Ночью уснуть не удается. Диван она заняла сама, а нежданным гостям накачала двуспальный матрас и отправила спать в соседнюю комнату.

Лика сидит на диване, все кутаясь в одеяло, и ждет. Она боится, что клятва не сработает, и принц степенно войдет в ее комнату, а затем возьмет, как делал это десятки раз, не спрашивая, не глядя, не думая. Окно открыто, но это не помогает. Душный воздух сдавливает грудь, вперемешку с липким чужеродным страхом проникает глубже, заставляет сердце биться о ребра бешеной птахой, а саму Лику – дрожать осиновым листом. Одна встреча и пожалуйста: годы психотерапии коту под хвост.

Понимая, что ей все равно не уснуть, Лика бредет на кухню, достает из холодильника кувшин с домашним лимонадом и выходит на балкон. Здесь хотя бы дышится легче, чем в духоте одинокой комнаты.

Шум машин немного отвлекает. Лика тратит уйму времени, чтобы уговорить себя успокоиться, проплакаться и не дать себе снова окунуться в омут отчаяния.

«Он поклялся».

«Он ничего тебе не сделает».

«Он не посмеет. Фейский закон нерушим».

И каждый раз воспоминание о его ледяных глазах снова и снова вгоняет ее в ступор.

Только к рассвету Лике удается успокоиться, и она падает без сил на диван, отвернувшись от окна, в котором уже занимается заря.

Она слишком сильно напоминает о принце.

Запах Мести

Идут дни и недели. К исходу второй Лика привыкает к гостям в своей квартире, и жить становится намного спокойнее. Принц не нарушает клятв и собственных законов, живет спокойно и не касается ее. Даже в комнату не заходит, если та не просит и не разрешает.

Принц не выходит на улицу. Ему и в квартире-то дышится тяжело, давит железо вокруг, а на улице, как он однажды сказал, даже стоять больно. Лика заложила часть украшений в ломбард и на вырученные деньги обеспечила фейри современной одеждой без каких-либо металлических вставок. Лика показала, как пользоваться плитой, и Тиан, пожав плечами, научился простенько готовить.

Лика работает, а выходные проводит с друзьями или в одиночестве. Ей не всегда хочется возвращаться в квартиру, которая угрюмостью принца часто давит. У него не всегда получается достучаться до покровителей, и скверное настроение отбрасывает тень на все пространство вокруг. Лика запретила ему входить в зал с балконом, чтобы он не растаскивал ауру мрачности по всей квартире.

Они питаются фруктами, овощами и иногда крупами с мясом. Денег на все хватает, так что Лика совсем ни о чем не беспокоится.

Она уживается с фейри, но хочет, чтобы Остара наступила поскорее.

Тиан выглядит крепче и сильнее, как и положено телохранителю. Он умеет игнорировать железо и его давящую силу, старается освоиться в человеческом мире, чтобы обеспечить принцу спокойное и комфортное проживание.

Он нередко выходит с Ликой до магазина или до недалекой аллеи, чтобы пополнить свои силы. Лика не вникала в суть, но поняла одно: природа помогает. Даже чахлая, городская, закованная в асфальтовую броню, природа живет и дышит.

Пару дней назад Тиан приволок в квартиру фикус и орхидею, запер их в комнате принца, едва заметив грозный взгляд Лики. Он пояснил, что так принцу будет легче, и он сможет быстрее закончить начатое. Лика смирилась.

Они возвращаются из супермаркета, Тиан несет пакеты с едой и необходимыми бытовыми вещами. Молчит, почти как всегда. Хотя, в отличие от принца, Тиан разговаривает с Ликой намного чаще и намного спокойнее, так что Лика понемногу проникается его редкими фразами.

Они заворачивают за угол, теряясь в переулке.

Внезапно Лику толкают. От неожиданности она падает и больно ударяется плечом о бордюр. Ей требуется секунда, чтобы сориентироваться.

Тиан уже отбросил пакеты в сторону. Он стоит с кинжалами наготове, его обступают трое. Оскалы на лицах предвещают скорую победу. Яблоки раскатились по сторонам яркими красными пятнами.

Лика вскакивает на ноги, и ее тут же хватают сзади и швыряют о землю еще раз. Она издает рваный вздох и решает не дергаться.

– Нашли себе человеческую подстилку в помощь? У его высочества настолько упала гордость? – Лика слышит насмешливый голос над своей головой и молчит. Она не воин. Против фейри она бессильна.

Тиан ослаблен, но и нападающие далеко не отошли. Город влияет на всех.

Его атакуют, и первый из нападавших немедленно падает, захлебываясь в собственной крови, а второй пятится назад, держась за глубокую рану на груди. Лика смотрит на упавшего и ужасается.

Это человек.

Из четверых фейри – всего один. Низкий, но крепкий, словно желудь. И он не вступает в бой, наблюдая за быстрой схваткой между Тианом и людьми, которые прекрасно чувствуют себя в городе.

– Оправдываешь статус личного хранителя, – усмехается фейри и приподнимает голову Лики от земли. Заглядывает ей в глаза, и та немедленно жмурится.

Фейри смеется.

– Неужто та самая? Я удивлен! Убейте его.

Лика знает, как небрежно он машет рукой, и как молниеносно атакуют люди. Клинки стучат друг о друга, и Лика понимает, что помощь не придет. Фейри знают, как скрыть место и свое существование от таких, как она. От людей.

Она открывает рот и шепчет. Беззвучно и быстро.

Лика знает, что фейри смотрит на нее.

Схватка заканчивается быстро. Ее бросают на асфальте, двоих убитых оставляют там же, а раненого Тиана почему-то не добивают. Фейри уходит, исчезает, испаряется из поля зрения, забирая с собой истекающего кровью человека.

Тиан падает на одно колено рядом с Ликой и помогает ей подняться после утвердительного кивка.

Они молча и быстро собирают продукты. Тиан ступает неловко, его ранили.

До дома остается всего ничего – пара метров, и они преодолевают путь так быстро, как только могут, ныряя в спасительную кабину лифта, а потом и за железные двери квартиры.

Принц просит Лику помочь, и она быстро тащит аптечку и все причитающееся. Алилл умеет врачевать магией, но его магия не так сильна, как раньше, а потому Лика быстро накладывает повязки на разодранный бок Тиана и изрезанные руки.

Тиан шипит, но не кричит, перенося боль, как и должно одному из лучших воинов. Лика впервые видит, как работает настоящая магия фейри: раны на боку и руках затягиваются, так что сшивать не требуется. Боль и кровь остаются, и тут в дело вступает Лика.

Когда они заканчивают Лика помогает принцу перевести Тиана на диван и уложить его осторожно и мягко. Тиан засыпает почти мгновенно. В ответ на вопросительный взгляд Лики Алилл тихо поясняет:

– Сон исцеляет. Как и на вас, людей, на фейри он действует положительно и восстанавливает силы и тело.

Лика кивает и выходит из комнаты вслед за принцем, аккуратно прикрывая двери и не создавая лишнего шума. Принц смотрит на нее, и в его холодном обычно взгляде Лика видит благодарность.

– Ты сильно им дорожишь? – спрашивает она и идет на кухню, перебирать продукты. Она надеется, что испорчена лишь малая часть. Алилл идет за ней и помогает, сортируя фрукты и выпечку. Осторожно откладывает специи в сторону.