Исповедь Задрота 3. Финальный код

Катя выбрала другой путь. Она была лицом компании – общалась с клиентами, вела переговоры, выступала на конференциях. Из нескладной девочки-подростка выросла красивая, умная женщина. Взяла моё отчество и фамилию, стала Екатериной Евгеньевной Стрелецкой. В двадцать лет она фактически управляла компанией лучше, чем я в сорок.

Владилена Серафимовича я пригласил сам, когда вернулся в Россию и начал расширять бизнес. До этого он много лет работал в банковской сфере – занимался финансовой безопасностью и комплаенсом в крупных кредитных организациях. Когда MindForge стал расти, мне понадобился человек, который понимает и финансовые риски, и вопросы корпоративной безопасности. Владилен оказался идеальным кандидатом – опытный, надёжный, с безупречной репутацией в банковских кругах.

Бизнес рос. Из подвала мы переехали в нормальный офис, потом в ещё больший. Клиенты появлялись сами – через рекомендации, через интернет. Мы делали качественный продукт, не обманывали, держали слово. К 2020 году у нас работало пятьдесят человек.

Потом случился прорыв. Мы одними из первых в России освоили новые AI-модели, научились генерировать контент на уровне, который казался фантастикой. Инвесторы заинтересовались. Первый раунд, второй, третий. Мы быстро росли, нанимали лучших специалистов, расширяли офисы.

Два года назад я увидел заброшенный недострой офисного центра в Подмосковье. Здание было почти готово, но застройщик обанкротился. Я выкупил его за треть стоимости, достроил, сделал современный IT-кампус. Рядом купил участок земли и построил дом. Сначала для нас с детьми. Потом вокруг начали строиться другие – IT-предприниматели, инвесторы, успешные менеджеры. Так вырос элитный посёлок.

Всё это заняло десять лет. Десять лет труда, роста, успехов и неудач. Десять лет новой жизни, построенной на пепелище старой.

И вот теперь всё под угрозой.

Телефон снова вибрировал:

"Или ты боишься? Понимаю. У тебя есть что терять."

Я глубоко вздохнул и начал печатать ответ:

"Не боюсь. Где встречаемся?"

Ответ пришёл мгновенно:

"Завтра в 19:00. ТЦ «Метрополис», фудкорт, третий этаж. Купи еду и сядь за столик у окна. Подойду сама."

Я перечитал сообщение несколько раз. Публичное место, много людей – она не планирует ничего экстремального. Или планирует, но другого рода.

"Буду."

"Отлично. И Женя… приходи один. Совсем один."

Я заблокировал экран и положил телефон на столик. Руки больше не дрожали. Наоборот, меня охватило странное спокойствие. Десятилетняя неопределённость наконец закончилась. Вероника вышла из тени. Теперь всё зависело от того, чего она хочет и на что готова пойти.

– Евгений Николаевич, ужин готов! – позвала Марина Петровна из кухни.

– Иду! – крикнул я в ответ и поднялся с кресла.

Завтра будет завтра. А сегодня – семейный ужин с детьми. Возможно, последний спокойный вечер в нашей жизни.

Глава 6. Вечер в высшем обществе

Катя стояла перед зеркалом в элегантном деловом костюме темно-синего цвета, поправляя невидимые складки. Она научилась выглядеть увереннее, чем чувствовала себя на самом деле. Пресс-конференция MindForge по поводу нового статуса единорога была назначена на одиннадцать утра в центральном офисе компании.

– Нервничаешь? – спросил Женя, заглядывая в её комнату.

– Немного, – призналась она. – Вопросы про этику ИИ всегда самые каверзные.

– Ты справишься. Ты всегда справляешься.

Катя улыбнулась брату. В двадцать один год он иногда был мудрее её.

Галерея в Центральном доме художника была забита людьми лет двадцати пяти – сорока. На стенах висели абстрактные картины неизвестного художника, которые никто особенно не рассматривал. На небольшой сцене в углу зала играла инди-группа, чьё название Катя не узнала. Основное действие происходило у бара и в зонах отдыха между картинами.

Алексей подошёл к ней с двумя бокалами просекко.

– Ну как, впечатляет? – спросил он с иронией в голосе.

Катя оглядела зал. Девушки в дизайнерских платьях и туфлях на шпильках держались группками, обсуждая что-то с видом знатоков. Мужчины в пиджаках без галстуков небрежно размахивали руками, рассказывая истории. Все говорили чуть громче обычного, смеялись чуть наряднее, позировали чуть заметнее.

– Московская медиабогема во всей красе, – продолжил Алексей. – Видишь вон ту блондинку в красном? Она пишет интервью со звёздами для глянца. А этот парень рядом с ней – колумнист одного делового издания. Зарплата у него тысяч тридцать, а ведёт себя как олигарх.

– А она? – Катя кивнула на высокую брюнетку, которая эффектно позировала фотографу.

– PR-щица какого-то депутата. Или его любовница. А может, и то, и другое одновременно.

Катя рассмеялась. Ей нравилось, как Алексей комментировал происходящее – без злобы, но с пониманием того, как устроен этот мир. Провинциальный журналист, который видел московскую кухню изнутри, но оставался в стороне от её игр.

К ним подошёл молодой человек лет тридцати в дорогом костюме, рядом с ним шла женщина около сорока. Катя заметила её ещё у входа – она двигалась через толпу с особой грацией, словно танцовщица. Дорогая косметика, профессиональная укладка, одежда от известных брендов. Красивой её назвать было сложно, но она определённо производила впечатление. Что-то в её манере держаться, в том, как она небрежно улыбалась и чуть прищуривала глаза, выдавало человека, привыкшего управлять ситуацией.

– Простите, что вмешиваюсь, – обратился молодой человек к Кате. – Но вы случайно не Екатерина Стрелецкая из MindForge?

Катя кивнула, мысленно переключаясь в деловой режим.

– Данила Соколов, – представился он. – Это Марина Викторовна Белова, директор по развитию «Tech Solutions International». Мы открываем московское представительство компании.

Марина Викторовна пристально изучила Катю взглядом опытного охотника, оценивающего добычу. При этом она почти незаметно играла плечом, поправляя сумочку – движение отработанное, как у актрисы. Пожала руку крепко, по-деловому, но Катя заметила, как женщина на долю секунды задержала её ладонь в своей, словно что-то запоминая.

– Очень приятно познакомиться, – сказала Марина Викторовна, и в её голосе прозвучала какая-то особая интонация, будто она произносила слова с двойным смыслом. – Ваша компания произвела настоящий фурор в отрасли. Нам было бы интересно обсудить возможности сотрудничества.

Они поговорили пару минут о трендах в области ИИ, о российском рынке, о планах «Tech Solutions» в регионе. Марина Викторовна говорила профессионально, но Катя чувствовала, что женщина оценивает её не только как бизнес-партнёра. Её взгляд был слишком внимательным, слишком изучающим. И эта небрежная улыбка не сходила с губ, даже когда они обсуждали серьёзные вещи.

– Извините, меня ждут, – внезапно сказала Марина Викторовна, взглянув на часы. – Данила, увидимся завтра в офисе.

Она ушла так же внезапно, как появилась, но перед уходом ещё раз окинула Катю долгим взглядом. В этом взгляде было что-то оценивающее, почти хищное. Данила остался, чуть смущённо улыбаясь, но Катя заметила, как быстро он проследил глазами за уходящей начальницей – словно получил безмолвный сигнал.

– Марина Викторовна – очень занятой человек, – объяснил он, но в голосе прозвучала какая-то неискренность, как у актёра, проговаривающего заученную реплику. – Но она искренне заинтересовалась вашей компанией. Мы планируем небольшую вечеринку на яхте послезавтра, для более тесного знакомства с российскими коллегами. Не хотели бы присоединиться?

Он протянул Кате элегантную визитку, и его пальцы на мгновение коснулись её руки – случайно или намеренно.

– Неформальная обстановка, интересные люди, возможность обсудить перспективы без официоза. Алексей тоже приглашён, конечно.

Катя взяла визитку, не отвечая сразу. Данила был явно заинтересован в знакомстве, и не только в деловом плане. Это было заметно по тому, как он смотрел, как держался рядом с ней. Но что-то в его поведении казалось слишком отточенным, слишком профессиональным для обычного PR-щика.

– Я подумаю, – сказала она наконец.

– Отлично. Буду ждать вашего ответа.

Когда Данила ушёл, Алексей подошёл ближе.

– Популярная ты у деловых кругов, – сказал он, и в голосе прозвучала едва заметная нотка ревности.

– Профессиональный интерес, – ответила Катя, пряча улыбку.

Почему-то ревность Алексея её порадовала. Она привыкла к тому, что мужчины воспринимали её либо как недоступную богатую наследницу, либо как деловую партнёршу. А Алексей видел в ней просто женщину.

– Пора ехать, – сказала Катя, когда музыка стала громче, а разговоры – менее связными.

Они вышли на парковку. Катя достала ключи от своей BMW.

– Подвезти?

– С удовольствием.

По дороге они молчали. Лёгкость вечеринки сменилась каким-то напряжением. Катя чувствовала, что Алексей хочет что-то сказать, но не решается.

Когда она остановила машину у его подъезда, он не торопился выходить.

– Катя, – начал он и замолчал.

– Что?

Вместо ответа он наклонился и быстро поцеловал её в губы. Лёгкий, осторожный поцелуй – словно он боялся получить пощёчину.

Но Катя не отстранилась. Наоборот, она притянула его ближе и поцеловала жадно, с той страстью, которую копила уже несколько встреч. Алексей удивлённо замер на секунду, а потом ответил с той же жадностью.

Когда они наконец разорвали поцелуй, оба тяжело дышали.

– Я… – начал Алексей.

– Иди домой, – мягко сказала Катя. – Спокойной ночи.

Он вышел из машины, обернулся, помахал рукой. Катя дождалась, пока он зайдёт в подъезд, и только тогда тронулась с места.

По дороге домой она улыбалась, не переставая. В груди было тепло и легко – чувство, которого она не испытывала уже очень давно. Может быть, никогда.

Визитка Данилы лежала в сумочке. На ней она заметила тонкий след дорогих духов – вероятно, от Марины Викторовны. Катя ещё не решила, пойти ли на яхту. Но одно она знала точно – этот вечер изменил что-то важное в её жизни. И она пока не понимала, к добру это или к беде.

Глава 7. Встреча с прошлым

Я сидел в фудкорте «Метрополиса», втыкая вилкой в куриную котлету с пюре. Триста пятьдесят рублей за обед студента – вот до чего дошли цены в столице. Помню, лет десять назад за такие деньги можно было полноценно поужинать в приличном кафе. Теперь даже простая еда из столовой стоила как ресторанное блюдо.

Владилена я обманул легко. Сказал, что еду к женщине, с которой встречался несколько месяцев, но скрывал отношения от детей. В каком-то смысле это была правда – я действительно шёл на встречу с женщиной. Просто не упомянул, что эта женщина хочет меня уничтожить.

Охранники остались в машине на парковке. Я попросил их не следовать за мной в торговый центр – мол, деликатная ситуация, не хочу создавать неловкость даме. Они кивнули с понимающими улыбками. Мужская солидарность сработала безотказно.

Сейчас я сидел за столиком у окна, как и договаривались, и ждал. В голове крутились варианты того, что может сказать Вероника, как она выглядит сейчас, чего хочет. Десять лет – большой срок. Люди меняются. Но меняются ли они внутри?

Пюре было безвкусным, котлета – резиновой. Я ковырял еду больше для вида, чем от голода. Желудок сжался в комок от нервного напряжения. Где она? Опаздывает или наблюдает издалека, изучая?

– Йоу, дядя, тут свободно? – раздался голос за спиной.

Я обернулся. Передо мной стояла девушка лет двадцати пяти в мешковатой джинсовой куртке и широких штанах. На голове – кепка задом наперёд, поверх неё накинут капюшон. Лицо наполовину скрыто, но кожа гладкая, молодая.

– Садитесь, – кивнул я, решив, что это обычная посетительница.

Девушка плюхнулась на стул напротив, закинула ногу на ногу, достала телефон.

– Норм котлетка? – спросила она, кивая на мою тарелку. – А то я думаю, брать или нет. Бабки на ветер кидать не охота.

Я внимательнее посмотрел на неё. Что-то в голосе показалось знакомым…

– Впрочем, – девушка сняла капюшон и кепку, – ты же не за едой пришёл, Женя.

Передо мной сидела Вероника.

За десять лет она изменилась, но не так кардинально, как я ожидал. Лицо осталось тем же – острые черты, высокие скулы, тонкие губы. Волосы теперь тёмные, короткие, уложенные в модную стрижку. Выглядела лет на тридцать, хотя я знал, что ей уже за сорок. Но глаза… Глаза остались прежними. Холодные, расчётливые, без единой искорки тепла.

– Привет, Вероника, – сказал я как можно спокойнее.

– О, узнал, – усмехнулась она. – А я думала, придётся представляться. Время зря не терял, вижу. Компания, дети, особняк в элитном посёлке. Респект.

Она говорила легко, почти дружелюбно, но я чувствовал напряжение под маской. Хищник, который долго выслеживал добычу и наконец настиг её.

– Чего хочешь? – спросил я прямо.

– Прямо в лоб? – Вероника рассмеялась. – Ну хорошо. Я ждала, пока ты окрепнешь, вырастешь. Месть раздавленному и жалкому человеку – это скучно. А вот сломать того, кто считает себя на коне… Это интересно. Плюс такой приятный бонус в виде компании-единорога.

– И что предлагаешь?

– Выбор, – её голос стал жёстче. – Ты отдаёшь мне всё: компанию, недвижимость, счета. Оставляешь детей и исчезаешь. Навсегда. Я обеспечу тебе скромное существование где-нибудь в глубинке под чужим именем.

Я отложил вилку и посмотрел ей в глаза.

– А если откажусь?

– Тогда я последовательно отберу у тебя всё, чем ты дорожишь. И поверь, у меня есть план. Очень подробный и очень болезненный.

Я помолчал, обдумывая слова. За десять лет я не раз терял деньги и снова их зарабатывал. Деньги приходят и уходят – это я понимал. Но сдаваться под давлением… Этого я не делал никогда.

– Знаешь что, Вероника, – сказал я наконец. – За деньги я не держусь. Много раз терял, много раз заново зарабатывал. Но никогда не сдавался под давлением. И сейчас не стану.

Я наклонился ближе, глядя ей прямо в глаза.

– Если хочешь воевать – воюй. Я готов к схватке. И дети мои тоже знают о твоём существовании. Они готовы встретить убийцу и похитителя.

Вероника откинулась на спинку стула и засмеялась. Смех был холодным, почти механическим.

– О, как благородно! Как отважно! – она хлопала в ладоши. – Но знаешь что, герой? Когда тебя предаст даже родная кровь, когда ты будешь на коленях просить о пощаде, всё что ты получишь – это плевок в лицо и пинок под зад.

Она встала, надевая кепку обратно.

– Твой мир будет разрушен до основания, а развалины посыпаны солью. И самое прекрасное – главным разрушителем станет самый любимый для тебя человек.

– Кто именно? – спросил я.

Она только улыбнулась и пошла к выходу, растворившись в толпе посетителей. Я остался сидеть за столом, глядя на недоеденную котлету.

«Самый любимый человек станет главным разрушителем». Эти слова крутились в голове, как заедающая пластинка. Кого она имела в виду? Катю? Женю? Или… Анну? Нет, Анна мертва, я сам держал её тело на руках. Но что, если…

Я откинулся на спинку пластикового стула и закрыл глаза. Десять лет я строил новую жизнь, думая, что оставил прошлое позади. Но прошлое никуда не уходит – оно ждёт своего часа.

Вероника изменилась. Стала более изощрённой, более терпеливой. В молодости она была импульсивной, действовала на эмоциях. Сейчас – холодный расчёт, продуманная стратегия. Она дала мне десять лет, чтобы я выстроил что-то ценное. А теперь пришла это отнять.

«Родная кровь предаст». Что это значит? У меня есть Женя – сын. И мать в Подмосковье, которая уже стара, но всё ещё жива. Но они никогда… Или речь о ком-то другом? О ком-то, кого я считаю мёртвым?

Мысли метались, как птицы в клетке. Я попытался вспомнить лицо Вероники десять лет назад и сравнить с тем, что видел сегодня. Та же жёсткость во взгляде, та же холодность. Но появилось что-то новое – уверенность человека, который долго готовился к реваншу и знает, что победит.

Фудкорт вокруг жил своей жизнью. Студенты сидели за столиками с ноутбуками, молодые мамы кормили детей, офисные сотрудники торопливо ели ланч. Обычная московская жизнь. А я сижу посреди неё и понимаю, что моя война только начинается.

К столику подошёл Владилен. Выражение лица у него было кислое.

– Наши ребята тебя засекли, – сказал он, садясь напротив. – Пришлось им объяснить, что никакой женщины нет. Так что больше не сбегай, Евгений. Это опасно.

– Встречался с Вероникой, – сказал я без предисловий.

Владилен присвистнул.

– Ну и как? Живой остался?

– Пока да. Она предлагала мне сделку – всё отдать добровольно в обмен на тихое исчезновение.

– А ты?

– Отказался, – и я коротко пересказал содержание нашей беседы с Вероникой: её ультиматум, угрозы, загадочные намёки на «самого любимого человека», который станет главным разрушителем.

– Правильно, – кивнул Владилен после того, как я закончил. – Хотя уровень её манипуляций впечатляет. Десять лет подготовки – это серьёзно. Но не стоит расстраиваться раньше времени. У нас тоже есть козыри.

– Какие?

– Женя с Максимом кое-что нашли в коде. Завтра утром обсудим всё вместе. А сейчас поедем домой. Детям лучше знать, что происходит.

Мы встали из-за стола. На обратном пути я думал о словах Вероники. «Самый любимый человек станет главным разрушителем». Это была угроза или предсказание? И главное – как защитить семью от того, чего я даже не могу понять?

Москва за окном машины выглядела как всегда – огни, движение, жизнь. Но для меня что-то изменилось навсегда. Война, которой я избегал десять лет, наконец началась.

Глава 8. Техническая проверка и ночная встреча

Утром в конференц-зале офиса MindForge собрались все ключевые фигуры компании: Евгений, Женя, Максим Борисович, Владилен и Катя. На большом экране светились схемы, графики и строки кода. Женя выглядел измотанным – глаза красные, волосы взъерошены, на щеках щетина. Он явно не спал всю ночь.

– Покажи, что нашёл, – сказал Евгений, наливая себе кофе.

Женя подключил свой ноутбук к проектору и начал объяснение.

– Инъекции кода распространились намного шире, чем мы думали. Это не точечная атака – это системное заражение. Смотрите, – он указал лазерной указкой на схему. – Вредоносные модули встроены в основные алгоритмы генерации контента. Они активируются случайным образом, создавая видимость естественных сбоев.

Максим Борисович кивнул:

– Очень профессиональная работа. Кто бы это ни делал, знает нашу архитектуру изнутри.

– Сколько времени нужно, чтобы всё вычистить? – спросил Евгений.

– При полной остановке генерации – минимум месяц, – ответил Женя. – Но гарантий нет. Код внедрён так глубоко, что проще написать систему заново.

Евгений почувствовал, как всё внутри сжалось. Месяц простоя – это смерть для компании.

– А если не останавливать полностью?

– Тогда мы будем штопать дырки, а новые будут появляться быстрее, чем мы их находим.

Катя подняла руку:

– А что если отключить только заражённые модули? Оставить то, что точно чистое?

Максим Борисович пожал плечами:

– Можно попробовать. По результатам нашей проверки, примерно тридцать процентов функций остаются незаражёнными. Но это урезанный продукт.

– Лучше урезанный, чем никакого, – сказала Катя. – Я смогу договориться с клиентами, объяснить ситуацию как временную техническую модернизацию.

Женя покачал головой:

– Нет гарантии, что мы нашли все заражённые участки. Может оказаться, что и в «чистом» коде есть спящие ловушки.

– Тогда будем работать сутками, – твёрдо сказал Евгений. – Ты справишься?

– Справлюсь, но…

– Женя должен отдохнуть, – вмешалась Катя. – Посмотри на него, пап. Он на ногах не держится. Так недолго до больницы.

Евгений внимательно посмотрел на сына. Действительно, тот был на грани истощения.

– Катя права. Иди домой, выспись нормально. Завтра с новыми силами продолжишь.

– Но время…

– Время есть. Один день погоды не сделает.

Максим Борисович поднял руку:

– У меня есть ещё одно предложение. Мы можем временно использовать генеративные модели от StormTech. У них неплохое качество, и они готовы дать доступ к API на коммерческих условиях.

Евгений замер. StormTech – компания Андрея Викторова, его бывшего партнёра. Человека, с которым они разошлись не лучшим образом пять лет назад.

– Из всех вариантов выбрать именно этот? – процедил Евгений сквозь зубы.

– Евгений Николаевич, у нас нет выбора, – мягко сказал Максим Борисович. – Либо мы идём на поклон к конкурентам, либо теряем бизнес совсем.

Евгений помолчал, разглядывая схему на экране. Гордость или выживание – вечная дилемма.

– Хорошо. Свяжись с ними. Узнай условия.

Через полчаса совещание закончилось. Катя уехала на встречи с клиентами, Максим Борисович и Владилен остались обсуждать технические детали. А Женя, взяв шлем, направился к выходу.

– Далеко едешь? – спросил Евгений.

– В центр. Надо развеяться.

Мотоцикл – Kawasaki Ninja 400 – был подарком Евгения сыну на 17 лет. Евгений долго сомневался, не слишком ли опасно, но сын убедил его, что будет осторожен. Сейчас, глядя на измотанный вид Жени, отец пожалел о подарке. В таком состоянии лучше было бы добираться на такси.

Но спорить было поздно. Женя завёл двигатель и поехал к выезду с парковки.

Женя ехал по Ленинградскому проспекту, чувствуя, как встречный ветер бьёт в лицо. Город вокруг жил своей жизнью – пробки, люди, витрины магазинов. А у него в голове крутились одни и те же мысли: кто-то разрушает их семейное дело, и он не знает, как это остановить.

В центре он припарковал мотоцикл у одного из баров на Покровке. Место было не из приличных – полуподвальное помещение с неоновой вывеской и сомнительной публикой. Но именно это ему сейчас и требовалось – никого знакомых, никаких деловых разговоров.

За стойкой сидел бармен с татуировками на руках. Женя показал поддельный QR-код паспорта – приложение, которое сам написал пару лет назад для развлечения. Заказал пиво, но пить не стал. Просто крутил бокал в руках и смотрел в никуда.

– Плохой день? – раздался голос рядом.

Женя обернулся. Рядом с ним села девушка лет двадцати в рваных джинсах, чёрной футболке с аниме-персонажем и массивных ботинках. Волосы ярко-розовые, в ушах – множество серёжек. Классическая неформалка.

– А ты откуда знаешь? – спросил он.

– Интуиция, – девушка улыбнулась. – Плюс ты уже полчаса сидишь с полным бокалом и даже не пригубил. Меня, кстати, Настя зовут.

– Женя.

– Хочешь обнимашек? – неожиданно предложила она. – У меня есть теория, что все проблемы от недостатка человеческого тепла.

Настя казалась слегка пьяной – говорила громче обычного, жестикулировала активно. Но что-то в ней было располагающее. Возможно, искренность, которой так не хватало в деловом мире.

– Спасибо, но обойдусь.

– Ну как хочешь. А я тебе всё равно расскажу про свой день. Сегодня меня выгнали с работы. Работала я в кафе официанткой, и вот приходит такой важный дядька в костюме…

Настя болтала без остановки, и Женя неожиданно расслабился. Её проблемы казались простыми по сравнению с тем, что творилось в его жизни.

Через час, когда бар начал заполняться более сомнительными личностями, Женя решил, что пора уходить.

– Как доберёшься домой? – спросил он Настю.

– На метро. Или автостопом. Или пешком дойду – не впервые.

– В таком состоянии? – Женя покачал головой. – Поехали, подвезу.

– Серьёзно? – Настя просияла. – У тебя машина?

– Мотоцикл.

– Ещё круче! Я обожаю мотики!

По дороге к её дому Настя вела себя как сумасшедшая – орала от восторга, махала руками, пыталась встать на подножки. Женя несколько раз останавливался, чтобы усадить её обратно. Каким-то чудом они доехали до замызганного дворика девятиэтажки на окраине.

– Вот здесь живу, – сказала Настя, слезая с мотоцикла. – Спасибо за доставку!

Женя помог ей дойти до подъезда – девушка шаталась от усталости и алкоголя. У двери квартиры на третьем этаже им открыла женщина лет сорока. Худощавая, с короткими тёмными волосами, в домашней одежде.

– Настенька, опять напилась? – сказала женщина с лёгким упрёком, но без злости.

– Вера, познакомься, это Женя. Он меня на мотоцикле подвёз!

– Очень приятно, – Вера пожала Жене руку. – Спасибо, что привёз нашу непослушницу домой.

Что-то в лице этой женщины показалось Жене смутно знакомым. Но он не мог понять, где мог её видеть.

– Не за что. Просто не хотел, чтобы она одна по городу в таком виде ездила.

– Правильно сделал. Настя, иди душ принимай, а то завтра на работу идти.

– Какую ещё работу? – хмыкнула девушка. – Меня же уволили.

– Найдём новую. А ты, молодой человек, спасибо большое. Редко встретишь сейчас таких отзывчивых людей.