Истинная для суженого

Лана Воронецкая

Истинная для суженого

Глава 1

Дара

– … именем тёмным образ мы заклинаем. Явись пред очами, повелеваем! – шептали мы с подругами, крепко держась за руки перед старым напольным зеркалом.

На стене громко тикали часы, которые мы с горем пополам примостили на криво вбитый гвоздь. Часы были большие, с крупным черным циферблатом на белом фоне. Свет зажженных свечей едва рассеивал мрачную темноту чердака, но нам было четко видно движение стрелок.

В эту зимнюю самую длинную ночь в году я и три мои подруги залезли в заброшенный дом, чтобы погадать. Каждая из нас должна была увидеть в зеркале своего суженого. Причем, именно в момент солнцестояния – в этом году он приходился на двадцать второе декабря 01:23 по московскому времени.

А заклинание было одно на всех, и за руки дружно держались – ну, так силы больше, и не так страшно. Мне было не нужно, но я пошла за компанию.

Я встречалась с парнем – первые серьёзные отношения в моей жизни. А может это судьба, я выйду за него замуж, у нас будет дружная семья: детишки – я хочу двоих, уютные вечера и тихое мирное счастье. Может я увижу именно его?

Он предложил переехать к нему, но поставил условие – уйти с работы. Я не смогла принять решение сразу. Хотя я мечтала о семейном счастье, и, наверное, соглашусь.

Я улыбнулась и посмотрела на Миру, сосредоточенно наблюдающую за часами. Это она нас познакомила.

Зловещие щелчки секундной стрелки отдавались в ушах, в голове, проникали в самое сердце. Было немного жутко, темно и только язычки пламени свечей плясали по полу, да в зеркале отражались наши силуэты.

Я не могла дождаться, когда же гадание закончится и мы, наконец, уйдём с заброшенного чердака –холодок пробежал по спине.

Очередной порыв ветра распахнул настежь створку разбитого чердачного окошка. Я вздрогнула от гулкого стука рамы о стену, и резко развернувшись на звук, поймала на периферии зрения движение в зеркале.

Кто-то из девчонок завизжал. Я испуганно повернулась обратно и поняла, что мне не показалось, а в зеркале было чье-то отражение. Хотелось тоже завизжать, но крик застрял в горле.

С одной стороны Лина крепче вцепилась в мою руку, а с другой Ивонна резко потянула вниз. Она споткнулась и упала на пол, отпустила меня. Вокруг началась паника. Вернувшись взглядом к зеркалу, я закрыла глаза и потрясла головой, открыла, но изображение и не думало исчезать. Ивонна с Мирой орали, Лина до боли впилась в мою руку своими длиннющими дизайнерскими ногтями.

Как в замедленной съемке, я смотрела на отражение, которое становилось все четче и объемнее. Темный пугающий силуэт увеличивался в размерах. На месте, где должны располагаться глаза, горели два красных огонька: сначала тускло, потом все ярче.

Создавалось ощущение, что это чей-то взгляд. И смотрел он прямо на меня, или мне так казалось. И не просто смотрел на меня, а проникал в самую душу, подкидывая дров в увеличивающуюся панику. Странно, почему я подумала о дровах, вдруг стало жарко. От страха же холодеют, а мне становилось все жарче.

И, вдруг, силуэт, увеличившись в размерах, сделал шаг из зеркала в комнату. Он стал на самом деле объемный, хотя продолжал оставаться темным и с расплывающимися контурами. Он напоминал тень, но плотную, размером больших мужских габаритов.

Тень становилась все плотнее. Казалось, ее можно было потрогать. Я едва сдержала порыв потянуться рукой, чтобы сделать это. Я просто завороженно наблюдала, как она, то есть, видимо, он, делает шаг вперед.

Горящие провалы глаз притягивали мой взгляд, словно магнит. Мне становилось жарче. Жар поднимался из низа живота, разливаясь по телу, сжимая спазмом горло, отдаваясь томлением…в груди? Спазмом страха, замешанного на возбуждении?

–Ммм, – из моего пересохшего горла практически вырвался стон.

Лина ослабила хватку и осела на пол, потеряла сознание и отвлекла меня от горящих глаз. Я чувствовала нарастающее возбуждение и пыталась совладать с желанием протянуть руку, чтобы коснуться пугающих очертаний.

Подруги притихли от страха. Я пыталась побороть странное наваждение.

Я глубоко дышала, судорожно оглядывалась в темноте чердака, пытаясь решить, что делать. Взгляд наткнулся на брошенный молоток. Не понимая, что творю, метнулась к нему, схватила и со всего размаха треснула по зеркалу. В ушах застыл гулкий звук удара, а потом по поверхности поползли несколько трещин, расчерчивая его диагональным неровным крестом.

Горящие глаза оказались прямо передо мной. Они медленно склонялись к моему лицу, затягивали в омуты пожара, сильнее пробуждая чувственное желание. Я перестала ощущать время и пространство, погружаясь в гипнотизирующие огни, которые почему-то становились все тускней и тускней, освобождая из плена.

Я уже не была прикована к этим светящимся точкам и заметила, что тень становится менее плотной, истончается буквально на глазах. Неосознанно, моя рука потянулась вперед, пытаясь оттолкнуть силуэт. Неосязаемая темнота прошла сквозь пальцы, словно туман. Я сжала пальцы в кулак, и что-то твердое осталось в нем. Странная темнота окончательно рассеялось. Даже не посмотрев на то, что осталось в руке, я невольно расслабила пальцы.

– Девочки… – всхлипнув, я подняла руку, размазала слезы и вытерла нос. Из разжатого кулака что-то выпало, стукнулось об пол, покатилось.

– Вы в порядке?

Я поймала на себе сосредоточенный раздраженный взгляд Миры, который затем медленно последовал за звуком упавшего предмета.

– Мира, – прошептала я, – это не сон, ты тоже все это видела?

Меня мелко потряхивало. Вряд ли от холода. Ужас пережитого только начал доходить. Может я сошла с ума? Все это привиделось? А, может, Мира что-то подсыпала в алкоголь? Это же ее идея была со всем этим гаданием.

Тут Ивонна подала голос:

– Девочки! Не думаю, что я видела суженого. Это было что-то страшное.

Я отвлеклась на Лину, похлопала ее по щекам. Подруга начала приходить в себя, оттолкнула мои руки.

– Эй, ты чего дерешься?

Все посмотрели на Миру, зачинщицу странного гадания.

– Что? Нам всем привиделся кошмар. От страха, вот, – как на нее похоже.

Я несмело улыбнулась. Девочки начали смеяться: тихонечко, потом все сильнее. Может, это была общая истерика, а может… все опять уставились на Миру.

– Ты, признавайся! Это все твои фокусы. Как ты это провернула?

– Групповая галлюцинация, это как-то слишком, тебе не кажется? – неслось со всех сторон.

Мира не призналась. Вытягивать из нее признание было бесполезно.

Мы дружно повскакивали и побежали обниматься. Опасность миновала, и, вообще, существовала лишь в нашем коллективном бессознательном.

Да! Так это объяснила Лина. Она закончила психологический и сейчас вела частную практику. Ей было легче всех, она потеряла сознание и все пропустила. Но, никто не решился ей противоречить.

– Ну, и суженые- ряженные -наряженные нам привиделись…

– Ага, а то, что все видели одно и то же?

– Туманный образ, и каждый его наделяет своими ожиданиями –идеально, –просияла Лина. – Лучше не придумаешь, а я еще сомневалась в твоем сюрпризе, –она обняла и поцеловала задумчивую Миру.

Итак, сюрприз удался. Подруга вычитала где-то на просторах Интернета о том, что гадать нужно на месте старых капищ, потратила не один день на раскопки местных архивов, и наткнулась в них на описание одного из древних святилищ в пригороде нашего родного мегаполиса.

Раньше оно находилось на месте этого старого заброшенного дома. По стечению обстоятельств дом был окружен таинственными событиями уже в настоящее время. Мира нашла лишь обрывочные упоминания о странных историях, связанных с домом.

Её предложение по поводу загородной вылазки все поддержали с энтузиазмом. Мы с подругами сняли на выходные загородный коттедж, а гвоздём программы стало гадание в старом пустом доме, расположенном по соседству со съемным.

Мы вернулись в арендованный дом и разбрелись по комнатам. Мысли о том, как Мире удалось провернуть фокус, не покидали меня перед сном, но я так ничего и не придумала. Не могло же это произойти на самом деле?

***

Я легла на свежее постельное белье, накрылась теплым одеялом, вдохнула полной грудью прохладный воздух и потрясла головой, отгоняя ночное чердачное наваждение. Я скучала по Борису. Без Бориса постель ощущалась пустой. Его не хватало рядом: его руки на моем бедре, дыхания на шее. Ничего, утром приедет с друзьями развлекать меня и моих подруг.

Беспокойство о том, что нужно дать ответ Борису, опять кольнуло меня где-то под сердцем. Он четко дал понять, что видит меня хранительницей очага, заботливой хозяйкой в нашем будущем доме.

Он предложил уйти с работы, сказал, что в состоянии нас содержать. Только меня мучили сомнения в серьезности его намерений. Круто менять жизнь ради непродолжительного развлечения я была не готова. Я обожала свою работу, растения и перспективные проекты по селекции. За этими беспокойными мыслями я не заметила, как провалилась в сон.

***

Рука на бедре, дыхание на шее, вокруг туман. Плотный, практически ощутимый, обволакивает, мягко прикасается к ногам, рукам, животу, спине. Туман ласкает возбуждая, вызывает отклик желания. Я практически ощущаю прикосновения –мягко, нежно, тепло. Я растворяюсь в предрассветной чувственности окутывающего меня тумана. Почему-то в ночных воспоминаниях возникают горящие провалы глазниц… Открываю глаза, выныривая из сна – сон! Просто сон!

Думаю о Борисе.

И тут, возвращаются воспоминания вчерашней ночи. Как же Мира это устроила?

Глава 2

Мира

После ночного ужастика Мира закрылась у себя в комнате. Прильнула к запертой двери, прислушиваясь к тишине дома. Сердце все еще колотилось, адреналин бегал под кожей. Что это было? Теперь уже в спокойной обстановке, отведенной ей комнаты, она попыталась осмыслить произошедшее.

Там, на холодном чердаке заброшенного дома, она испытала букет разнообразных эмоций: страх, смешанный с возбуждением, которые ей не доводилось испытать никогда ранее в жизни, причем ни такого ужасающего страха, ни такого всепоглощающего возбуждения.

Здесь воспоминания немного путались, сплетая два таких разных чувства в нечто единое, не поддающееся осознанию. Зеркальный монстр был реален. «Был реален?» – все-таки она задавала себе вопрос десятый раз по кругу и не могла ответить утвердительно.

Что Мира знала наверняка, это то, что ничего она не подмешивала, никакую дурь не приносила с собой, вообще, это не была ее тема.

Выпить, закусить, приятно провести время с адекватными мужчинками, может не вполне свободными, но достаточно состоятельными –это да, это по ее части. Такие не «закидывались», не особо напивались, порой были нежны, и частенько щедры, но недолго. Как говорится, обременен и неопасен.

Крохи – в их понимании – перепадали Мире и оседали на ее скромном банковском счету. Она мечтала, что купит собственную квартиру, она старалась, она боролась в этом мире полном несправедливости и лжи.

Мира полезла в карман джинсов и достала блестящую побрякушку, поднесла ее к настольной лампе и стала пристально разглядывать. Браслет, возможно, золотой, может даже с драгоценными камнями.

Камни сверкали, ослепляя своими переливами в тусклом свете ночника. «Должно же и мне повезти», – подумала Мира. Странный вечер, странная вещица попала ей в руки. Мира немного нервничала, она не могла найти пробу на «произведении искусства». Вертела, пыхтела, не хотела разочаровываться. Страх давно уступил место любопытству и предвосхищению пополнения счета.

Мира подумала про Дарину и невольно передернула плечами. Вот, почему одним все и на блюдечке с голубой каемочкой, а другие бьются, бьются и ничего не выходит? И, что в ней нашел Борис? Зачем она ему, когда есть такая прекрасная и свободная Мира, готовая на все ради него? И, ведь сама же их познакомила!

Дара хочет замуж. Дара хочет семью и детишек. Правильная до невозможности! Аж противно.

– Любовь, светлая и чистая –это все бабкины сказки, дедкины подсказки, – фыркнула девушка и продолжила изучать ювелирное украшение. По крайней мере, ей хотелось думать, что оно имеет определенную ценность.

Хорошо, хоть украшение досталось ей, а не подружке-выскочке.

На чердаке, не понимая, что произошло, Мира пустила все свои силы, мысли и обаяние на успокоение девчонок. Она согласно подмигивала, поддакивала и поощряла их придумывать альтернативные версии произошедшему, а сама в это время сжимала браслет, так притягивающий ее, и стремилась остаться в одиночестве, чтобы рассмотреть его.

Воспоминания медленно вырисовывали картинку произошедшего.

Итак, Дара спасла их всех, и, пытаясь оттолкнуть истончавшуюся на глазах тень монстра, кинувшегося на нее, что-то зацепила рукой. Монстр исчез, Дара разжала воинственно сжатые кулаки, выронив молоток и что-то еще, крепко зажатое в кулак, и это что-то с глухим стуком ударилось об пол. Дара отшатнулась, толкнув странную вещицу ногой, кинулась на помощь к Ивонне. Мира неосознанно потянулась рукой к предмету, откатившемуся к ней, схватила и спрятала в карман.

Мира, завороженная красотой украшения, несмотря на то, что не нашла подтверждения его ценности, как в тумане, натянула его на руку, отставила ее подальше, полюбоваться «моей прелестью» – мелькнуло в сознании, и одновременно браслет мелькнул яркой вспышкой.

Её ослепило сияние, и она ничего не могла разглядеть, но могла почувствовать теплые объятия, нежные прикосновения. Чувство возбуждения, охватившее ее на чердаке, нахлынуло с новой силой, Мира забыла обо всем на свете: о Даре, о несправедливости жизни, о браслете, о больном плече, о страшном и ужасном чердачном монстре, кстати, почему же страшном? Вполне себе ласковом и нежном, таком притягательном и желанном. От воспоминаний стало жарко.

Кто-то нежно обнимал её. Кто-то напоминающий монстра с чердака.

Желание раствориться в нем перехлестнуло через край, и Мира уже не понимала, где кончается она, и начинается безграничное счастье. Душа парила, душа летела навстречу звездам, неслась на немыслимой скорости, все разгоняясь, стремясь превратиться в нечто, раствориться в вечности.

Рай, если он и существует, Мира была очень близко к обретению рая на земле. Яркая вспышка, темнота, и ноющая боль, пронзающая тело, уплывающее сознание. Болезненный стон, чужой яростный рык разочарования и окончательная потеря сознания.

***

В голове туман, Мира с трудом разлепила глаза, попыталась приподняться на постели –темные круги маячили перед ней, во рту пересохло, в ушах стоял гул. Тусклый свет, занимавшегося утра проникал в комнату сквозь щели неплотно зашторенного окна.

Темный силуэт кресла, развернутого к окну, вырисовывался на фоне штор. Мира простонала, кресло со скрипом повернулось, и девушка смутно различила очертания человека, вольготно развалившегося в кресле. Нога закинута на ногу, руки расслабленно покоятся на подлокотниках, голова откинута на спинку.

– Итак, что мы имеем? – раздалось ехидно в комнате. – Тебя в детстве не учили, что чужое брать нехорошо?

Мира заторможено моргала, пытаясь рассмотреть незнакомца в ее комнате. Он поднялся и небрежным жестом сдвинул штору. Она зажмурилась, ослепленная тусклым утренним светом. Странный мужчина сжалился и отошел от оконного проема.

Мира пыталась разглядеть и понять, кто это. Она сфокусировала мутную картинку и увидела очертания –высокий, влажные после душа темные волосы длиной до подбородка, непонятно во что одетый: темная рубашка с вышивкой, расстегнутая и обнажающая накаченную грудь, холщовые брюки и высокие сапоги.

– Чужое брать не только нехорошо, но и опасно… Браслет— это фамильный артефакт, принадлежащий мне по праву рождения. Он вырвался на свободу, почувствовал кого-то подходящего мне в этом мире. Слушай, это – явно не ты, – разочарованно протянул брюнет.

К Мире возвращались воспоминания прошедшей ночи, блаженство желания, смутные ощущения яркости и наполненности жизни. Она смотрела на мужчину, и понимала, что это его прикосновения заставляли ее плавиться и пылать ночью, небывалое наслаждение, всепоглощающий оргазм, неземное счастье. Чувства отразились на ее лице.

– Мне никогда не было так хорошо, – прошептала невменяемая девушка.

– Странная реакция возбуждения на мое появление, – задумчиво протянул незнакомец, – слишком сильная. Видимо, это действие артефакта, нацеленного на мою пару при переходе.

И, дальше расстроенно— раздраженно:

– Посмотри на свое состояние, эти следы на теле, да что такое с тобой? Я омерзителен! – он выплюнул слова, пропитанные отвращением к себе, передернул плечами, пытаясь скрыть эмоции.

– Все еще закончилось не так плачевно, как могло бы. Прости, мне жаль. Видимо, переход слишком сильно ослабил меня. Девушкам нелегко вынести близость со мной. И, я почти не чувствую энергетическую структуру вашего мира. Все туманно, крошечные вкрапления энергии в пространстве бытия. Мне понадобится много времени и усилий, чтобы прийти в себя и попытаться вернуться в свой мир. Прости, что сделал больно, я потерял контроль, – он проглотил застрявший ком в горле.

Помолчал и продолжил:

– Браслет служил маяком и притянул меня к тебе, я не смог удержаться. Ты была настойчива. В своем ослабленном состоянии, я не понял, что ты –это не она, – сожаление, разбавленное облегчением, промелькнуло в его словах.

– Потом ты отключилась, и я почувствовал, что она где-то рядом. Я увидел, что ты взяла вещь, не принадлежащую тебе.

Мира с недоумением оглядывала свое тело. Оно было местами покрыто легкими и не очень синяками. Она ощущала ужасную слабость и отголоски боли по всему телу, плечо саднило, на нем остался след, и нестерпимо хотелось пить.

Ночные воспоминания не вязались в общую картину с увиденным. Она перевела непонимающий взгляд на своего ночного любовника.

– Ну, здравствуй, меня зовут Тарен.

Мира прикрыла веки и медленно соображала: ночь, чердак, зеркало, монстр, браслет, Тарен. В конце логической цепочки она резко распахнула глаза и в неверии уставилась на мужчину. Ночные сцены пронеслись в голове, вызвав налет возбуждения.

Потом мозг активно заработал. Она посмотрела на мужчину со стороны: внушителен, властен и провел с ней ночь. Если подруги увидят ее с ним, она утрет им нос. Такой экземпляр отхватила! И перед Борисом с парнями не стыдно. Ее практический ум сразу начал оценивать ситуацию. Подумаешь, монстр из зеркала, а какой драгоценный браслет сейчас красовался на ее запястье.

Она посмотрела на руку, но вместо дорогого ювелирного украшения увидела всего лишь тонкий серебристый ободок, хорошо, если из серебра, а не простого железа. Тарен проследил за ее взглядом.

– Своевольная вещица –этот артефакт. Подарок мамы. Его сделал для меня мой наставник по ее заказу. Предсмертному заказу, – тихо добавил мужчина, помолчал и продолжил:

– Никогда ни на кого не реагировал раньше. Смотри-ка, пристроился на твоей руке, но принял простую форму. Ты близка со своей подругой?

– Которой из них? –переспросила Мира.

– Думаю это та, которая разбила зеркало.

– Мы живем с ней в одной квартире, – едва заметно поморщилась Мира.

– Значит, браслет хочет быть к ней поближе. А ты сама его нацепила. Даже не знаю, как теперь его снять.

Девушка погрустнела при мыслях об упущенной выгоде, но ее взгляд вернулся к Тарену и опять зацепился за его одежду.

– Тебе надо переодеться. Твоя одежда смотрится неуместно.

Она указала рукой на хозяйский шкаф и скрестила пальцы на удачу, повторяя про себя: «Хоть бы там было что-то подходящее!».

Тарен дернул ручку шкафа, оказалось заперто. Мира досадливо фыркнула. Он присел, поводил рукой по замку, раздался легкий щелчок. Тарен открыл дверцу.

– Впечатляет, – хмыкнула Мира.

Тарен рылся в шкафу, бормоча:

– Странная одежда. Какие-то искусственные ткани.

Мира обмоталась в простынь и подошла к шкафу, отодвинула мужчину в сторону.

– Так, что у нас здесь.

Она удовлетворенно улыбнулась, копаясь в мужской одежде. Мире повезло! Уж подобрать одежду своему мужчине у нее всегда получалось идеально.

За окном прозвучал сигнал машины.

– Что за звук? –спросил Тарен.

– Видимо, друзья приехали, – выдавила Мира.

В коридоре хлопнула дверь, и послышались быстрые мягкие шаги. Кто-то пробежал мимо комнаты, и спустился вниз по лестнице.

Тарен затаил дыхание, прикрыв глаза, откинул назад голову, перебирая пальцами одной руки воздух.

– Есть, – пришел он в себя, – это на нее среагировал браслет. Одевайся, нам надо идти, познакомишь нас, – бросил он Мире.

Глава 3

С улицы раздается громкий сигнал— гудок машины. Это фирменный гудок Бориса. Улыбаюсь, потягиваюсь и сбрасываю теплое одеяло, поеживаюсь от прохлады зимнего утра в загородном доме, выныриваю из сладкой полудремы оков сна.

Накидываю халат (здесь были теплые пушистые махровые халаты и тапочки – сервис однако) и бегу вниз открывать дверь. В доме царит сонное царство, кто же еще откроет кроме меня. Мой парень привез друзей развлекать подруг и нормальный мужской хавчик –не чета нашим вчерашним сушам!

Да, пол дня уйдет на готовку «нормальной» еды: кучи салатов, в первую очередь оливье— куда же без него. Иногда мне кажется, что Борис любит мой оливье больше меня. А также нас ожидают всякие кулинарные изыски. Тут уж мы вместе с подругами производили совместные поиски в и-нете, благо, сейчас там можно найти все что угодно, оригинальные идеи и кучу полезных пошаговых инструкций, сопровождаемых даже видео записями.

Мы кинули Борису список продуктов. Ну, а с Бориса его фирменный шашлык. Мясо он выбирает сам, режет и маринует тоже, говорит, мясо –это мужская работа. Люблю Бориса, наверное… ну, мясо его точно уж люблю! Ради этого мяса готова строгать салаты пол дня.

– Урааа! –открыв дверь, бросаюсь ему на шею.

Он снисходительно усмехается, позволяя обнять его. Включает свою пластинку: он –хозяин положения, властелин мира.

– Крошка, руки заняты— пакеты. Впускай внутрь. Ребят, заходим, заносим, располагаемся! Кстати, это Дара— дама моего сердца.

Мы встречаемся больше трех месяцев, о его друзьях я много слышала, но видела только мельком. Видимо, пришло время познакомить. Эта мысль приятно согревает. По большей части, у меня складывалось ощущение, что он держит меня на расстоянии, не впуская в ближний круг общения.

Я немного удивилась, когда он предложил приехать, составить нам компанию, и даже позвать друзей, чтобы девочкам не было скучно. Может, это предложение о переезде к нему действительно стоит принять.

Он передает пакеты друзьям, хватает меня за мягкую часть тела, затем отвешивает легкий шлепок. Если честно, терпеть не могу подобных жестов. Как-то всегда хотелось нежного, с налетом страсти, проявления чувств, а с ним получается… да, не знаю я, что получается. Борис шепчет мне на ухо:

– Дара, ты уже приняла решение, зая?

Звучит больше похоже на риторический вопрос, потому что он не ждет от меня ответа. Он уже все решил. Борис отпускает меня и догоняет друзей на улице. Скрываю легкое разочарование и плетусь на кухню распаковывать пакеты. Ко мне присоединяются проснувшиеся от шума Ивонна с Линой. Мира, как всегда дрыхнет дольше всех. Ребята возвращаются с новой партией пакетов. Они основательно подготовились.

Вдруг слышится шум на лестнице и шаги, спускающиеся с верхнего этажа. И, вот оно –явление народу: растрепанная, бледная, как сама смерть Мира, с воспаленными глазами вваливается на кухню.

– Водички бы! –протягивает она и бежит к раковине.

Раздаются добрые усмешки.

– Ну, вы и перебрали, девочки, вчера ночью! –протягивает незнакомый блондинчик.

Бросаю взгляд на Бориса. Представить бы надо друзей своих.

Понимает, хлопает блондика по плечу.

– Знакомьтесь, Димьян.

Затем кивает в сторону Миры:

– Мирослава, приятельница моей ненаглядной. Свободная, практически доступная, –как-то странно ухмыляется Борис.

И, тут раздается низкое гортанное:

– Кхмм, – кто-то попытался прочистить горло и сделал вдох, собираясь заговорить.

Все обратили внимание на лестницу. На лестнице, вслед за нижней внушительной босой частью, обтянутой темно— синими джинсами, кажется дизайнерской коллекции, показался не менее внушительный торс в черной футболке с коротким рукавом, только подчеркивающей бицепсы незнакомого парня, непонятно каким образом очутившегося в нашем доме.

Объемный незнакомец, наконец-то, полностью нарисовался на лестнице. Ну, не красавец, «чуть красивее обезьяны» пришло на ум: крупные зубы, две выраженные морщины, расчертившие лоб.

Он осмотрелся, его тяжелый взгляд мельком задел меня, и я кожей ощутила ауру мужественности и властности. Он запустил пятерню в густую темную шевелюру, озадаченно фыркнул и с независимым собственническим видом проследовал к Мире, допивающей второй стакан воды. Обхватил ее за талию –талию! Не ущипнул, не отвесил шлепок – почему-то завистливая мысль мелькнула и пропала у меня в голове. Томно наклонился и легко чмокнул в висок, а потом прозвучал низкий, с хрипотцой голос: