Сказки из Сказочного леса. Мишка и его доброе сердце

– Слышите? – Мишка позвал одним взглядом.

– Там шур-шур-шур… муравьи! Большая дорога из маленьких. Им так удобно: дуб – как город с тысячью подъездов.Белочка приложилась первым делом. Её острые ушки, казалось, могли слышать, как растёт семечко.

– Писк! – глаза у него стали круглыми. – Писк-писк! Совята! Два. Нет, три! Они, кажется, говорят: «Здесь хорошо, не ломайте наш потолок».Зайчонок, вытянувшись стрункой, приложил ухо к дуплу повыше.

– Моя родня, – мягко сказала Соня. – Они переждали грозу и теперь ждут мать. Она улетела на охоту ещё затемно.Соня расправила крылья, взлетела на ветку, заглянула в круглое отверстие, как в окно. Домик в дупле был тёплым: сухие перья, мох, несколько пушинок, две смешные головки с глазами величиной с ягодки бузины и третья – совсем кроха.

– Ладно… Хорошо… Тогда… э-э… другой способ! – Он подпрыгнул, покосился на корни, на траву, на просвет между ветвями. – Мы обойдём! Быстро! Просто! Я же говорил – короткий путь.Енот силился выглядеть лёгкомысленным, но внутри у него уже возникло знакомое щемящее чувство, когда понимаешь: твоя «гениальная» идея была громкой, а правильная – тихая.

– Короткий путь – там, где ты его сейчас придумаешь с умом, – одобрил Мишка. – Белочка?

– Есть тропка, – уже докладывала она, шмыгая носиком. – Я её видела весной, когда носила шишки. Между орешником и папоротником, вдоль ручья, а потом – вверх на сухой уступ. Там будет узко, но если расчистить, пройдём.

– Я – за расчистку! – Зайчонок сделал «вжик» лапками. – Я копаю быстро, но аккуратно. Никого не обижу.

– А я построю настил, – загорелся Енот. – Вот увидите, у меня получится! Безопасный, устойчивый, с перилами… ну, почти.

– Тогда я оттащу крупные сучья и камни подальше. Чтобы никто не споткнулся.Мишка улыбнулся своей «медвежьей улыбкой» – тёплой, как печёный рябиновый пирог.

Работа началась. Она шла не молча – работа в лесу редко бывает молчаливой. Тут и шутки Енота («Если перила будут красивыми, можно будет устраивать парады!»), и комментарии Белочки («Парады идут там, где не мешают муравьям!»), и восторги Зайчонка («Смотрите, какой ровный кусочек земли, как коврик!»), и негромкие напоминания Сони («Слева – муравьиная тропа, не разрушайте мостик»).

Енот принёс несколько длинных, сухих, но крепких ветвей – вчерашний ветер как раз накидал их у опушки. Он складывал их поперёк мокрых мест, где мягкая почва могла засосать маленькие лапки, и довольно бурчал себе под нос: «Архитектура! Инженерия! Красота!» Один раз он слишком уверенно ступил на только что уложенный «мостик» и ухнул в крапиву.

– Ай! Спортсменка! – выскочил он, потрясая лапой и одновременно делая вид, что это часть тренировки. – Я так и задумывал – проверка на бодрость!

– Компресс для героя архитектуры.Белочка, стараясь не смеяться слишком явно, протянула ему широкую лопуху.

– Герой архитектуры принимает награды, – с достоинством согласился Енот и приложил лопух. Тут же шёпотом добавил: – Ай-ай-ай, бодрит…

Зайчонок тем временем разгребал мелкие веточки, смахивал сухой мусор хвостиком – казалось, хвост у него был отдельным очень важным инструментом. Он присвистывал рабочую мелодию: «Трам-парам, ту-ту-ту», так что даже кузнечики на время подтянулись к его ритму.

Мишка осторожно подцеплял самые тяжёлые сучья и переносил их к краю. Он не просто оттаскивал – он думал, куда положить, чтобы и не мешали, и были полезны: два толстых – для будущих лавок, один с развилкой – как вешалка для рюкзачков, длинный – для перил на самом узком месте будущего настила.

– Перилы! – радовался Енот. – Так-так, у нас будет эстетика безопасности.

– Безопасность – это когда после тебя удобно всем, – поправила Соня.

В какой-то момент над лесом, будто откликнувшись на их возню, пробежал порыв ветра. Он тряхнул верхушки деревьев, листва зашуршала, как новая скатерть, дуб великана-дуба тихо скрипнул. Скрип был не злой, а усталый, и в нём слышалось: «тише-тише, я тут лежу, не дёргайте сильно». Но одна сухая ветвь, прореженная временем, всё же не выдержала: щёлк – и стала падать.