Правила жизни с оборотнем

«Держись крепко», – сказал он. Да я вцепилась в него клещом! Мертвой хваткой! Ещё и пальцами кожу куртки сжала так, что оторвать меня можно только с этой самой курткой! Как ему там дышалось от моей хватки не моя проблема.

Я зажмурилась. Уткнулась шлемом ему в спину и на одном дыхании тихо причитала:

– Оймамочкиоймамочкиоймамочки!

Совет – надеть брюки или хотя бы подоткнуть под себя юбку – был правильный, но кто бы его послушал! От стремительной езды подол юбки задрался до бёдер, обнажив кружевную резинку чулок. Нам вслед неслось бодрое улюлюканье и залихватские гудки. Словно бабочка о стекло, в голове билась мысль: «Гад, какой же гад! Что, сложно было предупредить?» – напрочь забивая воспоминания о том, что Стефан предлагал одеться по-другому.

«Убью! Вот сейчас остановимся, и я его убью! Просто на любом светофоре!»

Мы остановились.

– Слезай. Приехали, – бодро сказал Стефан.

– Уже? – открыла один глаз.

– Поймал «зелёную волну», – хвастливо проговорил мужчина, снимая шлем.

Разжать пальцы никак не получалось. Впрочем, как и оторваться от горячей спины Стефана. На краю сознания появилась робкая мысль о том, как же хорошо вот так прижиматься, положив голову на плечо, и качаться на заботливых волнах…

– Марк с Феликсом видят нас в окно, – довольно проинформировал Стефан и дёрнул плечом, помахав кому-то рукой.

У меня тут же разжались руки! Мысленно проклиная на все лады … с трудом слезла с мотоцикла. Невозмутимо поправила воланы на юбке: уже плевать, что полгорода видело кружево моих чулок, и огляделась. Улица была мне незнакома. Чистенькая и пустынная. Двухполосная дорога и узенькие тротуарчики вдоль неё. Окна домов блистали чистотой. Да и вообще, домики на этой улице были малоэтажные и какие-то пряничные, что ли.

Мы припарковались перед зданием, первый этаж которого представлял собой огромное панорамное окно, разделённое входной дверью. Над ней красовалась лаконичная вывеска «Лунный свет». В противовес улице за стеклом кофейни можно было разглядеть много народу.

– Шлем, – Стефан протянул мне руку.

– Что? – не поняла я и только потом сообразила, что на моей голове всё ещё красуется мотоциклетный шлем.

Сняла его и подумала, что, с одной стороны, хорошо, что никто не видел моего лица, пока мы ехали. А с другой стороны, моя тщательно уложенная причёска растрепалась. Я посмотрела на Стефана и у меня появилась ещё одна причина его ненавидеть: волосы мужчины лежали идеально, волосок к волоску, как будто он только что вышел из салона. Почему некоторым так везёт! Хоть в мешок наряди, а всё равно – король.

Любопытство пересилило, и я спросила:

– Как тебе удаётся сохранить… – внезапно смутилась от того, какой вопрос собиралась задать мужчине. Тот вопросительно поднял бровь. – Ну, у меня растрепались волосы, а у тебя… – покрутила рукой вокруг головы.

– А! – буднично махнул рукой Стефан и двинулся в сторону кофейни. – Это магия.

– Бальзам такой? – уточнила, следуя за ним.

Взявшись за дверную ручку, он повернулся вполоборота и улыбнулся.

– Почти.

Всем телом толкнул дверь.

Мелодично звякнул колокольчик.

Даже с улицы я почувствовала, каким напряжением, даже скорее, напряженным ожиданием, повеяло в открывшуюся дверь. Внутри у меня всё сжалось. Посетители кофейни разом повернулись в нашу сторону и замолчали. Ни смешков, ни перешёптываний, ни улыбок. Я обвела всех настороженным взглядом. Мне ответили тем же.

В глубине зала, за барной стойкой углядела Марка и расслабилась. Он призывно помахал рукой, но я всё не решалась зайти. Как будто, сделай я шаг вперёд, туда, в кофейню, и назад дороги не будет.

– Идём, – поторопил Стефан. – Я есть хочу.

Глубоко вздохнув, сделала шаг и переступила порог. «Оймамочки!» – уже привычно завопил мозг.

Сделала осторожный шаг вперёд. Потом ещё один. Тишина в кофейне настораживала и угнетала. Ладошки взмокли, и шея внезапно затекла. Захотелось размять её или хотя бы повести головой из стороны в сторону. Смутным отголоском на самом краю сознания билась паническая мысль: «Бежать!»

В этот момент за спиной хлопнула, закрываясь, дверь. И опять звякнул колокольчик.

Громкий звук показался мне упавшим забралом, действием, которое навсегда отрезало мне путь к побегу. Замерла. Только нежелание показаться Марку трусихой, заставило меня не подпрыгнуть на месте от испуга. В нос ударил сильный запах кофе, апельсина и ещё чего-то, что я не смогла опознать. Странно. Почему только сейчас?

Оглянулась.

Стефан, пропустивший меня в кофейню, невозмутимо прошёл мимо. Он даже не посмотрел в мою сторону. Хм, вот же засранец. Стало немного обидно.

– Привет, Пафнутий! – на весь зал заорал улыбчивый парень, выскочивший из-под барной стойки, как чёртик из табакерки.

– Пафнутий? – воскликнула я, не сдержавшись.

От удивления все мои страхи растворились, как кусочек сахара в горячем напитке.

Стефан недовольно зыркнул в мою сторону и, не останавливаясь, буркнул:

– Долго объяснять.

Подойдя к стойке, ловко взлетел на высокий стул и, крутанувшись на нём полный круг, положил локти на столешницу.

Возглас парня за стойкой нарушил мёртвую тишину, царившую с того момента, как я вошла в кофейню. Посетители будто ждали разрешения на разговоры. Нет, они всё ещё смотрели в мою сторону, но каждый мой шаг к барной стойке сопровождался волной шепотков:

– Судья… Новый Судья…

Настороженные взгляды. Напряжённые позы. Куда я попала?

Головная боль, прошедшая, было, в квартире, вернулась с удвоенной силой и атаковала виски. Невольно поморщилась от резкого приступа и тут же заметила, как люди стали отворачиваться. Возвращаться к своим разговорам и напиткам.

И только сейчас я заметила ещё одну странность. Они все чем-то неуловимо отличались от обычных людей. Это чувствовалось каким-то шестым, седьмым, неведомым чувством. Может быть, сказывался выбор одежды, а наряды, на мой вкус, были весьма смелыми и экстравагантными. А может, что-то неуловимое в воздухе и отношении. Такое же впечатление возникает, когда заходишь в какой-нибудь бар «для своих». Завсегдатаи оглядывают тебя, оценивая. Решают, подходишь ты для их закрытого клуба или нет, можно иметь с тобой дело или лучше не стоит и начинать.

Встряхнула головой, чем заслужила дополнительную порцию боли, решительно направилась к Марку. Он должен мне всё объяснить!

Мимоходом уловила разговор Стефана с баристой и остановилась, прислушиваясь.

– Опять жрать пришёл? – иронично поинтересовался бариста, поставив перед моим случайным спутником тарелку ароматной, рассыпчатой каши.

– Я пробовал приготовить сам, – Стефан перегнулся через стойку и выудил откуда-то ложку, – но у меня не получилось.

– Действовал строго по рецепту? – недоверчиво ответил ему бариста.

– Угу. Только соли, масла и молока не было, – он осторожно подул на полную ложку каши и, закрыв глаза от удовольствия, отправил её в рот. – Я же не вы. Помахали руками, да крыльями и вкусная еда готова.

– Если в руке будут зажаты нужные специи, у тебя тоже получится. Малинка не оставит попыток научить тебя готовить, – назидательно произнёс бариста, с трудом сдерживая смех.

– Если после каждой попытки ты будешь меня кормить, я не против быть подопытным кроликом Малинки сколько угодно, – Стефан с таким аппетитом уплетал кашу, что мне пришлось сглотнуть вязкую слюну, и от этого я закашлялась.

Парни посмотрели на меня.

– Тоже голодная? – участливо поинтересовался бариста. Протянул через стойку руку и добавил: – Меня Даня зовут.

– Катя, – ответила ему на рукопожатие и попросила, глядя с надеждой: – А можно кофе?

– Конечно! Какой предпочитаешь? – воодушевился Даня и направился к хромированному, навороченному монстру.

– Ристретто, – ответила, с интересом наблюдая за его действиями.

Даня обернулся и с удивлением посмотрел на меня.

– Уважаю, Катя! Мало кто любит и с удовольствием пьёт ристретто. Предыдущий Судья, Кудесник то бишь, предпочитал американо, – он повернулся к кофемашине и, перекрикивая кофемолку, продолжил: – У меня есть теория, по которой можно составить характер человека и даже спрогнозировать его действия, основываясь на предпочтениях в кофе.

– Не забудь добавить, что, гадая на кофейной гуще, ты тренируешься в пророчествах, – раздался рядом со мной голос Марка. – Давай-ка, Катя, я тебя украду, а то ты так до нас с Феликсом и не дойдёшь. Заговорит тебя Даня, у него это легко получается.

– Подожди! – остановил его Стефан, доедая кашу и на нас не глядя. – Мне уйти надо.

– Уходи, – ответил Марк. – Феликс тебя дёрнет, когда потребуешься.

– Погоди, я что, правда, должен не только жить в её квартире, но и постоянно сопровождать? – недоверчиво спросил Стефан, отодвинув пустую, чуть ли не облизанную тарелку.

– Всё время, пока Катя полностью не войдёт в должность, – согласился Марк, а у меня глаза на лоб полезли.

Только я хотела возмутиться, как прохладная ладонь Марка легла мне на плечо и все вопросы вылетели из головы, как испуганные вороны с ветки. Открыв рот, я переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Ничего не понимаю, – произнесла беспомощно, потерев больные виски.

– Я всё тебе объясню, – доверительно произнёс Марк и нахмурился. – Голова болит? Это не дело. Пойдём, Феликс и боль заодно снимет.

Я уже поворачивалась вслед за Марком, как краем глаза увидела, что Стефан принялся разоблачаться. Вот прямо при всём честном народе! Снял куртку, через голову стянул лёгкий джемпер, сложил на стойке аккуратной стопкой и принялся расстёгивать брюки. С ужасом посмотрела в зал, но никто из посетителей не обращал внимания на его действия, как будто не им сейчас стриптиз демонстрируют. Тем временем Стефан стянул штаны, носки и взялся за резинку трусов.

Оголившись, он пододвинул горку одежды к Дане, а тот! Невозмутимо! Убрал одежду под стойку!

– Зачем он разделся? – дёрнула за рукав Марка.

Мой друг обернулся, скользнул по Стефану равнодушным взглядом и сказал:

– Оборачиваться будет. Чтобы быстрее по делам сбегать.

– Что будет делать? – ошарашенно переспросила и тут же захлопнула рот двумя руками, чтобы не заорать от ужаса.

Стефан поиграл мускулами, подпрыгнул на месте и… там, где он только что стоял мужчина, на четыре лапы упал белый пушистый зверёк. С милыми закруглёнными ушками и чуть вытянутой мордочкой.

Зверёк ощетинился, посмотрев на меня, и рванул к двери. Но не той, в которую мы вошли. А расположенную на противоположной стене. Дверь перед ним сама распахнулась. А потом аккуратно закрылась.

Глава 3

– Твой кофе, Катя! – за спиной радостно крикнул бариста, а я вздрогнула.

– Это что было сейчас? – произнесла шёпотом, цепляя Марка за рукав и кивая в сторону захлопнувшейся двери.

– Давай… так… – медленно начал говорить старый друг, потирая свободной рукой шею. – Ты сейчас берёшь свой кофе, и мы тихонечко идём в кабинет к Феликсу. Он уберёт твою головную боль, – тут Марк сделал такой жест, как будто он дирижёр большого оркестра и музыканты только что закончили выводить последнюю ноту. – Тем более, твоя боль – его рук дело, – пробормотал он себе под нос, а я ещё сильнее вцепилась в ткань его рубашки. – И мы с ним на пару тебе всё объясним.

– Я не пойду в кабинет! – выпалила решительно на выдохе.

Не то, чтобы я какая-то трусиха, да и Марку я всё ещё доверяла, как само́й себе, но… коридор, в который нам предстояло зайти, совершенно тёмный, а я с детства недолюбливаю темноту. Может, у них, конечно, свет от движения зажигается, но всё равно. Рисковать не хотелось. А ещё я подумала, что зря не расспросила Марка об этом месте. Или расспрашивала, но забыла? Как и весь вчерашний день…

– Хорошо, – со вздохом согласился Марк. – Тогда Феликс придёт сюда. А мы расположимся… – он оглядел битком набитый зал и недовольно поморщился. – Вот что значит репутация у мира, любая новость разносится быстрее, чем фейская пыльца.

Он ещё раз оглядел зал. Я заметила, что посетители усердно делали вид, что не смотрят в нашу сторону и заняты своими разговорами. Слишком усиленно, как кумушки в нашем отделе, когда начальство приводит знакомиться нового сотрудника.

– Пойдём обратно за стойку, – услышала голос Марка.

Мы расположились в самом дальнем углу барной стойки.

– А можно? Можно я потренируюсь? Если разолью, сварю новый, а? – спросил, непонятно о чём Даня.

– Валяй, чего уж. После выходки Стефана… – обречённо махнул рукой Марк.

Даня кивнул. Поставил перед собой маленькую, чёрную кофейную чашку. Поправил её на крошечном блюдце и глубоко вдохнул, уставившись на неё и спрятав руки за спину.

Блюдце дёрнулось.

Мой рот непроизвольно открылся.

Даня тихонечко вздохнул и как будто расслабился.

Чёрное блюдце вместе с чашкой рвано приподнялось над поверхностью столешницы и медленно, неловко покачиваясь, поплыло ко мне. Я пристально смотрела на передвижение кофейной пары и очень хотела протереть глаза.

Долетев до меня, блюдце опасно накренилось, и чашка стала съезжать вбок, но тут же уверенно выровнялось и мягко опустилось прямо передо мной.

– Ну, почти! – с энтузиазмом подпрыгнул на месте Даня, радостно потрясая кулаком.

– Здравствуй, Катя! Рад, что ты пришла, – услышала cзади себя мягкий мужской голос. Не было в нём никакой угрозы, только дружеская доброжелательность, вот только всё равно спина моя заледенела. И оборачиваться мне совершенно не хотелось!

– Переборщили, да? – сочувственно произнёс тот же голос.

Пока я соображала, что ответить, и убеждала себя, что надо повернуться, Марк пододвинул ко мне чашечку с кофе и произнёс:

– Как видишь.

На автопилоте взяла чашку и заторможено поднесла к губам. Её край стукнулся о мои зубы, потому что в этот же момент на плечи мне опустились тяжеленые ледяные ладони.

– Не бойся, – проворковал тот же медоточивый голос, и холодные пальцы скользнули на разгорячённый затылок, нежно массируя.

Истошный крик бился в горле, но не мог выбраться наружу: язык не ворочался и словно опух, челюсти сжало судорогой, а чашка мелко билась об зубную эмаль, пока Марк заботливо не опустил мою руку на столешницу. От его прикосновения стало легче.

Чужие пальцы продолжали мелкими круговыми движениями гладить мою голову, и с каждым кру́гом боль уходила. Вместо неё краткими всполохами возвращались воспоминания. А воспоминания притушили истерику и вытолкали из души страх. Освободившееся место заполонило спокойствие. Оно разлилось по телу истомой, и я уже млела от ласковых прикосновений… Феликса. Да! Да-да-да, вспомнила и этот голос, и этого человека, и то, что вчера мы втроём встречались у Марка в баре. Выведав исподтишка у друга, что Феликс не женат, я и распечатала новый комплект с шёлковым бельём…

– Между прочим, – прикрыла глаза и произнесла с томным вздохом, – если хочешь успокоить, а не испугать человека, не надо говорить «не бойся». Потому что все мы научены миллионами растиражированных ужастиков и детективных историй, где самое страшное начинается именно после этих слов.

– Я запомню, – с игривой интонацией проговорил Феликс, и его пальцы, к огромному сожалению, отпустили мою голову. – Тебе лучше? – я млела от неприкрытой заботы в его голосе.

– Лучше, – повернулась на крутящемся стуле, и моя челюсть опять упала.

В который раз за день!

Передо мной стоял мужчина, одетый в старинный сюртук чёрного цвета. Широкие атласные лацканы расшиты тонкой серебряной нитью. Белоснежная рубашка с воротником, мягко обнимающим его шею, была дополнена кружевным жабо. Узкие бёдра обтягивали мягкие брюки, что добавляло его образу лёгкую небрежность и легкомысленность.

Бледный цвет лица, яркие губы и взгляд из-под нависающих бровей – это был не совсем тот мужчина, которого я видела вчера! Похож! Абсолютно точно похож, но что-то в нём было не то…

Я растерянно посмотрела на Марка. Тот усмехнулся.

– Позволь представить. Феликс в домашней обстановке.

– В смысле? – непонимающе захлопала ресницами и снова посмотрела на хозяина кофейни.

Тот широко улыбнулся, не размыкая сочно-красных губ, и изящно-выверенным жестом откинул прядь волос со лба, намеренно красуясь.

– В смысле, здесь он не скрывает, что вампир, – буднично произнёс Марк, а я тихо сползла со стула.

– Вам…пир? – прошептала потрясённо и сначала кинула недоверчивый взгляд на Феликса, а потом оглядела зал.

Это что за подстава такая? Меня снимает скрытая камера, что-то вроде этого?

– Ты же сейчас шутишь? – наклонилась к Марку и вгляделась в его глаза.

– Нет, – замотал головой Марк.

– Вампирские штучки, – пробормотала я, вспомнив слова Стефана. Всё ещё находясь в заторможенном состоянии от услышанного, медленно проговорила, показывая пальцем на улыбающегося Феликса: – То есть… Феликс – вампир… Стефан – оборотень?

– Горностай, – кивнул Марк.

– Даня? – ткнула пальцем в бариста.

– Фейри. Ну, на самом деле человек с большой примесью крови фейри, так будет правильнее, – ответил Марк, подперев голову рукой.

– А ты? – спросила с дрожью в голосе.

Губы пересохли, и я их быстро облизнула.

– А наш Марк – практически единственный феникс в этой части Многомирья, – ответил за него Феликс и расхохотался в голос, обнажив острые клыки.

Почему-то именно эти клыки меня добили окончательно.

– Капец, – выдохнула я и, схватив чашку, выпила остывший кофе одним глотком, вместе с гущей.

– Всё это прекрасно, – хрипло произнесла после того, как прополоскала рот водой, услужливо подсунутой Даней.

«Нет!» – завопил внутренний голос пожарной сиреной.

– Допустим, – произнесла медленно, пробарабанив пальцами по высокому стакану с остатками воды.

«Беги! – надрывалась внутри вторая, крайне осторожная, часть меня. – Спрыгни неожиданно со стула и зигзагами между столиками мчись на выход! Давай! Прямо сейчас!»

– Предположим, это правда, – в нерешительности закусила нижнюю губу и нахмурилась.

«Ну, всё! Мы пропали!» – внутренний голос изобразил обморок и временно заткнулся.

– Понимаете ли, – осторожно начала говорить, подбирая слова, – пока всё, что я увидела, можно объяснить законами физики, – я облизнула верхнюю губу. – Пожалуй, кроме выходки Стефана. Но его… э-э-э… оборот можно списать на ловкость рук фокусника, а любой фокус тоже можно объяснить законами физики.

Я замолчала и уставилась на пустую кофейную чашку.

– И? – заинтересованно спросил Феликс.

– И-и-и… – протянула задумчиво, а потом вытянула губы уточкой. Сморщилась и тяжело вздохнула. – Не могу придумать ни одну причину, ради которой нужен был бы весь этот дорогостоящий маскарад.

«Может, время для истерики», – заботливо предложил внутренний голос.

Я помотала головой и беспомощно посмотрела на Марка. Тот приподнял бровь и совсем растёкся по столешнице, словно сытый кот. Разулыбался во весь рот и хитро посмотрел на Феликса.

– Дубль два вчерашнего разговора. Кажется, я нашёл вам настоящую головную боль.

– Дубль два? – пробормотала поражённо себе под нос, и в ту же секунду в моей памяти как будто открылись шлюзы.

Воспоминания вчерашнего дня закрутились в голове, вызывая тошнотворное головокружение. При этом каждое из них старалось показать свой кусок информации как можно быстрее. Как вороны на ветке, они галдели, требуя первостепенного внимания, и голова начала пухнуть от невообразимых образов. Картинки сменялись в хаотичном порядке, и уловить смысл в этой чехарде было невозможно.

Я схватилась за голову и сжала её, зажмурившись до цветных кругов под веками.

Холодная ладонь легла на шею, и голова постепенно перестала кружиться. Не открывая глаз, я вспомнила, о чём мы общались вчера втроём. Феликс рассказывал, что наш мир не единственный. Что множество различных миров связаны между собой коридорами, как комнаты в коммунальной квартире. Что все существа, присутствующие в нашем фольклоре, вполне себе реальны и частенько приходят сюда отдыхать.

– Заповедник, – прошептала, вспомнив, как называется наш мир на карте Многомирья, и открыла глаза.

Мой взгляд тут же уткнулся в довольного Марка. Ледяная ладонь Феликса всё ещё лежала на моей шее и дарила спокойствие и чувство защищённости. Повернула голову в сторону вампира и поинтересовалась:

– Это тоже вампирские штучки? Я имею в виду, что от твоих прикосновений я ощущаю себя в полной безопасности.

– В этой кофейне ты теперь всегда под надёжным вампирским крылом, – слегка пафосно произнёс Феликс и тут же усмехнулся, сбросив уровень официоза до нуля.

– А за её пределами? – тут же ухватилась за игру слов.

– А за её пределами, – подхватил игру вампир, – ни одно живое существо не может быть в полной, – он выделил это слово интонацией и наклоном головы, – безопасности. Законы физики никто не отменял, – он снова усмехнулся.

Сжав губы, покивала головой. Выпрямилась. Вздёрнула подбородок и посмотрела на радостного Марка. Перевела взгляд на Феликса, который всё ещё стоял рядом и не пытался присесть.

– Итак, – произнесла веско и сделала паузу. – Вчера я согласилась работать на тебя. Судьёй.

– Ты идеально подходишь, – степенно кивнул вампир. – Странно, что мы не вышли на тебя раньше.

– Вчера, – продолжила я, – ты сказал, что, – стала загибать пальцы, – если бы вы не нашли меня, и я не согласилась на эту должность, Заповедник пришлось бы закрыть для посещений.

Феликс кивнул.

– Судья должен быть обязательно из жителей мира, так называемый местный, – загнула второй палец, – то есть, представитель коренного населения. Судья присутствует на сделках ваших туристов, свидетельствует любые договора просто своим присутствием, – загнула третий палец, и, дождавшись очередного короткого кивка вампира, продолжила: – Вы меняете сущность человека так, что он в будущем безошибочно чувствует ложь.

– В целом, да, – согласился вампир.

– Мне нужны должностные инструкции, – уставилась на вампира, стараясь придать своему взгляду побольше мрачности.

Феликс явно смутился и погладил себя по шее. Я прищурилась.

Марк громко расхохотался, и это было настолько неожиданно, что я неловко покачнулась на стуле, рискуя упасть. Вампир сделал быстрое движение ко мне и придержал за талию. Через секунду отпустил и сделал шаг назад. А я вспомнила ещё кое-что.

– Вчера мы не обсуждали, что в моей квартире должен жить Стефан. С чего бы это? Зачем? – я помахала перед вампирским носом кулачком.

– Это относится к четвёртому пункту, – вампир легко коснулся согнутых пальцев, и лёгкая дрожь пробежала по моему телу.

«А я говорил! Тикать надо!» – вновь поднял голову внутренний голос.

– А что с четвёртым пунктом? – мой голос внезапно сорвался, и мне даже показалось, что температура в кофейне понизилась, а голоса посетителей стали как будто глуше.

– Мы меняем человека, – проговорил вампир, снова ласково коснувшись моих пальцев, и внутри меня всё завопило: «Опасность! Опасность!»

– Как меняете? – прохрипела я, пытаясь убрать руку, но не тут-то было. Тело не слушалось.

– Процесс уже запущен, Катя, – пальцы вампира пробежались по побелевшим костяшкам моей руки. – Как только ты дала согласие. Назад дороги нет.

– Что вы меняете во мне? – я пыталась справиться с паникой и вернуть власть над собственным телом.

– Ничего особенного, – ласково прошептал вампир, склоняясь ниже, – ты просто начнёшь лучше нас чувствовать.

Показалось, что у меня на загривке волосы встали дыбом. Я пыталась отодвинуться, но как будто заледенела. Собрав в кулак всю волю, как штангист перед взятием веса, выдохнула резко и рванулась всем телом в сторону от вампира. Впечаталась боком в угол барной стойки. Слетела с высокого стула. Захлебнулась воздухом от боли. Зашипела и рассерженной фурией повернулась к Феликсу лицом, сжимая кулаки и готовая биться до последнего.

Вампир расслабленно стоял в паре шагов от меня и довольно улыбался.

Я перевела взгляд на Марка. Тот восторженно покивал головой и показал оттопыренный большой палец.

Вернулись звуки. Пространство вновь вошло в свои берега. Тело мне подчинялось, и боль в боку была самая настоящая. Я вытерла дрожащей рукой влагу со лба, сдунула чёлку и с кряхтением взобралась обратно на стул.

– Дураки, – сказала обиженно и отвернулась от них, облокотившись локтями на барную стойку.

Феликс подошёл ближе и встал справа от меня. Я демонстративно отодвинулась, насколько позволяло сиденье. Получилось не очень далеко, но сам жест он заметил и оценил.

– К сожалению, подобных испытаний будет ещё немало, пока ты полностью не сольёшься с силами Судьи. Обычно на это уходит недели две. Оставить тебя на это время в кофейне я не могу. Поэтому новообращённому Судье положен помощник. Иномирец, который две недели постоянно будет рядом. Помогать справляться с воздействием магической силы, отвечать на вопросы и контролировать меняющееся состояние. Стефан подходящий вариант для этого.