Анатомия распада

Наталья Громова

Анатомия распада

Аня вышла из зияющего портала вокзала, словно выброшенная волной на незнакомый берег. В руках чемодан – хрупкий ковчег надежд и тревог. Застыв на месте, она обвела взглядом чужой, равнодушный город, ища в его серой палитре хоть какой-то намёк на будущее. Дрожащие пальцы набрали номер такси – ниточка, связующая с неизвестностью. В голове, как назойливый шёпот, крутилась мысль: «Новая жизнь… Или всё-таки западня?»

Чёрный хищник-такси притормозил у тротуара. Аня скользнула внутрь, словно в пасть чудовища, чувствуя, как сердце сжалось в ледяной комок.

Она сидела на заднем сиденье такси, словно на электрическом стуле, и мысли о завтрашнем дне вихрем носились в голове, рождая ледяные мурашки. Таксист, с проницательностью старого волка, уловил её нервозность. Молчание стало невыносимым, и он нарушил его.

– Впервые в нашем городе, значит? – спросил он, глядя в зеркало заднего вида, словно сканируя её душу.

– Простите? – вздрогнула, словно от удара, и переспросила, в голосе прозвучала хрупкость.

– Первый раз к нам приехали? – не отрывая взгляда от дороги, словно выискивая правду на асфальте.

– Да… впервые. – осторожно, словно ступая по минному полю.

– Решили пустить корни?

– Можно и так сказать. Предложили работу… – уклончиво, пытаясь скрыть истинные мотивы.

– Интересно, что привело вас именно к нам? Этот городок – тихий омут, прямо скажем. А вы… в вас энергия. Как огонь в пороховой бочке. Вам бы в столицу, где кровь бурлит. – рассеивая тишину настороженным эхом.

Девушка нервно забарабанила пальцами по ручке чемодана, стоявшего рядом, словно отбивая ритм натянутых нервов.

– Не люблю города, где задыхаешься от шума. Захотелось тишины… Захотелось найти своё дно. – Аня пыталась придать голосу уверенность, которой не чувствовала.

– Ну, что ж… надеюсь, вам здесь понравится. – с сомнением ответил водитель, словно предчувствуя беду.

Девушка промолчала, устремив взгляд в окно. Мысли, как хищные птицы, потащили её в прошлое, от которого она так отчаянно бежала.

Такси остановилось у мрачного многоэтажного дома, возвышавшегося над ней, словно надгробный памятник.

– Вот и приехали. – объявил прибытие таксист, словно вынося смертный приговор. В его голосе звучала странная интонация, словно он желал ей не только удачи, но и чего-то ещё, чего не мог или не хотел произносить вслух. – Удачи вам…

Аня, с подозрением глядя на таксиста, вышла из машины. Лёгкий ветерок коснулся её щеки, словно предостережение.

Такси уехало, оставляя её одну в надвигающихся сумерках, в этом тихом омуте, полном зловещей тишины.

Аня замерла у подъезда, словно загнанный зверь, и дрожащие пальцы тщетно пытались нащупать в бездонной сумке ключи. Металл предательски выскальзывал из ослабевшей хватки, звякнув о шершавый асфальт.

– Да что же это со мной… – прошептала она, и в голосе сквозила усталость, граничащая с отчаянием.

Подняв ключи, Аня с усилием провернула замок, и дверь с глухим стоном отворилась, заманивая в тёмную пасть подъезда.

Каждый шаг отдавался глухим эхом в узкой лестничной клетке. Аня поднималась, словно взбиралась по хребту затаившегося чудовища, с каждой ступенькой всё глубже погружаясь в его ледяное нутро. Вот и нужный этаж. Замок поддался с предательским щелчком, и дверь, словно пасть, разверзлась, впуская её в сумрачное чрево квартиры.

Дверь с хлопком захлопнулась, словно отрезая Аню от внешнего мира. Она судорожно проверила замок, будто от этого зависела её жизнь, и аккуратно положила ключи на полку. Прошла в глубь квартиры, и тень страха скользнула за ней по пятам. Комната за комнатой, она искала незваного гостя, но находила лишь отражение смятения в пустых стенах. В памяти всплывало лицо таксиста – навязчивое, тревожное.

– Всего лишь… доброжелательный водитель – вслух, с дрожью в голосе произнесла Аня.

Чтобы хоть как-то унять липкий страх, она принялась лихорадочно разбирать сумки, словно в этом хаотичном движении можно было найти спасение.

На часах высветилось зловещее 18:00.

– Свежий воздух не помешает. И лучше узнать, куда я вообще попала… – прошептала про себя она.

Район оказался именно таким, как и представлялось: умиротворяющая тишь однообразных домиков, сонных магазинчиков и уютных кафе. Аня скользнула взглядом по редким прохожим, будто выискивая знакомое лицо в этом безликом потоке. Тревога, словно змея, сдавливало сердце. Она отчаянно пыталась убедить себя в том, что виной всему переезд, усталость, накопившаяся за последнее время, но ледяной шёпот, рождённый в глубине души, не отступал.

– Твой час неотвратимо близок. – пронеслось у неё в голове.

Погружённая в мысли, она едва не врезалась в неприметный бар, возникший словно из ниоткуда. Девушка толкнула дверь, и тишина улицы осталась позади.

Барная стойка, словно чёрный алтарь, отражала дрожащий свет свечей, погружая Аню в зыбкую полутьму. Яркий коктейль в бокале казался единственным источником жизни в этом прибежище теней. Один глоток, второй… Обманчивое тепло растекалось по венам, притупляя боль, ненадолго стирая из памяти кошмары прошлого. Впервые за долгие годы она ощутила хрупкое подобие тишины. Здесь, в этом забытом богом уголке, ей было… спокойно?

Внезапно – прикосновение. Лёгкая, но настойчивая ладонь коснулась плеча. Рывок – и алый коктейль, словно кровь, брызнул на платье, осколки льда рассыпались по полу, звеня, как предвестники беды.

– Боже, простите! Я не хотел вас напугать! – виновато сказал парень.

Аня резко вскинула голову. Перед ней стоял молодой человек, в глазах которого плясали озорные искорки. Он улыбался, но в этой улыбке читалось какое-то странное, нервное напряжение.

– Тебе повезло, что у меня сейчас нет ножа. – с вызовом бросила ему Аня.

– А… Он обычно при себе? – с опаской, играющей с юмором, ответил парень.

– Сегодня твой счастливый день. – с едва заметной усмешкой, которая, скорее, походила на оскал, произнесла девушка.

Парень, словно зверь, осторожно пристраивается рядом, стараясь не нарушать зыбкую границу её личного пространства.

– Раз уж сегодня такой день, с меня ещё один коктейль. За искупление вины.

Он подзывает бармена, шепчет что-то, тот кивает и вскоре возвращается, ставя перед Аней изящный бокал на тонкой высокой ножке.

– Спасибо, не стоило. Я собиралась уходить.

– Ну что вы… Ещё не так поздно. И потом, я редко встречаю девушек с таким… оригинальным чувством юмора. – улыбаясь, произносит парень, протягивая бокал.

– Опять тебе везёт. – Аня сама удивляясь собственной покорности, залпом выпивает коктейль.

То ли обманчивое действие алкоголя, то ли обманчиво располагающая компания, но тревога отступила. Под маской цинизма на миг мелькнула усталость.

– Меня Женя зовут.

– Аня. – она протянула ему руку, ощущая, как дрожат кончики пальцев.

– Я вас здесь раньше не видел. Да и не похожи вы на местных. Проездом?

Девушка почувствовала непреодолимое желание замолчать, но слова сорвались с губ, словно сорвались с цепи.

– Сегодня мой первый день в этом городе. Новая работа.

– Ого! Что же за предложение заманило вас в нашу глушь? – с лёгкой иронией спросил парень.

– Я – учитель.

В глазах парня мелькнуло удивление, но он тут же спрятал его за маской привычной иронии.

– Учитель… Надеюсь, чего-нибудь интересного. Не математики?

– Литературы.

Бармен вновь возник, словно из ниоткуда, бесшумно ставя перед ними очередные бокалы. Аня машинально схватила свой.

– Не то, чтобы я любил читать… Фильмы – другое дело. Там всё на экране, не нужно ничего представлять. А литература у меня всегда шла туго.

– У меня с книгами свои отношения… Они помогают забыть… – Аня оборвала фразу, залпом осушила бокал, руки начали предательски дрожать.

Парень заметил это. На мгновение его взгляд смягчился. Он легонько накрыл её руку своей. Аня отдёрнула её словно от огня.

– Простите. Мне показалось, вам страшно. – серьёзно сказал парень, затем улыбаясь, стараясь разрядить неловкость произнёс. – Друзья говорят, я неплохой психолог. Могу провести бесплатную консультацию.

Девушка смотрела в его глаза, пытаясь разгадать его мотивы. И вдруг осознала, что ей отчаянно нужно рассказать кому-то. Хотя бы этому случайному незнакомцу, которого она, возможно, больше никогда не увидит. Выплеснуть наружу всё, что терзало её душу. Освободиться от груза, который она несла всю жизнь.

– Я… Моих родителей убили… Это было… Ужасно… Мне было всего десять…

Приземистый домик ютился на самой кромке леса, словно боялся выйти на открытое пространство. Его обнимал высокий, колючий забор, пронзающий небо острыми пиками. В единственном окне мерцал тусклый, словно задыхающийся свет, бросая на землю дрожащий, нервный блик.

Аромат готовящегося ужина густел в кухне, словно предчувствие. Аня, в своём кукольном царстве, казалось, забыла обо всём на свете. На фоне этого идиллического портрета мама колдовала над праздничным столом, а папа, с загадочной улыбкой, завершал сервировку. Сегодняшний день принадлежал ей – Ане, и только ей.

– Аня, через пять минут ужин! – звонко, с фальшивой беззаботностью прокричала мама.

– И будем открывать подарки! – подмигнул дочери папа, словно сообщник в каком-то тёмном деле.

– Сначала ужин, потом – подарки. – с натянутой в голосе мягкой строгостью произнесла мама.

– Разве раз в году нельзя сделать исключение? – с опасной игривостью спросил папа.

– Это «исключение» у тебя каждый праздник! – улыбка мамы дрогнула на губах.

Аня, словно по команде, оставила свои игрушки и со всех ног бросилась к столу.

– Мама, подарки! И тортик! – восторженно, на грани истерики закричала девочка.

– Тортик? А кто же тогда будет есть нормальную еду? – мама притворно нахмурилась, но глаза не могли скрыть тревогу.

– Сегодня особенный день! – со зловещей победной интонацией произнёс папа и внёс в комнату огромный торт, украшенный зловеще мерцающими свечами.

– Я не могу с вами спорить! – сдаваясь и отчаянно протестуя ответила мама.

– Ура!!! – девочка заливалась истерическим хохотом.

– Happy birthday to you! Happy birthday to you! Happy birthday, Аня! Happy birthday to you! С днём рождения, доченька! – пропели в унисон, словно марионетки родители.

Аня замерла, зажмурилась и загадала желание, которое так и не решилась произнести вслух. Папа торжественно вручил ей огромную коробку. Девочка сорвала обёртку, и в её глазах вспыхнул нездоровый блеск – там был новый, блестящий велосипед. Смех, прозвучавший как плачь, вырвался из её груди, когда она крепко обняла своих родителей.

– А теперь за стол, живо! – с натянутой улыбкой прикрикнула мама.

В комнате, окутанной густым полумраком, девочка спала, словно в коконе. Но даже сквозь пелену сна пробивалась тонкая, звенящая мелодия, словно осколок хрусталя. Она приоткрыла глаза, и звук, вместо того чтобы исчезнуть, наоборот, стал отчётливее, настойчивее. Он шёл из комнаты родителей, манящий и тревожный. Словно зачарованная, ведомая невидимой нитью, девочка осторожно выбралась из нагретой постели. Босые ноги касались прохладного пола, каждый шаг – неслышное касание. Она кралась к приоткрытой двери, словно лунатик, ведомый лишь призрачным зовом мелодии.

– Мам?

Тишина. Не просто тишина, а вязкая, непроглядная бездна, лишь изредка пронзаемая тонкой, как лезвие, мелодией, доносившейся из-за двери. Аня, словно кролик, загнанный в угол, медленно двигалась вперёд.

– Пап?.. Мне страшно… Можно войти? – робко стучась, словно боясь разбудить кошмар шепчет девочка.

Дверь подалась, издав жалобный скрип. Мелодия ударила в голову, словно молот. Девочка, затаив дыхание, кралась к родительской кровати, каждый шаг – гулкое эхо в этой звенящей тишине. Звук давил, душил. Дрожащая рука сорвало одеяло… и мир рухнул. Кровь. Багровая, липкая, она захлестнула белоснежную простыню. Глаза родителей, пустые, застывшие в гримасе немого ужаса, смотрели в никуда.

Внезапно, словно холодный порыв ветра в спину, пришло Оно. Липкий, парализующий ужас сковал тело. Она обернулась… и увидела руку, сжимающую в смертельной хватке окровавленный нож. Немой крик застрял в горле, как кость. Бросившись к двери, она судорожно искала ручку, но пальцы, словно чужие, не слушались. Замок не поддавался. Шаги за спиной – всё ближе, тяжёлое дыхание обжигало шею, как ледяной огонь. Повернувшись, она застыла, парализованная. Глаза захлопнулись, и в голове эхом раздался призрачный шёпот.

– Не бойся, всё будет хорошо. Я тебя не трону. Твой час ещё не пробил.

Холодные, как смерть, пальцы коснулись её руки, отвели в сторону. И тень, бесшумно скользнув, растворилась в ночи.

Заплаканные глаза Ани медленно распахнулись, словно створки потайной двери, за которой клокотали невысказанные чувства. Она хранила молчание, пленница бушующей в душе бури. Женя смотрел на неё, отчаянно пытаясь нащупать ускользающее слово, способное хоть немного унять её боль. Но в этой тишине он понял – таких слов просто не существует. Вместо проклятой пустоты, заменившей утешение, он притянул её к себе, и нежный поцелуй коснулся её губ – словно робкий луч света, пробивающийся сквозь густую тьму.

– Мне кажется… Это успокоит тебя больше, чем слова.

Взгляд парня скользнул по циферблату часов, словно отсчитывая мгновения до неминуемой катастрофы. Затем он взял её за руку, переплетая их пальцы в отчаянной попытке удержать хрупкую связь. Вместе они вышли на улицу, навстречу надвигающейся ночи, которая обещала принести лишь новые страхи и сомнения.

Аня хранила молчание, словно растворившись в окружающей тьме. Парень, торопливо черкая что-то на измятом клочке бумаги, протянул его её.

– Это мой номер. Если сегодня удача решит мне улыбнуться, ты знаешь, куда звонить. Адрес, полагаю, останется тайной за семью печатями, так что мне остаётся лишь ждать, пока твоё такси не привезёт мне весточку о тебе.

– Да… Конечно, – прошептала Аня, словно боясь нарушить хрупкую тишину.

Вскоре у тротуара заурчал двигателем подоспевший автомобиль. Девушка скользнула в салон, словно нырнула в спасительную бездну. Прежде чем водитель успел тронуться, в стекло постучали настойчиво и резко. Она опустила стекло, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

– Я буду ждать! – крикнул он, и в его голосе звучала какая-то отчаянная надежда.

Машина рванула с места, оставляя его силуэт в клубах выхлопного дыма. В зеркале заднего вида парень таял, словно призрак, пока не исчез совсем, оставив после себя лишь зловещую пустоту.

Аня невидяще уставилась в мутное стекло автомобиля. Похмелье выжгло последние искры веселья, оставив лишь пепел усталости и стучащую боль в висках. Но вместе с ускользающим дурманом словно рассеялся и туман, что довлел над ней долгие месяцы. Тяжкий груз, сдавливавший плечи, медленно, но, верно, отпускал, словно костлявая рука безжалостного кредитора.

Аня тяжело поднималась по ступеням, каждый шаг отдавался гулким эхом в пустой лестничной клетке. Ключ с тихим щелчком провернулся в замке – этом единственном барьере между ней и… неизвестностью. Она машинально перепроверила замок, словно этого было достаточно, чтобы сдержать надвигающуюся угрозу. Ключи, словно змеи, бесшумно скользнули на прикроватную тумбочку. Аня рухнула в кровать, но даже под толстым одеялом холод проникал в самую душу.

Холодный пот пробил спину, вырывая из липких объятий сна. Аня распахнула глаза, словно захлопнутую книгу, и ту же секунду – удар осознания.

– Проспала! Первое занятие… Катастрофа! – в панике прокричала девушка.

Паника хлестнула, как ледяной душ. Диким зверем она вырвалась из-под скомканного одеяла, лихорадочно натягивая на себя одежду, словно броню. Пальцы, дрожащие как осенние листья на ветру, вслепую нашарили телефон.

– Такси… Срочно… Работа… – сорвавшимся отчаянным шёпотом произнесла она.

Она пересекла порог колледжа, словно черту, отделяющую привычный мир от неизведанного. Звонок, подобно набату, заставил её ускориться. Найдя кабинет, она, задыхаясь, влетела внутрь.

– Доброе утро! Простите за опоздание. Я ваш новый преподаватель. Меня зовут Анна Андреевна Руберт. Сегодня мы начнём знакомство с «Преступлением и наказанием». Я хочу прочитать вам небольшой отрывок: «В его душе разверзлась бездна, и из этой бездны поднялось нечто чудовищное, нечто настолько чуждое ему самому, что он содрогнулся от ужаса. Это был не просто порыв, не мимолётная тень сомнения, а некое второе «я», тёмное и безжалостное, шептавшее ему на ухо слова, от которых стыла кровь. Он видел себя как будто со стороны, наблюдая за тем, как это чудовище, укравшее его облик, плетёт паутину преступления, шаг за шагом приближая его к пропасти. Внутри него шла отчаянная борьба: разум, израненный нищетой и отчаянием, пытался подавить голос безумия, но тот звучал всё громче и настойчивее, словно похоронный звон по его прежней жизни. Он ощущал, как его личность расщепляется на две части, как он сам превращается в жалкую марионетку в руках этой тёмной сущности, обречённой на вечное скитание по лабиринтам страха и вины.».

Дверь распахнулась с ударом, звук которого эхом пронёсся по аудитории. В класс ворвался молодой человек.

– Простите за опоздание, я… – запыхавшись и заметив Аню парень запинается.

Во взгляде девушки мелькнуло удивление, вспышка, мгновенно погребённая под холодной маской профессионализма.

– Вы проспали? Кажется, я угадала финал вашей фразы?

– Абсолютно верно. – обаятельно улыбаясь произносит Женя.

– Присаживайтесь. – сухо отвечает Аня и мгновенно меняет тон, переходя к теме урока.

Парень занял место за последней партой, не отрывая от неё взгляда, лучащегося улыбкой.

Звонок прозвенел, разрывая напряжённую тишину. Студенты, с шумом отодвигая стулья, начали покидать аудиторию. Женя остался, притворяясь, что увлечённо что-то записывает. Дождавшись, когда последний ученик исчез за дверью, он медленно подошёл к столу Ани. Она сидела, опустив голову, словно под грузом невидимого бремени.

– Всё-таки я чертовски везучий. – мягко, с улыбкой Женя обратился к девушке.

Аня подняла взгляд, в котором плескались мольба и отчаяние.

– Об этом никто не должен узнать. Мы не знакомы. Вчерашний вечер – ошибка, нелепая случайность, которая больше никогда не повторится. Я – ваш преподаватель, вы – мой ученик!

– Мне нравится! – с огоньком в глазах говорит Женя.

Аня вспыхивает.

– Это не игра! – девушка смягчает тон, почти шёпотом произносит. – Это не игра. Если кто-нибудь узнает… Это конец. Моя жизнь рухнет, даже не успев начаться. Пожалуйста, забудьте… Забудьте о вчерашнем.

– Хорошо, я понял… Вас понял. Ну, до свидания! – полусерьёзно, но с намёком на продолжение игры парень легко и весело выбегает из класса.

Аня осталась сидеть, закрыв лицо ладонями, в тишине кабинета слышался лишь её сдавленный вздох.

Кухня тонула в полумраке. На столе сиротливо остывала чашка с недопитым кофе, словно предчувствуя беду. Мобильный телефон взорвался резким, пронзительным звонком, заставив Аню вздрогнуть. Взгляд лихорадочно метнулся к экрану – незнакомый номер. Сердце заколотилось, как пойманная в клетку птица. Дрожащие пальцы коснулись кнопки ответа.

– Сюрприз! – прозвучал вкрадчивый, зловеще-знакомый голос.

– Женя? Откуда ты узнал мой номер?

– О, это было проще простого, дорогая Аня. Не забывай, я же твой ученик! Ученики всегда на шаг позади своих учителей… или впереди?

– Это против правил. Не звони мне больше.

– Стой, подожди, дай мне минутку… Хорошо, я понял, понял. В колледже мы друг друга не знаем, только профессиональные отношения… Но, Аня, мне кажется, тебе нужен друг в этом незнакомом городе. Просто компания. Я устраиваю небольшую вечеринку, клянусь, там не будет никого из колледжа. Хочу познакомить тебя со своими друзьями, развеяться. Это пойдёт тебе на пользу. Даю слово, ничего не случится! Ничего особенного…

В трубке повисла густая, липкая тишина, словно предвестница бури.

– Ты ещё здесь? – Голос Жени звучал почти умоляюще, но в нём чувствовалась стальная хватка.

– Да, да, я здесь… Я приеду. Но ненадолго. И это последний раз, когда мы видимся.

– Я везунчик! Адрес скину по смс. Жду с нетерпением!

Щелчок. Гудки. Аня положила трубку. Несколько долгих секунд она неподвижно смотрела в одну точку, пытаясь собрать рассыпавшиеся мысли. Холодная волна страха окатила её с головы до ног. Затем, собрав всю свою волю в кулак, решительным движением вызвала такси. Впереди её ждала ночь, полная опасностей, и Аня чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

Автомобиль замер у портала, словно зверь, затаившийся перед прыжком. Аня никогда не пересекала черту подобных мест. Сердце её сковала ледяная хватка – знакомый, липкий страх, словно смола, обволакивал душу. Невысказанное, зловещее предчувствие окутывало её, как саван. Неосознанно, словно марионетка, послушная невидимым нитям, рука потянулась к холодной, металлической дверной ручке.

Анна толкнула дверь, и её накрыла волна оглушительного гула: не меньше пятнадцати глоток спорили, хохотали, тонули в алкогольном дурмане. Пробираясь сквозь эту человеческую мешанину, она выискивала взглядом хоть одно знакомое лицо. Схватив со стола стакан с приторным лимонадом, она прислонилась к оконному холодному стеклу. Едва успела сделать глоток, как из ниоткуда возник Женя. Его широкая улыбка казалась натянутой, даже болезненной.

– В этот раз без форс-мажоров, да? – в его голосе прозвучала преувеличенная радость. – Спасибо, что вырвалась.

– А вот почему ты не любишь книги… Тебе больше по душе роль короля этого балагана.