Нифритовый Бакрейн. Том 1. Часть 1

mak G

Нифритовый Бакрейн. Том 1. Часть 1

Глава 1. Утренние проблемы.

Солнце тянулось над горизонтом, как усталый человек – лениво и неохотно. Его лучи освещали маленького черноволосого парня, выходящего из подлеска. Быстрым шагом он направлялся по склону, когда дорогу ему преградила четвёрка.

Кик знал их всех. Впереди стоял рослый, широкоплечий блондин с заострёнными чертами лица – Дел. За ним – Шалех, высокий, худощавый человек с серой, почти чёрной кожей и щегольски завитыми усами. Слева – Лан, полный и низкорослый, одетый в дорогую рубаху. Последним был Жак – парень с соломенными волосами и глуповатой улыбкой, которая никогда не сходила с его простого, ничем не примечательного лица.

– Не торопись, паренёк, у нас к тебе дело, – сказал Дел, не давая пройти вперед.

– Ну и что за дело? – пытаясь скрыть страх, спросил Кик.

– Да вот, нам очень нужно сходить в разрушенную церковь Талия.

У Кика на лбу выступил холодный пот, словно от прикосновения кулдатия. Как, громом среди ясного неба, раздался смех Лана.

– Что такое? – командирским тоном спросил Дел, обернувшись

– Да, командир, посмотри на его лицо! Он от одного названия церкви уже в штанишки наложил, – захохотал Лан.

Шалех уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Жак аккуратно остановил его. Дел же смотрел на поднятые брови, приоткрытый рот и дёргающуюся губу Кика. Не выдержав, он тоже расхохотался:

– Чего ты так боишься?

– Зачем ты мне это рассказал? – дрожащим голосом выдавил Кик.

– Нам нужно кое-что там найти. Ты же согласен пойти с нами? – сжав его плечо и кровожадно улыбнувшись, спросил Дел.

Кик уже открыл рот, чтобы отказать, но увидел, как Дел начал разминать кулаки, и услышав тихое:

– Если не согласишься – мы тебя убьём.

Шалех недовольно сжал зубы, Жак отвернулся, скрывая лицо, а Лан лишь одобрительно улыбнулся. Кик струсил.

*«Эти развалины прокляты. Рядом с ними постоянно пропадают люди. Я хоть и люблю лазить туда, куда не просят, но рисковать ради этих ублюдков?.. Да ещё и шанс проклятия… Нет, слишком. Решено: сейчас максимально убедительно соглашусь, а потом всё расскажу родителям или Хейву – они разберутся».*

Переминаясь с ноги на ногу, Кик запинаясь сказал:

– Я-я согласен пойти с вами. Но зачем вам я? Я же не маг, биться не умею. Я буду только обузой.

– Я рад, что ты согласился. А вот зачем ты нам – увы, пока не скажу, – наигранно-расстроенным голосом произнёс Дел. – Завтра в десять, у дома Мироши. – И, не слушая следующий вопрос, уже готовый сорваться с губ Кика, развернулся и пошёл прочь.

Глядя им вслед, Кик размышлял:

*«Странно… Они же знают, что я всё расскажу родителям по приходу домой. Или хотя бы стражникам. Они всё равно угрожали убить меня. Хотя… нет, мне не поверят. Всё из-за моих же прошлых поступков. Вон, тот сон – я посчитал его вещим и поднял панику, а потом оказалось, что всё напрасно. Хотя ведь я был прав – люди действительно начали пропадать! Но мне уже никто не поверил…»*

Кик сжал кулаки.

*«Он просто отпустил меня, значит что-то случилось с родителями, ведь кроме Хейва, они единственные, кто мне поверят. Нужно бежать домой…»*

Кик сорвался с места и помчался по небольшому горному спуску в деревню. Перед глазами мелькали фасады домов, заборы и люди, спешащие по делам.

Эта мысль сливалась с гулким стуком сердца и тяжёлым дыханием, создавая такую какофонию звуков, что Кику казалось – всё происходящее нереальным.

Кик, задыхаясь, добежал до двухэтажного, дорогого, красивого, но уже немолодого дома. Заглянул в окна – света нет. Обошёл вокруг – результат тот же.

*«Что, правда, никого нет? Куда же все делись?»*

Трясущейся рукой он достал ключ и попытался открыть дверь, но тот с грохотом выскользнул и упал на каменную брусчатку. Подняв его снова, Кик наконец отпер дверь. Она с протяжным скрежетом – от давно не смазывавшихся петель – открылась.

Кик вбежал внутрь и тут же заметил на столе тщательно сложенный лист бумаги. Он мгновенно развернул его и прочитал:

*«Мой любимый сын, не переживай, что нас нет дома. Нам срочно нужно было поехать в Нисельхейф. Завтра вечером мы уже будем дома. Надеюсь, за это время ты никуда не успеешь ввязаться. Еду я оставила в погребе, ключ от него лежит на кухонном столе. Ужин уже готов, стоит в печи. Целую. Мама.»*

Кик облегчённо вздохнул: за время, пока он бежал, успел надумать всякого – и что семью убили, и что дом сгорел.

*«Раз родителей нет дома, значит остается только одно, пойти все рассказать все Хейву.»*

Кик скинул корзинку с ягодами и корешками, собранными в лесу, и вышел, предварительно заперев за собой дверь. Быстрым шагом направился к дому дяди Хейва. Под ногами хрустела щебёнка, в нос бил запах свежескошенного урожая.

– Эх, как всё же хорошо… если бы не эта кутерьма, – тяжело выдохнул Кик и ускорил шаг.

Подходя к одноэтажному, неказистому строению дяди Хейва – словно сорнику посреди поляны роз – Кика накрыли воспоминания.

…

Горела свеча. Маленький Кик с остервенением уплетал картофельное пюре – своё любимое блюдо, – лишь изредка поглядывая на маму и папу. Мама весело смеялась, папа громогласно рассказывал истории. За окном бушевал снегопад, будто злой человек колотил в стекло со всей силы, но оно стойко держалось, словно храбрый рыцарь.

– Ну что, поел уже? Подожди немного, сейчас дядя Хейв придёт и принесёт тебе тортик, – мягко сказала мама.

– Я не могу ждать, хочу тортик! – начал капризничать Кик.

Мама посадила его к себе на колени и, поглаживая по голове, шептала:

– Ну что ж ты такой непоседливый? Подожди ещё чуть-чуть.

Через пять минут раздался стук. Дверь со скрипом открылась, и Кик увидел высокого мужчину с густой бородой в старой шинели, покрытой снегом. В руках он держал картонную коробку. Кик радостно подбежал и обнял его.

– Ну что, мелкий негодник, ждал? – хрипло усмехнулся Хейв, поднимая его на плечи.

Через несколько минут свечи погасли, на стол поставили клубничный торт. Под «С днём рождения!» Кик задувал свечи, а сердце его наполняла радость и тепло.

…

Кик тряхнул головой, прогоняя наваждение.

*«Эх, раньше я жил здесь. Потом мы построили свой дом на деньги от золотой лихорадки, а дядя остался. И в какой-то момент начал сильно пить… Я до сих пор не понимаю, почему. Эх…»*

Окончательно согнав воспоминания, он подошёл к двери и ритмично постучал. Время шло… ответа не было.

*«Может, он уснул? Или опять так напился, что ходить не может…»*

Кик постучал громче. Наконец из-за двери донеслось ворчание:

– Да иду я, иду!

Кику стало легче. Замок щёлкнул, дверь открылась с жалобным скрипом. В нос ударил запах перегара, мокрой земли и пота – такой густой, что Кик закашлялся. На пороге стоял старик лет шестидесяти с седыми, взъерошенными, будто никогда не мытыми волосами, в древнем грязном тулупе.

– Что так плохо пахнет? – спросил он жалобно.

– Да… пахнет отвратительно. Вы совсем себя запустили, дядя Хейв, – сказал Кик, прикрывая нос.

*«Даже несмотря на всё его нынешнее состояние, он всё ещё добрый и умный человек. Думаю, он поможет – хоть делом, хоть советом».*

– Пахну я плохо, конечно, – буркнул Хейв. – Если так напрягает, можешь уходить. Я тебя не ждал.

– Нет, всё нормально, – поспешно ответил Кик.

– Ну раз нормально, тогда проходи. Чая у меня нет, но стакан воды найдётся. Поговорим: расскажешь, зачем пришёл, как сам поживаешь, как Вера с Николосом, – сказал Хейв с тёплой улыбкой и отступил в сторону.

Кик вошёл. Пол был потрескавшийся, всюду лежала пыль, пахло сыростью и плесенью.

– Вера с Николосом хорошо, – начал Кик. – Правда, они зачем-то поехали в город. Я хотел спросить, может, ты знаешь, зачем?

Хейв принёс стакан воды и грязную бутылку, сел на старый стул и пробормотал:

– Уехали?.. Странно, мне ничего не говорили. Хм… А ты сам как?

*«Папа обычно предупреждает дядю, если мы куда-то уезжаем…»* – тревога подкралась к Кику. Но он глубоко выдохнул и начал рассказывать всё, что с ним произошло сегодня.

Рассказ вышел коротким. Хейв слушал вполуха, налил себе полный стакан прозрачной жидкости, залпом выпил, громко «охнул», вытер рот и встал. Подойдя сзади, он неожиданно сжал плечи Кика так сильно, что тот вскрикнул. Но дядя тут же ослабил хватку:

– Ой, извини, не хотел.

Он сделал длинную паузу. Лицо Кика всё глубже погружалось в отчаяние.

*«Когда он так молчит – значит, скажет что-то неприятное… Но он не может просто отказаться помочь. Это же дядя. Хватит, Кик, не раскисай. Он всё равно поддержит».*

Наконец Хейв заговорил:

– Что касается твоего рассказа… Странно, что эти незнакомцы, – он криво усмехнулся, – позвали именно тебя и пригрозили убить, если не согласишься. Но тебе уже пятнадцать, и пора самому решать свои проблемы. Поэтому единственное, чем я помогу, – советом: иди с ними и преодолей свой страх. И пусть после этих слов ты возненавидишь меня, но пройти через всё это нужно самому. Иначе воином ты не станешь.

В глазах Кика появилась тень, губы задрожали.

– Но если я пойду в церковь, я рискую не только проклятием, но и смертью! Да и не какой я не воин, я даже драться не умею. Ты же не хочешь, чтобы твой любимый племянник сдох?! – почти крикнул он.

– Слушай сюда, салага! – рявкнул Хейв, но голос его в конце дрогнул. – Вытри нюни и иди решать проблемы, а не плачься маме под юбку!

А ты когда был в моем возрасте также решал подобные проблемы сам и только сам, – громко и язвительно спросил Кик.

Он снова опустошил стакан. После чего тихо произнес: «Да.»

У Кика затряслись руки.

Родители уехали, а ты, дядя, бросаешь меня прямо в лапы этих негодяев. Как после этого я смогу смотреть тебе в глаза? – вырвалось у него вслух.

Хейв тяжело вздохнул и заговорил сипло:

– Так я и пытаюсь помочь… научить тебя…

Но его голос хрипел всё сильнее, а он наливал себе новый стакан.

Кик уже не слушал. Он тихо плакал, думая:

*«Почему я? Почему со мной? Почему всё так? Но я выживу. Вернусь и побью этого старого хрыща, чтоб знал, как меня бросать».*

Он медленно успокаивался, дыша так, как учила мама. Потом встал и направился к выходу.

На ходу его взгляд зацепился за деталь, что всё это время пряталась на виду – маленькая картина в рамке. На ней молодой Хейв и красивая зеленоволосая девушка стоят возле этого же дома, тогда ещё нового и ухоженного.

*«У дяди была жена?.. Ну и ладно. Сейчас это не важно. После всего этого я вряд ли смогу когда-нибудь взглянуть ему в глаза и спросить об этом…»* – подумал Кик и ускорил шаг.

Ему вслед смотрели старческие, слезящиеся глаза. В них было столько боли и грусти, что ими можно было наполнить целый океан. Хейв тяжело поднялся, отставил бутылку и ушёл вглубь старого, но просторного дома, роняя на пол тяжёлые, будто само небо, слёзы.

Глава 2. В таверне. Часть 1.

Луна – предвестница конца. Так говорят на окраине мира, в далёкой Кацукии.

Каждый столик и каждый клочок пространства трактира был заполонён самыми разными людьми. Большинство – простые крестьяне; иногда попадались ремесленники или стражники. Но одна фигура отчётливо выделялась среди остальных. Этот человек был одет в чёрную, как глаза самого Чарима – Бога Смерти, шинель. На его голове красовался лакированный цилиндр, а в руке он сжимал стакан воды, который медленно допивал.

Напротив сидел Дел и нервно перебирал чётки – больше похожие на оружие, чем на священный атрибут.

– Здравствуйте, господин Нейл, – дрожащим голосом сказал Дел.

Нейл допил воду и спокойно поставил пустой стакан на стол.

– Как продвигается дело, которое я тебе поручил? – низко и угрожающе проговорил он.

Несмотря на духоту и жар от свечей, Делу стало холодно. По спине побежала целая армия мурашек.

– З-завтра утром мы… уже пойдём непосредственно на само дело, – запинаясь, ответил Дел.

После этих слов он выдохнул так, будто только что пробежал марафон.

– Хорошо. Мне не важно, как именно, но завтра в это же время артефакт должен быть у меня. Ты понял? – с угрозой в голосе произнёс Нейл. Он наклонился вперёд, открыв щёку с изображённым на ней сияющим красным солнцем.

У Дела задрожали колени; он едва сдерживал их.

– Д-да, понял, – торопливо кивнул он.

– Вот и славненько. Тогда… хорошей ночи, Дел, – сказал Нейл, особо выделив последнее слово, и, поднявшись, направился к выходу.

Дел шумно выдохнул. В этот миг все привычные звуки – разговоры селян, стук ложек, лёгкая музыка старенького барда, запах алкоголя и пота – ворвались ему в уши, будто шторм, внезапно обрушившийся на берег. Голова закружилась.

*«Я что, был настолько напуган, что потерял нить реальности?.. Как он это делает, чёртов монстр… Но что поделаешь – я сам предложил ему свою кандидатуру. Пойду к друзьям… хотя какие они друзья. Разве что временные союзники».*

Посидев немного, Дел встал и направился к выходу.

-–

Тёплый ночной ветер трепал белые волосы Дела – будто пятно света в чёрной преисподней. Он шёл к месту встречи со своими товарищами и никак не мог выбросить из головы разговор с Нейлом. Раз за разом прокручивая его, Дел приходил лишь к одному выводу:

*«Нужно как-то отказаться от сотрудничества… слишком он опасный. Отец был прав: не лезь в его дела. Теперь уже не отвертеться. С каждым разговором всё яснее: как только дело закончится, он просто избавится от меня, как от использованной игрушки. Бесит!»*

Дел размахнулся и со злостью пнул камень. На краю деревни, у большого хвойного леса, было темно, и только его белые волосы, словно фонарь, освещали улицу.

Из-за угла последнего дома вышел Шалех. Вальяжно, не спеша, с холодным лицом, он ехидно произнёс своим тягучим, надменным голосом:

– Чего вы гневаться изволили, сэр?

Он сделал лёгкий, отточенный поклон, и при этом не убрал язвительной улыбки. Дел съёжился от ехидства:

*«Этот пижон, как всегда, остёр на язык…»*

– Неужели вы только сейчас поняли, что дело, которым мы занимаемся, принесёт лишь проблемы?

*«Вот я и дошёл до места встречи. Нужно успокоиться. На этого надменного чужеземца мне наплевать. А вот перед Ланом и Жаком нельзя терять лицо. Быстро соберись, Дел!»*

Он сжал кулаки, затем разжал, опустил плечи, выровнял дыхание. После чего насмешливо, пародируя Шалеха, сделал широкий жест руками:

– Что же, сэр, вы, как всегда, проницательны. Но раз уж вы столь хороши, поясните – зачем тогда сами пошли на это дело? Ой, или вы стесняетесь? Не бойтесь, здесь все свои.

Шалех остался внешне невозмутим, но дёргающийся глаз и рука, нервно накручивающая усы, выдали его злость.

Тут, словно чёрт из табакерки, выскочил запыхавшийся Лан:

– Фух, чуть не опоздал! Просто картошечка с мясом была уж слишком вкусной. Всё же моя маман умеет готовить!

Губы Дела дрогнули в доброй улыбке. Шалех же молча отошёл за угол дома и уставился в небо.

– Привет, Лан, – перебирая чётки, сказал Дел.

– Привет, привет! Слышал, что Герман опять учудил?..

Спустя десять минут их болтовни, не спеша и вразвалку, подошёл Жак.

– Простите, братаны, опять опоздал, – медленно, будто пробуя слова на вкус, произнёс он.

– О, Жак, ты опоздал! Ура-ура! Ты проиграл мне медную монету, – подпрыгнул Лан.

– А я и забыл… Родители гоняли, замотался, – тяжело пожал плечами Жак и достал монету.

– Пошли уже. По дороге наговоритесь, – устало произнёс Дел.

Будто дожидаясь команды, все четверо быстрым шагом направились в лес. Под их ногами похрустывала последняя щебёнка, а в нос ударил свежий запах хвои.

-–

Кик опустил топор, тяжело дыша, и смахнул капли пота со лба. Он поднял голову и посмотрел на Луну, которая медленно вступала в права властительницы ночи.

*«Как же прекрасна летняя ночь…»* – Кик полной грудью вдохнул свежий воздух.

*«Нет. Хватит!»*

Несмотря на утреннюю решимость, весь день он вёл себя как обычно: загружал делами по дому до изнеможения. Ведь стоило ему присесть, как мысли возвращались к утренним событиям.

Кик отнёс топор в сарай, зашёл в дом, налил себе горячего чаю и сел на стул.

*«Хватит бегать от проблемы. Целый день только этим и занимаюсь. Нужно решить, что делать завтра…»*

Глава 2. В таверне. Часть 2.

Звёзды сияют в небе, словно тысячи сердец, бьющихся в унисон. Луна – будто самое большое из этих сердец – пульсирует и освещает путь Кику, идущему по лесу. Он не знает, как и зачем здесь оказался, но внутри живёт уверенность: останавливаться нельзя.

Спустя десять минут непрерывной ходьбы среди деревьев начинает мелькать крошечная одноэтажная изба. В её окнах нет света, вокруг – ни звука, ни признаков жизни. Кик ускоряется и вскоре, под хруст опавшей листвы, подходит к двери. Он поднимает руку, чтобы постучать, но его останавливает чужой, холодный, властный приказ:

– Не трогай!

Кик замирает, но в голове проносится: «Я не животное, чтобы повиноваться приказам. Я человек». Он тянется к двери и касается её рукой.

В ту же секунду в спину ударяет леденящий, до костей пронизывающий холод. Ноги сами несут его прочь от избы. Он бежит долго – очень долго. Постепенно ноги тяжелеют, силы покидают, и он падает на землю.

Кик ощущает, как сзади на него уставились тысячи голодных до плоти глаз. С отчаянием в голове проносится:

«Всё… это конец…»

Эти взгляды приближаются, и он уверен: поворачиваться нельзя. Но, вопреки запрету, Кик с усилием приподнимается на дрожащих руках и, с мыслью «Я не трус», поворачивается.

Перед ним – тысячи чёрных, неестественно изогнутых рук, тянущихся к его лицу. Как только первая касается кожи…

– ААААА! – с криком ужаса Кик подскакивает на кровати.

Он сидит, не понимая, где находится. В глазах пелена, дыхание прерывистое, словно он пробежал марафон. Постепенно он оседает обратно и, уставившись в деревянный потолок, размышляет:

«Мне приснился кошмар… Но какой? Может, опять вещий сон? Нужно вспомнить…»

Кик хмурится, копается в памяти, но в итоге отбрасывает мысли. Встаёт, спускается вниз и, под звуки утренних птиц, готовит завтрак. Поев, берёт нож, закрепляет его на ремне и прикрывает футболкой. Пройдясь по комнате, убеждается, что нож не мешает, и направляется к двери: до встречи оставалось десять минут, а опаздывать нельзя.

На крыльце стоит дядя Хейв и смотрит на рассвет. Он давно уже не вставал так рано, но сегодняшний день – исключение: в опасности жизни всех в этой многоликим, забытой деревушке. Хейв надеялся, что этот упрямый мальчишка всё же не струсит и пойдёт. Ведь куда лучше умереть, сохранив душу, чем умереть и потерять её здесь.

Тяжело вздохнув, Хейв зашёл в дом, открыл неприметный короб у стены и достал старое кремнёвое ружьё. Его лицо разгладилось.

«Ну что, соскучился, Камиль?»

Первые лучи солнца выхватили фигуру Дела. Он быстрым шагом направлялся к дому Мироши. Под глазами – тени усталости, движения вялые и сонные.

«Зря устроил тренировку накануне… Может, перенести всё на завтра? Нет, нельзя. Сегодня вечером артефакт должен быть у Нейла. Иначе он меня просто убьёт».

Дойдя до конца деревни, Дел заметил Шалеха, прислонившегося к стене дома.

– Привет. Как поспал? – усмехнулся Дел.

– Привет, – отозвался Шалех, даже не взглянув в его сторону.

«Чёртов пустынник, ненавижу эту надменность».

Снаружи Дел казался спокойным, но раздувающиеся ноздри выдавали злость. Он закурил скрутку из трав, по воздуху разнёсся запах жжёной сырости. Шалех поморщился, сплюнул и отвернулся.