Ты меня предал

Екатерина Аверина

Ты меня предал

Глава 1

Ирина

– Ирада, подойди сюда! – слышу резкий голос отца и нервно сглатываю.

Полным именем он называет меня, только когда что-то случается. Дело плохо? Я вроде ничего натворить не успела… Озадаченно поджимаю губы и откладываю конспект в сторону. Надо идти, отец ждать не любит.

Неуклюже спрыгиваю с кровати и, привычно прихрамывая, шагаю к двери. Спускаюсь на первый этаж. Отец сидит в гостиной на диване и невозмутимо пьет чай. Его жена Эльмира здесь же, прислуживает и смотрит на меня с издевкой. Впрочем, как и всегда.

– Ты меня звал? – останавливаюсь напротив и кусаю губы.

Быстрее бы закончить с официальной частью и вернуться к себе. Завтра зачет, а мне еще столько материала надо повторить.

– Присядь. – Отец кивает на место рядом с собой.

Такое ощущение, что издевается. Нарочно тянет время. Но мое мнение никому не интересно. Молча подчиняюсь, опускаюсь на диван и заправляю волосы за уши.

Отец смотрит на меня не как обычно, с легкой ноткой надменности и презрения. А оценивающе, словно лошадь на рынке выбирает. Становится не по себе, и я зябко веду плечами.

– Что-то не так? – заглядываю в его глаза, пытаясь отыскать ответы, но там лишь стальная решимость, от которой мне становится не по себе.

– Ты выходишь замуж, – строго говорит папа, а меня словно молнией простреливает. – Я выбрал тебе достойного мужа.

– Чего? – дергаюсь, как от пощечины и недоуменно смотрю на отца.

Это шутка такая? Не смешная.

– Будь готова, на следующей неделе Асад приедет знакомиться, – говорит сухо и безэмоционально, словно мы о погоде беседуем.

– Но отец, я не хочу замуж, – вскакиваю и едва успеваю поймать равновесие, чтобы не рухнуть, как бывало не раз.

– Ты посмотри на себя. – Отец раздраженно фыркает, напоминая о моем изъяне. – Кому ты нужна такая дефектная? Пока молодая, еще можно пристроить, а дальше? – морщится и отмахивается, как от надоевшей мухи. – Это решенный вопрос.

Как же больно это слышать от родного человека. Я же не виновата, что стала такой после трагедии, случившейся много лет назад. Горькая обида заполняет душу, а предательские слезы жгут глаза, но я не буду плакать. Мне нужны веские аргументы в свою защиту.

– Я только поступила в медицинский. На бюджет, между прочим! – кричу в запале, не думая о последствиях. – Я хочу учиться, а не прислуживать кому-то, – киваю в сторону Эльмиры.

Та поджимает губы и опасно прищуривается, но я не боюсь.

– Прекрати, – шипит она, словно змея. – Как ты с отцом разговариваешь, неблагодарная?

Не слушаю ее совершенно. Смотрю только на отца и все еще надеюсь на милосердие. Не могут же в современном мире человека выдать замуж против воли? Это же дикость какая-то!

– Папочка, пожалуйста, не надо, – кидаюсь ему в ноги. Должен же он сжалиться.

– Глупая. – Отец небрежно проводит по моим волосам. – Это же такое благо. Ты будешь замужем, и я буду спокоен.

Помогает мне подняться.

– Не надо мне такого блага! – выкрикиваю в сердцах. – Я не хочу! Мне всего восемнадцать!

От одной мысли, что придется вот так просто стать чьей-то собственностью, становится дурно. Я не хочу. Я не согласна. Категорически! Даже не знаю этого Асада и знать не хочу. У меня есть свое мнение и желания. Я не вещь, чтобы мной распоряжались.

– Уже восемнадцать, – язвительно хмыкает Эльмира. – Я в твоем возрасте была беременна Рустамом.

– А я хочу врачом стать, а не пеленки менять! – взрываюсь, когда аргументы заканчиваются. Жадно хватаю ртом воздух и чувствую себя рыбой, выброшенной на берег.

– Станешь. – Отец медленно допивает чай, ставит чашку на стол и встает с дивана. – Асад не против твоей учебы.

– За что ты так со мной? – Предательские слезы все же пробиваются наружу. – Я же не люблю его.

– Дочь, не все браки строятся на любви. – Отец без сожаления вытирает слезу с моей щеки пальцем. – Взаимного уважения вполне достаточно.

– Мне нет, я так не смогу, – отчаянно качаю головой и судорожно всхлипываю.

Но отец остается непреклонен. Словно сделан из камня. Ни один мускул не дергается на его лице. Ничего не помогает.

– Все так живут. – Он равнодушно пожимает плечами.

– Но, отец, я не все!

– Я все сказал. – Его голос прокатывается по гостиной, как раскат грома. – Калым за тебя заплачен. Назад дороги нет.

– И я тоже! – кричу зло и топаю ногой. – Я не выйду замуж против воли!

– Сегодня посиди и подумай у себя, а завтра поговорим.

Отец разворачивается и уходит, а я хромаю к лестнице. Поднимаюсь и прячусь в своей комнате, громко хлопнув дверью. Не будет этого! Ни за что! Я лучше с собой что-нибудь сделаю, чем так. Качаю головой, отгоняя дурацкие мысли, и хожу по комнате из стороны в сторону. Должен быть какой-то выход. Может, брат сможет заступиться? Рустам любит меня и не позволит так издеваться. Надо его найти.

Подхожу к окну.

Рустам, когда я была маленькой, часто пользовался моим окном, чтобы незаметно выйти из дома. Второй этаж высокий, можно сорваться и сломать себе что-нибудь. С моим диагнозом тем более. Но лучше уж сломать, чем насильно замуж.

Решаюсь и распахиваю створку.

Глава 2

Ворон

– Товарищ майор, реально не могу больше. – Смотрю, как все мышцы Рустама дрожат, а кожа блестит от пота.

Зубами скрипит, челюсть ходуном ходит, вены на шее повздувались.

Здоровый бык стал, как и все пацаны, попавшие ко мне впервые еще пять лет назад зелеными сопляками, но уже жаждущими сотворить что-то стоящее.

– Не знаю я такого слова, Рус. Всем стоять, – обхожу ровненький ряд парней, стоящих в планке на кулаках.

Ахмедов тяжело дышит, ноздри побелели. Стоит, молодец. Силы воли хоть половником черпай. Упрямства еще больше. Меня напоминает лет семь назад, как раз в его возрасте был. Недавно отмечали с ними мою тридцатку, а сейчас я снова злобный майор.

– Стоим, – повторяю я, глядя на секундомер на экране мобильника.

– Ворон… – цедят сквозь зубы.

– Если вы не научитесь преодолевать пределы собственного тела, не научите его быть сильнее, выносливее, ничего дельного из вас не выйдет, и дорога в спецотряд будет закрыта еще на этапе отбора. Стоим, – любуюсь лужицами пота, натекшими с их лиц. – Красота!

За окном солнышко сегодня. Оно расчертило своими лучами полы в старом спортивном зале. На них теперь отлично видна вся пыль, уборщицы не было пару дней. Сейчас упадут, выдохнут и будут мыть сами.

Улыбаюсь, глядя на них. Парней передергивает. Один падает мордой в пол, снова встает в позу, покачивается. За ним этот трюк повторяет второй, третий. Рус пока стоит. Засекаю: раз, два, три… пять… семь… десять…

– Черт! – Он падает лицом прямо в пол.

– Оу, – кривлюсь я. – Живой?

Лужицу пота разбавляют красные капли крови из его носа. Спиной ощущаю движение. Оглядываюсь.

– Это еще что за несанкционированное явление?

Смотрю на совсем молоденькую девушку в длинной юбке с пыльным подолом. В темных волосах застрял маленький сухой листик, а любопытные глаза болотного цвета с интересом стреляют прямиком в Рустама.

– Ты как сюда попала и чего тут делаешь такая красивая? – делаю пару шагов к ней.

– К брату пришла, – поднимает подбородок, поджав губы.

– Ира, ты какого черта тут делаешь?! – шипит на нее Рустам, вытирая перепачканные в крови пальцы о спортивные штаны. – Товарищ майор, Ворон, можно? – кивает на девчонку.

У нас такое, немного странное общение внутри этого зала. Полуофициальное, чтобы не забывались, но и не держали слишком большую дистанцию.

– Иди уже, раненый, – ухмыляюсь и сажусь на стопку матов в углу. – Остальным десять минут на отдых. Потом убрать за собой надо, парни. Рустам вам подтвердит, что падать лицом в чистый пол гораздо приятнее.

Рус ржет, быстро пересекая зал и почти полностью закрывая от меня девушку. Но я умудряюсь рассматривать чисто профессионально.

И правда есть в них что-то похожее.

Ахмедовы тихо спорят, Ира поджимает губы, обиженно глядя на брата, а он проводит большой ладонью по своему бритому под единичку затылку.

– Пожалуйста, Рустам, – долетает до меня, когда парни перестают шуметь и уходят из зала за водой и тряпками. – Пожалуйста, – хватает его за мощную руку, – помоги мне. Если ты не заступишься, я не знаю, что будет со мной дальше.

Ахмедов оглядывается, замечает мой слишком пристальный взгляд и, хрустнув шеей, возвращает внимание сестре.

– Отец будет недоволен уже тем, что ты сбежала, Ира, – строго отчитывает ее. – Пришла без разрешения туда, где нет ни одной женщины, только полуголые мужчины.

– Я не смотрю, – упрямо поджимает губы.

– Еще бы ты смотрела! – рявкает Рустам. – Что у тебя в голове, скажи мне? Без грамма физической подготовки, еще и с твоими проблемами, прыгать из окна?

Ого!

Тихо посмеиваюсь, поняв теперь природу происхождения сухого листика в ее растрепавшихся волосах. Отчаянная, однако. Точно Ахмедова.

– Он бы меня не выпустил. – Она даже ногой топает от обиды.

– А дождаться меня не судьба? – Рустам складывает руки на груди. Ира тут же копирует его позу.

– Ты сказал, что не приедешь сегодня ночевать. А мне очень надо было тебя увидеть. Рус, ну пожалуйста. Сделай что-нибудь. – Она мило складывает ладошки в умоляющем жесте.

Что-то в ней есть такое, цепляющее. Вроде обычная, темненькая зеленоглазка с черными густыми ресницами. Забавная в этой своей перепачканной юбке. И я даже отвожу взгляд, потому что девочка эта из другого мира, там свои правила, которые необходимо уважать. Смотрю в окно, но взгляд снова сам ловит упавшую на пол тень ее силуэта и поднимается выше по свободной юбке, тонкой талии к поджатым бледным губам.

«Ты охренел, майор?!» – даю себе ощутимый такой, мысленный подзатыльник.

– Давай позже обсудим, Ир. – В голосе Рустама чувствуется нерв. – Не здесь. Денег дам сейчас, домой езжай. Я вернусь…

– Не пойду туда одна, – продолжает упрямиться его сестренка. – Я боюсь, – шепотом.

Я много знаю про старшего Ахмедова. Рус, например, здесь тоже против воли отца, но за побег из окна, будь у меня дочь, я бы ее тоже выпорол. Это ж надо было додуматься!

Сижу и какого-то хрена улыбаюсь.

– Ладно, – вздыхает Рустам. – С нами в бар поедешь. Но, Ира! Сидеть тихо, не пялиться, ни влезать в разговоры, и вообще не отсвечивать. Ясно? Представь, что ты невидимка.

«Да поздно, Рус, я ее уже вижу», – тихо смеюсь сам над собой и разворачиваюсь к вернувшимся парням, вытягивая ноги на матах и прислоняясь к выкрашенной лет десять назад шершавой стене.

– Обещаю. – До меня эхом долетает шелест голоса Иры.

Глава 3

Ворон

Я давно обещал парням вылазку в «Форвард», неплохой спорт-бар, как раз здесь, недалеко от нашего зала. Сегодня для того чтобы попасть туда, у нас аж целых два повода: трансляция важного хоккейного матча и день, свободный от специальной диеты, которую для них разработал мой хороший знакомый спортивный медик, чтобы форма для сдачи нормативов при отборе в контрактный контртеррористический специальный отряд была на высшем уровне.

И нужна она там далеко не для красоты. Пацанам придется выполнять сложные боевые задачи, длительное время быть в движении, перемещаясь в сложных условиях и рельефах местности. Выполнить задачу и выжить в таких ситуациях помогают не только опыт, но и детали.

Я пару лет назад ушел полностью из структуры, работаю начальником службы безопасности у молодого, но уже успешного бизнесмена, Руслана Грановского. Но те, кто там побывал, знают: бывших бойцов спецподразделений не бывает. И чтобы накормить эту часть себя, да и просто помочь реально нормальным пацанам, я взялся делать из них машины для убийства.

– Завтра вечером тир, – озвучиваю парням, пока они домывают полы.

Забавная девочка Ира сидит на длинной деревянной скамейке, загнанной нами в самый угол за ненадобностью, делает вид, что рассматривает собственные ногти, а на самом деле бессовестно смотрит на обнаженных по пояс парней.

Это хороший знак. Раз девочка заглядывается, значит, нужной формы они достигли.

Смотрит на меня. Подмигиваю, улыбается и опускает взгляд, но густые черные ресницы тут же порхают вверх, и мы снова смотрим прямо в глаза друг другу. У нее там живут маленькие чертята, и эта дурацкая юбка только добавляет ее виду чего-то эдакого… особенного. Она ей не идет ни хрена, если честно, но я пялюсь, падая взглядом с болотных глаз на острые коленки, обтянутые тканью.

Полы высыхают. Душевых в старом зале отродясь не было, зато на улице есть шланг, и тепло еще там. Оставляем растрепанную ведьмочку в зале, а сами выходим обливаться. Не липкими и вонючими же нам тащиться в приличное заведение.

Еще буквально минут десять уходит на сборы, проверку и закрытие зала. Рустам забирает сестру к себе и тихо требует, чтобы шла рядом с ним. Мы с Мироном и еще парой ребят выдвигаемся чуть вперед. Обсуждаем этап первого отбора. Рассказываю некоторые нюансы, которые мог упустить при нашем первом разговоре. Слушают, впитывают.

Переходим через дорогу на светофоре, сворачиваем на одну из улиц и упираемся в вывеску, написанную в, как я это называю, футбольном стиле – «спорт-бар ФОРВАРД».

Посмотреть здесь можно все что угодно. Днем подают только перекусы, безалкогольные и слабоалкогольные напитки, а вечером он превращается в нечто похожее на обычный бар, где спорт можно посмотреть уже под что-то покрепче. Надо же им как-то выживать.

Внутри довольно уютно. Небольшая барная стойка между двумя колоннами, везде атрибутика: шарфы, флаги, много фотографий, есть даже футболка с автографом и баскетбольное кольцо под потолком. Столики, диваны, большой телевизор.

Я еще вчера забронировал нам диван. Рассаживаемся. На меня с детской надеждой смотрят глаза здоровенных парней в возрасте от двадцати двух до двадцати пяти, способных грамотно применив силу, за считаные секунды сломать пару костей своему врагу и мечтающие сожрать прямо сейчас что-то запрещенное.

Толкаю к ним меню и предупреждаю только об одном:

– Никакого бухла, никакого безалкогольного пива. Все остальное сегодня можно.

Довольные пиздец просто!

Облизнув губы, чтобы не стебаться, тоже погружаюсь в меню, подглядывая, как черноволосая ведьмочка в пыльной юбке заглядывает в папку через плечо старшего брата и тонким пальчиком указывает на свои хотелки.

На наш стол выгружают закуски. Среди них одна из моих любимых в этом заведении – океаническая. На хрустящем листе салата выложены кусочки отварного картофеля, пряная селедка и тоненькая долька лимона. Сворачиваю это все в подобие рулета и с кайфом кусаю. Так мало нам, мужикам, иногда надо для счастья. Аж смешно.

Пью обычную минералку и смотрю на экран. В зале бара шумно. Народ обсуждает матч, негодует или радуется. Мужики матерятся, вскрикивают, вскакивают со своих мест и падают обратно, а ведьмочка тихо наблюдает за происходящим.

Скосив взгляд, в ответ снова наблюдаю за ней.

Вот надо было тебе прийти к нам сегодня, а? Не сиделось дома!

А я, вроде привыкший перебиваться случайными связями, чтобы никого не втягивать в свой образ жизни и не иметь уязвимостей, бессовестно залипаю. Да еще на ком?! На младшей сестренке своего бойца.

Мда, Ворон… Баба у тебя когда последний раз была? Это ты просто недотраханный, вот и ведет.

Мля, да некогда же! Даже на чертов секс не всегда остается время. Утром встал, отжался, опустил в критической ситуации и дальше работать. Вот и весь мой секс в последнее время.

Надо бы скорректировать.

Но смотреть-то можно! И я смотрю. На губы ее розовые, на светлую кожу, на офигенную хитринку во взгляде, тонкие черные брови и симпатичный нос. Она ловит мой взгляд на себе. Застываем. Сглатывает, не отворачивается. Меня отвлекает очередной крик болельщиков.

– Шайбу! – орут они. – Шайбу! Шайбу! Да-а-а! Есть!

Мои парни тоже радуются. Заказываю себе еще бутылку воды, десерт для ведьмочки, надеюсь, Рус не обидится. Это простая вежливость без всяких претензий на что-то другое. Ухожу в сторону туалетов, чтобы помыть руки и умыться холодной водой.

Поплескав в рожу, вытираюсь салфетками, смотрю в свои глаза в отражении. Зрачки расширенные, пульс учащенный, и на ширинку давит. Не так, чтобы сильно, но тело дает намеки, что мозг прав и мне нужен секс.

Еще раз умываюсь, делаю несколько вдохов и выдохов по специальной технике, чтобы выровнять пульс.

Абсолютно спокойный выхожу в узкий коридорчик, ведущий в зал, и в который раз за сегодня оказываюсь в плену болотных глаз.

Ире становится неловко от такой близости с малознакомым взрослым мужиком. Она все же смущается. Мы аккуратно двигаемся, но получаем абсолютно обратный эффект. Ведьмочка прижата лопатками к стене, а я очень, очень близко. Настолько, что чувствую тепло ее тела и тонкий запах кожи с ароматом цветочного мыла.

В ее волосах остались «осколки» сухого листа. Глядя ей в глаза, тянусь и выпутываю их. Показываю, выложив на ладонь, и сдуваю в сторону. И встает у меня теперь капитально. На нее! Пульс не просто разгоняется, он лупит по всему организму. Давно я таких спецэффектов не ловил от юных барышень.

– Беги, Ира… – Голосовые связки шлют меня нахер, скрипят и хрипят как при воспаленном горле.

– Что? – Ее зрачки расширяются и затапливают тьмой болотные глаза.

– Ты же бежала куда-то, – прокашлявшись, отвечаю ей. – Беги, а то там мороженое растает.

Делаю шаг назад и снова ухожу в сортир, чтобы продышаться как следует и вернуться к своим пацанам в адеквате.

Глава 4

Ирина

Предстоящее замужество выбивает из колеи, а личные переживания заполняют мозг по максимуму. Чтобы получить повышенную стипендию, надо много заниматься, но как, если сосредоточиться на учебе не получается? Это очень злит, а тревожное ожидание изматывает. Моя жизнь буквально подвисла в воздухе. Все думаю и думаю, представляя различные варианты развития событий. А если Рустаму не удастся договориться с отцом? Мне нужен план «Б», но его, конечно, нет.

Падаю спиной на кровать и устремляю взгляд в потолок. На подвешенных разноцветных птичек из картона, что клеили вместе с мамой. Когда-то давно, наверное, еще в прошлой жизни. Так вышло, что я ее почти не помню. Ее не стало, когда мне было шесть. Мы вместе попали в аварию. Мама погибла сразу, а я долго лежала в больнице и осталась хромой уродкой. Этот день перевернул мою жизнь с ног на голову, а привычный мир разрушил до основания.

Негромкий стук в дверь выдергивает в реальность. Резко сажусь на постели и жду.

– Можно? – Рустам заглядывает в комнату.

– Конечно, проходи, – свешиваю ноги с кровати и нетерпеливо ерзаю.

– Как ты, сестренка? – Рус присаживается рядом, мягко обнимает за плечи и втыкается губами в макушку.

Брат родной мне по отцу, но единственный человек, который искренне любит меня и поддерживает. Если бы не он, мне бы ни за что не разрешили поступать в медицинский.

– Ты поговорил с отцом? – смотрю на него и нервно кусаю губы.

– Ир, – укоризненно вздыхает Рустам и нехотя отстраняется.

– Рус, ты обещал!

– Я поговорил, но результат тебя не обрадует. – Он поднимается на ноги и отходит к окну. Не хочет смотреть в глаза.

– Почему?

– Я тоже считаю, что брак с Асадом пойдет тебе на пользу. – Каждое слово брата причиняет боль. – И не только тебе, но и всей нашей семье.

– Но Рустам! Я не хочу, – вскакиваю с кровати и слишком эмоционально пытаюсь донести свою позицию. – Я же не вещь, которую можно просто взять и выкинуть.

Он предал меня? Вот так просто принял другую сторону, совершенно не заботясь о моих желаниях и потребностях. Конечно, кто я такая? Приживалка в чужом доме, от которой все хотят скорее избавиться. Я всегда чувствовала себя лишним, ненужным элементом в этой семье.

– Это все из-за того, что я уродка, да? – горько усмехаюсь. Они всегда меня стыдились. – Но я же не виновата, что так случилось…

– Прекрати! – огрызается брат, повышая голос. – Никакая ты не уродка. Просто пришло время… Каждой девушке нужен сильный и заботливый мужчина.

– Как ты? – хмыкаю с вызовом. – Или этот твой Ворон?

– При чем тут он? – Рустам опасно прищуривается, а я лишь пожимаю плечами.

– Не знаю, – нарочно продолжаю его дразнить. Это защитная реакция, она всегда так работает, когда мне нужно скрыть истинные чувства. – Только я все равно не выйду за этого вашего Асада.

– Волю отца надо исполнять, – цедит Рус сквозь зубы и сжимает кулаки. Может и ударить, хотя ни разу не поднимал на меня руку. Только Эльмира позволяет себе подобные вольности.

– Я даже не мусульманка, – показываю православный крестик на своей груди. – Его это не волнует?

– Отец объяснил это волей твоей покойной матери. Через полчаса жених приедет свататься, будь готова спуститься.

– Ни за что! – складываю руки на груди и вздергиваю подбородок.

– Ира! – повышает голос Рус. – Прекрати паясничать! Ты должна произвести хорошее впечатление.

– А произведу незабываемое! – огрызаюсь в ответ.

Ну нет во мне покорности. Не зародилась изначально, а воспитать не вышло. Я вся в мать, как говорит Эльмира, и горжусь этим.

Брат строго качает головой и выходит из комнаты. А меня взрывает от переизбытка эмоций. Психую и с остервенением раскидываю вещи по комнате. Все, что попадается под руку, летит на пол и об стену.

Бесит! И ситуация, и люди эти! Как лучше они хотят!

Но самое гадкое, что я не могу просто взять и уйти. У меня нет ничего. Ни денег, ни жилья, ни работы. Я росла в закрытом пространстве и совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни. А еще очень страшно остаться одной. Этот страх прорастает откуда-то из детства.

Выпустив пар, выдыхаюсь и сползаю по стене на пол. Внутри как-то пусто и вязко. Тяжело дышу и прикладываю ладони к пылающим от негодования щекам. Размялась отлично, теперь надо что-то придумать. Что-то такое, чтобы этот Асад сам от меня отказался.

Он ждет скромную и покорную девственницу, которая будет смотреть ему в рот и обслуживать? Придется его разочаровать. Раз уж хочет жениться, пусть посмотрит на товар лицом, точнее, на меня настоящую.

Усмехаюсь своей гениальной идее и неуклюже поднимаюсь на ноги. Решительно распахиваю дверцы шкафа и сдуваю с лица прядь, что закрывает обзор. К черту скромность и добродетель. Целомудрие туда же в топку. Только мини, только безвкусица.

Выкидываю из шкафа на кровать все, что может подойти для выбранного образа. Минут двадцать у меня в запасе. Негусто, придется ускориться.

Рассматриваю отражение в зеркале и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Получилось неожиданно ярко и очень вульгарно. Я даже не предполагала, что все это имеется в моем шкафу. Черные колготки в сеточку, ярко-красная кожаная юбка, едва прикрывающая ягодицы. И черный топ с глубоким V-образным вырезом.

Родители меня убьют… Но отступать уже некуда. Делаю высокий хвост и рисую жирные стрелки. По губам прохожусь помадой в цвет юбки и выуживаю единственные туфли на каблуке. Дойду ли? Стоит рискнуть, а то образ получится неполным. Образ хромой-шлюхи? Просто супер.

Трель дверного звонка заставляет вздрогнуть. Приехал. Пунктуальный, гад.

Сжимаю кулаки так, что ногти болезненно впиваются в кожу. Пора.

Кидаю последний взгляд в зеркало и обильно поливаю себя приторно-сладкими духами. Надеюсь, этот Асад не слепой и в ужасе сбежит от меня.

Довольно усмехаюсь и выхожу из комнаты на негнущихся ногах.

Осторожно, чтобы не оступиться, спускаюсь по лестнице. Почти дохожу до первого этажа. В этот момент входная дверь открывается и появляется не Асад… а Ворон.

Как так?

Глава 5

Ирина

Замираю пораженно. Наши глаза встречаются всего на мгновение, а я вспыхиваю от смущения. Нет, даже от стыда за свою выходку. Хочется немедленно откатить все назад, хотя бы прикрыться, но я не в состоянии пошевелиться. А этот мужчина, вместо того чтобы отвести взгляд, продолжает меня рассматривать.

Он смотрит так, что внутри все сжимается. Волоски на коже вздыбливаются, а в груди становится тесно. Колени предательски дрожат, а сердце оглушает. Нервно сглатываю и сильнее стискиваю перила, но так и не решаюсь продолжить движение.

– Добрый вечер, Ирина, – говорит Ворон, с усмешкой глядя в глаза. Его бархатистый, чуть хрипловатый голос рассыпается по моей коже мелкими иголочками.

– Здравствуйте, – выдавливаю из себя и судорожно всхлипываю. Дышать становится нечем, а воздух вокруг словно электризуется и потрескивает от напряжения.