Невероятный эксперимент: загробная жизнь существует?

Сеанс продолжается, и снова наступает долгое молчание.

Поскольку я никак не направляю Генри, у меня создается впечатление, что он улавливает множество скрытых образов: например, он видит меня ребенком, который очень быстро поднимается по лестнице; а ведь когда я был маленьким, мы жили в доме по улице Гей-Люссака в Париже на пятом этаже, куда я взбегал по лестнице. Он довольно точно описывает мой детский характер. Я прошу рассказывать все, что приходит к нему, и при этом не сообщаю никаких дополнительных подробностей.

– Ты хранил дома револьверный или винтовочный патрон? – внезапно спрашивает он меня.

– Да.

– Потому что мне показывают его в руках, не знаю почему…

У меня дома есть несколько патронов без пороха от автомата Калашникова, привезенных из поездок в Афганистан. Но при чем здесь эта деталь? У меня такое ощущение, что это результат некоего волнения со стороны умерших: они пытаются передать какие-то красноречивые детали, касающиеся разного времени или разных людей из моей семьи, но получается немного лихорадочно и беспорядочно. Если бы я помог Генри, это, несомненно, позволило бы ему лучше сосредоточиться на том или ином человеке по ту сторону, на той или иной детали. Но сначала я все-таки хочу понаблюдать, что происходит, когда медиум улавливает все, без какой-либо нацеленности на конкретного умершего.

Подобная ориентация, характерная для сеанса медиумизма, порой может быть для прорицателя способом притвориться, что он общается с умершими, в то время как на самом деле выдает расплывчатые банальности одну за другой: именно мы придаем смысл вещам, в которых его нет. Я очень внимателен к данному моменту, но в то же время прекрасно осознаю, что мое молчание усложняет Генри задачу, пусть оно и сохраняет необходимую объективность. Однако упомянутый человек с проблемой желудка – это отец, я в этом убежден, точно так же, как осознаю и то, что, не получив от меня подтверждения, Генри не «зацепил» эту душу, не сконцентрировался на ней и продолжает позволять своему разуму странствовать по тонкому миру.

– В твоей семье когда-нибудь у кого-нибудь была змея? Это необычно…

– Да, у меня.

Я обожал этих животных, и у меня была одна в виварии. Мой брат Тома́, погибший в апреле 2001 года, тоже был большим поклонником змей и тоже держал нескольких в своей комнате.

– У тебя? – удивился Генри. – Я вижу перед собой ползущую змею… у тебя была змея?

– Да, у моего брата тоже, кстати.

– А… любопытно, я увидел перед собой змею, ползающую по столу…

Все как я и предполагал: Генри не испытывает трудностей, он кое-что улавливает. Просто следует учитывать тот факт, что перед ним как бы находится то возникающая, то исчезающая толпа, невидимая для меня, люди в которой одновременно подают ему знаки. Мой отец находится в центре этой толпы и, похоже, не сможет привлечь внимание Генри больше других духов, пока мы будем работать вслепую. Да, перед глазами души у Генри находится нечеткая толпа духов. Я действительно усложняю ему задачу, храня молчание.

Мы друзья, он знает мою историю и раньше уже несколько раз улавливал детали о моем брате с поразительной точностью. Поэтому я нисколько не сомневаюсь в его способностях. Тем не менее сеанс вселяет в него определенную тревогу, и это, должно быть, не позволяет ему полностью расслабиться. Кроме того, я чувствую, что, поскольку Генри знает подробности смерти моего брата, даже если он и видит Тома́ среди толпы, то не сообщает мне об этом, в некотором смысле подвергая себя самоцензуре.

Перейдем ко второму этапу: я бы не хотел, чтобы упражнение вслепую изнурило Генри, не дав ему возможности еще раз показать свои способности. Я достаю фотографию отца и кладу ее на стол, не говоря Генри, кто это. Тут же замечаю эффект, вызванный изображением, на которое Генри смотрит от силы две секунды, прежде чем взять его и приложить к своему лбу, снова закрыв глаза. Как будто посреди огромного водоворота невидимых сил только что внезапно возникла мгновенная связь между человеком на фотографии, все время присутствующим рядом с нами среди многих других, и Генри. Прямая связь, избавленная ото всех помех, вызванных присутствием других умерших людей вокруг. Стольких людей со своими особенностями, со своими просьбами, образами, ощущениями…

Сумеет ли отец проявить себя отчетливей? Сумеет ли он сказать Генри то, чего я жду?

Как становятся медиумами? Когда Генри Виньо задают подобный вопрос, он всегда рассказывает о своем детском воспоминании. Генри семь лет, когда он впервые видит повешенного в одной из комнат дома, где живет. Он единственный в семье, кому приходит данная сцена. Из своей комнаты он отчетливо различает фигуру человека, висящего на веревке. Это виде́ние повторяется все чаще, родители Генри в недоумении (лишь много времени спустя они с удивлением узна́ют, что бывший владелец повесился именно в том месте, где его видел Генри).

Виде́ние повторялось у Генри годами, до тех пор пока семья не переехала. Когда его просят описать увиденное, он говорит о нем как о каком-то застывшем образе, а не о чем-то живом. Позднее он поймет, что это был не дух, а воспоминание о произошедшем в том доме. Как некая запись, фрагмент фильма, который постоянно повторялся. Почему Генри это видел? Он понятия не имеет, но поясняет, что трагические смерти, подобные смерти того человека, сопровождаются сильной болью и, несомненно, это накладывает отпечаток на место, где все произошло. Отчетливый отпечаток какого-то человека в глазах маленького ребенка, человека, каким он был в момент трагедии: мужчина, висящий на веревке со склоненной головой. Хотя данный образ возникает довольно часто, к счастью, маленький Генри не видит его каждый день. Когда это происходит, он прячется под одеяло, но все равно смотрит наружу через крошечную щелочку. Сначала он так напуган. А со временем привыкает, если к такому вообще можно привыкнуть.

К загадочному и молчаливому повешенному постепенно добавляются другие виде́ния, более живые. С годами количество таких необъяснимых явлений увеличивается. Генри чувствует приближение чего-то к нему, к его комнате. Он говорит о клубах дыма, о более или менее наглядных материализациях неизвестных лиц. Они предстают перед его глазами, иногда появляясь в обстановке, пейзаже, который, кажется, связан с их жизнью. В отличие от виде́ния с повешенным, в таких ситуациях у Генри возникает ощущение, что эти люди точно живы и показывают ему сцены из своей жизни. Голосов он особо не слышит, но чувствует, что становится своего рода магнитом для таких людей.

Несмотря на свой юный возраст, Генри говорит, что к нему приходят духи, люди. Оглядываясь назад, сегодня он думает, что они появлялись намеренно, чтобы он начал осознавать себя как медиум. Потому что с самого рождения Генри демонстрировал определенную форму чувствительности, и в детстве внутри него таким образом открывалась дверь в неизведанное измерение.

Он проживает эти годы как духовную подготовку. Целенаправленную и необходимую подготовку, потому что те, кто приходят, вовсе не являются духами его семьи, возникающими как-то навязчиво, с четкими просьбами. Нет, в то время Генри имеет дело с совершенно неизвестными духами, которые, судя по всему, преследуют определенную цель.

Ему повезло: он может свободно поговорить об этом со своими сестрами и матерью, чуть позже – с дальними родственниками и даже со своими школьными друзьями. Хотя люди принимают данную способность по-разному. До того как он столкнулся со взглядами и мнениями других людей, это дарование казалось ему нормальным, он считал, что все видели то же, что и он. Но первые насмешки, язвительные замечания заставляют задуматься, не происходит ли с ним что-то не то. Несмотря на порой бесцеремонные высказывания, Генри в глубине души чувствует, что все это – реальные вещи. Он уравновешенный ребенок и находится в здравом уме.

Поначалу подобный опыт иногда пугает, но у него никогда не возникает чувства, что ему досаждают. Постепенно он привыкает к существованию других измерений. Эта реальность появляется в его жизни естественным образом в маленькой уединенной деревушке, где он живет, вдали от всего, без доступа хоть к какой-нибудь книге на данную тему. По телевизору о таком не говорят. Отсутствие доступа к какой-либо информации для него труднее, чем страх или сомнения. Он проживает данные явления, не понимая, как их объяснить. Он уверен в одном: это живое и настоящее.

Генри вступает в подростковый возраст, порой проходя через очень напряженные моменты. Подобные явления иногда случаются каждый день или даже несколько раз за ночь, а порой совсем ничего не происходит в течение двух или даже трех недель. В подростковом возрасте появляются своего рода вспышки. Он улавливает какое-нибудь событие, что-то подтверждаемое находящимся перед ним человеком: членами его семьи или школьными друзьями. Еще он чувствует какие-то события, которые вот-вот произойдут. В школе его начинают называть волшебником. Вместе с тем понимание того факта, что он один проживает подобное, не заставляет сомневаться в происходящем. Он больше не задается вопросом: не играет ли с ним злую шутку воображение? Нет, все слишком реально, слишком живо, чтобы быть фантазией. Благодаря родителям, которые, наконец, узнаю́т, что какой-то мужчина действительно когда-то раньше повесился в их доме, в том месте, где это видел их сын, Генри убеждается в том, что его ощущения – не плод воображения.

Генри с большой добротой рассказывает о том, как эти виде́ния сформировали его. Интуитивное понимание того факта, что данные явления тренируют его и играют определенную роль в его пробуждении, все больше укрепляют уверенность юного Генри: действует некая внешняя воля.

Все детство Генри не покидает своеобразная уверенность. Он знает, что виде́ния открывают перед ним другое измерение, но настоящее посвящение начинается в тот момент, когда в подростковом возрасте он впервые переживает опыт выхода из тела. Он начинает сталкиваться с первыми проявлениями внетелесного опыта с шестнадцати лет.

Как и многие паранормальные явления, которые происходят с Генри и в настоящее время, новый опыт случался за несколько минут до отхода ко сну. Он вспоминает, что на первых парах казалось, будто поднимается нижняя часть тела (речь не о настоящих ногах, а о другом теле), в то время как верхняя часть остается неподвижной. Бывало и так, что поднималась верхняя часть тела, готовая к действию, а нижняя оставалась неподвижной. В такие моменты ему хотелось покинуть тело, он чувствовал прилив энергии и понимал, что что-то происходит, но в итоге ничего не случалось. Это длится месяцами, а потом однажды он внезапно обнаруживает себя стоящим на четвереньках рядом с кроватью. Казалось бы, ничего удивительного, пока он не замечает, что его тело по-прежнему находится в кровати, а он стоит на четвереньках рядом с ней. Пораженный увиденным, он пугается и мгновенно возвращается в физическое тело. В другой раз он видит себя сидящим на краю кровати, видит, как встает, чтобы включить свет, а его рука проходит сквозь выключатель и стену. (Это вставало его астральное тело, хотя он этого не осознавал.) Обернувшись, он видит физическое тело и испытывает странное ощущение. И здесь снова побеждает страх.

Генри требуются месяцы на то, чтобы постепенно привыкнуть к подобному опыту. К слову, это происходит без его воли (он не пытается выйти из своего тела): просто так происходит, и все. И всегда присутствует не покидающая его с детства тонкая интуиция, что это своего рода тренировки. Со временем, когда удается побороть страх, он обнаруживает, что в момент проявления физических ощущений, характерных для начала такого опыта, что-то его зовет. Некий таинственный голос шепчет ему: «Иди». Голос его проводника – это Генри поймет лишь намного позже.

Успокоенный чувством, что это добрые защитные духовные силы, он позволяет себе выходить. Слушая этот доброжелательный голос, он начинает все чаще покидать пределы своего тела, которое в это время остается спокойно лежать в постели. Несмотря на возрастающее количество таких астральных путешествий, Генри никогда не может сам направиться в определенное место, например подойти к матери. Когда он оказывается вне тела, воля блокируется и что-то показывает ему разные вещи.

Может быть это сновидения, ведь подобное происходит, когда он находится в постели? В большинстве случаев он действительно лежит, но ясность и сила подобного опыта лишают всяких сомнений: к сновидениям это не имеет никакого отношения. Такая уверенность присутствовала еще до того, как это начало происходить средь бела дня. Как в тот раз, когда, уже будучи взрослым, он вышел из своего тела… в супермаркете.

Делая покупки с друзьями, в числе которых была медиум Николь Лепринс, Генри, толкая перед собой тележку в поисках чего-нибудь для ужина, внезапно начинает чувствовать себя странно, очень странно. Он останавливается, чтобы сосредоточиться на ощущениях. Может быть, сейчас он улавливает энергию, характерную для того места, где находится, или энергию кого-то поблизости, возможно, даже духа. Став взрослым, он привык к такого рода спонтанным ощущениям; ему пока еще трудно их описать, это подобно на энергию вокруг него. Итак, он покидает тело, поднимается над прилавками и наблюдает с новой позиции людей, занятых покупками, своих друзей и… более или менее четкие полупрозрачные силуэты, которые, как он понимает, являются духами, снующими среди живых людей.

Все это время Генри стоит неподвижно, держа руки на тележке, его голова в прямом и переносном смыслах находится в другом месте, подобно тому, как происходит в случае, когда человек погружен в свои мысли. В этот момент Генри одновременно присутствует в физическом мире и другой реальности, наблюдая сверху. Его подруга Николь все понимает и берет его за руку, говоря: «Генри, вернись к нам…» Генри слышит зов подруги среди окружающего его гомона. И Николь возвращает его. Потихоньку.

Подобный внетелесный опыт, несомненно, был случайным и отличался от всех остальных. Хотя он не казался своевременным, но выход из тела в магазине был очень полезен. В тот день Генри физически осознаёт, что мы живем в постоянном окружении духов. В то время Генри теоретически догадывается об этом, но масштаб увиденного собственными глазами, того, насколько мы окружены и даже «заражены» душами умерших, поражает его. Он никогда не смог бы представить себе, что все это происходит в таком объеме. Генри не знает, были ли умершие люди родственниками покупателей магазина. Позже он обнаружит: может быть так, что души загрязняют обстановку, окружающую живого человека, или какое-нибудь место. Некоторые люди притягивают определенные энергии, паразитические души. Он сам как медиум иногда чувствует, что какой-то умерший истощает его энергию.

Генри описывает внетелесный опыт посреди супермаркета как случайный, в отличие от большинства, пережитых в самом раннем детстве. Теперь он глубоко убежден в этом, потому что кто-то приходил к нему, чтобы подтвердить это.

В детстве взгляды других людей постепенно приводили Генри к ощущению себя каким-то особенным, хотя поначалу для него все казалось естественным. Мало-помалу он понял, что обладает способностью видеть то, чего не видят другие. Он столкнулся с силами, сущностями, у которых была собственная жизнь. Будучи подростком, во время внетелесных опытов он начал слышать голос некой сущности, которая представилась его проводником. И с появлением данной сущности Генри вступил в новый этап обучения.

С этого времени всякий страх исчез, Генри знает, что находится под защитой. Когда проводник говорит: «Иди», – он не может сопротивляться, это невозможно. Сегодня сложно объяснить, почему так. Это успокаивающий голос? Голос, захватывающий все его существо, наполняющий его таким покоем. Словно их души признали друг друга, словно проводник – существо, которое он знал всегда. Уходя вместе с ним, Генри понимает, что ему ничего не угрожает, хоть ему и трудно сказать, куда он идет. Кстати, на самом деле он не идет куда-то, в другое место в пространстве: его приводят в области света, предназначенные для того, чтобы он осознал какие-то конкретные вещи. Например, однажды проводник показал Генри какого-то только что умершего человека, которого Генри не знал. Проводник хотел, чтобы Генри понаблюдал за беспокойными духами вокруг этого человека. Генри видел умершего, других духов вокруг него, существ света (он толком не знает, как их назвать). В тот день проводник дал ему понять, что умерший не осознавал, что умер, как это часто бывает, и на самом деле только начинал это понимать.

Я с удивлением узнал, что проводника, присутствующего в жизни Генри, сам медиум видел всего один раз. Только раз. Во время каждой их прогулки, когда проводник приглашает следовать за ним, Генри чувствует его присутствие рядом с собой, но никогда не видит. Иногда появляется только рука, а проводник стоит позади Генри, находящегося в его власти, – эта сила уносит его. Генри не может представить, что такая сила могла бы исходить от него самого. Она приходит откуда-то еще. И эта внешняя сила, помощь проводника играют важную роль в том, насколько легко Генри выходит из тела. Окутанный этой энергией, Генри освобождается от физической материи и уносится в другое место, но никогда не видит своего проводника.

Это случилось лишь раз: прозвучало привычное «иди», после чего нечто в буквальном смысле подхватило Генри, и он оказался напротив некой сущности в пространстве, где присутствовали и другие едва различимые существа. Затем Генри испытал на себе силу необыкновенного света, любви и покоя. И в этот незабываемый момент, находясь перед невероятными существами, его самого пронизал свет и он увидел проводника в первый и последний раз в жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Gary E. Schwartz, The Afterlife Experiments, Atria Books, 2002.

2

Julie Beischel, Among Mediums. A Scientist’s Quest for Answers, Windbridge Institute, LLC, 2013.

3

Stéphane Allix, La mort n’est pas une terre étrangère, Albin Michel, 2011, J’ai Lu, 2014; Enquêtes extraordinaires, saisons 1 et 2, Les Signes de l’au-delà et Ils communiquent avec les morts, documentaires réalisés par Natacha Calestrémé et al., DVD, Éd. Montparnasse, 2011 et 2014.

4

Stéphane Allix, La mort n’est pas une terre étrangère, op. cit.