Сибирский вестерн

Валерий Марро

Сибирский вестерн

Глава 1

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МАТЬ

ДОЧЬ

ОТЕЦ

ПОЛИЦАЙ

МАРИО

1-й БАНДИТ

2-й БАНДИТ

3-й БАНДИТ

События происходят в наши дни.

Важная характеристика вестерна -столкновение примитивного и устаревшего уклада с новаторскимспособом жизни.

Википедия.

Тихое соло контрабаса в низком регистре, напоминающее шаги свободно шагающего по земле человека. Открывается занавес. Горница в деревенской избе. Вдоль стен – потемневшие от времени, широкие лавки. В центре – деревянный, ничем не покрытый, стол, два табурета. Слева – кровать с резными спинками. Справа, ближе к зрителям, окно. В глубине – входная дверь, русская печь, полати. Повсюду видны следы запустения.

Со скрипом открывается массивная дверь, находящаяся в глубине сцены, справа. Входят двое: мать – ей 40 лет, и дочь – ей на вид 17. На них униформа американских ковбоев. Шляпа дочери закинута за спину и держится на тесёмке. В руках у вошедших тяжёлые баулы. У матери, в левой руке, объемный целлофановый кулёк.

Мать ставит баул на лавку, снимает шляпу. Вытирает со лба пот. Дочь опускает баул на пол. Садится на лавку, осматривает горницу. Из коробки, что находилась в кульке, мать извлекает небольшой горшочек с цветком и ставит его на стол. Подходит к висевшим на стене ходикам, наводит стрелки на точное время. Качнула маятник.

Время дневное.

ДОЧЬ. Кошмар! Здесь не жили, наверное, тысячу лет!

МАТЬ. Не тысячу, а всего двадцать.

Пауза.

ДОЧЬ. Обрадовала! Пещера мезозойская, а не дом!

МАТЬ. Я сделала так, как он просил. И это не обсуждается.

Пауза.

ДОЧЬ. А где я буду жить?

МАТЬ /указывает на дверь/. Там… /Достаёт из баула бархатную тряпочку и начинает протирать от пыли стол, лавки, оба табурета/.

ДОЧЬ /заглянув в указанное помещение/. Ужас какой! Дыры в полу… посуда грязная… рваная обувь. А вонища… фу-у… /Зажав нос, закрывает дверь/.

МАТЬ. Привыкай. Мы в Сибири, а не в Москве. /Пауза/.Появятся деньги – ремонт проведем. И вытравим эту вонь.

ДОЧЬ. Чем? Тут никакая химия не поможет!

МАТЬ /резко/. Поможет! Не заставляй меня снова нервничать!

Пауза.

ДОЧЬ. А что с лицеем? Мне закончить его надо!

МАТЬ. Закончишь!

ДОЧЬ. Где? Когда?

МАТЬ. Лицеев сейчас полно. Выберем… не проблема.

Пауза.

ДОЧЬ. А добираться как буду? До города – тридцать кэмэ!

МАТЬ. Трусцой. По утрам. Вместо зарядки…

ДОЧЬ. Ковбои пешком не ходили. У них были лошади…

МАТЬ. И у нас будут! Откроем конное ранчо… как в Можайске.

ДОЧЬ. На какие шиши? У нас с тобой… одни баулы с тряпьём и ковбойские шляпы!

МАТЬ. Перестань хандрить, я сказала! И забудь об отцовских дворцах! Навсегда! /Закончив уборку, протирает руки влажной салфеткой/. Начнём трудиться – всё появится: сад, огород… ферма. Скотину заведём.

Пауза.

ДОЧЬ. Ты что… крестьянку из меня хочешь сделать?

МАТЬ. А почему бы и нет? Здоровый быт, труд на лоне природы. В любом случае это достойнее, чем всю жизнь бездельничать… за чужой счёт.

ДОЧЬ. Ты кого имеешь в виду?

МАТЬ. Пока только себя. /Достаёт из баула термос, чашки/. Сейчас перекусим слегка… и займёмся делом. Мы должны успеть до приезда Роналдо.

Звук подъезжающей машины.

МАТЬ /в тревоге/. Кто это? /Смотрит в окно/.

ДОЧЬ /радостно/. Отец… кто же ещё? Это наша тачка! "Майбах"!

МАТЬ. Вот гад… выследил-таки! И как это ему удалось?

ДОЧЬ. Папа… да чтобы не смог? С его-то службой! /Направилась к двери/.

МАТЬ. Стой!

ДОЧЬ. В чём дело?

МАТЬ. Не надо встречать!

ДОЧЬ. Это почему?

МАТЬ. Мы его не приглашали! Если нашёл – пусть зайдёт сам! /Не пускает/. Нужно иметь гордость… я сказала!

ДОЧЬ. Ты что… запрещаешь мне с ним общаться?

МАТЬ. Да… запрещаю! На время… Пока здесь, у нас, всё не устроится.

ДОЧЬ. Но это же любимый… родной мой папа!

МАТЬ. Вот и люби! На здоровье! Но только не при мне! /Возвращает Дочь к столу. Достаёт из баула широкий ковбойский пояс с кобурой, из которой видна изогнутая рукоять кольта. Надевает. Смотрит в окно/. Он не один… Кто это с ним?

ДОЧЬ /подходит/. Охранники, наверно… Здоровые… как быки! Раньше таких не было…

МАТЬ. Трус. Роналдо боится…

ДОЧЬ. А кольт зачем?

МАТЬ. На всякий случай! Мало ли что у него в мозгах?

Стук в дверь.

МАТЬ. Открыто…

Дверь открывается.

ОТЕЦ /осматривая горницу/. Можно войти?

МАТЬ. Зачем?

ОТЕЦ. Глупый вопрос.

МАТЬ. Не глупее твоей погони!

ОТЕЦ. Так… можно или нет?

МАТЬ. Интеллигент драный! Можно подумать… уберёшься, если я скажу – "нет"?

ДОЧЬ. Заходи, папа!

ОТЕЦ. Спасибо, дочка! /Заходит, оставляя дверь открытой/. Вы … одни?

МАТЬ. Скажи своим бугаям – пусть подождут во дворе.

Отец, помедлив, прикрывает дверь.

Жил – дрожал, умирал – дрожал. Заячья душа… Думал – он здесь?

ОТЕЦ. От зека всё можно ждать.

МАТЬ. И ты бы его арестовал, конечно?

ОТЕЦ. Не исключено…

МАТЬ. А потом убил. По дороге в Москву. И зарыл где-нибудь… в глухом лесу… Да?

ОТЕЦ. Вполне возможно.

МАТЬ. Тогда я убила бы тебя! Жалкий трус… ничтожество!

ДОЧЬ. Мама… ты что говоришь? Прекрати!

МАТЬ. Молчи! Не вмешивайся в разговор старших! /Мужу/. Ты не стоишь его мизинца… запомни!

ОТЕЦ. Поживём – увидим!

МАТЬ. Не увидим! Не успеем увидеть… вопрос закрыт. Чего ты хочешь?

ДОЧЬ. Мама… можно помягче?

МАТЬ. Молчи… я сказала!

ОТЕЦ. От тебя – ничего!

МАТЬ. Дальше!.. Дальше!!.. Я жду?

ОТЕЦ. Не дёргайся. Успокой свои нервы.

МАТЬ. Не могу! Видеть тебя не могу!

ОТЕЦ. Мегера… постеснялась бы ребёнка.

МАТЬ. Поучи своих шлюх! Выкладывай – с чем пришёл?

ОТЕЦ /через паузу/. Я приехал за Светой.

Пауза.

МАТЬ. Не понял ещё? Тебя здесь никто не ждал!

ОТЕЦ. Ты можешь помолчать? Хотя бы минуту?

МАТЬ. Это тебе не поможет!

ОТЕЦ. И, тем не менее, прошу тебя… помолчи!

МАТЬ. Хорошо! Молчу! Ровно минуту!/Отвернулась, демонстративно смотрит на часы/.

Пауза.

ОТЕЦ. Светлана… это правда?

ДОЧЬ. Что, папа?

ОТЕЦ. Меня здесь… никто не ждал?

Молчание.

Я спрашиваю тебя, дочка, – это правда?

ДОЧЬ. Да, папа. Я буду жить теперь с мамой. Без тебя.

ОТЕЦ. В этой берлоге?

ДОЧЬ. Это не берлога, папа, а дом. Старинный. Его делали добрые люди.

Пауза.

ОТЕЦ. Так… понятно. Решила угробить свою жизнь?

ДОЧЬ. Нет, папа. Решила начать её заново.

ОТЕЦ. Заново? А чем тебе не нравилась прежняя жизнь?

ДОЧЬ. Мне? Нравилась… но не совсем!

ОТЕЦ. Не совсем? Это… как понимать?

ДОЧЬ. Так и понимать! Кое-что не нравилось.

ОТЕЦ. Вот и назови мне это "кое-что". Хотя бы одно.

ДОЧЬ. Она, эта жизнь… была… ну, как бы тебе сказать?

ОТЕЦ. Скажи уж, как есть?

ДОЧЬ. Ну, в общем… была она… эта жизнь… не совсем такая, как должна была быть… вот! /Смотрит на мать/.

ОТЕЦ. Двух дней не прошло, а ты научилась обманывать папу. Раньше я подобного за тобой не замечал.

Пауза.

Ну… и как же ты собираешься начинать эту… новую жизнь? Где? Среди вот этого дерьма?

ДОЧЬ. Среди природы, папа. Среди простых, деревенских людей. Среди лугов и полей, где цветут азалии…

ОТЕЦ. Что? Какие ещё азалии?

ДОЧЬ. Тебе этого не понять… Есть такой цветок. Очень нежный. Это знак одиночества и любви. Теперь это и мой знак.

ОТЕЦ /кричит/. Сумасшедшая! /Жене/. Научила? Изуродовала ребёнка? Дрянь! Ничтожная… похотливая тварь!

МАТЬ. Заткнись, урод! Или я заеду тебе в рожу… вот этой скалкой!

Пауза.

ОТЕЦ /Дочери/. Ты понимаешь, что ты сказала?

ДОЧЬ. Да, папа.

ОТЕЦ. Посмотри – где ты собираешься жить? Здесь нет людей, нет магазинов, дорог, туалетов, больниц… здесь ничего нет!! Я приехал тебя спасти! Я – твой отец! Бросил все дела, чтобы сказать тебе: опомнись! Ты здесь погибнешь!

ДОЧЬ. Не волнуйся, папа, мы с мамой уже всё продумали! Нам будет здесь хорошо…

ОТЕЦ. Где – хорошо? В этом убожестве? Сейчас в таком старье живут только бродяги! Сейчас 21-й век… понимаешь? 21-й век! А ты? Куда ты влезла? В этот… забытый всеми, гнойник?

ДОЧЬ. Прекрати орать, папа! И не вздумай больше унижать нас с мамой! Мы разведем здесь цветы, посадим овощи. Со временем привезём саженцы, вырастим фрукты, заведём корову, свиней. Земля нас прокормит… как и других людей, не волнуйся! Да и я уже… вполне взрослая. Хорошо понимаю, что делаю!

Молчание.

МАТЬ. Ты слышал, что сказал тебе ребёнок? Убирайся! Разговор окончен!

ДОЧЬ. Да, папа… будет лучше, если ты уйдешь. Не раздражай маму, прошу тебя. И меня тоже. И не проси больше… ни о чём. Ты же знаешь – я упрямая. Вся в тебя.

Пауза.

ОТЕЦ /подходит/. Света… любимый мой, глупый, наивный птенчик… кому ты веришь? Она же устраивает свои… любовные, дела… понимаешь? В ней бушует дикая, первобытная страсть. И ты ей скоро станешь… совсем не нужна. Она разрушила нашу, такую чудную, семью! Так же легко она разрушит и вторую семью, потом третью… Она не ведает, что творит, в неё вселился Бес…

ДОЧЬ. Ты выгнал её на улицу, папа! Своими скандалами, своими истериками! Ты сам… сам заставил её уйти! А вместе с ней – и меня! А она – моя мама! Я не могу оставить её одну! И никогда не оставлю… никогда!

ОТЕЦ. У тебя должна быть своя судьба, дочка! Я помогу тебе встать на ноги! У меня для этого есть всё, ты же знаешь! А что… что она… эта сумасбродка, может дать тебе – ты подумала? С кем ты собралась жить? С нищей блудницей!

ДОЧЬ. Папа! Прекрати унижать мою маму! Как тебе не стыдно говорить такие плохие слова? При мне? Уезжай… я прошу… я умоляю тебя, папа! Пожалуйста! Оставь нас в покое!!

Падает на кровать, лицом на подушку. Рыдает.

МАТЬ. Все! На этом ставим точку! Убирайся… если не хочешь трагедии! Вон… вон, я сказала!! /Выхватывает из кобуры кольт, направляет на мужа/.

Пауза.

ОТЕЦ. Дура! Совсем свихнулась…

МАТЬ. Время покажет – кто из нас? Я жду…

ОТЕЦ /через паузу/. Хорошо… я уйду. Но учтите: помощи не будет! Никакой! Ни одной копейки я вам не дам! Твой банковский счёт заблокирован! Её – тоже! Буду ждать, пока поумнеете! Обе! Пока выйдёт из вас… эта зековская дурь!

Выходит, хлопнув дверью. Гул мотора удаляющейся машины.

МАТЬ /подходит к кровати /. Спасибо, дочка!

ДОЧЬ. Да ладно… /Поднимается/. Классно я притворилась… правда?

МАТЬ. Молодец! Показала ты ему характер! Я горжусь тобой!

ДОЧЬ. Не очень-то хвали… могу и разочаровать.

МАТЬ. Не может быть! В тебе течёт моя кровь! Кровь свободной Карменситы! Пусть попробует сунуться теперь к нам… этот лощёный гусь! Ха-ха-ха.... /Обнимает и целует Дочь, та вырывается/.

МАТЬ. Ты чего… дикарка?

ДОЧЬ. Не смей оскорблять папу!

МАТЬ. Успокойся, защитница! Он вышвырнул нас, как надоевших щенят!

ДОЧЬ. Ты сама убежала!

МАТЬ. У меня не было выхода! Ты же видела – что он творил?

ДОЧЬ. Видела! Поэтому сейчас c тобой, а не с ним! Решила тебе помочь!

МАТЬ. Вот и помогай, если решила! А не виляй хвостом, как трясогузка!

ДОЧЬ. А я не виляю! Я просто хочу, чтобы вы не ссорились! Чтоб были вместе… ясно? /Вдруг с ужасом/. Мама… мама… что это?

Отбегает в дальний угол и взлетает на печь.

МАТЬ /встревожено/. Что с тобой… доченька?

ДОЧЬ. Вон, вон… смотри… ползёт! Такое большое! Что это? /Указывает на пол/.

МАТЬ /подходит, смотрит/. Уф-ф… напугала ты меня… Таракан … что же ещё? Прусак называется…

ДОЧЬ. Ну… и что же ты стоишь? Убери его! Скорей! Убей же… убей его… мааама!!

МАТЬ. Убить? А зачем? Живое существо… оно тоже жить хочет.

ДОЧЬ. Да смотри же… смотри! Он к баулам нашим уже направился… видишь?

МАТЬ. Вижу. Проголодался, видать… вот и направился. На запах пришёл.

Берёт у печи веник, смахивает насекомое в угол.

– Сильно испугалась? /Относит веник на место/.

ДОЧЬ. Испугалась? Да меня трясёт всю! От омерзения… брр… /Ёжится/.

МАТЬ. А ты что… никогда их не видела?

ДОЧЬ. Откуда? Там же, в хоромах наших, всегда была стерильная чистота.

МАТЬ. Нашла с чем сравнить… Здесь ещё мыши должны быть.

ДОЧЬ. Перестань! Я умоляю тебя – перестань пугать меня этими мерзкими тварями! Ты что… издеваешься надо мной? Да? Кайф ловишь? А… а где они живут?

МАТЬ. Кто?

ДОЧЬ. Ну, эти… мыши?

МАТЬ /указывает рукой на пол/. Там… А ночью выползают… и шнырят повсюду, где только могут. Еду ищут.

ДОЧЬ. Мама-а… мне страшно! /Перелезает на полати/. Я сейчас умру от ужаса! Они же… эти мыши, укусить меня могут!

МАТЬ. Могут, наверное.

ДОЧЬ. Мамочка, милая… Давай… уедем отсюда… а? Я очень тебя прошу! Куда-нибудь… подальше! Пожалуйста! Россия ведь такая большая! Ну… в любое другое место? Разве можно здесь… в этой древней гнилушке, жить?

МАТЬ /открывает второй баул, выставляет на стол кульки и баночки с едой/. А другие люди? Живут же как-то? Сколько их мытарится по свету, забытых всеми… А чем мы лучше их? У нас с тобой сейчас – ни кола, ни двора… ни денег. Так что будь рада и тому, что есть.

ДОЧЬ. Дожились… Бомжевать скоро пойдём. /Спускается с полатей, отряхивает себя от пыли и клочков прилипшей паутины/. Мерзость какая! Мама… ну помоги же мне убрать эту гадость!

МАТЬ /подходит, помогает освободиться от клочков паутины/. Ну почему гадость? Он… паучок, этой сетью мушек ловил. Для деток своих, внуков и правнуков. А ты взяла… и разрушила всё его хозяйство! А потом ещё обижаешься… на этого трудягу. /Смеётся. Даёт дочери влажные гигиенические салфетки./ Вот, возьми… протри свои руки.

ДОЧЬ. Спасибо. /Пауза. Протирает руки/. Только я понять не могу: откуда у тебя к ним… этим тварям, такая жалость?

МАТЬ. От детства деревенского. И от земли. Я, ты… букашки, зверюшки эти – мы все вышли оттуда. И туда вернёмся. Будем это помнить – станем добрее… и ближе к Богу.

ДОЧЬ. Ближе не бывает, чем мы сейчас… в этой халупе. /Выбрасывает смятые салфетки в ржавое, помятое ведро у печи/. Вот дура химозная! Романтики захотела, приключений… Теперь вот хожу… вся в паутине… /Хнычет/. Где здесь туалет? Там? /Указывает на дверь комнаты, куда заглядывала недавно/.

МАТЬ. Не юродствуй! Тебе в этой комнате ещё жить придется! /Пауза/. Иди… Во дворе сарайчик есть. Или курятник бывший… точно не знаю. Крышу волки разгребли… но стены остались.

ДОЧЬ. Офонареть можно…

МАТЬ. Неделю назад я была здесь. Постель привезла, утварь кое-какую. И вырыла ямку… Небольшую, правда, всего полметра в глубину. Положила две досточки…

ДОЧЬ. Европейское электробиде! С подогревом, небось? Я имею в виду… зимой?

МАТЬ. У других и этого нет. Двор лысый, как задница бабуина. /Пауза/. Рядом с сараем – колодец. Опустишь ведро, наберёшь воды.

ДОЧЬ. Для гигиены?

МАТЬ. Приспосабливайся к тому, что есть.

ДОЧЬ. Обойдусь как-нибудь!

Берёт влажные салфетки. Уходит.

МАТЬ /достаёт смартфон, торопливо нажимает кнопки/. Алло!.. Это я, милый!.. Да… капризничает ребёнок… Думаю, да… выдержит… /Подходит к столу, чуть передвигает горшочек с цветком/. Так?.. /Ещё раз передвигает/. Так лучше?.. Поняла… сейчас, милый… /Достает из баула небольшую иконку. Подходит к полочке в углу горницы. Ставит на неё иконку/. Ну как?.. /Поправляет иконку/. А сейчас?.. Вновь поправляет/. Поняла!.. Подходит к печи, потом к столу/. Ну, вот и хорошо, что видно… я рада! Да, безусловно… никаких купюр! /Смеётся/. Зато будет, что вспомнить потом… /Смотрит в окно/. Бедный ребёнок… Воду достает, а ворот крутить ещё не умеет… Не знаю… скорее из любопытства… Да, салфетками, видимо, обошлась… по привычке… /Вдруг торопливо/. Всё, всё, любимый… она уже идёт!.. Дай Бог!.. Целую!.. /Прячет смартфон/.

Входит Дочь.

МАТЬ. Ну как… всё в порядке? /Нарезает хлеб, готовит бутерброды/.

ДОЧЬ. Позорище какое-то, а не туалет!

МАТЬ. Это деревня, голубушка. Отстой, по-вашему… Так что привыкай.

ДОЧЬ. Ага… разбежалась! Сходила исключительно из уважения к твоему благородному, физическому, труду. /Заметила в углу иконку/. А это… что?

МАТЬ. Не что, а кто? Пресвятая Богородица.

ДОЧЬ. Зачем?

МАТЬ. Молиться будем.

ДОЧЬ. Ещё чего? Там не молилась – и здесь не буду!

МАТЬ. Будешь! Без Бога в деревне нельзя! /Подходит к иконке, осеняет её и себя крестным знамением. Пошептала молитву/. Раньше дома все, дворы, хлева… огороды даже – всё было намолено! С молитвой люди вставали, с молитвой в поле шли. Сено косили… пшеницу, рожь сеяли… другие, святые, дела делали. С молитвой и спать ложились. Чтобы Бог послал им спокойный, здоровый сон.

ДОЧЬ. А у нас?

МАТЬ. Что – "у нас"? /Скручивает с термоса крышку, готовит кофе/.

ДОЧЬ. На Рублёвке? Почему не так?

МАТЬ. А ты не знаешь? Не догадываешься?

ДОЧЬ. Делать мне нечего… мозжечок свой напрягать на эту, мутную, тему!

МАТЬ. Вот и они такие же! Бегут от Бога, как чёрт от ладана.

ДОЧЬ. Почему?

МАТЬ. Чтобы потом проблем было меньше… с душой.

ДОЧЬ. Что… и папа?

МАТЬ. Не знаю… /Разливает по чашечкам кофе/. Когда выходила замуж, он был уже очень богатым. /Пауза/. Но хорошо знаю другое: где большие деньги – там большое зло. Они всегда ходят рядом, как сиамские близнецы!

ДОЧЬ. И что… без исключений?

МАТЬ. Ну… разве что Билл Гейтс… Илон Маск… и ещё пара таких, любимцев богов. Остальные – ворьё. Разных мастей и сословий. А объездила я почти весь мир.

Пауза. Едят бутерброды, запивая кофе. Слышен стрёкот сверчка.

ДОЧЬ. Кто это?

МАТЬ. Сверчок.

ДОЧЬ /оглядывается/. А… где это он?

МАТЬ. Там… за печкой.

Добавляется стрёкот второго сверчка.

Они обычно ночью, когда все спят, затевают свои, любовные, песни.

ДОЧЬ. Соскучились, наверно, по людям, вот и запели. На радостях.

МАТЬ. Может быть…

Слушают стрёкот.

ДОЧЬ. Красиво поют! И голоса у них разные…

МАТЬ. Это он… самец, поёт баритоном! /Смеётся/. А она, его любимая, отвечает ему…

ДОЧЬ. … колоратуркой!

Смеются обе.

МАТЬ. Я нашла здесь азалию. Дикую. Долго искала… и нашла! И знаешь – где?

ДОЧЬ /равнодушно/. Во дворе, наверное. Там всё заросло сорняком.

МАТЬ. Нет! Совсем не там! Я нашла её… на крыше!

ДОЧЬ. Скажешь такое… Быть не может!

МАТЬ. Взгляни, если хочешь! На крыше этого дома… Там… в одном месте, черепица сдвинулась. Совсем чуть-чуть… А в ямку, что получилась, навеяло, видать, земли. Вот в этой ямке она и проросла. /Пауза/. Её издалека видно! Она как бы говорит мне: не волнуйся, Варя… он придет! Обязательно придёт… твой Роналдо!