Господь и роботы 2

Юрий Корчевный

Господь и роботы 2

Глава 1

– Жана, доброе утро, пора вставать, – проговорила Ольга и тут же заметила, что постель матери пуста.

« Вот егоза», – подумала она и проверила на своём смартфоне: поела ли Снежана Георгиевна, каковы её биологические показатели, и где она сейчас находится. По первым двум пунктам всё было в норме, в вот по третьему – воскрешённая пожилая дама находилась в районе учебного космодрома, куда телепортировалась полчаса назад вместе с несколькими своими друзьями и подружками. Главным группы числился Толик, биологический возраст которого был меньше, чем у Снежаны и других, но воскресили его больше трёх лет назад, так что по своему развитию он имел право быть за старшего, иначе на космодром их просто бы не пустили.

Ольга тут же позвонила матери:

– Жана, ты когда домой? – дочь так её называла, потому что сокращённые имена легче воспринимались воскрешёнными на ранних этапах воспитания, когда им, словно младенцам, приходится усваивать огромные потоки информации о себе и мире.

– Доча, я поела, одета нормально, всё хорошо, – недовольно отвечала та, но Ольга строго её оборвала:

– Ма, я тебя не об этом спрашиваю.

– Через пару часов, – быстро отвечала женщина и тут же отключила свой гаджет, к которому обратилась Ольга со словами:

– Через два часа напомни.

– Сделаю, – пообещал тот.

На космодроме весёлая компания воскрешённых воспитанников развлекалась как могла в специальной зоне для их категории уровня интеллектуально-нравственного развития. Одевшись в старые списанные гермоскафандры, они кувыркались в невесомости внутри отслужившего свой срок звездолёта, стреляли по движущимся мишеням, упражнялись на центрифуге и тренажёрах вестибулярного аппарата.

Домой вернулись возбуждённые и счастливые, договорившись встретиться после обеда в игровой зоне посёлка.

Когда Жана с раскрасневшимися щеками, слегка растрёпанными седыми волосами и сияющими глазами материализовалась в столовой, Ольга в который раз удивилась её свежести и невероятной энергии, благодаря которым воскрешённым не нужен отдых после телепортации. И причина этому – полное отсутствие всех видов памяти о прошлом, потому что, когда в результате гипоксии умирает мозг, они утрачиваются навсегда вместе с личностью, и после воскрешения ресурсы человека не тратятся на обслуживание психических комплексов и неврозов, которые с течением времени неизбежно возникают у всех в результате любой сложной деятельности и требуют регулярной чистки. Но, поскольку, подавляющее большинство людей в силу своих стремлений, планов и незавершённых дел не позволяют себе полностью стереть собственную память и утратить личность, они никогда не бывают так счастливы и полны жизни, как дети и воскрешённые, расставшиеся с этими психическими явлениями и заново создающие их у себя.

***

Несмотря на уговоры своего отца, скучавшего и тосковавшего по умершей жене, Ольга долго не решалась воскресить свою мать – боялась, что не хватит ни денег, ни сил, ни времени на то, чтобы воспитать её как надо. Среди её тогдашних знакомых никто не мог позволить себе столь дорогостоящую роскошь, и потому все они в мыслях и разговорах всячески преувеличивали ответственность, трудности и затраты на содержание воскрешённых. Эти убеждения окружающих незаметно, но непреодолимо действовали на Ольгу, и она даже не подозревала, что можно думать иначе.

Но всё пошло по-другому после того, как она разбогатела на государственных подрядах по созданию самостоятельных дронов, способных стихийно объединяться не только в семьи и народы, но даже и в суперэтносы. Ольга обнаружила, что её жизнь стала необратимо и неостановимо изменяться. Она уже не могла жить в том благоустроенном многоквартирном доме в центре Москвы, который ещё несколько лет назад был пределом её мечтаний. И не потому, что там стало хуже или надоело – нет, ей вовсе не хотелось менять свой привычно-комфортный образ жизни. Но положение требовало.

Поскольку клиника Ольги теперь специализировалась не только на выполнении гособоронзаказа, но и на обслуживании частных клиентов в такой деликатно-интимной сфере как воскрешение умерших, то у неё появились знакомые из среды весьма обеспеченных людей – высокопоставленных госслужащих, влиятельных предпринимателей, успешных представителей творческой интеллигенции и просто сверхбогатых рантье, формально управляющих благотворительными и финансовыми фондами, унаследованными от богатых родственников. Оказалось, что поддержание новых связей очень ко многому обязывает, и прежде всего – к более высокому уровню потребления.

Глава 2

Когда Алексей был признан полноценным человеком со всеми вытекающими из этого звания правами и обязанностями, он получил статус индивидуального предпринимателя и заключил с Ольгой договор о сотрудничестве. С тех пор они очень много времени проводили за совместной работой и постепенно привыкали друг к другу.

Конечно, Ольга ни на мгновение не забывала, что своим внезапно возросшим благосостоянием она обязана Алексею, который когда-то по причинам, о которых она могла только догадываться, выбрал именно её клинику для реализации созданных им программ потребностей и эмоций по совершенствованию беспилотных дронов и быстрому восстановлению личности у воскрешённых людей. Однажды, когда их отношения стали достаточно доверительными, она прямо спросила его об этом.

– Долго объяснять, – попытался он уйти от ответа, но Ольга настаивала:

– А мы куда-то спешим?

– Хорошо, – согласился Алексей и принялся вспоминать, как он, вернувшись домой после своего воскрешения, кропотливо восстанавливал и собирал свою былую психическую идентичность по сохранившимся после его смерти соцсетям и другим документам. Как-то, разбирая свои старые школьные тетради, он обнаружил целый ворох детских и юношеских рисунков и поинтересовался у матери: кто автор этих изображений?

– Да ты же и автор, – удивлённо отвечала та, и он тоже был весьма озадачен, так как впервые слышал о своих художественных способностях.

Заинтересовавшись этими документальными свидетельствам собственного изобразительного таланта, как-то раз принялся рисовать на одном из чистых, пожелтевших от времени листов сначала дом, потом дерево, затем девушку, но получались всё какие-то бессмысленные неумелые каракули, пальцы не слушались, авторучка с простым карандашным грифелем скользила по бумаге не туда, куда надо, линии разъезжались, изображения получались угловатыми и примитивными, и не было в них той вдохновенной лёгкости и изящества, как в прежних рисунках.

Больше остальных его почему-то заинтересовал один из созданных им когда-то красками портретов незнакомой девушки, и он, стремясь проникнуть в тайну своего утраченного таланта, попробовал срисовать его карандашом на чистый лист бумаги.

Алексей несколько раз начинал и вновь бросал это занятие, но постепенно так сосредоточился на нём, что совершенно позабыл обо всём остальном, в том числе и о самом себе. Была только бумага, карандаш-авторучка и процесс перенесения на чистый лист старого рисунка, в который он словно полностью переселился: воображение проникало в готовое изображение, а рука каким-то таинственным образом всё увереннее воссоздавала его заново на чистом листе, причём ластик для стирания неудачных штрихов и линий требовался всё реже.

Из этого волшебного состояния слившихся воедино концентрации и медитации Алексея вывел стук в комнатную дверь, которая открылась, и в помещение заглянула его мать Светлана со словами:

– Ужин готов.

Он вздрогнул, возвращаясь к действительности, понял, что уже вечереет, и удивился, как быстро пролетело время. Тёплый осенний день за окном утратил яркие дневные краски, при которых он начинал свои художественные занятия. В наступившем сумраке уже кое-где уютно сияли огни окон в доме напротив. В комнате уже было довольно темно, он включил свет, и мать, войдя в помещение и с любопытством взглянув на лежащие на столе рисунки, воскликнула:

– Ой, Оля, как похожа!

– Оля? – переспросил он.

– Ну да, дочка Перминовых, – подтвердила Светлана, удивлённо взглянув на него. – Они же тут рядом жили, ещё до Савченко!

– А где они сейчас? – поинтересовался Алексей.

– Так они в центр переехали, – Светлана никак не могла привыкнуть, что её сын после воскрешения не помнит ничего из своей первой жизни.

– Эта Оля, она кто? – продолжал допытываться парень.

– Говорю же, – повторила Светлана. – Дочка бывших соседей. Снежана Георгиевна, её мать, умерла. Оля унаследовала клинику и весь бизнес. Отец Виктор Иванович на пенсии. Сама она замужем, у неё теперь фамилия Царёва или Королёва, что-то такое. Ладно, пошли, ужин стынет, – вспомнила она и сменила тему.

За едой Алексей продолжил расспросы, и узнал от матери, что соседка Ольга на восемь лет старше него. Давным-давно она, тогда ещё сама девочка, по просьбе соседки Светланы иногда забирала малыша Лёшу из детского сада, а когда он был уже в младших классах, отводила в школу и обратно. Теперь у неё есть дочь лет на десять младше Алексея, и с тех пор, как Перминовы съехали из соседней квартиры, Светлана с ними не общается – у каждого ведь своя жизнь, свои заботы.

– А почему ты заинтересовался? – спросила мать.

– Да просто, – отвечал он. – Хочу понять: чего это я её рисовал так много?

– Ты с детства к ней был вроде как неравнодушен, – продолжила вспоминать Светлана. – Все смеялись, женихом тебя называли – в шутку, конечно. Ты ей был как ребёнок, помогала мне тебя нянчить, я-то мать-одиночка, вечно на работе была.

Глава 3

Этот рассказ Алексея побудил и Ольгу вспомнить о давно забытом:

– Да, так всё и было, – подтвердила она.

– Этот твой портрет сказал мне о тебе так много, – продолжал Алексей. – А ещё больше сказало то, что нарисовал его именно я, – и он принялся вспоминать, как по мельчайшим деталям изображения понял и почувствовал своё былое нежное и трепетное отношение к загадочной незнакомке, послужившей моделью для портрета. – Вот потому я и захотел с тобой встретиться.

– Ты же сказал, что хотел предложить мне сотрудничество.

– Это был лишь повод, – сказал он. – На самом деле я хотел узнать, какая ты в реальной жизни, но чувствовал, что для этой встречи нужен какой-убедительный и веский повод, и он рассказал, как изучив данные об Ольге в интернете, исследовал все свои немногочисленные козыри и пришёл к выводу, что для хозяйки частной клиники таким поводом могли бы стать созданные им программы потребностей и эмоций, которые при восстановлении тела были имплантированы в его новый мозг и на деле доказали свою действенность.

– Ах ты хитрец! – воскликнула женщина, польщённая тем, что именно её привлекательность стала привела к созданию их совместного предприятия. – И всё же твоё изобретение перевернуло мою жизнь.

– Мою, кстати, тоже, – признался он. – Но после воскрешения я же ничего не помнил. Для меня самого было загадкой: как я всё это придумал? Даже страшно было: а вдруг я навсегда утратил свои способности?

– Ну ты же разгадал эту загадку? – спросила Ольга.

– Надеюсь, – отвечал Алексей. – Правда, это было непросто: пришлось рыться в старых файлах, созданных мною ещё в первой жизни.

И он рассказал, как, разбирая архивы, наткнулся на несколько сохранённых им же цитат – именно эти выбранные когда-то отрывки из текстов могли дать ответы на вопросы о прежних предпочтениях и путях его мысли.

Первой оказалась цитата из Библии: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя.»

И было непонятно, почему он выбрал и сохранил именно данный отрывок.

Следующей шла цитата из «Эстетики» Гегеля: «Обозревая все содержание нашего человеческого существования, мы уже в нашем обыденном сознании… находим обширную систему физических потребностей, на удовлетворение которых работают большая и разветвленная сеть промышленных предприятий, торговля, транспорт, технические искусства. Выше этой системы потребностей мы находим мир права, законов, семью, сословия, государство. Наконец, мы находим бесконечно специализированную и сложную деятельность, совершающуюся в науке, совокупность знаний и познаний, охватывающую все существующее.»

Когда он в своём воображении совместил обе эти цитаты, перед его мысленным взором вдруг возник образ мира, создаваемого и развиваемого врождёнными потребностями людей. В свою очередь этот постоянно разрастающийся и усложняющийся мир создавал возможности для всё более полного удовлетворения этих потребностей. Это был словно биологический самодвижущийся «вечный двигатель» – гармоничный, уравновешенный и самодостаточный. И главный рабочий орган в этом живом механизме – именно врождённые потребности человека. Сразу возник вопрос: а что это за потребности?

«Начнём с заповеди, последней по важности», – думал он, чувствуя, как его мысли ускоряются, а время замедляется чуть ли не до полной остановки.

«Возлюби самого себя – значит, заботься о себе. Это инстинкт самосохранения – вся совокупность физических потребностей, позволяющих человеку жить, передвигаться, не замерзать, не голодать и не умирать», – продолжал мысленно рассуждать Алексей. – «А заповедь «Возлюби ближнего» отражает инстинкт продления рода, выражает всю систему общественных связей, иерархию отношений между людьми, порядок в обществе. И первая наибольшая заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим». Этот инстинкт стремления к истине важнее инстинктов самосохранения и даже продления рода. Именно наличие врождённых, предустановленных потребностей делает и человека, и робота свободными и самостоятельными.

И тогда Алексея осенило: так вот откуда ему пришла сама идея снабдить потребностями сначала восстановленных биороботов, а потом и все дроны, предназначенные для их самостоятельной деятельности в удалённых агрессивных средах без управления человеком. – - Вот как началась моя работа по написанию программ потребностей и эмоций, – подытожил он. – Тогда я ещё не знал, что именно они помогут мне после воскрешения стать полноценным человеком, а не просто биоандроидом, выполняющим чужие приказы. И я сразу понял, что, если подобный апгрейд всей военной робототехники предложить государству, то на этом можно хорошо заработать.

Глава 4

– Помню, я боялась, что что из-за твоего изобретения роботы перестанут подчиняться людям, – призналась Ольга. – Но это же большие заработки. От такого никто бы не отказался.

– А я сразу понял, что не зря он в прошлой жизни тобой интересовался, сказал Алексей.

В этот момент они оба вспомнили, как после жалобы её мужа Сергея в Робнадзор было принято решение об утилизации Алексея как ставшего опасным биоандроида – по сути, за то, что он защитил и поддержал Ольгу в трудную минуту её жизни. Но именно в итоге всех этих испытаний у неё возникло доверие и сочувствие к этому невероятному парню, которого она когда-то нянчила и воспитывала словно собственного ребёнка. Теперь он предстал перед ней легендарным воином и загадочным биороботом, который сам себя сделал человеком, а её – сказочно богатой. «Но зачем ему это нужно?» – спросила она себя. Ответ мог быть только один: потому что он любит Ольгу! И приятные романтичные мысли появились в её голове, поднимаясь откуда-то из таинственных глубин взволнованного естества.

И тогда она, охваченная желанием, непроизвольно взяла его руку и с робкой страстью посмотрела на него, ища отклика. Алексей с открытой улыбкой встретил её взгляд, дружески пожал руку, и Ольга вдруг поняла – во всём этом нет и намёка на то, что она ожидала найти: никакого любовного томления, никакого желания её как женщины.

Это было как ушат холодной воды. И сразу всё изменилось. Она вспомнила, как читала где-то о нежелательности пропаганды половых отношений среди биороботов, воскрешённых менее трёх лет назад. Это аргументировалось тем, что раньше этого времени биологический андроид ещё не успевает приобрести и полностью закрепить социальные навыки для того, чтобы сдерживать свои сексуальные инстинкты в обществе, а потому опасен для себя и других.

«Господи, какая я дура!» – мелькнуло у неё, и она сделала вид, что никаких особых мыслей и видов на этого парня у неё не было. И опять стала той же нянькой соседского мальчишки, какой была двадцать пять лет назад, когда он проходил своё первое детство, как теперь проходит второе.

И действительно, Алексей после своего воскрешения видел в ней лишь подругу – добрую, мудрую, понимающую, с которой можно говорить на любые темы. Конечно, он иногда мельком замечал в сериалах или фильмах отношения между мужчинами и женщинами, но никогда не вникал в них глубже внешней видимости. Во-первых, потому что, занятый своей работой, почти не смотрел ни фильмы, ни сериалы. Во-вторых, сексуальный инстинкт ещё не был в нём пробуждён, а если он иногда и чувствовал непонятное волнение по этому поводу, то просто не мог идентифицировать и осознать его, как выросший среди людей хищник не знает, что он хищник, пока не попробует вкус крови.

Ольга, поняв это, интуитивно опять стала видеть в нём не мужчину, а ребёнка, и теперь они вновь общались просто как хорошие друзья и сотрудники.

После развода с мужем она прекратила все отношения с ним, и Сергей, наконец, понял, что попал в ту самую ловушку, которую готовил для Ольги. Он ведь хотел перестать зависеть от неё и поставить её в зависимость от себя, это была главная идея, которой подчинялись все его замыслы, интриги и манипуляции. А результат оказался прямо противоположным, и теперь ничего уже не исправишь.

Его новая жена Лариса после имплантации ей программ потребностей и эмоций, так навсегда и оставшейся секретом для неё самой, незаметно для себя и окружающих постепенно становилась полноценным человеком со своим начавшим формироваться характером и привычками. А так как с первых дней своего нового существования она руководила подчинённым коллективом, то власть становилась для неё всё более доминирующей потребностью, которой всё полнее служили её мысли и чувства.

Даже проводя рабочее совещание или праздничное собрание своего трудового коллектива, она обращала главное своё внимание не на слова сотрудников, и даже не на их работу, а на те неуловимые для других жесты и мимику, которые выдавали их скрытые устремления и замыслы по отношению к сложившейся иерархической системе отношений в сообществе. Она всё лучше и лучше умела лишь по взглядам, тону и тембру голоса догадываться о соперничестве, например, двух педагогов или создании ими коалиции против третьего. Но особенно чутко и трепетно относилась к тем устремлениям подчинённых, которые могли быть направлены против её личной власти. И этого она уже никогда не прощала никому.

Глава 5

После рассказа Алексея о попытке скопировать созданный им ещё до своей смерти её портрет, Ольге захотелось увидеть не только оригинал, но и копию.

– Почему я только сейчас узнаю об этом? – с шутливым недовольством спросила она, восхищённо разглядывая картину.

– Не знаю, почему не показал тебе сразу, – признался парень. – Я же ничего не помню о своей первой жизни.

– А где копия? – продолжала допытываться женщина.

Алексей вдруг смутился и сказал:

– Да она плохо получилась.

– Всё равно интересно взглянуть, – не сдавалась Ольга.

– Я выбросил этот рисунок, – вдруг выпалил он и густо покраснел, словно школьник, уличённый в неблаговидном проступке.

– Почему? – растерянно спросила она.

– Ну он плохо получился, – принялся оправдываться Алексей. – Я расстроился, порвал его, и – в мусоропровод. Хочешь – возьми оригинал, дарю.

– Нет, что ты, не надо, – принялась отказываться Ольга, по потом всё же уступила его настоятельным просьбам и повесила портрет на стену в своём кабинете.

В то время соседка Ольги по элитному посёлку, видная галеристка Софи Байо, задалась идеей воскресить одного из своих прадедушек, некоего Филиппа Делануа, чей генетический материал с его могилы привезли ещё её родители, перебравшиеся в Россию из Парижского халифата. Эта Софи весьма преуспела, превратив довольно скромный торговый бизнес своего отца в одну из наиболее престижных художественных галерей Москвы, и решила, что пришло, наконец, время предаться модному и дорогостоящему увлечению современности – воскрешению предков. Конечно, в массовости возрождённых пращуров она пока не могла тягаться с наиболее преуспевающими семействами России, но надо же с чего-то начинать. Филипп был старинным французским художником, чьи работы хранились в её московской галерее, так что воскрешение именно этого человека вполне укладывалось в рамки её непрерывной пиар-компании, в чём Софи была большая мастерица.

Для возрождения Делануа она выбрала клинику «Снежана» потому, что там был один из самых современных и дорогостоящих ДНК-принтеров, а также оборудованные по последнему слову техники и дизайна ясли для первичного воспитания воскрешённых, где работали самые знаменитые педагоги. Когда после подписания договора подруги пили кофе в кабинете Ольги, Софи заметила её портрет работы Алексея, восхитилась и принялась расспрашивать о художнике.

По мере рассказа хозяйки кабинета о своём друге и деловом партнёре в уме профессиональной торговки художественными ценностями сам собой возникал пока туманный, но уже многообещающий замысел очередной прибыльной спекуляции.

– Джоконда нашего времени, – с восхищением сказала Байо, любуясь портретом. – Почему ты прячешь такую красоту?

– Я не прячу, – оправдывалась Ольга, польщённая комплиментом. – Наоборот же – выставила на обозрение.

– Да кто её здесь видит? – возразила Софи. – И кто может оценить по достоинству? Давай разместим портрет в моей галерее!

– Но я не хочу его продавать, – возразила хозяйка.

– Зачем продавать? – удивилась гостья. – Мы просто узнаем мнение экспертов и широкой публики.

– Вдруг не понравится? – засомневалась Ольга.

– Вот и поглядим, – ободрила её собеседница. – Им же не просто понравится или нет. Обязательно будут причины, аргументы. Неужели не интересно?

– Хорошо, я поговорю с автором, – пообещала она.

– Можно выставить и другие его работы, – сказала на прощание Софи. – Если они есть.

К удивлению Ольги, Алексей согласился сразу – что-то в его душе было неравнодушно к изобразительному искусству. Так в художественной галерее «Байо» появились три десятка картин в разных жанрах, подписанных характерным росчерком «Алекс». Параллельно с подготовкой выставки Софи рассказала о её авторе знакомому художественному критику – Гуго фон Кёпке, который сразу же оценил образ живописца Алекса как современного «русского Леонардо» – универсального художника, учёного и мыслителя. Родители Гуго эмигрировали в Россию из Баварских эмиратов, так что он позиционировал себя здесь как наследника немецкой философской традиции, и сама идея русской культуры как европейской была ему очень близка. По теории Кёпке, в настоящий момент Россия переживает свою собственную Эпоху Возрождения 2.0, так что прообраз многостороннего гения Леонардо да Винчи был весьма кстати для понимания современного русского живописца, изобретателя и воина Алексея Рыкова.

Глава 6

Вскоре на самых популярных интернет-порталах, посвящённых искусству и культуре, появились несколько статей, фото и видеороликов, посвящённых открытию выставки. Созданы они были стараниями рекламного агентства, принадлежащего Кёпке, и на разные лады вещали о новом художественном гении, но не прямолинейно, а с максимальной объективностью и осторожными намёками – на тот случай, если работы живописца всё же не понравятся широкой публике.

Время проведения выставки оказалось довольно удачным: не было никаких крупных информационных поводов, которые могли бы отвлечь от неё внимание людей, и толпы желающих развлечься рассматривали портреты, пейзажи и натюрморты, созданные Алексеем в его первой жизни.

Сам художник с удивлением изучал собственные работы, обрамлённые в строгие рамы и заигравшие новыми красками под умело выставленным освещением. Его попросили об интервью, и он, общаясь с журналистами, говорил о тайнах творчества.

Один из представителей прессы, в наушниках и VR-очках, через которые он смотрел в объектив видеокамеры, вмонтированной в его бейсболку, сказал:

– У вас очень оригинальные картины. Вы использовали искусственный интеллект?

– Скорее всего, нет – думаю потому они и оригинальны, – предположил в ответ Алексей. – Я погиб уже после того, как их создал, и ничего не помню.

– Вы не только художник, но и программист? – спросил другой. – Как это сочетается?