Принц в моих уведомлениях

– Кстати, у тебя будет возможность начать вести здоровый образ жизни. Когда мы снов приедем в этот замок.

Я закатила глаза и откинулась на сидение. Как бы то ни было, надо было прибраться дома перед визитом Принца.

Глава 4. «Дни, которые перевернули маленький мир»

Я вышел из зоны прилета около 9 утра, поправляя воротник, который Франц застегнул так туго, будто готовил меня к виселице. Первое, что я увидел, – это она. Лекси, прислонившаяся к стойке «Lost & Found».

Я крепко держал поводок Баттерскотча. Но мой корги рвался к Лекси, словно у нее в руках было его любимого печенье.

– Ты похож на беглеца из музея восковых фигур! – крикнула она, размахивая табличкой «Король Бургеров».

Я хотел ответить что-то официозное, но Баттерскотч дернулся к ней так, что мне пришлось удерживать его двумя руками, но я все равно немного проскользил по гладкому полу. Лекси засмеялась:

– Надо же, вы выглядите как типичный «турист». Идеальный камуфляж.

Камуфляж. Это слово звучало как насмешка. Я всегда был на виду – парады, приемы, фотосессии. А теперь мне предстояло стать невидимкой.

– Алекса, давайте лучше с этого момента на «ты». Так ведь будет…органичнее. Будто мы просто друзья.

– Друзья зовут меня, Лекси. – Конечно, она не обязана играть этот спектакль. – Так что с этого момента зови меня так. – Я выдохнул.

Она потрепала Баттерскотча по шерсти и махнула рукой, предлагая следовать за ней.

На улице нас ждало простое такси эконом класса. Меньше чем через полчаса он остановился около цветного малоэтажного дома.

Квартира Лекси напоминала мастерскую сумасшедшего гения. Стены были залеплены эскизами, пол усеян обрывками бумаги с неудачными набросками и надписями, а на холодильнике красовался магнит: «Рептилоиды правят плоским миром».

Баттерскотч немедленно занял диван, свернувшись в рыжий шар.Казалось мой корги чувствовал себя здесь как дома.

– Правила, – Лекси бросила мне ключи. – Не трогай красную банку, не спрашивай, почему в микроволновке парик. И… – она прищурилась, – никакого официоза.

Я кивнул, но взгляд уперся в стену. Там висел мой портрет – в короне из пиццы, с надкушенным кусочком в руке.

– Это…

– Я вдохновилась после твоей просьбы, – перебила Лекси. – Даже вне дома, ты носишь корону, даже не замечая.

На следующий день Лекси взяла меня с собой в супермаркет.

Я стоял у полки с хлопьями, чувствуя себя ребенком, заблудившимся в джунглях. На упаковках улыбались единороги и динозавры.

– Как люди выбирают еду здесь, состав ужасный.

Лекси закатила глаза.

– Быстрее, мы тут не на аудиенции у королевы! – Она подтолкнула меня сзади в плечо.

Я взял пачку с надписью «Сахар: 40%» и поморщился. Она швырнула в корзину шоколадные батончики:

– Жизнь коротка. Ешь глюкозу, включает мозги.

«Ненадолго» – подумал я, но промолчал.

На кассе я протянул кассирше наличные. Она посмотрела на меня, будто я предложил расплатиться ракушками.

– У меня сдачи не будет. Есть карта или оплата с телефона?

Я замер. Лекси приложила к терминалу телефон с наклейкой «Я ♥ Хаос»:

– Добро пожаловать в 21 век, ваше высочество. Здесь даже короли платят через QR-код.

– Ну знаешь… В Лихтенберге мы все еще подписываем королевские чеки перьевой ручкой.

Остаток дня прошел мирно, но на следующий день Лекси решила покататься со мной на велосипедах, чтобы на отличаться от местной молодежи.

Безобидный велосипед казался орудием пытки. Я сжал руль, глядя, как Лекси крутит педали и удерживает руль одной рукой, держа в другой стакан кофе.

– Расслабься! Ты же ездил верхом?

– На лошадях, а не на металлических монстрах!

Через пять минут я врезался в урну. Мусорный бак грохнулся на тротуар, рассыпая обертки. Лекси хохотала так громко, что из окна высунулся сосед:

– Тише! Я ребенка укладываю!

– Простите, это его первый раз! – крикнула она, помогая мне подняться.

Ее пальцы коснулись моей ладони. Телые. Наверное от стакана кофе. Я вдруг вспомнил, как в детстве упал с лошади, и отец сказал: «Короли не падают. Они… оступаются».

Уже гораздо позже мы сидели на полу, Баттерскотч храпел у меня на коленях. Лекси рисовала скетчи по мотивам наших приключений. Я з краем глаза рассмотрел один из них: я мчу на велосипеде с горы, пытаясь удержать корону, у меня ужас на лице и развевающаяся назад мантия, – Почему ты согласилась на этот… эксперимент? – спросил я.

Она бросила карандаш:

– Потому что ты один из тех, кто не смотрит на меня как на вандала.

Я хотел спросить, каково это, когда тебя не принимают всерьез, но Баттерскотч прыгнул на стол, опрокинув банку с краской. Фиолетовые брызги покрыли стену и мои новые кроссовки.

– Идеально, – Лекси засмеялась. – Теперь это перформанс «Королевский беспредел».

Ее смех звучал как музыка, которую я никогда не слышал на балах.

На следующее утро мой телефон с утра разрывался от звонков. От Анны-Софии было несколько пропущенных и ссылок на статьи. Я открыл.

Фото меня на велосипеде взорвало таблоиды: « Королевский скандал: Принц Лихтенберга под прикрытием!». Ниже еще фото: Лекси разрисовывает стену у канала: а я рядом, с Баттерскотчем на руках. Подпись: «Наследный принц? Нет. Просто человек, который забыл дома совесть».

Я посмотрел на Лекси, она выглядела невозмутимой и рисовала что-то на большом холсте, – Если ты хочешь рассказать про статьи, то я уже видела.

– Ты не боишься последствий? – спросил я, пока она вытирала краску с рук.

Она повернулась, кисть в руке резко дернулась:

– Последствия – для тех, кто играет по правилам. А мы рисуем новые.

Я смотрел на ее спину, на рыжие пряди, выбившиеся из пучка. Впервые за долгие годы я не думал о совете, о долге. Думал только о том, как пахнет краска – резко, дерзко, живо отпечатываясь в памяти.

Это был последний день в Амстердаме перед завтрашней дорогой домой.

Лекси привела меня на крышу соседнего дома. Баттерскотч спал на моей куртке, положив морду мне на колени. Лекси тыкала в небо:

– Видишь Орион? Говорят, он ведет потерявшихся.

Я смотрел на ее веснушки. Они напоминали созвездия, которые я не смог бы назвать.

– Ты увлекаешься астрономией?

Она повернулась. Город светился в ее глазах:

– Немного, мне нравятся мифы о звездном небе. В этих историях вся непосредственность древних народов, их чаяния, надежда и воображение.

Мой телефон завибрировал. Лекси выхватила его:

– Алло, приемная Тео? Ох, передайте совету: его высочество сейчас ужасно занято отдыхом, подойти не может, ноги парализованы собакой.

Я легко посмеялся. Смех вырывался из глубины, будто пробив плотину. Лекси хихикнула, и в этот момент я почувствовал, как что-то щелкнуло в груди. Тихо, нежно и свободно.

– Спасибо, – сказал я, не глядя на нее.

– За что?

Я не ответил. Не смог. Слова застряли где-то между «за свободу» и «за то, что ты есть».

Глава 5. «Совет, интриги и корги в главной роли»

Гул голосов в зале совета напоминал жужжание разъяренных шершней. Я сидел, сжимая ручки кресла так, будто пытался оставить следы на дереве напряженными пальцами.

Передо мной лежала стопка газет с заголовками вроде «Принц-хипстер: монархия теряет лицо» и «Амстердамские каникулы: наследник ушел в отрыв».

Баттерскотч, спрятавшийся под столом, время от времени тыкался холодным носом в лодыжку – напоминая, что даже в аду протоколов есть место для преданности.

– Ваше высочество, – граф Виктор поднялся, опираясь на трость набалдашником в виде волчьей головы. Его голос, отточенный годами манипуляторства, резал воздух. – Общественность требует ясности. Либо вы немедленно прекращаете этот… цирк с блогершей, либо…

– Либо? – Я нарочито медленно перевел взгляд с газеты на его лицо, покрытое сетью морщин, похожих на карту заговорщических маршрутов.

– Либо совет рассмотрит вопрос о целесообразности вашей скорой коронации. Кажется вы даже на пороге традиционных для коронации двадцати пяти лет ведете себя как взбалмошный подросток – Он бросил на стол фотографию: я и Лекси на крыше ее квартиры, обсыпанные блестками после неудачного эксперимента с «картиной-фейерверком». – Ваши выходки ставят под угрозу не только репутацию короны, но и стабильность королевства.

Графиня Илона, сидевшая справа, медленно развернула веер с изображением обнаженных нимф.

– В мои годы, Виктор, стабильность измерялась не заголовками, а количеством верных штыков. Но, видимо, теперь все решают слова в интернете.

– Слова свергают троны! – Герцог Фридрих, вечный пессимист, стукнул кулаком по «Анализу ущерба репутации». – Посмотрите на Швецию! Их принц женился на простолюдинке, и теперь…

– Теперь у них самый популярный королевский аккаунт в сети с короткими видео, – не выдержала Анна-София, до этого молча листавшая документы. – Простите, джентльмены, но мне все больше кажется, что члены совета больше изображают деятельность. Найдите более полезное для народа Лихтенберга занятие.

Виктор надулся, словно индюк, готовый к атаке.

– Ваше высочество, народ Лихтенберга негодует. Но есть проверенный способ вернуть доверие. Брак с Изабеллой. Моей дочерью. Вот это достойная вас партия.

– Брак… – Я поднялся, чувствуя себя будто под прицелом десятка лучников. – Прекрасная идея. Особенно учитывая, что ваша дочь, граф, уже три года встречается с бароном фон Штайнцем.

Тишина. Даже портрет короля Фридриха II на дальней стене, казалось, приподнял бровь в изумлении.

– Это… клевета! – Виктор побледнел, а Анна-София уже разблокировала телефон и повернула экран с новостями и фотографиями: Изабелла и молодой барон в кафе, их руки на столе почти соприкасались.

– Не волнуйтесь, граф, я не планирую шантаж, – сказала она сладким голосом. – Просто напоминаю: в XXI веке тайны живут недолго.

Я воспользовался замешательством:

– Совет откладывается. Кажется есть моменты, которые стоит обдумать еще раз.

Баттерскотч вылез из-под стола и гордо проследовал за мной, оставляя на паркете следы лап.

Я хотел быстрее найти Изабеллу, быстрее, чем ее отец. К счастью, я знал, где она бывает чаще всего во время визитов в замок.

Сегодня библиотека пахла старыми книгами и страхом.

Изабелла стояла у витражного окна, ее бледное лицо казалось вырезанным из фарфора.

– Ваше высочество! – она сделала реверанс и нервно улыбнулась. – Вы, наверное, по поводу требований отца. Перед тем, как делать что-либо, я должна вам признаться. Я…

– Свадьбы не будет. И я знаю, что вы обещали свое будущее другому человеку.

Изабелла прижала ладони к лицу, но я уже видел ее глаза стали грустными и влажными.

– Отец никогда не простит меня, – прошептала она. – Я должна была…

– Сбежать? – Я подошел ближе. – А как же быть с бароном, который пишет чудесные стихи и разводит орхидеи?

– Вы не понимаете. Граф…

– Ваш отец хочет власти, а вы – свободы. – Я подошел к глобусу, крутанув его так, что страны и океаны смазались в единое полотно. – Вы уверены, что на планете нашлось бы место, где можно забыть дом? Вы не обязаны бежать. Почему бы нам не объединиться против общего врага?

Она удивленно подняла глаза.

– Что вы предлагаете?

– Играть по правилам, пока мы их не изменим. – Я вспомнил, как Лекси разрисовала стену канала: «Правила – как картина. Похоже на что-то цельное и идеальное, но художник всегда может что-то подправить или нарисовать новые». – Свадьбы не будет. Но вам придется притворяться.

– А вы? – В ее голосе впервые прозвучала теплота. – Что будете делать вы?

В кармане зажужжал телефон. Лекси прислала мем: корги в короне, подмигивающий с подписью «Я – новый король, смиритесь».

– Создам новый скандал, – улыбнулся я. – Более эпичный, чем Виктор мог бы представить.

Одной Изабеллы было недостаточно. Я хотел включить в план человека, который всегда был на моей стороне. Я написал смс с просьбой о встрече.

Терраса на заднем дворе замка была залита лунным светом.

Принцесса Анна-София курила вейп, облокотившись на мраморные перила.

– Итак, гений, какой еще план?

– Нужно перевернуть повестку. – Я прислонился к колонне, наблюдая, как пар летит вверх. – Если они хотят показать меня консерватором, мы сделаем наоборот.

– Вечеринку в стиле римских оргий? – Она затушила сигарету о перила. – Какая гадость. Надо бросать..– Секунда, и она снова смотрела на меня.

– Хуже. Публичный проект с Лекси. – Я достал телефон, листая ее посты. – Программа «Новая монархия» ведь еще действует?

Анна-София засмеялась:

– Ты хочешь превратить замок в конвейер по производству мемов и контента? Совет взбесится!

– Именно. Мы покажем, что монархия может быть современной. И без скандалов.

– Но с забавным корги. – Она кивнула на Баттерскотча, гоняющегося за светлячком. Видимо тоже видела мем. – Одобряю. Но как объяснишь это Виктору?

– Скажу, что это пиар-ход, подготовка перед свадьбой с его дочерью. – Я вздохнул, вспоминая его багровеющее лицо. – «Восстановление имиджа и престижа короны через взаимодействие с молодежью».

– Гениально. – Анна-София достала еще одну сигарету. – А Лекси согласится?

Телефон завибрировал. Новое сообщение:

«Принц, я придумала! Давай устроим прямую трансляцию из твоей библиотеки. Ты читаешь нудные речи, а я рисую на них карикатуры. Надо только придумать оригинальное название, я еще работаю над этим».

Я показал экран кузине:

– Она уже согласилась.

Ночью я не мог уснуть, надо было уложить в голове все, что произошло за сегодня. Я сидел за отцовским столом, разглядывая проект договора с пометкой «Цифровая трансформация монархии».

Лекси прислала эскизы: Баттерскотч в мантии, Анна-София с огромной розовой секирой, я… в свитере с оленями, как у Лекси.

– Ваше высочество, – Франц вошел после короткого стука, его лицо выражало неодобрение. – Не хотите чаю или отвар из успокаивающих трав.

– Спасибо, Франц. Ничего не надо, я уже собираюсь спать. – Я подписал документ, поставив жирную точку на «i». – И подготовьте комнаты для мисс Картер и ее подруги.

– Юные леди снова приедут сюда? – Он чуть приподнял брови.

– Да, и я хочу, чтобы им было комфортно. – Я встал, поправляя цепочку на запястье. «Carpe Diem»

Франц кивнул, пожелал спокойной ночи и удалился.

– Завтра, – прошептал я Баттерскотчу, – начнется новая эра.

И пусть совет дрожит.

Глава 6. «Коронованный интроверт, или спасение принца от троллей»

Если бы мне сказали, что я буду вести стрим с принцем, который спорит со мной в комментариях под видом анонима, я бы рассмеялась и предложила проверить, не подмешали ли мне что-то в чай.

Но сейчас, сидя в тронном зале с Баттерскотчем на коленях, я понимала: жизнь иногда подкидывает сюжеты, до которых не додумался бы даже Стивен Кинг.

– Ты уверена, что это не нарушит вселенскую гармонию? – я дернула шнуровку платья, которое Грета назвала «визуальным манифестом против дресс-кода».

– Ты выглядишь как революция в бархатных перчатках, – прокомментировала Грета из-за камеры, настраивая свет. – Идеально.

Баттерскотч, сидевший у моих ног, зевнул, явно считая всю эту суету недостойной королевского пса. Когда в дверях появился Тео, я чуть не выронила микрофон, который пыталась прицепить к платью.

Принц был безупречен: мундир с золотым шитьем, сапоги, отполированные до зеркального блеска, осанка, словно его позвоночник был жесткой спицей.

– Ты похож на оживший портрет из учебника истории, – я присвистнула. – Расслабься, мы же не на казни.

– Я… расслаблен, – он сел напротив, поправив манжеты с гербовой вышивкой.

Грета отсчитала: «Три, два, один… Мы в эфире!»

– Привет, интернет! – я помахала в камеру. Тео заторможено повторил за мной. – Сегодня у нас эксклюзив: принц Тео фон Лихтенберг-Ройтлинген без глянца и дипломатического иммунитета!

Чат взорвался:

@Memelord3000: «Где корги? Без корги не верю!»

@HistoryBuff: «Спросите, как он сделал такую потрясающую укладку!»

Тео, будто отвечая на невидимый сигнал, выпрямился еще больше. Его пальцы сложились в идеальный замок на столе – геометрия, достойная учебника этикета.

– Первый вопрос от подписчиков, – я ухмыльнулась, – «Ваше высочество, правда ли, что вы моете руки в перчатках?»

Он медленно моргнул, словно переводя вопрос с древнегерманского.

– Это… же бред.

Он сдержанно улыбнулся, но чат уже захлебнулся смехом.

– Следующий вопрос: «Чем вы занимаетесь, когда не раздаете ордена?»

– Читаю. Исторические хроники, классику, стихи, иногда… – он запнулся, – комиксы.

– Какие?! – я придвинулась ближе.

– Как ивсе, про супергероев или «Приключения Тинтина», – он потер переносицу, будто признавался в преступлении.

– О боже, вы тайный нерд! – я изобразила обморок. – Граждане Лихтенберга, ваш принц коллекционирует графические романы!

Тео сжал губы, но уголки его рта дрогнули.

Мы продолжили в том же духе. Мне отчего-то нравилось смущать Тео. Он очаровательно сдвигал брови и сжимал челюсть каждый раз, когда говорил или слышал что-то «постыдное» в его понимание и на самом деле очаровательное.

Пока Тео рассказывал о своем распорядке дня, про ранний подъем, совещания, благотворительные ужины, корги влез на стол и улегся прямо на карту королевства.

– Вот и наш министр обнимашек, – я потрепала пса за ухом. – Вопрос: «Как Баттерскотч относится к монархии?»

– Не знаю, кажется его не волнует политика, только собачьи лакомства. Хотя я бы такому преданному псу доверил государственный пост. – Тео осторожно погладил корги, будто боялся нарушить протокол даже в этом.

Я не упустила шанса:

– То есть единственный, кто может спать на ваших документах?

– Единственный, – он кивнул, и в его глазах мелькнула тень усталости.

Грета за кадром подняла лист с надписью: «Спроси про мечты».

– Окей, личный вопрос: если бы вы могли на день стать обычным человеком, что бы сделали?

Тео замер. Его пальцы разжали замок, легли на стол.

– Поехал бы гулять… на велосипеде. Без охраны. Просто чтобы почувствовать свободу.

– И чтобы ветер рвал эту идеальную прическу? – я не сдержалась и потрепала на его волосы.

Он рассмеялся. Коротко, искренне. Чат взорвался: «Он живой!», «Принц-то улыбается!».

Это был успех.

После эфира мы сидели в библиотеке с чашками изысканного чая из королевского фарфора.

Тео снял мундир, оставшись в белой рубашке, и вдруг стал выглядеть лет на пять моложе.

– Ты сегодня был… довольно человечным, – я разглядывала его, будто редкий экспонат. – Не думала, что это в тебе есть.

– Во мне? – он поднял бровь.

– В монархах вообще. Вы все как будто с портретов: красивые, холодные, скучные.

Он взял книгу с полки, перелистывая страницы с гравюрами.

– А вы думаете, мы не мечтаем иногда быть… – он запнулся, – свободными от этого статуса, присвоенного по рождению?

– Нет. Думаю, вы мечтаете о большем, – я отхлебнул чай. – Но боитесь признаться даже себе.

Тео нахмурился, не сердито – скорее, задумчиво.

– Страх – непозволительная роскошь для тех, кто должен быть символом.

– Символом чего? Идеальной картинки? – я показала мем: Тео в пластиковой короне с подписью «Король-коморт». – Вот ваш народ голосует за это.

Он улыбнулся, но тут же спрятал улыбку за чашкой.

Перед сном я проверяла статистику за сегодня. Грета, примостившись рядом, присвистнула:

– Уже полмиллиона просмотров. Думаю, граф Виктор уже рвет на себе волосы.

– Пусть рвет, – я потянулась. – Завтра научим Тео делать селфи с уткой.

Вдруг в дверь постучали, тихо, но настойчиво. Мы отпрянули от экрана и почти одновременно сказали «Войдите».

В комнату быстро проскользнула Анна-София. Грета заметно воодушевилась. Девушка была в темно-синем атласном костюме, больше похожем на пижаму.

– О, Ваше Высочество, чем обязаны?

– Вы видели цифры? По вашим глазам вижу, что видели. Это просто улет.

Мы закивали головами.

– Там Тео немного словил кринж, но это не страшно. Давно я его не видела таким…