Те, что стоят

Дмитрий Одиссеев

Те, что стоят

Глава 1. Последний заезд

Автобус остановился у ржавых ворот. Краска на них облезла, петли скрипнули, когда сторож в выцветшей форме открыл створки. За воротами тянулась узкая дорога, по бокам которой стояли сосны, высокие и прямые, как столбы. Водитель не выключал двигатель – мотор глухо тарахтел, пока подростки один за другим выходили на гравий. Пыль поднялась и повисла в воздухе. Слева виднелись корпуса лагеря: деревянные, с облупленными ставнями. На крыше столовой лежала ветка, сломанная, но ещё не упавшая. Быстрее, – сказал вожатый, высокий парень в тёмной ветровке. – Через полчаса ужин, потом построение. Ребята потянули чемоданы по камням. Колёса застревали, кто-то ругался. У ворот остался только один – Артём. Он смотрел в сторону леса. Там, за последним рядом сосен, начиналась тень. Не от облаков – солнце светило прямо, но за деревьями было темнее, чем должно быть в этот час. Он: Эй, – окликнул его вожатый. – Пошли. Артём кивнул и пошёл за остальными. Когда они дошли до корпуса, автобус уже уехал. Дорога за воротами пустовала. Лес стоял неподвижно. Вечером, когда все собрались в столовой, сторож подошёл к вожатому и что-то сказал ему тихо. Тот нахмурился, кивнул и бросил взгляд на окна, за которыми темнели деревья. Никто из ребят этого не заметил. Воздух становился прохладнее. Фонарик Ильи выхватывал из темноты стволы, корни и редкие кусты. Лес был тихим, но тишина не была пустой – в ней слышалось, как где-то далеко падает сухая ветка, как шуршит хвоя под лапами зверя. Кирилл шёл первым, иногда оборачиваясь. Артём держался чуть позади, глядя на тропу, чтобы не споткнуться.

Кирилл: Смотри, снова.

Артём поднял голову. Между двумя соснами на секунду мелькнуло что-то высокое, вытянутое, и исчезло, как только луч фонаря скользнул в ту сторону.

Илья: Пошли быстрее. Они ускорили шаг. Тропа стала уже, корни поднимались из земли, как перекрученные канаты. Впереди показался поворот, и за ним – просвет. Когда они вышли на поляну, стало ясно, что это не тот ручей, о котором говорил сторож. Здесь не было воды. Только круглая площадка, на которой трава была примята, а в центре лежал камень, плоский и широкий, как крышка колодца. Кирилл подошёл ближе, провёл рукой по поверхности. Камень был холодным, даже холоднее, чем воздух вокруг.

Артём: Слышите? Все замерли. За спиной, в лесу, кто-то сделал шаг. Потом ещё один. Шаги были медленными, но тяжёлыми, как будто кто-то высокий и массивный переставлял ноги, не торопясь.

Илья поднял фонарик, но луч упёрся в стволы. Никого.

Кирилл: Пошли отсюда. Они двинулись обратно, но тропы, по которой пришли, не было. На её месте стояли деревья, и между ними – тьма. Илья поднял фонарик выше. Луч скользнул по стволам, зацепился за что-то вертикальное, слишком ровное для дерева. На секунду показалось, что это ещё один ствол, но он был тоньше, и вверху не расходился в крону. Кирилл сделал шаг вперёд. Луч фонаря дрогнул, и фигура исчезла за деревом.

Артём: Там кто-то есть.

Илья: Не подходи. Слева хрустнула ветка. Потом ещё одна – уже ближе. Шаги были медленными, но каждый раз, когда они останавливались, казалось, что источник звука стал ближе, а не дальше. Кирилл обернулся, и в этот момент фонарик выхватил из темноты силуэт. Высокий, худой, с руками, свисающими почти до колен. Лица не было видно – только бледная поверхность, на которой не было ни глаз, ни рта. Фонарь дрогнул в руках Ильи, луч ушёл в сторону, и фигура снова исчезла.

Артём: Бежим. Они рванули в сторону, где, как им казалось, была тропа. Под ногами попадались корни, кто-то споткнулся, но никто не останавливался. Лес вокруг был одинаковым, и каждый поворот казался уже пройденным. Сзади снова послышались шаги. На этот раз их было больше одного. Они шли по лесу уже минут двадцать. Тропа, по словам сторожа, должна была вести к ручью, но воды не было. Только деревья – одинаковые, высокие, с корнями, выпирающими из земли, как старые канаты.

Артём остановился.

Артём: Мы точно туда идём?

Илья: По прямой. Смотри – тропа есть.

Кирилл оглянулся.

Кирилл: А она была такой узкой раньше?

Никто не ответил. Слева послышался звук – не громкий, но чёткий. Как будто кто-то наступил на сухую ветку.

Илья: Лиса, может.

Артём: Или кабан.

Кирилл: Или мы не одни. Они замолчали. Фонарик Ильи выхватывал из темноты стволы, кусты, корни. На секунду луч зацепился за что-то вертикальное – тонкое, ровное, чуть светлее коры.

Илья: Дерево.

Артём: Оно двигалось?

Илья: Нет.

Они пошли дальше. Через несколько минут тропа исчезла. Под ногами была только хвоя.

Кирилл: Мы свернули?

Илья: Нет.

Артём: Тогда почему нет тропы?

Сзади снова хрустнула ветка. На этот раз ближе.

Они обернулись. Никого. Только деревья.

Артём: Мне не нравится.

Илья: Пошли. Они ускорили шаг. Лес был одинаковым, но иногда между стволами мелькало что-то – неясное, вытянутое, как будто тень от дерева, но без дерева.

Кирилл: Там кто-то есть.

Илья: Никого нет.

Артём: Ты сам видел.

Под ногами хрустела хвоя, и этот звук казался слишком громким в тишине. Фонарик Ильи выхватывал из темноты куски тропы, корни, редкие кусты. Свет резал тьму узким конусом, и всё, что оставалось за его пределами, будто переставало существовать. Артём шёл чуть позади, стараясь не отставать. Он заметил, что воздух стал прохладнее, хотя ветра не было. Лес стоял неподвижно, но иногда казалось, что где-то в стороне что-то меняется – как будто тень от ствола чуть сместилась, хотя свет фонаря туда не доставал. Кирилл остановился и прислушался. Где-то слева, на расстоянии нескольких шагов, раздался сухой треск ветки. Не громкий, но чёткий.

Кирилл: Слышали?

Илья: Зверь, наверное.

Артём: Какой зверь ходит так медленно? Они постояли, вглядываясь в темноту. Луч фонаря скользнул по стволам, зацепился за что-то ровное, вертикальное, чуть светлее коры. Илья задержал свет, но через секунду это «что-то» исчезло, как будто слилось с фоном.

Илья: Пошли. Тропа становилась всё уже, и вскоре под ногами осталась только хвоя. Деревья стояли плотнее, и каждый шаг приходилось выбирать, чтобы не зацепиться за корни.

Артём: Мы точно идём туда?

Кирилл: По прямой. Сзади снова хрустнула ветка. На этот раз ближе. Никто не оборачивался, но каждый почувствовал, что шаги стали осторожнее, как будто кто-то подбирался, стараясь не шуметь. Они ускорили шаг. Лес вокруг был одинаковым, но иногда между стволами мелькало что-то вытянутое, как тень, но без источника света. Никто не говорил об этом вслух. Через несколько минут впереди показался просвет. Они вышли на небольшую поляну. В центре лежал камень – плоский, серый, с ровными краями, как будто его сюда принесли. Трава вокруг была примята, а на самом камне виднелись царапины, уходящие в разные стороны. Кирилл подошёл ближе, провёл пальцами по камню. Он был холодным, как металл, хотя воздух вокруг оставался тёплым.

Артём: Здесь что-то делали.

Илья: Пошли отсюда. Слева, в лесу, снова раздался треск. Потом ещё один – уже с другой стороны. Они обернулись. Лес был пуст. Но ощущение, что за ними наблюдают, стало слишком явным, чтобы его игнорировать. Они перешли на другой берег и почти одновременно обернулись. Луч фонарика скользнул по мосту – он был пуст. Ни движения, ни звука. Только вода внизу тихо плеснула о камни.

Илья: Пошли. Они двинулись вперёд, но уже через несколько шагов стало ясно – здесь они точно не были. Деревья стояли плотнее, стволы выше, а между ними тянулся густой туман, стелющийся по земле. Запах изменился – вместо хвои и сырости теперь пахло чем-то прелым, как будто здесь давно лежит мокрая ткань или гниёт трава. Кирилл поднял фонарик выше. Впереди, в просвете между деревьями, виднелась какая-то конструкция – тёмная, высокая, с перекладинами. Когда подошли ближе, стало ясно: это был старый детский турник, проржавевший, с облупленной краской. Он стоял один, без площадки, без следов лагеря вокруг.