Криминальные истории. Белое золото

На экране была видна запись: «Хватит издеваться над Игорем. Это уже не смешно. Мы же взрослые люди, скоро в вузы поступать. Давайте, наконец, повзрослеем».

Старший лейтенант Андрей Волков заметил важную деталь.

– И как отреагировали на это агрессоры?

– Краснов ответил цинично: «Ботаник защищает червяка. Трогательно», – прочитала Воронова. – А Семенова добавила: «Петров, не лезь не в свое дело. Или хочешь присоединиться к изгоям?»

Команда ЦКР поняла критическую важность этого эпизода. Попытка Петрова защитить жертву буллинга могла стать роковой ошибкой.

– После этого Ласкин изменил свои планы? – уточнила Королева.– Именно, – подтвердила Воронова. – В его личном дневнике появилась запись: «Макс думает, что может все исправить словами. Но он не понимает, что уже слишком поздно. Теперь он тоже предатель».

Савельев начал выстраивать логику преступления.

– Получается, Ласкин решил наказать не только агрессоров, но и тех, кто, по его мнению, недостаточно активно его защищал?

– Более того, – добавила Морозова, – в психологии жертв длительного буллинга часто развивается искаженное восприятие реальности. Любая попытка примирения воспринимается как предательство.

Воронова показала переписку Ласкина с Мориным за последние дни.

– 18 мая Ласкин написал Морину: «Завтра мы покажем им всем урок справедливости. Но планы изменились. Петров тоже будет наказан».

Команда ЦКР получила четкое понимание мотивов преступления. Теперь нужно было восстановить точную последовательность событий в ночь убийства.

– Где сейчас находится Ласкин? – спросила Королева.

– Дома, под наблюдением, – ответил Волков. – Родители подтвердили его алиби, но мы знаем, что он покидал квартиру.

– Задерживаем немедленно, – распорядилась полковник. – И Морина тоже. Пора получить полные признания.

Через час Игорь Ласкин сидел в комнате допросов ЦКР. Семнадцатилетний подросток выглядел измученным и напуганным. Рядом с ним находились родители и адвокат – процедурные требования для допроса несовершеннолетнего.

– Игорь, мы знаем, что ты покидал дом в ночь выпускного, – начала Королева. – У нас есть показания соседей и данные камер наблюдения.

Подросток молчал, опустив голову. Его мать, женщина средних лет с заплаканными глазами, пыталась поддержать сына.

– Игорь, скажи правду, – обратилась к нему Морозова мягким тоном. – Мы понимаем, что ты пережил. Многолетние издевательства могли довести кого угодно до отчаяния.

Савельев показал подростку результаты экспертиз.

– Твои отпечатки пальцев найдены на ограждении крыши, – сообщил он. – ДНК под ногтями Максима Петрова совпадает с твоим генетическим профилем.

Ласкин поднял голову, в его глазах читалась безнадежность.

– Я не хотел, чтобы Максим умер, – прошептал он. – Это не входило в планы.

Воронова включила диктофон для записи показаний.

– Расскажи подробно, что произошло той ночью, – попросила Королева.

Игорь глубоко вздохнул и начал рассказ.

– Я планировал все несколько недель. Хотел заманить Краснова и Семенову на крышу и… напугать их. Показать, каково это – быть беззащитным.

– Каким образом? – уточнил Волков.

– Я собирался угрожать им, может быть, слегка потолкать. Просто чтобы они почувствовали страх, который я испытывал каждый день.

Морозова задала ключевой вопрос.

– Но планы изменились после того, как Петров заступился за тебя в соцсетях?

– Да, – признал Ласкин. – Я подумал, что он издевается надо мной. Делает вид, что защищает, а на самом деле все эти годы молчал, когда меня унижали.

Савельев показал схему школы.

– Как ты попал в здание?

– У меня был ключ от служебного входа. Я его скопировал несколько месяцев назад, когда помогал дежурному завхозу. Никто не заметил.

Команда ЦКР поняла, что преступление готовилось долго и тщательно.

– Расскажи про Морина, – продолжила Королева. – Как ты его привлек?

– Алексей тоже страдал от их издевательств. Я сказал ему, что мы просто напугаем обидчиков, заставим извиниться. Он согласился помочь.

– Но в итоге на крыше оказался не только Морин, но и Краснов с Семеновой?

Ласкин кивнул.

– Я отправил им сообщения от имени Максима, попросил встретиться на крыше. Сказал, что хочет поговорить о ситуации в классе перед выпускным.

Воронова уточнила технические детали.

– Как ты получил доступ к аккаунту Петрова?

– Подсмотрел пароль несколько месяцев назад. Мы сидели рядом на информатике, он не заметил.

Морозова попросила рассказать о самом преступлении.

– Что произошло на крыше?

Ласкин замолчал на несколько минут, собираясь с мыслями.

– Сначала пришли Краснов и Семенова. Они удивились, увидев меня и Алексея вместо Максима. Краснов сразу понял, что это ловушка.

– И что он сделал?

– Начал смеяться. Сказал: «Червяк решил устроить нам разборки». Семенова тоже издевалась. Они не воспринимали нас всерьез.

Савельев показал фотографии найденных на крыше улик.

– Откуда пиво и сигареты?

– Краснов принес. Сказал, что раз уж пришел, то хотя бы покурит и выпьет. Они вели себя так, будто ничего особенного не происходит.

Королева попросила продолжить.

– Когда появился Петров?

– Через десять минут. Он получил мое сообщение и пришел посмотреть, что происходит. Увидел нас всех и попытался разрядить обстановку.

– Что он сказал?

– «Ребята, давайте спокойно поговорим. Мы же скоро выпускаемся, зачем портить праздник». Он не понимал, что уже слишком поздно.

Морозова заметила изменения в голосе подростка – он становился все более напряженным.

– Что произошло дальше?

– Краснов сказал Максиму: «Твой дружок Червяк решил поиграть в мстителя. Хочет нас напугать». И они начали смеяться еще громче.

Волков уточнил детали конфликта.

– Когда началось физическое противостояние?

– Я не выдержал их смеха и попытался толкнуть Краснова. Но он сильнее меня, легко отбросил к ограждению. Максим попытался нас разнять.

– И что случилось с Петровым?

Ласкин заплакал.

– Все произошло очень быстро. Максим схватил Краснова за руку, пытаясь остановить драку. Краснов резко дернулся и случайно толкнул Максима к краю крыши.

Команда ЦКР поняла, что наступает кульминационный момент признания.

– Петров упал случайно? – спросила Королева.

– Нет! – воскликнул Ласкин. – Он зацепился за ограждение, висел на руках. Мы все бросились к нему, пытались вытащить.

– Но не смогли?

– Могли бы… Краснов и Морин держали его за руки. Я тоже помогал. Но тут Семенова сказала: «А что, если мы его отпустим? Скажем, что это несчастный случай».

Савельев понял чудовищность ситуации.

– И вы согласились отпустить Петрова?

– Не все, – прошептал Ласкин. – Морин кричал, что нельзя. Максим умолял не отпускать. А я… я подумал о том, как он предал меня в соцсетях.

– Что ты сделал?

– Я ударил Максима по рукам. Один раз, но сильно. Он не смог удержаться и упал.

В комнате допросов воцарилась тишина. Родители Ласкина плакали, понимая всю тяжесть признания сына.

Морозова задала последний вопрос.

– Почему вы не вызвали скорую помощь?

– Семенова сказала, что нужно делать вид, будто мы ничего не знаем. Мы вернулись в зал, и я ушел домой через полчаса.

Королева завершила допрос формальными процедурами.

– Игорь Ласкин, ты признаешься в убийстве Максима Петрова?

– Да, – тихо ответил подросток. – Но я не хотел его убивать. Хотел только справедливости.

После допроса команда ЦКР собралась для подведения итогов расследования. Морозова высказала профессиональное мнение о мотивах преступления.

– Классический случай мести жертвы буллинга, – констатировала она. – Многолетние издевательства привели к деформации личности подростка и извращенному пониманию справедливости.

Савельев проанализировал техническую сторону дела.

– Преступление было спланировано, но его исполнение вышло из-под контроля. Эмоции взяли верх над разумом.

Воронова подготовила итоговый отчет о цифровых следах.

– Социальные сети показали полную картину длительного психологического насилия, которое и стало причиной трагедии.

Волков получил информацию о дальнейшей судьбе участников событий.

– Ласкин будет проходить психиатрическую экспертизу, – доложил он. – Учитывая его возраст и обстоятельства дела, наказание может быть условным с обязательным лечением.

Королева подвела итоги расследования.

– Дело «Последний звонок» показало системные проблемы в образовательной среде, – заключила она. – Буллинг, педагогическое равнодушие и отсутствие психологической помощи привели к трагедии, которую можно было предотвратить.

Команда ЦКР завершила расследование с пониманием того, что за каждым преступлением стоят глубокие социальные проблемы. Смерть Максима Петрова стала уроком не только для его одноклассников, но и для всей системы образования.

В заключительном отчете было отмечено, что все участники событий – и жертвы буллинга, и его инициаторы – нуждаются в длительной психологической реабилитации. Трагедия на крыше школы стала последним звонком не только для выпускников, но и для взрослых, которые обязаны защищать детей от насилия в любых его проявлениях.

Справедливость восторжествовала, но цена ее оказалась слишком высокой – жизнь семнадцатилетнего юноши, который мечтал поступить в технический университет и просто хотел защитить слабого от сильного.

Мертвая зона

Глава 1: Авария на трассе

Звонок поступил в дежурную часть ЦКР в половине седьмого утра. Водитель грузовика, возвращавшийся с ночной смены, заметил дым, поднимающийся с заброшенного участка дороги в тридцати километрах от города. Подъехав ближе, он обнаружил остатки сгоревшего легкового автомобиля и немедленно вызвал службы экстренного реагирования.

Полковник Светлана Королева, руководитель следственно-оперативной группы ЦКР, получила сообщение, когда завтракала дома. Двадцать лет в криминалистике научили ее мгновенно переключаться с обычной жизни на рабочий режим. Через полчаса она уже была в служебном автомобиле, направляясь к месту происшествия вместе со своей командой.

– Что известно на данный момент? – спросила Королева, изучая первые фотографии с места происшествия на планшете.

Майор Дмитрий Савельев, ведущий криминалист группы, просматривал предварительные данные.

– Автомобиль обнаружен в 6:20 утра на заброшенном участке старой трассы, – доложил он. – Пожарные прибыли через двадцать минут, но машина уже выгорела практически дотла. Внутри обнаружены человеческие останки.

– Поджог или несчастный случай? – уточнила полковник.

– Пока неясно. Место весьма специфическое – этот участок дороги не используется уже несколько лет после открытия нового шоссе. Сюда просто так не заезжают.

Старший лейтенант Андрей Волков, оперативник группы, добавил важную деталь.

– Свидетель – водитель грузовика Петр Иванович Морозов, сорок три года. Работает в транспортной компании, возвращался с доставки груза в соседний регион. Показания дает связно, алкоголь не употреблял.

Доктор Елена Морозова, судмедэксперт ЦКР, изучала фотографии обгоревшего салона автомобиля.

– По предварительным данным, в машине находился один человек, – сообщила она. – Останки сильно повреждены огнем, но для первичного осмотра этого достаточно.

Анна Воронова, программист-аналитик группы, уже начала работу с базами данных.

– Проверяю сводки о пропавших без вести за последние сутки, – доложила она. – Также запросила данные о похищенных автомобилях в регионе.

Через сорок минут команда ЦКР прибыла на место происшествия. Заброшенный участок старой трассы представлял собой печальное зрелище. Асфальт растрескался, по краям дороги буйно разрослась сорная трава, а в некоторых местах молодые березки пробивались прямо через дорожное покрытие.

Обгоревший автомобиль стоял примерно в ста метрах от основной дороги, на небольшой площадке, которая когда-то служила местом отдыха для водителей. Пожарная машина уже уехала, остались только следователь районного отдела и участковый, которые охраняли место происшествия до прибытия специалистов ЦКР.

– Машина горела довольно долго, – сообщил местный следователь капитан Смирнов. – Пожарные работали около часа, прежде чем полностью потушили огонь.

Королева осмотрела обгоревшие останки автомобиля. От машины остался практически только металлический каркас. Краска полностью выгорела, стекла лопнули от температуры, салон превратился в обугленную массу.

– Савельев, начинайте осмотр, – распорядилась полковник. – Нужно установить марку и модель автомобиля, найти VIN-номер.

Криминалист надел защитные перчатки и начал детальное изучение остатков машины. Несмотря на серьезные повреждения, некоторые элементы кузова сохранились достаточно хорошо для идентификации.

– Судя по форме кузова и сохранившимся деталям, это седан среднего класса, – доложил Савельев. – Предположительно, отечественного производства, возраст – около пяти-семи лет.

Доктор Морозова приступила к осмотру человеческих останков. Работать приходилось крайне осторожно, поскольку высокая температура серьезно повредила тело погибшего.

– Останки располагаются на водительском сиденье, – констатировала судмедэксперт. – Предварительно можно сказать, что это мужчина среднего телосложения. Точный возраст определить пока невозможно из-за степени повреждений.

Волков обследовал территорию вокруг сгоревшего автомобиля, ища следы, которые могли бы пролить свет на обстоятельства происшествия.

– Следы шин ведут от основной дороги к месту стоянки автомобиля, – доложил он. – Судя по глубине колеи, машина двигалась на обычной скорости, без резких маневров.

Воронова установила на месте происшествия мобильную связь с базой данных ЦКР и начала проверку различных версий.

– Пробиваю по базе автомобили, пропавшие за последние трое суток, – сообщила она. – Также проверяю сводки о без вести пропавших гражданах.

Савельев, тщательно обследовав остатки автомобиля, обнаружил несколько важных деталей.

– VIN-номер частично читается, – доложил он. – Последние цифры повреждены, но первая часть различима. Также нашел остатки номерных знаков – металлическая основа сохранилась.

– Что с двигателем? – спросила Королева.

– Двигательный отсек пострадал меньше салона. Номер двигателя, скорее всего, удастся восстановить в лаборатории.

Доктор Морозова завершила первичный осмотр останков.

– Причину смерти на месте установить невозможно, – заключила она. – Необходимо полное судмедицинское исследование. Но уже сейчас могу сказать, что повреждения от огня очень серьезные.

– Есть ли признаки того, что человек пытался выбраться из машины? – уточнил Волков.

– Поза останков не указывает на попытки покинуть автомобиль. Скорее всего, смерть наступила до начала пожара или в его самом начале.

Воронова получила первые результаты проверки по базам данных.

– У меня есть предварительные данные, – сообщила она. – За последние трое суток в регионе угнано четыре автомобиля подходящей марки и модели. Также зарегистрировано два заявления о пропаже без вести.

Королева координировала работу группы, одновременно анализируя поступающую информацию.

– Савельев, нужно особое внимание уделить поиску улик, которые могли бы указать на причину пожара, – распорядилась она. – Волков, расширьте зону поиска. Возможно, поблизости есть дополнительные следы.

Криминалист начал детальное исследование подкапотного пространства и багажника автомобиля.

– В багажнике обнаружены остатки каких-то предметов, – доложил он. – Металлические фрагменты, возможно, от инструментов или оборудования.

– Что с топливной системой?

– Бензобак поврежден, но не взорвался. Топливопроводы частично сохранились. В лаборатории смогут определить, не было ли в системе посторонних веществ.