Прекрасная новая жизнь

– Дорогая? – напомнил о себе муж.

Глубоко вздохнув, Пола наконец решилась:

– Мне кажется, нам нужно поговорить о наших отношениях. И о том, не пора ли завести ребенка.

Томми снова отвернулся к телевизору, но от Полы не укрылось, что он закатил глаза. Этот пренебрежительный жест задел ее. Радостные надежды угасли.

– Томми? – неуверенно окликнула она мужа.

Он раздраженно вздохнул:

– Обязательно обсуждать это сегодня?

– Нет… – робко отозвалась Пола. Сглотнув, она подняла взгляд на мужа и осмелилась спросить: – А когда тебе будет удобно это обсудить?

– Просто мне кажется, что сейчас не самое подходящее время, – мягко ответил он. – Для ребенка, а не для разговора.

Как бы Пола ни надеялась на лучшее, в глубине души она знала, что именно этим все и закончится. Она осмелится заговорить о зачатии ребенка, а Томми пресечет на корню все ее попытки. В считаные минуты ее заветная мечта разобьется о глухое сопротивление. Придется собирать ее по кусочкам и начинать разговор по новой.

Осознание безнадежности ситуации вызвало у нее горькое разочарование.

«Попробуй еще раз!» – убеждала она себя.

– Джули считает, что к этому нельзя быть на сто процентов готовыми, – глубоко вздохнув, тихонько произнесла Пола. – А если мы будем и дальше тянуть, все решится само собой. Я постарею и не смогу забеременеть.

Этими словами Пола наконец-то добилась желаемого: Томми оторвался от телевизора и взглянул на нее.

– Ты обсуждала эту тему с Джули?! – возмущенно воскликнул он. – Господи, Пола, обязательно обо мне судачить? Почему ты со мной-то не поговорила?

Выслушав упреки мужа, Пола прерывисто вздохнула. Она едва сдерживала слезы.

– Я пытаюсь, но ты каждый раз пресекаешь эти разговоры!

Томми примирительно поднял руки:

– Просто мне некогда. Сама знаешь, работаю с утра до ночи. – Он аккуратно достал что-то из портфеля. – Я правда ценю все, что ты делаешь. Уверен, ты станешь прекрасной матерью.

Жгучее чувство обиды угасло без следа. Услышав долгожданную похвалу, Пола всем телом потянулась к мужу:

– Ты действительно так думаешь?

Вместо ответа Томми молча протянул ей белоснежный конверт, на котором золотыми буквами было выведено ее имя.

– Что это?

– Открывай. – Он накрыл ладонь Полы своей. – Я согласен с тобой, что нужно поговорить о ребенке и все распланировать. И это, – Томми постучал по конверту, – идеальное время и место для такого разговора.

Неожиданный подарок вернул Поле хорошее расположение духа. Сгорая от нетерпения, она аккуратно вскрыла конверт.

Билеты.

Она положила их на колени, внимательно изучила, а затем подняла восхищенный взгляд на мужа:

– Поверить не могу, Томми! Круиз?!

– Да, – усмехнулся он. – И не просто круиз, а первый вояж «Рубинового духа». Отплываем из Саутгемптона и держим курс на Исландию.

Пола восторженно вздохнула и прижала билеты к груди.

– Любоваться северным сиянием, – добавил Томми.

– С ума сойти! – пронзительно воскликнула Пола.

– А главное, – со значением подчеркнул он, – круиз начнется уже через неделю.

* * *

– Приветствую вас, отважные искатели приключений! Добро пожаловать на первый вояж «Рубинового духа». На связи капитан судна. Предлагаю ознакомиться с маршрутом круиза: мы поднимем паруса над Саутгемптоном и будем двигаться со скоростью пятнадцать узлов.

Миновав пролив Солент, «Рубиновый дух» войдет в воды Северного моря. Проплыв Ауддорп и Ондалснес, судно возьмет курс на северо-запад в сторону Исландии.

Спешу вас обрадовать, что во время вояжа на холодном ночном небе ожидается самый настоящий шведский стол астрономических чудес! Если Посейдон внемлет нашим молитвам и подарит ясную погоду, нам посчастливится увидеть созвездия Пегас, Андромеда и Кассиопея.

Во время круиза вы сможете полюбоваться метеорным потоком Леониды – быть может, и не единожды. Звездопад начнется на второй неделе ноября и продлится до конца месяца. Метеоры небесного потока Леониды на несколько секунд словно зависают в воздухе. Апогей звездопада придется на семнадцатое ноября. В этот день ожидается около двадцати метеоров в час. И наконец, не стоит забывать, что восхитительное северное сияние может появиться в любой момент, так что не упустите свой шанс!

Глава 4

Пола сидела на кровати и наносила ночной крем. Взглянув на билеты, выставленные на каминной полке, она расплылась в довольной улыбке. Вот это сюрприз!

Ей вспомнился разговор о ребенке, который закончился так приятно. Томми согласился завести малыша! Конечно, прямо не пообещал, но сказал, что из нее выйдет чудесная мама, но нужно все распланировать. В этом весь Томми – он ничего не делает спонтанно.

Муж подходит к любому начинанию серьезно и обстоятельно: если предложение руки и сердца, то обязательно на частном пляже на Ямайке; если машина, то лучшая модель BMW, выбранная после долгого изучения рынка… При этом Томми остается верен себе, даже если дело касается сущих мелочей. Например, он не может просто купить начальнику бутылку виски на Рождество (так было раньше, теперь-то он сам себе хозяин). Нет, Томми нужно сначала тщательно изучить ассортимент спиртного в самых престижных частных клубах Лондона.

Поле не терпелось похвастаться подарком мужа. Она схватила телефон и набрала сообщение для Джули, но, вспомнив, что они поссорились, задумчиво стерла текст. Ее оживление погасло.

Ничего, переживем, не в первый раз ссоримся. Но извиняться не буду.

Пола знала, с кем можно поделиться радостью. Она зашла на «Фейсбук» и с удовольствием отметила, что пост со стейками набрал много лайков. Еще бы, уж Пола-то знает, как правильно расположить предметы в кадре и отредактировать фото! Жалко, поздно сообразила: надо было выложить публикацию в «Инстаграм» и отметить в хештегах кулинарных критиков и популярных шеф-поваров.

Пола вновь взглянула на билеты, заманчиво стоявшие на каминной полке. Она с улыбкой сфотографировала подарок, добавила подпись «Сюрприз от Томми!» и эмоджи в виде сердечка, а затем опубликовала запись в ожидании комплиментов от многочисленных друзей.

Восхищенные комментарии не заставили себя ждать. «Томми – просто душка!» – восторженно писала одна. «Как же тебе повезло!!!» – вторила другая. «Не мужчина, а мечта!» – отзывалась третья.

Так-то лучше. Пола отложила телефон, убрала увлажняющий крем и легла под бок к мужу, который видел уже десятый сон.

– Люблю тебя, милый, – прошептала она и, поцеловав мужа в плечо, потянулась и выключила ночник.

* * *

Анна заглянула в духовку и поняла, что запеканка для Уильяма почти готова. Добавила огонь на гриле: нужно было скорее дожарить картошку. Поправила фартук, чтобы не запачкать платье. Анна хотела сразу переодеться в джинсы, но Уильям настоял, чтобы она не снимала обновку.

– Оно очень хорошо на тебе сидит, – мягко отметил он.

В глубине души Анна была в ярости. Она и без того знала, что прекрасно выглядит, но ее красота была предназначена не для Уильяма. Однако именно на его деньги куплено это платье, и Анна решила сменить гнев на милость – пусть старик порадуется.

– Ужин готов, – объявила она. – Вам принести на подносе или накрыть на стол?

– На стол, – ответил он, медленно проходя на кухню. – И ты можешь посидеть со мной.

Анна повиновалась. Накладывая еду, она чувствовала на себе пристальный взгляд Уильяма. Поставив тарелку перед стариком, села напротив. Анна почти никогда не ела, и уж точно не в компании Уильяма. Вместо этого она, наблюдая, как старик добавляет в чай несколько ложек сахара, потягивала молодое белое вино.

– Вы так и не рассказали, куда сегодня ходили, – заметила Анна, вперив взгляд в галстук Уильяма.

Старик мрачно кивнул:

– Утром, после твоего ухода, я читал газету. – Он медленно прожевал и с усилием проглотил. – Рухнул еще один банк.

– Неужели? – задумчиво отозвалась Анна. Случись нечто настолько серьезное, она наверняка услышала бы об этом. – Какой именно?

Он указал вилкой в сторону столешницы, где лежала газета. С вилки слетел кусочек запеканки и попал Анне на руку – хорошо хоть не на платье. Девушка смахнула его, пытаясь не выдать своего отвращения, и потянулась за газетой.

Оказалось, Уильям читал «Телеграф», но за 2008 год. Новости более чем десятилетней давности. Анна молча положила газету на место.

– Я сразу пошел в банк, точнее, в оба банка, где у меня сбережения, – продолжал он. – Сказал им, что трудился всю жизнь и не собираюсь терять честно заработанные деньги. Поэтому я их снял.

Анна резко поставила бокал на стол:

– Что значит «сняли»?

Отправив в рот очередную порцию запеканки, Уильям стал медленно пережевывать, словно испытывая терпение Анны. Наконец, опершись о стол, тяжело поднялся на ноги:

– Пойдем покажу.

Они прошли по коридору, а оттуда – по лестнице на второй этаж. Анна поднималась, держа руки наготове, чтобы подхватить Уильяма, если он вновь потеряет равновесие. Когда оставалось всего несколько ступенек, старик пошатнулся, но успел ухватиться за перила и без помощи сиделки вошел в спальню.

– Вот. – Уильям указал на черную спортивную сумку, которую Анна раньше не видела. – Решил, что безопаснее хранить деньги у себя.

Девушка оценивающе взглянула на сумку:

– Сколько же там денег?

Старик достал из нагрудного кармана листок бумаги и прищурился, пытаясь разобрать написанное.

– Восемнадцать тысяч фунтов, – заключил он и, аккуратно сложив бумажку, убрал ее, похлопав себя по карману.

– С ума сойти, – прошептала Анна.

От волнения ее сердце учащенно забилось. Как он вообще смог дотащить это? Анна точно знала, что такая тяжесть немощному старику не по силам.

– Вам, наверное, было тяжело?

– А мне помог таксист. Славный малый.

– Вы рассказали ему, что в сумке? – От этой догадки Анну бросило в дрожь.

Он беспечно пожал плечами и широко улыбнулся:

– Не накручивай себя так, милая.

Нужно срочно что-то придумать. Анна накрыла ладонью руку Уильяма и нежно погладила ее:

– Вы поступили разумно. Я банкам тоже не доверяю. Но нельзя просто оставить деньги здесь. – Она ободряюще улыбнулась. – Хотите, я за ними пригляжу?

– Не нужно, спасибо, – отмахнулся Уильям. – Хочу, чтобы они были у меня на глазах.

Старик утомился после насыщенного дня – он неверными шагами подошел к кровати, присел и похлопал сморщенной рукой по покрывалу возле себя:

– Не хочешь ненадолго прилечь со мной, Джемма?

Она, принужденно улыбнувшись, подошла и взбила подушки.

– Сначала мне нужно помыть посуду. Минут через десять вернусь и посижу с вами.

Уильям просил ее «полежать» с ним несчетное количество раз, а она неизменно поправляла его, что «посидит». Иногда, пока Анна всячески пыталась оттянуть неприятный момент возвращения к старику, он успевал уснуть. Она надеялась, что сегодня произойдет то же самое.

– Ты ведь скоро вернешься? – услышала Анна, выходя из комнаты.

Девушка остановилась в дверях. Черная сумка притягивала ее взгляд, словно магнит.

– Скоро, – пообещала она.

* * *

Стоя на кухне, Анна задумчиво барабанила пальцами по столу. Восемнадцать тысяч фунтов наличными прямо над ее головой, в сумке на полу… Она ненадолго потешила себя мыслью, что Уильям не станет их пересчитывать и можно будет без его ведома прибрать к рукам какую-то часть.

Глаза Анны засияли. Она вновь вспомнила о женщине в кафе. Сколько бы денег ни приносила Томми высокая должность в Сити, даже у Полы вряд ли было в распоряжении целых восемнадцать тысяч!

По всей видимости, Уильям уверен, что она тут моет посуду. Анна прислушалась к тому, что делается наверху. Тишина. Она взяла телефон, не боясь, что ей помешают. На страничке Полы в «Фейсбуке» успел появиться очередной пост. «Сюрприз от Томми!» – гордо значилось под фотографией билетов на круиз в Исландию.

Анна увеличила изображение в поисках даты. Отплытие из Саутгемптона через семь дней. Она аккуратно положила телефон на стол, боясь испачкать его о пятна соуса, – ел Уильям неопрятно.

Сверху донесся глухой удар, а за ним – медленное шарканье. Анна раздраженно вздохнула, поднялась из-за стола и начала собирать тарелки.

– Джемма! – раздался из спальни голос Уильяма.

– Скоро приду, только уберу со стола! – отозвалась она.

Анна поймала свое отражение в окне. Красивая девушка в дорогом платье – и в фартуке, испачканном остатками стариковского ужина.

Стянув фартук через голову, она скомкала его и бросила на стол, а затем нехотя поднялась в комнату Уильяма.

* * *

Он проснулся рано, как и все пожилые люди, Анна же не сомкнула глаз.

Ближе к полуночи она попыталась незаметно встать с кровати, но Уильям это почувствовал и, схватив ее за плечо, снова притянул к себе. Он не проронил ни звука – слова были ни к чему. Анна, скрепя сердце, лежала рядом с Уильямом, слушая его храп и вдыхая смесь талька и кулинарного жира. Рука старика тяжело покоилась на ее бедре, но девушка осторожно выскользнула из его объятий и вернулась к себе в спальню.

Сняв одежду, она с опаской понюхала шерстяное платье. С раздражением отметила, что придется сдать его в химчистку. «Пусть Уильям раскошелится», – с горечью подумала девушка.

В шесть утра, когда на улице еще не рассвело, дверь комнаты со скрипом распахнулась. Анна вечно спала как на иголках, потому что знала: в любой момент к ней может забрести Уильям. Не хотелось подпускать его к своей узкой односпальной кровати.

– Уильям? – Анна откинула волосы от лица и натянула на себя одеяло, пряча наготу. – Еще рано. Ложитесь в постель, а я заварю чай.

Она оглядела его силуэт в неверном свете из коридора. Старик успел одеться, хоть и наполовину: в черный полинявший жилет, коричневые брюки и темно-синие подтяжки. Анна отвела глаза, надеясь, что Уильям не заметил ее отвращения.

– Я тороплюсь. – Он покачал головой и опустил взгляд на выцветший ковер. – Дел невпроворот.

Губы Анны искривились в горькой усмешке. Чем это ему срочно требуется заняться? Ничем! Ведь она все делает за него. У Уильяма нет ни хлопот, ни хобби, ни друзей.

– Вам ничего не нужно делать, – с напускным спокойствием уверила его Анна. – Возвращайтесь к себе в комнату. Я скоро встану и приготовлю завтрак.

– Ты не понимаешь, – тихо ответил он и поднял на Анну встревоженный взгляд. – Ко мне едет сын.

* * *

Сидя в сумрачной гостиной, Уильям подробно рассказал Анне о предстоящем визите.

Сына звали Джейсоном. Он жил и работал в Испании, где управлял несколькими ресторанами и барами. Джейсон не навещал отца за все время работы Анны. На ее памяти он ни разу не позвонил и не написал старику. Единственным знаком внимания с его стороны были ежегодные рождественские открытки.

– Он хочет открыть еще один бар, кафе-бар, – объяснил Уильям. – И приглашает меня к себе в Испанию.

– Не уверена, что вам понравится в Испании, – пожала плечами Анна. – Там будет слишком жарко для вас, вы же не любите солнце.

Взгляд старика затуманился.

– А может, и понравится, – мечтательно отозвался он. – Буду помогать. Могу присматривать за внуками, пока их родители на работе. Джейсон сказал, что каждый вечер они играют в бинго, а еще дремлют после обеда. – Уильям посмотрел в окно. По стеклу бил унылый осенний дождь. – В любом случае ему понадобится моя помощь.

Анна вдруг поняла, в чем дело.

– Уильям, вы собираетесь вложить сбережения в этот бар? – спросила она, имея в виду набитую деньгами сумку.

Он пожал плечами и перевел взгляд на Анну:

– Думаю, моя поддержка в этом деле ему не помешает.

Не помешает, еще бы! Раньше-то не хотел иметь с отцом ничего общего, но теперь, когда речь зашла о деньгах…

– Когда он приедет? – поинтересовалась она.

Нужно срочно что-то решать.

– Завтра, – ответил Уильям. – У него здесь какие-то дела, а через неделю мы вылетаем.

Он явно что-то недоговаривал. Глубоко вздохнув, Анна подошла к Уильяму, села на подлокотник кресла и положила руку старику на плечо. Уильям тоже вздохнул и потер нос.

– Думаю, он не одобрит, что ты здесь.

Анна похолодела от ужаса.

– Я ваша сиделка, – чопорно произнесла она.

– Да, но ведь… – Он улыбнулся ей со слезами на глазах. – Ты больше чем просто сиделка, Джемма. Гораздо больше. – Уильям уперся ладонями в подлокотники и неуверенно поднялся на ноги. – У меня кое-что для тебя есть. Небольшой прощальный подарок. – Он качнул головой в ее сторону. – Пойдем.

«Отдай мне полсуммы, – мысленно заклинала Анна. – Половину того, что лежит в сумке, и разойдемся тихо-мирно».

Казалось, что путь до спальни занял целую вечность. Анна чинно встала в дверях, а Уильям присел перед сумкой, расстегнул молнию и стал вытаскивать пачки денег одну за другой. Ожидая, пока старик все тщательно пересчитает, Анна разглядывала его лысый затылок: нежно-розовую сухую кожу в обрамлении тонких белых волос.

Наконец он поднял взгляд на Анну и протянул ей одной рукой тонкую пачку банкнот, другой рассеянно потирая грудь.

Девушка наклонилась и забрала деньги.

Сто фунтов.

Всего лишь жалкая сотня фунтов!

Анна выпрямилась, расправила плечи и убрала деньги в задний карман джинсов.

– А теперь давайте вернемся вниз, и я заварю вам чашечку чая.

Она подошла к Уильяму сзади и помогла встать.

Старик нетвердо поднялся на ноги и почти всем своим весом оперся на нее.

– Спасибо, Джемма, – едва слышно прошелестел он.

Анна кивнула и повела его к лестнице, подстраховывая сзади. На верхней ступеньке Уильям резко остановился и обернулся на сиделку.

– Ты славная девушка, Джемма, – сказал он.

Она пристально посмотрела в его бледно-голубые выцветшие глаза. Еще недавно, когда Анна дефилировала перед ним в новом платье, они так и сияли. Они сверкали гораздо ярче и вчера ночью, когда он вцепился в Анну до серо-голубых отметин на коже и заставил лечь рядом с собой.

– Знаю, – согласилась она, хоть это и была ложь.

Со слезами на глазах Уильям продолжал смотреть на Анну. Чего это он оплакивает? Потерю преданной служанки, которая и еду приготовит, и уберется, и понянчится с ним? В Испании, под присмотром сына, Уильям вряд сможет такое себе позволить. Не станет же он с вожделением пялиться на невестку, заставлять ее демонстрировать на себе новую облегающую одежду или лежать с ним в одной постели. А может быть, это слезы раскаяния, что принуждал Анну заниматься этими неподобающими вещами?

– Мне будет тебя не хватать, – признался Уильям.

– Знаю, – повторила она и, подняв руки, положила ладони ему на грудь.

Анна прижалась к Уильяму, одновременно упираясь бедром в стену. Приготовившись, она изо всех сил толкнула старика вниз.

* * *

Торопиться ни к чему. Джейсон приедет только завтра. На то, чтобы избавиться от следов пребывания в доме, у Анны целый день, а если потребуется, даже ночь. Но оставаться на ночь здесь, где у подножия лестницы бесформенной массой лежит тело Уильяма, ей не хотелось.

«Переживать не надо, время еще есть. – Анна прибежала обратно в спальню. – Не торопись, проверь все внимательно, не оставляй зацепок, по которым тебя можно выследить».

Первым делом она опустилась на колени рядом с черной сумкой и, расстегнув молнию, почуяла манящий дух денег. Запах свободы и успеха. Он перебил затхлую атмосферу дома Уильяма и душок старости, источаемый его хозяином. Анна вдохнула аромат новой жизни.

Она подняла сумку, примеряясь к немалому весу. Девушка привыкла таскать тяжести, ведь много месяцев подряд едва ли не носила Уильяма на себе.

Застегнув сумку, она прошла к себе в спальню. Аккуратно достала из шкафа одежду и разложила ее на кровати. Когда Анна впервые оказалась в этом доме, все ее вещи умещались в дорожной сумке. Теперь нужно будет купить чемоданы. Но действовать надо осторожно. Такси на этот адрес вызывать нельзя: завтра приедет Джейсон, обнаружит тело отца и пойдет к соседям. А те точно расскажут ему об Анне.

Она вспомнила о старом развратнике мистере Хендерсоне. По крайней мере, он тоже знал ее как Джемму. Никто не станет разыскивать Анну Маси. Девушка с таким именем давно перестала существовать.

Но вымышленное имя не спасет Анну от преследования. Если она вызовет к дому такси, не исключено, что водитель потом даст показания против нее, покажет полиции записи с камеры видеонаблюдения. Нет уж. Вариант с такси точно отпадает. Значит, нужно оставить лишь вещи, которые можно самостоятельно донести до автостанции или железнодорожного вокзала.

Но есть идея и получше…

Анна примчалась в спальню Уильяма и открыла старомодное бюро. В коробке из-под обуви он хранил старые, но пустые поздравительные открытки – привет из тех далеких времен, когда хватало сил и энергии, чтобы их купить, и были живы люди, которым можно было их послать. Анна достала одну из открыток, купленную в каком-то лондонском музее. На лицевой стороне был изображен заяц. Анна с легкой улыбкой перевернула открытку и написала:

Дорогой Уильям, спасибо Вам за все! Я была очень рада у Вас работать. Мне будет Вас не хватать.

Желаю Вам приятно провести время в солнечной Испании!

С любовью,

Джемма

Она сделала шаг назад и внимательно изучила послание, а затем наклонилась и добавила вчерашнюю дату. Довольная результатом, Анна поставила открытку на каминную полку в спальне Уильяма, а затем взяла все оставшиеся открытки и сунула в карман, чтобы позже от них избавиться.

И-де-аль-но. Ловко придумала!

Но теперь надо поторапливаться. Не хотелось бы столкнуться с этим пронырой, мистером Хендерсоном. Ведь все планы будут разрушены, если Джейсон по приезде найдет прощальную открытку со вчерашней датой, а после сосед услужливо сообщит ему, что видел сиделку отца на следующий день.

Вернувшись к себе в комнату, Анна в спешке перебрала одежду. Не важно, что какие-то вещи придется оставить. На счету каждая минута. Девушка рассматривала красивую одежду, которую прятала все эти месяцы, и пыталась не дать волю нахлынувшим эмоциям. Взглянув на сумку, набитую деньгами, она с улыбкой кинула платья в кучу одежды на выброс. Теперь можно будет купить все, что захочется, включая вещи, которые сейчас не удастся унести с собой.

Вдруг комната закружилась, и перед глазами поплыли блестящие точки. Сначала Анна решила, что виной тому радостное волнение из-за долгожданных перемен, но, когда желудок громко заурчал, она поняла, что просто голодна. Девушка со вздохом закрыла чемодан. На еду времени нет, но можно выпить чашку теплой воды с лимоном. Этого пока должно хватить.

Она перешагнула через сумку с деньгами и летящей походкой спустилась по лестнице. Почти не глядя, прошла мимо бездыханного тела старика и вновь почувствовала приступ головокружения.

В поисках опоры Анна оперлась о стену. Внезапно что-то коснулось ее ноги. Она в замешательстве застыла, а затем истошно завопила.

Уильям мертвой хваткой вцепился в ее голую лодыжку.

Глава 5

В прошлом

День, когда ко мне впервые прикоснулись с добротой и заботой, я помню до мелочей: начальная школа, детская площадка, середина зимы. Моя жизнь тогда была безрадостной, одинокой, и выпавший снег казался настоящим чудом. Я резвилась во дворе и, подражая другим детям, лепила снежки. Руки быстро онемели – в отличие от остальных ребят, я даже и не подозревала о существовании такой роскоши, как перчатки. Когда пальцы свело от холода, я решила пробежаться по детской площадке, чтобы согреться.

Навыки выживания были известны мне с малолетства.

На краю площадки на переполненной канализационной канаве образовался лед. Поскользнувшись, я упала и сильно ушиблась.

Вдруг кто-то уверенно подхватил меня сзади, отнес подальше от опасного места и вновь поставил на ноги.

– Не больно? Ты упала на льду.

Я подняла взгляд и увидела перед собой румяную, улыбающуюся буфетчицу. Я завороженно изучала ее выражение лица: она выглядела такой… счастливой. В моем крохотном мирке никто так не улыбался.

Буфетчица же, приняв мое изумление за шок от падения, тут же притянула меня к себе и крепко прижала к груди. Сначала я стояла как истукан, руки плетьми висели вдоль тела. Но потом во мне проснулись природные инстинкты, и я, подражая спасительнице, обхватила ее в ответ.

Так меня обняли в первый раз. Раньше я знала об объятиях лишь понаслышке или наблюдала за ними со стороны, но, как внимание и любовь, никогда не испытывала на себе.

Теперь же, почувствовав, что такое забота, я жаждала ее каждой клеточкой тела.

* * *

Я стала вести себя неуклюже. Теперь я знала, как добиться желаемого. Если мне было больно или грустно, взрослые торопились меня утешить. Я стала поскальзываться, спотыкаться или падать при любом удобном случае.