Рождественская сказка

Вокруг не было ни души. Лишь пара воробьёв восседала на железных завитушках ворот, наблюдая за всем, что происходит.

Бертик взглянул на дом. Тот стоял, окружённый заснеженным розовым садом. Давно не чищенные дорожки, плети засохшего плюща, уныло свисающие с колонн, засыпанные сухими листьями лестницы – на всём лежала тень грусти и запустения.

Зажав в кулачке брошку, Бертик встал немного поодаль с намерением ждать Чурменяку, пока не надоест.

Глядеть на Полосатый дом он больше не собирался. Особенно на окна. Не то чтобы он поверил Питеру насчёт привидений. Просто. На всякий случай. Вдруг в окне дома ему что-нибудь померещится?

Пока стоял в ожидании, Бертик наблюдал, как редкие прохожие обходят Полосатый дом стороной и заранее торопливо перебегают на противоположную сторону.

Правду сказать, их поведение было нормальным, если учесть, сколько тайн, слухов и мрачных легенд было связано с этим домом. Тем более, что слухи и легенды не рождаются ни с того ни с сего.

Начать хотя бы с того, что Полосатый дом после безвременной кончины его хозяйки Графини остался без наследника.

«Такой дом и без хозяина! – качали головой любители обсуждать чужие дела. – Подумать только, никто не заявил свои права на такую роскошную собственность!» Другие рассказывали, что все родственники Графини погибли во время войн и революций или умерли раньше неё. Вспоминали, что какой-то очень дальний родственник навещал Графиню в последнее время. Она почему-то не относилась к нему всерьёз и в конце концов не нашла ничего лучше, как составить Завещание на взятого ею на воспитание мальчика-сироту. И всё равно без толку – Завещание потом не нашли, а мальчика взял к себе кто-то из слуг.

Так горожане излагали свою версию событий пятилетней давности. Как правило, к этому рассказу прилагался ещё один, довольно жуткий. Якобы каждый божий день Графиня бродит по дому в поисках своего Завещания. На этот счёт все сходились во мнении: «Сама же написала, сама же куда-то и засунула».

По правде говоря, что касается поведения старушек, такая байка выглядела правдоподобно. Потому что со старушками такие происшествия – не редкость, не в обиду им будь сказано. Спрячут что-нибудь в чуланчике – и ищи свищи. Так, что и Домовой не найдёт. Но всё остальное – самая настоящая небылица. Если бы жители города были знакомы с Графиней ближе, при её жизни, они никогда бы такой чепухи не придумали.

Пока знатная старушка была жива, она ни капельки не сомневалась, что привидений не существует, и заявляла об этом тоном, не допускающим возражений. Став призраком в день и час, назначенный судьбой, она, теперь уже из упрямства, не желала отказываться от своих убеждений. Старушка и в Царствии небесном продолжала настаивать на своём и никогда «не являлась», не бродила по коридорам и комнатам Полосатого дома «из принципа».

Так что про привидение – это всё выдумки. По крайней мере, на тот момент, когда Бертик стоял у ограды Полосатого дома, поджидая Чурменяку. О её загадочном существовании в этом доме тоже ходили фантастические истории.

Горожан просто оторопь брала при мысли, что Чурменяка живёт в тесном чулане для садового инвентаря! Дверь этого чулана пряталась в фасаде дома, за водосточной трубой. Смельчаки, которые из любопытства совали туда свой нос, ничего похожего на признаки человеческого жилья там не находили. Лопаты, грабли, метёлки, прочий садовый хлам – это всё, что они могли обнаружить.

В этих ужасных, с точки зрения простого обывателя, условиях она жила при Графине и после. Когда хозяйка дома была жива – она благосклонно относилась к Чурменяке, даже была с ней дружна – внучке Домового неоднократно предлагали перебраться в одну из многочисленных комнат. Чурменяка неизменно отвечала отказом.

«Зачем теперь, когда Графиня покинула этот мир, Царствие ей небесное? Для чего теперь-то, когда все три этажа в её распоряжении, продолжать влачить жалкое существование в чулане размером с платяной шкаф? Зачем там ютиться вместе с граблями и лопатами, когда полным-полно комнат, в которых можно жить припеваючи? Ещё бы в мышеловке поселилась!» – возмущались горожане. При этом ни у кого не возникал вопрос, на каких правах Чурменяка вообще живёт в Полосатом доме? Но это же очевидно: у домовых свои права, особые. Уж не говоря о том, что жители города не могли себе представить Полосатый дом без Чурменяки.

Этот дом и Чурменяка в самом деле стали одним целым. Судьба Полосатого дома стала её судьбой.

Бертик уже раздумывал, не покинуть ли свой пост и не сбежать ли домой, когда тихий голос окликнул его: «Бертик!»

Это была Чурменяка, в своём клетчатом платке и старомодной шапочке.

– Не удивляйся, – начала она с объяснений. – В вашей кондитерской я и вправду не могла сказать ни слова. Так со мной случается, когда меня боятся или я кому-то не нравлюсь. Когда люди не улыбаются мне даже в ответ на мою улыбку, я теряю дар речи.

– Я нашёл вашу брошку, – сказал Бертик. Разжав кулачок, он протянул свою находку.

– Надо же! Нашлась! А я её везде искала. Это подарок дедушки. Кстати, у него сегодня день рождения. Так что, ещё раз спасибо за тортик, – сказала Чурменяка и неожиданно предложила:

– Пойдёмте к нам чай пить. Наверное, вы замёрзли.

Эти слова она произнесла так просто и с таким дружеским расположением, что Бертик сразу согласился. Однако удивился – оказывается, есть ещё и дедушка? И спросил: «А разве он ещё жив?»

– Конечно, – удивилась Чурменяка. – Разве Домовые умирают?

Бертик растерялся. Он не знал, как ответить на этот вопрос.

Глава четвёртая

Комната с нарисованными окнами

На узком подоконнике крохотного чуланного оконца догорала свеча и коптила и без того мутное стекло. Тусклый свет едва освещал торчащие по стенам черенки лопат и нечто похожее на садовую тачку. Там и сям белели клочья паутины.

– Даже спрашивать не стану, бывал ли ты в каморке Домового. Уверена, что не бывал, – улыбнулась Чурменяка.

– А разве мы уже не… – начал Бертик, предполагая, что это и есть жилище его новой знакомой.

Чурменяка перебила его и указала на стену и вниз.

– Видишь эту дверцу?

У самого пола, в стене, среди всякого садового добра, Бертик увидел маленькую, совсем игрушечную дверцу размером с его ладошку.

– Ясно, что тебе, такому большому, туда ни за что не пролезть. Если ты согласен на время стать маленьким, я скажу тебе способ.

– А Квит? – спросил Бертик.

– Квит станет маленьким вместе с тобой.

Немного подумав, Бертик согласился:

– Ну, если по-другому никак не получается…

– Тогда слушай внимательно. Чтобы войти в эту дверцу, ты должен узнать, что у моего соседа на обед. – И, не дав Бертику опомниться, добавила: – До скорой встречи в каморке!

Бертик хотел спросить про соседа, но Чурменяка будто сквозь землю провалилась.

В ту минуту Бертик мог запросто покинуть чулан. Он принялся размышлять:

– Допустим, сегодня я откажусь от этого странного чаепития. А завтра и сам не замечу, как стану шептать в ухо Питеру небылицы про Чурменяку и обходить Полосатый дом стороной. Как все. Нет уж. Лучше уж полезу в каморку к домовым, чем болтать всю эту ерунду и сплетничать.