Бандит. Укрощение разведенки

Лия Седая

Бандит. Укрощение разведенки

Глава 1

– Ты! Мудак! – я со всей дури пнула огромный черный джип в дверцу.

Шпилька с металлической набойкой звонко проскрежетала о кузов машины.

Оставила светлую, глубокую борозду на блестящей темной краске.

Тормозные фонари вспыхнули красным.

Да твою ж…

Вот только этого мне и не хватало! Очевидно же, что за рулем такой машинки не будет сидеть интеллигентный дядечка в летах. А это значит – будут разборки.

– Слышь, курица, – из-за руля выпрыгнул здоровенный молодой человек в кожаной куртке. – Ты охуела колготками так махать? Я ж тебе ноги выдерну сейчас…

Я задрала нос повыше. Сцепила зубы покрепче.

Вообще-то, виновата не я. А он!

– Смотреть по зеркалам не учили, юноша?

Презрительно цедить обидные слова через губу я еще в школе мастер-классы давала. Выживать мне пришлось научиться очень рано.

Но на всякий случай бросила взгляд на крыльцо госпиталя

Никого!

Только Иван Петрович с медсестрами курит у лавки. И то хорошо, с одной стороны. Орать только погромче надо будет, если что.

– Стоп, стоп, стоп! – харизматичное лицо атлета в кожанке скривилось в ухмылке. – Сама ко мне прибежала, да? Надо же. Уже соскучилась, госпожа доктор?

– Госпожа, да не твоя, мальчик, – я тоже язвительно улыбнулась.

Не узнать его было невозможно. Это же тот самый хам, которого я полчаса назад в отделении отгавкала за громкость и борзость.

– А ты не много на себя берешь, кошечка? – он придвинулся ко мне вплотную.

– Лапы убери!

Я попыталась отодвинуться, но он не позволил.

Обхватил за талию ручищей, рывком подвинул к себе.

Я уперлась ладонями ему в грудь. Я бы и когти туда вонзила, но под пальцами как будто не живое тело было, а каменная статуя.

Офигеть.

Давно я таких не трогала. В последнее время на дряхлых старичков-ветеранов только везет.

Да и те на больничных койках лежат бревнами обычно.

– Руки у меня сильные, да, – улыбка из ехидной вмиг превратилась в обольстительную. – И все остальное тоже не подкачало. Могу продемонстрировать хоть сейчас. В тачке места много.

Лет десять назад я бы от такого тембра голоса и накачанного тела просто лужицей растеклась.

Но именно эта, последняя десятилетка, принесла мне вначале мужа, потом сыновей-двойняшек. А потом развод с этим самым неверным мужем.

И адские условия работы, которые я вынуждена терпеть, чтобы держаться на плаву.

Так что…

– Котик мой, – отзеркалила я пошлое обращение. Погладила ласково его пальчиками по лицу. – Беги, развлекайся. Я немножко на работу опаздываю. А ты в следующий раз смотри, куда едешь. А то ведь не только дверцу могут поцарапать, если не на того нарвешься.

Я попыталась снять со своей талии его руку.

И обалдела повторно. С таким же успехом можно было разжимать металлический обруч.

– Ну, куда ты, кошечка? – Он снова подтянул меня ближе. – Мы еще не договорили. Нужно обсудить условия.

– Какие условия?

Что-то меня эти его игрища начали уже напрягать.

– Как какие? – он развернулся, поворачивая меня вместе с собой. – Дверь видишь? Ремонт нужен. Требовать деньги с женщин я не привык. Но у меня есть для тебя охуенное предложение, как ты сможешь со мной расплатиться.

– Ты охренел? – я чуть не подавилась воздухом. – Это ты меня чуть не задавил! Я могу камеры поднять с парковки и в суд на тебя подать вообще-то!

– Забава Ивановна! Вас подождать? У нас там вообще-то работы выше крыши.

Аллилуйя!

Проснулся, блин!

Мои коллеги из отделения докурили. И, видимо, все-таки поняли, что я тут не мило беседую, а проблемы у меня.

– Забава? – мой наглый преследователь очень натурально охренел от удивления.

– Имеешь что-то против исконно русских имен? – окрысилась я в ответ.

Да, Забава!

И горя я от своего имени хапнула столько, что с детского сада мечтала переименоваться в обычную Таню или Катю.

Потом уже, прикинула, сколько документов менять, и бросила эту затею.

А рефлекс остался.

– Нет, – хам мотнул головой. – Просто имя такое… Говорящее. Я даже сразу начал планировать, где мы с тобой сегодня забавляться будем.

– Забава Ивановна, у вас какие-то сложности? – к нам решительно шел Иван Петрович.

Да ты ж мой зайка!

Заступник дамский.

Только почему у меня ощущение, что он сейчас отхватит от этого мышцастого в кожанке?

– Забава Ивановна?

Ой, прости, Господи.

У него ж трое детей. Убьют еще из-за меня. На поминки потом еще скидываться придется.

Но ответить коллеге я не успела.

– Дядя, иди нахуй отсюда, пока цел, – спокойно посоветовали ему, по-прежнему, держа меня в объятиях. – Не видишь, я тут со своей женщиной разговариваю?

Чего?

Я даже оглянулась нервно.

– Испугалась, кошечка?

– Да я просто женщину твою ищу, – пояснила я спокойно.

Посмотрела тоскливо в спину Иваныча.

Надо же. Послушался как быстро. Меня бы так слушался, когда я назначения его меняю.

– А ты реально забавная, – хам вдруг наклонился ко мне. – Меня вставляет.

Он зарылся носом в мои волосы. Вдохнул всей грудью аромат недорогой туалетной воды. И меня пробило током до пяток.

– Ты что, охренел? – я взвизгнула.

Это гад меня только что за ухом поцеловал!

Совсем больной что ли?

– Твоя смена заканчивается в шесть часов, я уже пробил, – взгляд его стал серьезным. – Я буду стоять тут же. Номер машины – три четверки.

Он чуть повернулся, и я невольно глянула на номер джипа.

Точно. Три четверки. Явно покупной номер.

Нет, ну это беспредел уже!

Оригинально он свидания назначает. Без права выбора.

– Замучаешься ждать, котик, – оскалилась я.

И тут же снова оказалась вдавлена в твердую широкую грудь.

Во взгляде замерцали искры, а горячие ладони скользнули мне на ягодицы. Сжали крепко, почти до боли.

При всех!

– Ты даже не представляешь, как я мучить умею, моя Забава. Ты мне должна. Поэтому сегодня отрабатывать будешь так, что устанешь кончать подо мной.

Глава 2

– Опаздываешь, моя кошечка.

Я шарахнулась в сторону от испуга.

Да твою же капельницу!

Чтобы замахнуться и огреть дневного хама сумочкой и пакетом мне понадобилось пара секунд. Это произошло само собой, рефлекторно.

Только там, где он стоял, никого уже не было.

Стоял в полуметре. Улыбался издевательски, как всегда. Как он вообще так сделал? Люди так двигаться не умеют!

От замаха меня чуть повело в сторону. Неуклюже дернув руками, я взвыла.

Мои помидоры!

Дно пакета лопнуло. И два килограмма великолепных, купленных в ларьке у больницы сразу же после привоза, помидоров раскатились по асфальту парковки.

Мясистые, идеально спелые, они не могли подпрыгивать. Пачкая пылью свои толстые гладкие бока, легко лопались и истекали соком.

Как кровью.

– Ты…

Желание посмотреть на цвет крови этого красивого засранца стало слишком сильным.

Я ведь действительно забыла про него.

Замоталась на работе. Дежурить в приемке всегда головняк. А он, смотри-ка, притащился. Стоит. Ждет.

Гад романтичный!

– Ты! – я ткнула ему в грудь пальцем. – Все из-за тебя! Я специально эти помидоры покупала! Азербайджанские, самые вкусные! Их уже разобрали все! А ты!

– Бля, какая ведьма, – он восхищенно покачал головой. – Охереть я встрял, по-ходу.

– Что?!

У меня от возмущения почти что фальцет прорезался.

– Поехали, говорю! – рыкнул он. – Заебался тебя ждать уже, трудоголик недоделанный.

Он шагнул ко мне.

Наступил на первый попавшийся помидор. Из-под тяжелого ботинка брызнули ярко-красные капли томатного сока.

– Не трогай меня! – завизжала я.

Но мир в ту же секунду перевернулся вверх дном.

Под животом оказалось широкое покатое плечо, а на заднице – крепкая мужская ладонь.

Я нелепо взмахнула ногами. Потом вспомнила, что я вообще-то в платье сегодня. Светить бельишком на всю больничную парковку не хотелось. Так что ноги я быстро вернула в нормальное состояние.

Но орать-то мне платье не мешало.

– Отпусти меня, неандерталец чертов! Немедленно! Слышишь?

Он слышал.

Но ему было похер.

Мой личный сталкер-незнакомец подошел к машине. Открыл заднюю дверь. Перехватил меня вокруг талии и просто впихнул в салон, головой вперед.

– Сейчас я тебе устрою нормальные азербайджанские помидоры!

От чувствительного шлепка по ягодице я завизжала еще громче.

Да что за хрень!

Он меня что, собирается куда-то увезти?

Я вскинулась. Распущенные волосы рассыпались по лицу. Залепили глаза, полезли в рот.

Гадство!

А этот хам уже запрыгнул за руль.

– Отпусти меня! – я рванула ручку на двери, но опоздала.

С тихим щелчком замки заблокировались.

А улыбка на красивом лице похитителя стала еще шире.

– Немедленно выпусти меня! – я зашипела от злости. Еще немного, и яд с клыков капать начнет, как у настоящей змеи.

– Кошечка моя, спокойнее.

Он ткнул кнопку двигателя.

Джип ощутимо вздрогнул и загудел. Ничего себе! Это ж сколько у него под капотом, что весь корпус так потряхивает?

Я сморгнула.

Серьезно, Забав? Ты сейчас про тачку думаешь?

– Я тебя сейчас прямо здесь придушу, – мрачно пообещала я, глядя на него через зеркало заднего вида.

– Забава Ивановна, – он дернул плечом. – Как можно? Держите себя в руках. Вы же врач! Считай, элита нашего общества!

Внедорожник выскочил с парковки и встроился в уличное движение.

– А потом препарирую!

– Меня, кстати, Леший зовут. То есть, Алексей, – красивые, по-мужски чувственные губы изогнулись в легкой улыбке. – Вдруг тебе хочется знать, какое имя ты будешь выкрикивать, когда кончать будешь.

– Ты-ы, – я бросила вперед между сиденьями.

Глаза выцарапаю гаду!

– Воу, воу! – он одной рукой перехватил мои запястья и сжал их. – Полегче, кошечка моя, я же за рулем.

Это немного отрезвило.

Действительно. Из-за какого-то Лешего… В аварию попадать?

У меня дети!

Я не могу.

– К тому же, мы уже и приехали, – машина свернула на парковку какого-то ресторанчика. – Помни, кошечка, ты врач. Веди себя прилично. Не позорь меня.

Не буду.

Просто убью и все.

Молча.

Никакого позора не будет.

Джип ткнулся резиной в бордюр и замер. Самый гадский гад на свете по имени Алексей вышел из машины и открыл мне дверь.

С лукавой улыбкой протянул мне ладонь.

И я решила ее принять.

Только из соображений безопасности. Во-первых, на шпильках выпрыгнуть из его монстра на колесах было довольно трудно. А во-вторых, лучше быть на улице, чем в запертой машине.

На улице, если что, крик привлечет внимание людей.

А орать я за годы работы в больнице научилась отменно.

– Идем, – он потянул меня за руку к ресторану.

– Куда? – я рефлекторно замедлилась.

– Туда!

– О, Аллах! Кто приехал! Леший, брат мой дорогой! – по дорожке, выложенной фигурной плиткой к нам шел самый натуральный узбек.

Или азербайджанец.

В общем, человек средних лет в тюбетейке и с бородой.

– Здорово, Мирза.

Мужчины обнялись и похлопали друг друга по спинам как старые знакомые. Но леший при этом даже не подумал выпустить мою руку из своей.

Умный, гад.

Я бы сто процентов попробовала удрать.

– Вай, какая женщина у тебя, Леший! – Мирза посмотрел на меня и зацокал языком. – Красивая! Повезло тебе, брат!

– Я, вообще-то, не его женщина!

Но мой голос потонул в их разговоре. Они даже не услышали меня.

– Мирза, нам бы поужинать. Кошечка моя с работы. Устала, – Леший подтянул меня к себе за руку.

– О чем спрашиваешь, брат! – возмутился бородач. – Конечно! Иди в свою кабинку, сейчас все будет! Вай, ну какой огонек у тебя, а не женщина!

Я набрала полную грудь воздуха, чтобы отбрить их двоих разом.

Но меня никто не стал слушать.

Леший потянул меня вперед по дорожке, вслед за непонятным чуваком с бородой. А потом свернул куда-то в сторону. Толкнул дверцу маленькой утепленной беседки и втянул меня внутрь.

Привычно включил свет и развернулся ко мне.

– Нравится?

Я схватила вилку со стола.

– Что тебе надо от меня? – я направила столовый прибор зубчиками на него.

Леший усмехнулся.

Расслабленно повел головой, расправил широкие плечи.

Во взгляде – наглость и похоть.

– А что обычно хотят от своей женщины, кошечка? Раздевайся!

Глава 3

Рука дернулась сама собой.

Шариковая ручка выпала из пальцев и упала на пол.

Да твою ж…

Не день, а дерьмецо. Еще и мама на утреннем созвоне обрадовала.

– Дочь, я, конечно, не уверена, но у Пашки вирус, наверное. Температура почти тридцать восемь. Второй день.

Ну и как после такого спокойно работать?

Там ребенку плохо. И рядом с ним второй. И старушка-бабушка. А я тут. Как привязанная. И до отпуска еще жить и жить. Не вырваться.

– Фу-ух, – я шумно выдохнула.

Полезла под стол, достала ручку и снова выпрямилась.

Леший – гад.

Вот уж его прозвище точно ему подходит. Леший. Древнее безумное зло. Весь вечер меня вчера мучил. Чуть до истерики не довел своим «Раздевайся».

Правда, мне потом стыдно стало.

Он же всего лишь предложил снять плащ и сесть ужинать.

А я напридумывала себе черт знает чего.

И из-за этого мне гора вкусных угощений просто в глотку не лезла. Хотя, стол нам накрыли богато. И красиво.

Как я люблю.

А я повела себя как идиотка.

Но его шуточки за триста никто бы не вытерпел. Так что у меня есть законное оправдание, я считаю.

Тем более, я ожидала чего угодно. Но явно не того, что он спокойно отвезет меня домой. Забив на мои протесты, проводит до квартиры.

И испарится!

Оставит меня на пороге. Растерянную. Я бы даже сказала, охреневшую. С пакетом вкусняшек, которые мне навязали почти силой. Как оказалось, Мирза был хозяином этого ресторанчика. И притащил упакованные блюда прямо к машине.

Сам.

– Для твоей женщины все самое лучшее, Леший! Всегда жду вас в гости!

Ой, все…

Я раздраженно бросила ручку на открытую историю болезни и вышла из ординаторской.

Кофе мне.

Хоть немножко мозг взбодрить. Иначе после недосыпа я просто вареная. Я же половину ночи заснуть не могла. Думала про этого Алексея.

И вообще.

Про все.

Про свою жизнь.

Раздраженно потыкав в кнопки и приложив карточку к встроенному терминалу, я застыла.

Чёрная жижка потекла в пластиковый стакан.

А я вздохнула.

Кофе из нашего автомата – как день сегодняшний: гадость редкостная.

А вот баклажанчики из ресторана Мирзы – объедение. Я их только ночью распробовала. Когда устала себя уговаривать заснуть.

Надо будет сходить потом туда.

Когда меня забудут там, как «женщину Лешего». Позорище невыносимое.

Я подхватила горячий картонный стакан с напитком. Фу, бе. Прекрасно знаю, что там гадость порошковая. Но что делать? Натурального нет. А растворимый вызывает стойкую изжогу и пить его невозможно. Этот хотя бы пахнет как нормальный кофе.

Я вернулась обратно в ординаторскую. Села за свой стол. Отхлебнула горячего и отвращением посмотрела на это помоище.

Ну, фу же!

– Здравствуйте, – одна из узких дверных створок ординаторской стукнула о стену. – Кошечка? Я тебе тут помидоров принес. Ты вчера так расстроилась.

Ти-ши-на.

В ординаторской она была гробовой.

Серьезно? Назвать меня при коллегах кошечкой?

Он нормальный? Я тут Иванова Забава Ивановна. Гроза отделения, которая не боится спорить с главврачом и проверяющими из Минздрава.

Кошечка, блин!

Этому Лешему хоть кто-нибудь когда-то объяснял понятие «личные границы»? Или они выжжены начисто с детства?

Я уперлась ладонями в стол и медленно встала.

Коллеги молодцы.

Поняли, что не стоит сейчас произносить ни звука.

Ни единого вопроса.

Иначе сожру.

– Выйди, – я толкнула Алексея в грудь.

Он отступил в коридор, а я, неся в вытянутой руке мерзкий кофе, пошла к урне в конце коридора.

Дышать.

Надо дышать.

Тогда желание убивать всех и каждого отступит.

– Кошечка, – стоило мне только швырнуть стаканчик в урну, Леший вдруг оказался за спиной. – Ты нервничаешь, да?

Боже, да он просто капитан Очевидность!

Я бы даже сказал, Адмирал Ясен Хер!

– Не смей. Ко мне. Прикасаться, – выдохнула я.

– А то что? – его улыбка сводила с ума.

Мощное тело закрыло собой все.

Унылые больничные стены съежились за широкими сильными плечами харизматичного наглеца.

– Алексей, – обессиленно выдохнула я.

Взывать к его разуму бесполезно. Это я уже поняла. Он делает так, как хочется ему.

– Да, моя кошечка?

Мурашки от интимности низкого голоса разбежались от шеи до ягодиц.

– А! Забава Ивановна! Вас-то я и искал!

От громкого голоса заведующего мы поморщились оба как по команде.

Начальник спешил к нам по коридору. Белоснежный халат развевался от несвойственной скорости своего обладателя.

– Добрый день, – тактично поздоровался заведующий с Лешим. А потом сложил ручки на внушительном животике. – Забава Ивановна, я посмотрел расписание. У вас, оказывается, нет смены в это воскресенье!

– Нет, – подтвердила я.

А сердце сжалось в страхе.

Не к добру…

– Это очень удачно! Министерство проводит вечер-награждение отличников медицины. Я пойти не могу. Сами понимаете, у меня семья. А вы вроде как свободны сейчас. И госпиталю обязательно нужен представитель на этом мероприятии. Так что я решил, что туда пойдете вы. Вам точно будет интересно!

Я помрачнела.

Охренеть.

Мне было бы интересно у мамы с детьми, если что, в эти выходные.

Но разве могу я отказать заведующему? От него моя работа зависит.

Я зажмурилась на секунду.

Еще и этот… Гад.

Прям расплылся. Не упустил фразу про мою свободу.

Черт, хоть плачь!

– Извините, уважаемый, – голос Лешего показался мне слишком громким.

– Ах, да. Сергей Петрович! Я забыл представиться!

Я с удивлением распахнула глаза, пока мужчины пожимали друг другу руки.

А что вообще происходит-то?

– Так вот, Сергей Петрович, – тон у Лешего был нахальный, напористый. – Сожалею, но Забава Ивановна, не сможет посетить вечер-награждение в это воскресенье. Понимаете, она будет крайне, крайне занята!

– О, Боже! – заведующий картинно всплеснул ручками. – А чем же?

– Я решил, что мы трахаться будем. Все выходные. Понимаете?

Глава 4

– Мама, он мне никто, – я закатила глаза

Господи, зачем я вообще рассказала ей…

– Ну, как никто, если вы вместе на вечер идете?

У меня было ощущение, что мама на том конце провода просто подпрыгивает от любопытства.

Шестьдесят лет человеку! А она до сих пор как девчонка реагирует на любые изменения в моей личной жизни.

Только маловато ей их достается.

Жизнь моя личная как болото. Тухлое и ряской покрылась с самого момента развода. Может, поэтому она так? Мечтает непутевую дочь замуж сбагрить?

Чудно. Чудно.

– Это случайность, мам! Так вышло.

– А он тоже врач, да? Вы работаете вместе?

Я честно попыталась представить такую возможность.

Нет.

Нереально. Если бы я с Алексеем работала, то давно бы уже по этапу ушла. За убийство.

Возможно, с особой жестокостью.

Возможно, даже с расчлененкой.

Хоть я и не хирург.

– Не-ет, мам, – мне уже хотелось рычать.

– Значит, просто где-то познакомились? Дочь, почему ты такая скрытная? Сложно с матерью поделиться? Расскажи!

– Мама, это просто случайный знакомый. Так вышло, говорю же. Мы просто разговаривали в коридоре. А Петрович отчего-то решил, что мы вместе и вручил нам два пригласительных на этот чертов вечер!

– Так вы вместе все-таки?

– Не-ет, – я медленно стукнулась головой о стену.

Чай уже остыл. Да и пить его в одиночку на пустой кухне было не очень-то приятно.

– Ладно, мам. Все. Пашке давай тот порошок, который я привозила и побольше воды. Больше ничего не надо. Я под шумок выпросила выходные на неделе, так что приеду.

– Ладно, – я прям представила, как мама разочарованно поджала губы. – Противная!

Кто бы говорил, знаете ли!

– Вся в мать, – сказала я уже пикающей отбоем трубке.

Отложила аппарат, одним глотком допила чай.

Посмотрела на помидоры возле раковины. Вкусные, зараза. Зря я не спросила, где он их взял. Детям такие точно зайдут. Они любят сладкие помидорки с хлебом.

Ладно, сиди – не сиди, а собираться на этот клятый вечер надо. Хорошо хоть этот Леший больше не звонит.

Всю субботу трезвонил и писал.

Откуда только номер мой достал!

Я открыла в спальне шкаф и задумчиво прошлась взглядом по платьям.

Н-дээ…

В коробках внизу лежали несколько пар туфель. Еще оттуда, из замужней жизни. После развода мне их надевать стало некуда. Рестораны и какие-то встречи по работе мужа канули в небытие.

Осталась только больница с ее мягкими тапочками и мамин дом в пригородной деревне. А там хороши резиновые калоши или кроссовки на крайняк.

Я достала черное длинное платье и черные замшевые босоножки.

Красиво.

Даже, наверное, влезу еще.

Только зачем так наряжаться? Просто поехать. Просто отбыть положенное время и домой.

– А пусть будет! – я тряхнула головой.

Хоть немножко себя женщиной почувствую. А то прозвище «Горгона» в госпитале точно прилипнет намертво. Я же знаю, что медсестры меня порой так называют за глаза.

До выхода из дома было еще два часа.

Я спокойно сделала прическу. Подкрутила пряди у лица. И даже макияж наложила как положено. Со всем старанием и прилежностью.

– Это на тебя так Леший повлиял, что ли, Забавушка? Давно мужского внимания не чувствовала?

Я отодвинулась от зеркала и окинула себя взглядом.

Хороша, ничего не скажешь.

И фигурка еще крепкая, и морщинок почти нет. Если уж у этого Алексея на меня в больничном халате встал, то сейчас он бы совсем меня слюной залил.

Так! Стоп!

– Даже не мечтай! – я погрозила сама себе пальцем.

Леший меня в таком наряде не увидит.

Пригласительные я вчера предусмотрительно забрала себе. Адреса он не знает, а на вечер я поеду на своей машине и заранее.

Вдруг ему придет в голову меня перехватить у дома?

Он же маньяк какой-то.

Ну, а если приедет…вдруг… Надо будет поговорить с ним серьезно. Все ж не мальчик, примерно одного со мной возраста. Может на пару лет постарше.

Ну, должен же он понять, что ему ничего не светит в моем болоте?

Тут только одна лягуха и квакает она оч-чень громко.

Так.

Что-то я слишком много о нем думаю. А мне уже выходить пора. Если я, конечно, хочу удрать от него.

В том, что Алексей попробует увязаться за мной, я даже не сомневалась.

Упертый как…

Как баран!

Баран и лягушка! От смеха я запуталась в рукаве плаща. Сама себя отругала и подхватила сумку.

Ладно.

Черт с ним, с этим вечером. Может, действительно, хоть развлекусь. На людей посмотрю.

Я уже сто лет нигде не была.

Про то, что леди на официальные вечера красят губы, я вспомнила только в машине. Откинула козырек, прошлась блеском. Еще раз посмотрела на себя.

И осталась довольна.

Педали правда нажимать в туфлях неудобно. Шпилька мешает. Ну, ничего. У меня малолитражка, а не гоночный болид.

Потихонечку доберусь.

Я вырулила из двора и двинулась в сторону ресторана, в котором проводили вечер.

Ехала, смотрела по сторонам.

И чувствовала себя не в своей тарелке. Отвыкла. Длинные тяжелые серьги оттягивали уши.

Косметика как будто маской накрыла кожу и не давала дышать. Платье казалось ужасающе тонким, невесомым. Как будто я голая.

И чертовы каблуки!

Я зацепилась шпилькой за полик. Затрясла ногой. Зашипела от злости. Да что ж за гадство такое?

Быстро наклонившись, я ухватилась за ремешок босоножки. Металлическая набойка никак не хотела освобождаться.

Да вылазь ты уже!

Я случайно надавила грудью на клаксон. Машина тревожно загудела, а я взвизгнула от неожиданности.

И ткнулась в руль еще сильнее…

Твою ма-ать…

Я ошарашенно подняла глаза.

Приехала, блин.

Передо моим бампером стояла чужая машина. Вернее, впритык к нему. Совсем.

– Забава, ты только что совершила ДТП, – заморожено сказала я самой себе. – Ты дура, Забава. Чем ты рассчитываться будешь?