Полная версия
Добрый вечер
Евгения Рубаева
Добрый вечер
Неожиданная встреча
Сырым осенним вечером маньяк сидел в засаде в парке. Настроение было мерзким, еще и дождь иногда начинал накрапывать. Мало того, что в плаще и так не жарко, так еще и сырость эта…
Может, домой, в тепло? – с тоской подумалось ему, – чего доброго простужусь еще…
Кому может понадобиться гулять в такую погоду в парке? Все нормальные люди дома сидят, чай перед телевизором пьют. В такую погоду разве что с собакой кто гулять выйдет, но с собачницами маньяк предпочитал не связываться после одного случая. Откровенно говоря, маньяком он был начинающим и толком еще не освоился на этом поприще.
И тут его слух уловил цоканье каблучков по асфальту. Судя по торопливой походке, дамочка тоже не в восторге от погоды. Ну да все равно.
Маньяк уже вылезал из кустов, когда услышал какой-то треск, звук падающего предмета и замысловатые ругательства. Кажется, у дамочкиной сумочки порвался ремешок. Ну и хорошо, теперь-то точно никуда не убежит.
Маньяк выбрался на дорожку парка и как раз под фонарем увидел женщину средних лет, в брючном костюме, со стильной стрижкой, которая бормоча ругательства, собирала в портфель с оторванной ручкой рассыпавшиеся папки с документами.
– Добрый вечер, мадам, – вкрадчиво пропел маньяк, приготовившись распахнуть плащ, – а вот и я.
– Я буквально сейчас обрыдаюсь от счастья, – огрызнулась дамочка, нетерпеливо заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь. – Чего стоим как памятник самому себе? Помочь документы собрать не судьба?
– Вы бы, мадам, сбавили обороты, – обиделся вдруг маньяк. – Я здесь, между прочим, не для того гуляю, чтобы всяким грубиянкам помогать.
– А для чего? – рассеянно спросила женщина, аккуратно пролистывая папки и проверяя, не испачкались ли бумаги.
– Я… – замялся маньяк, – ну я здесь гуляю и пугаю прохожих женщин, – он почему-то смутился и одернул свой плащ.
– Чем? Вот этим? – женщина кивнула головой в сторону расстегнувшейся пуговицы на плаще. – Пф, хоть бы не позорился. Налоговым кодексом лучше пугай, так надежнее.
Маньяк затосковал. Сценарий охоты разваливался на глазах. Вместо того, чтобы испуганно визжать, звать на помощь и убегать, жертва вела себя нахально и прямо скажем, для жертвы вполне безответственно. Мужчина вспомнил Налоговый кодекс, поежился. Потом вспомнил зачем-то Уголовный кодекс и загрустил, прикидывая последствия провала.
– А чего сразу Налоговым-то? – пробормотал он. – Пытки, между прочим, запрещены Женевской Конвенцией.
– О, как, – удивилась женщина, впрочем, не сильно, – а маньяк-то нынче образованный пошел.
Она уже собрала все папки и безуспешно пыталась их засунуть в портфель.
– Слышь, маньяк дефективный, подержи портфель, а? Не видишь, мне одной рукой неудобно.
– Да не маньяк я, – сознался бедолага, присаживаясь рядом на корточки и придерживая портфель, пока женщина засовывала документы.
– А кто? Извращенец? Эксгибиционист? Как там тебя?
– Вообще-то, Игорь, – вздохнул незадачливый преступник.
– Лена, – протянула руку женщина, но на мгновение задержала ее на весу. – Руки хоть чистые?
– Чистые, – буркнул Игорь. – я же сказал уже, что не этот… Ну, то есть он, конечно, но не настоящий.
– Слушай, ну вот что ты мямлишь? Толком можешь объяснить, кто ты? Если маньяк, то давай, показывай, что там у тебя. Только быстро, я опаздываю.
– Да нечего показывать, одетый я.
– А чего вечером по кустам шаришься?
– Долго рассказывать, а я, между прочим, замерз в ожидании жертвы. Ну не жертвы, а это… подопытной.
– Слушай, маньяк по имени Игорь, не морочь мне голову. Мне бы твои проблемы. У меня четвертый портфель за полгода рвется, не выдерживая нагрузки. И голова раскалывается на части – никак не соображу, как мне на эти гаражи советских времен право собственности оформить!
– А если по 234-й? – осторожно предложил Игорь.
– Да нет, я пробовала, не проходит здесь приобретательская давность. Думала про 218-ю, часть четвертую, – задумчиво сказала Лена, казалось, отвечая не столько Игорю, сколько своим каким-то мыслям.
– Но это если гараж относится к кооперативу. А если 10-й Пленум Верховного суда применить? Они там вполне толковые разъяснения дали, – неожиданно выдал совет несостоявшийся маньяк.
– Имеешь в виду апрельский, 2010 года? Не знаю, можно попробовать. – женщина уселась на скамейку, закурила и невидящим взглядом уставилась перед собой.
Сделав пару затяжек, она вдруг повернулась к собеседнику.
– А откуда ты про Пленум знаешь? Про Конвенцию? В интернете начитался? Кто ты такой, маньяк-недоучка?
Игорь вздохнул и попросил сигарету. Поморщившись при виде тонкой ментоловой сигареты, все же закурил и опять вздохнул.
– Игорь Сафронов, коллега твой, адвокат.
– Ну супер, – оценила Лена, – а чего по кустам шаришься?
– Друг Володька пишет диссертацию по криминологии, о моделях поведения жертв маньяков. Вот попросил помочь, побыть маньяком, так сказать. Володька, выходи, я ж говорил – сегодня смысла нет дежурить. И коньяк из машины тащи, я замерз нахрен! В следующий раз сам маньячить будешь.
Лена, можно пригласить тебя в ресторан? Мне кажется, нам найдется, что обсудить.
Зачтено
Маленький взъерошенный котёнок сидел во дворе жилого дома и дрожал от холода. В общем-то в октябре заморозков ещё нет, но ночи уже холодные. А котёнок не понимал, почему. Когда он родился, было тепло, даже жарко. Да и потом тоже было тепло, всю его жизнь грело солнышко, все два месяца, а тут вдруг перестало.
Котенок очень хотел прижаться к кому-нибудь из тех людей, которые проходили мимо. Но люди, видя его облезлую свалявшуюся шерстку и слезящиеся глазки, спешили прочь, брезгливо отворачиваясь.
Мимо ехали большие тёплые машины, и когда они останавливались около дома и переставали рычать, котёнок иногда грелся около еще теплого колеса какой-нибудь из них. Но от колес его отгоняли хозяева, кричали, чтобы он не лез под колеса, а он не лез, он всего лишь хотел согреться.
Когда котёнок уже совсем замёрз, он вдруг увидел на скамейке у дома мужчину. Мужчина был большой, только без бороды, молодой наверно. Мужчина сидел на скамейке и зачем-то тыкал пальцем в небольшую штучку, которая светилась. Такие штучки котёнок уже видел в руках у прохожих. В эти штучки нужно было что-нибудь говорить или в них смотреть, тыкая пальцем. Они назывались телефон.
Котенок прыгнул на скамейку рядом с мужчиной, а тот рассеянно почесал котёнка за ушком. Котенок обрадовался неожиданному вниманию и замурчал. Мужчина отложил светящуюся штучку, взял котёнка в руки и прижал к своему чёрному мягкому пальто.
– Замёрз что ли? Чего дрожишь? А чего такой облезлый? Болеешь что ли? – мужчина опять взял в руки телефон.
*****
Нина уже подъезжала к салону красоты, когда ей позвонил сын.
– Мать, ты можешь сейчас приехать?
– Нет, у меня запись к косметологу, я и так опаздываю. Что случилось?
– Ну ма, ну очень нужно. Приезжай, а?
– Да ну блин! Через два часа, не раньше! О, вот и косметолог звонит! Сейчас получу от неё за опоздание! – Нина раздражённо бросила трубку.
Звонила, действительно, ее косметолог. Но не для того, чтобы отругать за опоздание, а для того, чтобы извиниться: в здании выключили свет и приёма сегодня не будет. Нужно согласовать другой день. Обещала бонусом сделать карбоновый пилинг, но настроения Нине это не улучшило.
Нина опять набрала номер сына.
– Ну и где ты? Я неожиданно освободилась.
– Ой, здорово, – обрадовался ребёнок, – я у Макса под подъездом, приезжай.
Сын сидел на скамейке в странной позе. Увидев машину Нины, он поднялся во весь свой двухметровый рост и уверенно направился в машине.
– Что у тебя под пальто? – скептически поинтересовалась Нина.
– Вот, – сын достал из-под пальто котёнка, – это котенок, – зачем-то пояснил он.
– Так. И что мне с ним делать?
– Ну ма, – заныл ребёнок, – мы сегодня с Максом договорились, что я ночую у него, а куда мне котёнка на ночь деть? Он маленький, он замерз и кажется, болеет.
– А я тебя невесте сдам, что ты дома не ночуешь, – пригрозила Нина, впрочем, вполне беззлобно.
– А я завтра суп сварю, – начал подлизываться хитрюга, – а Анька знает, что я сегодня у Макса.
– Как решил назвать? – спросила Нина.
– Пока не знаю, посоветуюсь с Анькой, потом напишу тебе.
– Горе ты моё, горькое… – начала Нина.
– И печаль я твоя, как известно, печальная, – подхватил сын, – все, давай, люблю, целую, – и сын, осторожно положив котёнка на сиденье, вышел из машины.
Вздохнув, Нина направилась в сторону ближайшей ветклиники.
×××
Котенок постепенно приходил в себя от перемен в своей жизни. Он развалился по-хозяйски на сиденье тёплой машины и довольно мурчал. Он не верил в то, что теперь его ждёт любовь и забота – он их никогда не знал. Но точно знал, что сейчас он в тепле и безопасности, больше не нужно убегать от собак и жестоких мальчишек, не нужно больше бояться холода… незаметно для себя он уснул.
×××
После ветклиники Нина направилась в аптеку – купить назначенные найденышу лекарства. Она уже рассчитывалась на кассе, когда увидела сообщение сына: "Жду тебя дома, Макс меня понял. Суп уже поставил варить. И да, его зовут Лаки, счастливчик".
– Ты понял? – сообщила Нина котенку, возвращаясь в машину, – тебя зовут Лаки, счастливчик.
"Никогда в этом не сомневался", – подумал котенок сквозь сон, довольно мурча.
×××
Два ангела сидели на дереве во дворе жилого дома.
– Так, и этого твоего блохастого пристроили, – пробурчал человеческий ангел.
– Ну и славно, – отозвался ангел кошачий, – ты там главное запиши себе, чтобы не забыть им это зачесть. Люди хорошие, вдруг им помощь понадобится…
Муки творчества
Писательница Диана Солнцева сидела за письменным столом и глубоко страдала. У нее был творческий кризис.
Она никак не могла понять, чего же ей не хватает в уже почти созданном произведении.
Она была уверена, что это будет шедевром на века. Ее произведение будут много раз перепечатывать, пересказывать друг другу, и чуть ли не знать наизусть.
Но все равно.
Какая-то мелочь от нее ускользала.
Та самая искра, которая воспламенит восторг в сердцах читателей, тот огонь, что ярким светом озарит небосклон мировой литературы!
И вроде бы уже готовы все четыре элемента настоящего рассказа: создана композиция, продуманы персонажи, имеется конфликт – драматическая завязка и даже трагический финал, с гибелью главного героя. Имеется динамичный сюжет, обдуманы диалоги героев, а вот поди ж ты…
Диана издала очередной горестный вздох.
Если бы только читатели могли представить себе, насколько тяжел писательский труд, насколько тернист его творческий путь, в каких страшных муках рождаются гениальные произведения.
Не, не так. С новой строки должно быть и заглавной буквы.
Произведения.
Вот.
Ну ладно, начинать-то все равно хоть с чего-то нужно.
Диана взялась за ручку и, не переставая горестно вздыхать, начала выводить заголовок.
В комнату заглянула бабушка.
– Диан, ложись уже спать, завтра в садик не проснешься, – распорядилась она.
Писательница выползла из-за стола и с гордостью посмотрела на тетрадный лист, на котором красовалось название будущего бестселлера:
"Калабок"
Прощеное воскресенье.
По случаю воскресенья Настя не планировала рано просыпаться, однако пришлось.
Часов с восьми утра ей посыпались уведомления из разных мессенджеров и соцсетей о присланных сообщениях.
Так и есть. Сегодня все знакомые между собой граждане обмениваются картинками, гифками и видосиками, в которых дружно требуют прощения, в том числе и у малознакомых людей. Насте прилетело три сообщения вообще с незнакомых номеров.
– Странные люди, – размышляла Настя, – зачем нужно ждать этого дня, чтобы за что-то просить прощения? Накосячил – извинись. Или это дань моде: смотрите, вот и мне покаяние и смирение не чуждо! Но тогда мы имеем дело уже с грехом гордыни. Или это не он? Жаль, что к заповедям нет комментариев и квалификации грехов, как в Уголовном кодексе. Но вообще гордыня вроде подходит.
Или еще вот это: позвонить и таким снисходительным тоном просить прощения: типа, ты уж там прости меня что ли… А не простишь, тебе же хуже будет!
Самое интересное в этом – то, что те люди, которые всем регулярно отравляют жизнь, в этом челлендже не участвуют.
– А вот интересно, а перед кем бы я извинилась? – задумалась Настя – кого я могла обидеть пусть даже и нечаянно?
Может, перед барменом в клубе, которому прилетела в голову настина сумка, когда она перед барной стойкой отбивалась от нахала? Так она сразу же и извинилась, бармен не в обиде был, даже оценил зрелищность побоища.
В голову не приходило ничего. Оказалось, что если просить прощения сразу же, то и ждать традиционного дня не приходится.
– Хорошо. Тогда зайдем с другой стороны. А от кого тогда я хотела бы услышать извинения? Тоже получается ни от кого. Ну не было у Насти привычки обижаться.
А если все же вдруг? Ну не зря же эта традиция существует, и где-то бродят непрощенные обидчики и страдают. Да и невольно обиженные Настей может где-то сидят в темном углу и переживают от того, что она прощения не просит, и лелеют свои обидки?
Что же делать?
Настя решительно взяла в руки телефон и написала:
"У всех, кого нечаянно обидела – прошу прощения. Остальным – так вам и надо!
Если кто-то хочет попросить прощения у меня, напоминаю: номер привязан к карте, извиняйтесь смело прямо на карту!", – и выложила в соцсети и статусы в мессенджере.
Фух, разобрались.
Может, в банк еще позвонить и попросить простить кредиты? Так ведь не простят, злыдни нехристианские!
Государственный тест
– Оля, привет, а я сегодня в школе опять пятерку получила! А почему ты такая грустная? – девочка в школьной форме вбежала в комнату и застыла на пороге.
– Здравствуй, Нория, иди, переодевайся и садись обедать. И потом, я просила тебя называть меня бабушкой, а не по имени, – женщина неопределенного возраста отложила книжку и поднялась с дивана.
– Фу, – сморщила носик Нория, – бабушка! Сейчас и слова-то такого нет! Старомодное какое-то!
– Нория, – чуть строже, но не повышая голоса, повторила бабушка, – мне напомнить тебе еще раз о переодевании или сразу сообщить в Комитет Детства?
– Не надо, – испугалась девочка, – я мигом!
– Жду тебя через три минуты на кухне.
– Ты мне так и не ответила, о чем ты задумалась, – во время послеобеденного чаепития спросила Нория
– Арии пришел на портал Госзаботы тот самый тест, хотя ей всего три дня назад семнадцать исполнилось.
– Тот самый? – шепотом ахнула девочка, – какой ужас!
– Ужас, – печально кивнула бабушка.
– А что будет, если она его не сдаст?
– То же самое, что со всеми бывает – ее отправят в одну из деревень, в колонию, заниматься сельским хозяйством, а оттуда возврата нет, как ты знаешь.
– Почему?
– Потому что они там работают от зари до зари и развиваться им некогда, так и состарятся.
– А если она вообще откажется его сдавать?
– Значит, ее отправят выполнять самую грязную и неприятную работу, санитаркой для тяжелобольных, уборщицей в зоопарке, на мусорные полигоны сортировать мусор, да мало ли таких мест…
– А кто вообще придумал эти тесты?
– А что вам в школе это не рассказывают?
– Ну, мы еще до новейшего времени не дошли.
– Сто лет – это не такое уж и новейшее время, а в этом году как раз исполняется ровно сто лет с наступления эпохи Великого разделения.
– А расскажи, как это было, мне же интересно.
– Это хорошо, что ты любознательна, ты впитываешь знания, много читаешь, у тебя много шансов сдать этот тест в отличие от твоей сестры. Ладно, слушай.
Сто лет назад мир был на грани вымирания. Производство замерло, сельское хозяйство заглохло. Никто не хотел работать, все хотели быть блогерами.
– А кто такие блогеры, Оля?
– Блогерами называли людей, которые снимали смешные и глупые ролики, и выкладывали в Сеть.
– Зачем?
– Эмм… ну как бы тебе объяснить? Раньше контент был не только учебным или познавательным, но и развлекательным. Одним людям нравилось смотреть всякие глупые и смешные сюжеты, другие эти сюжеты снимали и зарабатывали на этом деньги.
– Деньги?
– Ну да. Это как сейчас у нас госбаллы, которые приходят нам на карту. Платежный инструмент. Ими можно было купить что угодно у кого угодно, отобрать или украсть. Деньги – это древнее изобретение, поэтому уж о них-то вам должны были рассказывать на уроках истории.
– Да нам-то рассказывали, только я не поняла, как это: купить что хочешь и у кого хочешь. А чем тогда занималось государство, если не было госмагазинов? И откуда тогда люди брали деньги?
– Оу, способов было много. Их можно было заработать, можно было придумать свой бизнес по производству или перепродаже (что было чаще), можно было украсть, выпросить, отобрать или получать за какие-нибудь услуги. Вот блогеры получали деньги тогда, когда их канал становился популярным и на этих каналах размещали рекламу производители товаров или услуг, ну или посредники. Так вот, блогеров, продавцов и посредников однажды стало так много, что производить товары, особенно продукты, стало некому и мир, как я уже сказала, оказался на грани коллапса.
И тогда правители всех стран собрались, поняли, что решить вопрос можно только с помощью контроля и жесткого управления, так как существовавшая в то время всемирная демократия привела к такой плачевной ситуации. И тогда они решили всех людей разделить. Провести единый тест и по его результатам разделить: умных – в правители или ученые, глупых – в сельское хозяйство или на производство. Исключением стали творческие люди. Специальная комиссия оценивала их творчество и если его признавали полезным для общества, то такого человека освобождали от теста и оставляли в артистах. Сейчас тоже можно такое освобождение получить, если к семнадцати годам у тебя будут грамоты за вклад в культуру общества.
Тест проводился во всем мире, поскольку и проблема была общемировой. После разделения отменили деньги и ввели госбаллы, которые государство начисляет в зависимости от величины твоего вклада в общественное развитие. Именно тогда людей стали оценивать не за количество денег на счетах и не за известность (хотя обычно это совпадало), а за их пользу обществу.
– А ты сдавала этот тест?
– Ну конечно. Но я, как и ты, с детства много читала и поэтому быстро попала в разряд руководителей.
– А папа? Он кажется не очень умный, – хихикнула девочка
– Твой папа попал в разряд артистов, потому что еще в детстве он по моему настоянию закончил музыкальную школу, и к семнадцатилетию уже написал две песни и поучаствовал в трех благотворительных концертах. Ему повезло. Я видела, что Ария тоже не блещет интеллектом, поэтому настаивала, чтобы с детства она занималась танцами, пением и живописью. Но грамот она так и не получила.
– Жаль будет, если ее отправят в деревню, – вздохнула девочка, – но с другой стороны это был ее выбор: учиться и работать головой или бездельничать и работать руками. Оля, а как ты думаешь, как лучше: как было раньше или сейчас?
– Сложно сказать. Но нельзя не отметить то, что с тех пор наука сделала гигантский прыжок вперед. Замедлили старение, иначе я не дожила бы до ста сорока лет, освоили космос, прекратились войны, стало нечего делить, исчезли преступления, потому что стало некого грабить и нечего воровать. Воспитанием детей занимается Комитет Детства, чтобы исключить произвол со стороны родителей, он же наказывает родителей, занимающихся воспитанием детей, которое противоречит общемировой концепции и государственным задачам. В общем-то, наше сегодняшнее общество можно назвать идеальным, но…
– Что «но»?
– Без тьмы нет света. Если ты не увидишь жестокость, ты не научишься милосердию. Если ты не научишься ненавидеть, то не научишься и любить. Если ты не ощутишь боль потери, то и не сможешь радоваться приобретению.
– Тогда зачем такое идеальное общество с тотальным контролем?
– Чтобы люди оценили свободу выбора и научились не злоупотреблять им. Еще, для того чтобы вернуть чувства, нужно вернуть деньги. Они являются главными производителем чувств… но, ты же не сообщишь об этом в Комитет Детства? То, что я рассказываю, не соответствует государственной концепции идеального общества…
– Точно, – пробормотала Нория, нажимая кнопку выключения робота Оли. – Кажется, я где-то облажалась, теперь точно зачет по обучению нейросети не получу.
Нория уткнулась в свои схемы. В целом робот получился неплохим, но за рассуждения насчет свободы из школы можно было запросто вылететь и оказаться в деревенской колонии. Да и кому нужна она, эта свобода?
До зачета оставалось два дня.
Наша служба и опасна, и трудна…
– Здравия желаю, товарищ полковник! Старший лейтенант Волков для прохождения службы в рядах МВД прибыл!
– Волков, значит, – начальник отдела неспешно листал личное дело новобранца, – пополнение – это хорошо, новым кадрам мы всегда рады, – одобрительно кивнул он. – Вот что, Волков. Мы тебя определим для начала в напарники к капитану Сидорову, он – опытный сотрудник, с ним ты быстрее освоишься, – полковник снял трубку телефона, – Сидоров, зайди.
***
Первая смена старлея в ППС протекала без особых приключений. Стандартные вызовы на стандартные происшествия. Наступила полночь, город опустел. Патрульная машина медленно катилась по тихим улицам, как вдруг капитан Сидоров приказал старлею, находящемуся за рулем:
– Стой, смотри, кажется, пьяный.
Старлей Волков остановил машину, а Сидоров направился к опрятно одетому мужчине, почему-то спящему на бульваре на скамейке. Волков думал, что Сидоров оценит ситуацию и возможно предложит нетрезвому гражданину проехать в БСМП, но произошло нечто совершенно другое. После непродолжительного осмотра, Сидоров начал деловито обыскивать карманы мужчины, и вскоре вытащил из них бумажник и телефон. Затем его взгляд упал на часы на запястье мужчины, и Сидоров решил их тоже снять.
Когда капитан уже расстегивал браслет часов, он неожиданно услышал позади себя грозное рычание. Капитан резко обернулся и увидел позади себя крупную овчарку, очень похожую на волка, с явно недружелюбными намерениями. Сидоров потянулся, чтобы положить отобранный телефон и бумажник к себе в карман, как пес прыгнул на него, явно целясь в горло…
***
– М-да, сынок, – вот такая незадача, – сокрушенно протянул полковник, – Сидоров-то в больнице, когда выйдет – неизвестно, порван он изрядно, похоже, что комиссовать его придется. Беда с этими бродячими собаками, за что коммунальщики зарплату только получают? – полковник вздохнул, – пойдешь пока напарником к Степнову, он тоже опытный сотрудник, работает давно, грамоты и благодарности имеет, между прочим, – полковник наставительно поднял палец, – так что тебе есть чему у него поучиться, старлей.
***
Дежурство с капитаном Степновым протекало размеренно, сам капитан – мужественный, с решительным подбородком и твердым взглядом выгодно отличался о предыдущего напарника Сидорова – лысеющего толстячка с пивным брюшком. Волков даже порадовался, что ему повезло с напарником. Уже часы пробили полночь, машина катилась по району, патрулируя улицы. Внезапно Степнов остановил машину: по улице в столь поздний час шла девушка, в скромном светлом платьице. Было видно, что она нервничает и торопится. Степнов остановился около нее, вышел из машины и стал настойчиво с ней заигрывать, делая недвусмысленные намеки и приглашая прокатиться. Девушка качала головой и норовила уйти. Степнов уже схватил ее за руку и потащил к машине, как вдруг услышал позади себя грозное рычание. У машины стоял крупный пес, с явной примесью волка и скалил зубы, намереваясь вцепиться в капитана Степнова. Тот успел достать табельное оружие и выстрелить в приготовившегося к прыжку пса, но попал ли он и куда он попал, он уже не видел – острые зубы сомкнулись у него на горле. И без того перепуганная девушка убежала.
***
На окраине города в скромно обставленной, но чистой и уютной квартире мама ходила кругами по комнате и заламывала руки.
– Сыночек, ну как же так? Ну зачем ты полез на рожон, ты же знал, что у него оружие! Это хорошо, что пуля прошла навылет, а если бы ранение было серьезным? Отец, ну скажи ты ему хоть что-нибудь!
Отец, обернувшись в волка, зализывал молча сыну раненую ногу.
