За гранью сознания

«Почему я не остановился, когда увидел её?» – терзал себя Крис. Мысленно он возвращался к тому моменту, когда лиса пересекла его путь. У него были все шансы предотвратить её гибель – из-за того, что эти мысли занимали его голову, он испытывал сильное чувство вины. Почему он даже не попытался выручить её?

Каждый из его шагов сейчас казался тяжёлым бременем, как будто он переносил последствия этого несчастного случая на своих плечах. Крис успокаивал себя тем, что не мог были обо всём знать, что его деятельность не была связана с этой смертью. Но каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним вставала картина – лиса, безжизненная, её глаза пусты. Это вызывало напряжение в грудной клетке и резкие толчки в его сердце.

Под брезгливым взглядом деревьев он снова и снова прокручивал в голове тот момент. Каждый шорох, каждый звук леса казались ему обвинительными. Он вспоминал, что когда-то был счастливым, когда мог беспрепятственно гулять по этим тропам с Эмили. Но теперь они, словно закутанные в тьму, теряли свою радость.

Как он мог быть так уверен, что на самом деле делает всё правильно? Возможно, не следует было углубляться в этот лес, если он не был готов к тем истинам, которые могли его ожидать? Он размышлял об этом, пробираясь все глубже в затемненные уголки своих раздумий. Там была пустота, тёмные пруд, которые отсылали его к страданиям. Он не был готов их лицом к лицу встретить, и метания снова и снова поднимали в нём страх.

Крис почувствовал, как тревога сковала его. Он повторял себе, что лес сам по себе не виноват – это мистическая игра природы, и в ней часто присутствует жестокость, не оставляя убитым ни шанса на своих. Но внутренний голос внезапно шёл против него, и он не мог быть спокоен, пока внутри хранилась эта тёмная тайна.

Он знал, что эта поездка на самом деле была поиском душевного спасения. Эмили всегда говорила, что природа – это живой организм, и каждая жизнь заслуживает уважения. Эта мысль затевала в нём что-то новое, ещё не проявившееся. Он вдруг вспомнил, что незадолго до того, как Эмили исчезла, они часто обсуждали такие вопросы, и она говорила: «Суровость жизни требует чуткости к тем, кто нас окружает».

Сейчас, когда кругом раздавались звуки, его собственная совесть прогрызала его на мелкие кусочки. Его шаги стали медленными и тщательными. Каждый раз, когда он останавливался – а затем действовал – в его голове зазвучали противоречивые мысли: «Да, мне нужно разобраться в своих чувствах». Но это означало, что ему придётся встретиться с тем, что его терзало. Он понимал, что лучше остаться в неведении, чем открыть долгожданные двери, за которыми таится бездна.

Крис не мог отделаться от ощущения, что в самом лесу, среди мощных стволов деревьев, таится нечто большее, нечто, что следует исследовать, несмотря на страхи. Замедляя шаг, он стиснул руки, ощущая на себе груз решений, которые ему предстоит сделать. Это была не просто внутренняя борьба, а пропасть, которую нужно было перейти, чтобы обнаружить, что же на самом деле сидит в его предназначении.

В тишине вокруг него эхо собственных мыслей отдалялось, тогда как свет постепенно смешивался с тенями. Он понимал, что сомнения и угрызения совести могут стать присущей частью его путешествия, но убежденность в том, что ему предстоит встретиться с собой, добавляла решимости. С каждым новым шагом он осознавал: чтобы найти внутренний покой, ему нужно было разрываться между страхами и истинной формой жизни.

Странные разговоры среди сосен

Крис углублялся в лес, и с каждой минутой становилось всё более очевидным, что атмосферу вокруг наполняет тяжесть – что-то странное витало в воздухе. Деревья, высокие и бескрайние, словно стражи древнего леса, охраняли свои тайны, но Крис чувствовал, что ему незачем скрываться от них. Его мысли о сбитом звере не покидали его сознание, и теперь каждое движение, каждое шуршание листьев приводило его в состояние повышенной настороженности.

Здесь, среди сосен, Крис и Эмили останавливались несколькими днями ранее, и тогда всё казалось безобидным. Их разговоры были полны смеха и шуток, хотя некоторые слова уже тогда проскальзывали в их беседы с сомнением. Эмили могла резко сменить тон, задавая вопросы, от которого у Криса создавалось ощущение, что она знала о его тревогах больше, чем он догадывался. Но сейчас эти разговоры казались будто отголосками, зловещими напоминаниями о том, что они не могли оставить позади.

– Ты опять о своём? – спросила Эмили, уткнувшись в старую книгу, словно зачитывая строки, которые не были связаны с тем, что происходило вокруг. Её голос звучал равно и однообразно, но по интонации Крис чувствовал, что сейчас она дерзит.

– Я просто не понимаю, почему ты так реагируешь, – ответил он, едва сдерживая раздражение. – Это не так уж важно. Почему ты вдруг стала в этом глубоко копать?

Посреди сосен, где каждый звук, казалось, усиливался, их слова раздавались как стрекотание. Эта натянутая атмосфера не давала им возможности отвлечься от собственных страхов. Ситуация становилась всё более напряжённой.

– Да, Крис, верно… – Эмили произнесла это сквозь стиснутые зубы, её глаза сверкают, как искры среди смолистых стволов. – Подумаешь, сбитая лиса! Подумаешь, у нас тут маленькая проблема! Если мы не можем ни о чём поговорить, это просто глупость!

Крис ощутил, как его внутри укололи эти слова. Это был не просто шутливый обмен упрёками – это была конфронтация, в которой он сам не знал, чего хочет.

– Я не могу взять на себя ответственность за каждое несчастье в этом лесу, Эмили! – воскликнул он, указывая на тишину, наполняющую пространство между ними. Это жесткая фраза пронзила их разговор, оставив после себя шрам.

Эмили, словно одержавшая верх, отпустила книгу и взглянула на него так, как будто искала прощение. Но даже несмотря на это, её лицо не выражало прощения, а лишь глубокое недовольство.

– Глупые слова, Крис! Это всего лишь зверь, и я тебя не обвиняю, но если ты не понимаешь, что за каждым нашим решением стоят последствия – значит, ты и в самом деле не хочешь об этом думать!