Ночь папоротника

Ариша Жарова

Ночь папоротника

Глава 1

«Не было тогда ни неба, ни земли, ни моря, ни рек, ни озёр, ни колодцев, ни источников, ни людей, ни гор, ни облаков, ни звёзд, ни света, ни зверей, ни птиц, ни пещер, ни зорь. Тогда была тьма, и бездна, и темнота. Да и времени не было: ни дня, ни ночи, ни веков, ни часов».

Часть 1.

Из безбрежных вод спокойного моря-окияна возвышается чудесный остров Буян. Вода вокруг него прозрачна и спокойна, словно зеркало, отражающее небо и звезды, а в глубине можно разглядеть таинственные тени древних рифов.

На острове на высокой горе возвышается Алатырь – камень. Он словно соткан из драгоценных сверкающих самоцветов, играющих в лучах солнца и луны. На его поверхности вырезаны руны и узоры, хранящие знания и секреты предков. В их мерцании угадываются древние слова и заклятия, забытые веками.

На вершине Алатырь-камня растёт Великое Мировое Древо – символ сплетения всех миров. Его крона раскидывается высоко в небо, охватывая все три уровня бытия и соединяя их в единое целое. Ствол древа – это земная часть, связующая верх и низ, а его корни уходят глубоко внутрь земли и даже ниже – в царство Нави. Ветви тянутся к облакам, а корни проникают в недра земли, впитывая магическую силу Алатырь-камня. Эта сила наполняет древо мощью и связывает все три мира воедино.

Перун стоял у древнего Мирового Древа. Его фигура казалась неподвижной и величественной, во взгляде – мудрость веков и суровая ответственность. Он был здесь не как воплощение справедливости, а как учитель и хранитель равновесия – тот, кто знает цену гармонии.

– Ты чуть не нарушил границу миров, Кощей, знаешь ли ты к чему это могло привести? – голос бога словно громом пронесся в звенящей тишине, заставив Кощея выйти из транса и поднять голову.

– А зачем мне знать это? Почему я должен заботиться о каком-то равновесии, если могу править всем?

Перун обреченно вздохнул. Он ожидал услышать ответ, а не множество вопросов. Он никак не ожидал, что один из будущих хранителей Нави может так глубоко заблуждаться в своих убеждениях. Пришло время расплачиваться за свои горделивые думки.

– Послушай меня, Кощей, Вселенная – это не просто куча случайных сил. Есть у неё свой порядок, свой баланс, – Перун поднял руку и обвел дерево и продолжил, – Три мира – Правь, Явь и Навь – словно три нити переплетены так крепко, что разорвать одну – значит разрушить всё целое.

– Мне не важны миры, которые не могут существовать отдельно. С помощью моей силы я сделаю так, что все миры станут одним единым целым. Почему я должен заботиться о каком-то равновесии, если могу создать нечто большее?

– Потому что если ты нарушишь этот баланс… – он делает паузу, его голос становится тихим и серьёзным – …то рухнет все. Миры потеряют свою гармонию, и тогда ни один из нас не сможет спрятаться от последствий.

– Ты говоришь о равновесии, а я знаю, что могу управлять Навиями так же легко, как Чернобог управляет самой тьмой Нави. Пусть она обрушится на Явь – я буду хозяином этого мира.

Перун печально вздохнул, он знал откуда растут ноги. Явно Чернобог способствовал большинству желаний Кощея.

– Ты думаешь, что, управляя темной армией, ты сможешь контролировать всё? Тьма – это не просто сила, она – часть баланса. Если ты её разбудишь без меры… она поглотит всё: и Явь, и Правь.

– Поверь, мне не страшно. Я знаю свои силы. И я уверен: я могу направить тьму так, чтобы она служила мне, а не разрушала.

Перун смотрел на Кощея с грустью.

– Ты все равно стоишь на своём… Но знай: управлять тьмой без понимания её сути – значит играть с судьбой мира. И если ты решишься нарушить баланс… я буду вынужден остановить тебя. Ты обмануто веришь своей силе и правоте. Мне очень жаль видеть твою решимость идти по этой опасной тропе. Истинная сила – в мудрости и гармонии. Не позволяй гордости разрушить всё то, что мы стараемся хранить веками!

Перун смотрел на Кощея с холодной, неумолимой грустью, но в его глазах таилась гроза. Его фигура казалась внушительной и непоколебимой, словно сама природа, готовая взорваться в любой момент. Громовые раскаты эхом разносились вокруг, а молнии искрились в его взгляде.

– Ты всё равно стоишь на своём… – произнёс Перун голосом, который мог бы разорвать камень. – Но знай: управлять тьмой без понимания её сути – значит играть с судьбой мира. И если ты решишься нарушить баланс… я буду вынужден остановить тебя. – Его голос стал ещё более суровым, и в нём слышалась необратимая решимость. – Ты обмануто веришь своей силе и правоте. Мне очень жаль видеть твою слепую решимость идти по этой опасной тропе.

Грозовые тучи сгущались над ним, и молнии вспыхивали в его руке, словно он держал в руках саму силу бури.

– Истинная сила – в мудрости и гармонии! Неужели ты этого не понимаешь? Или ты слишком горд, чтобы признать свою слабость?

Кощей слушал, и внутри у него всё закипало от злобы. Он чувствовал себя униженным: снова он оказался ниже, слабее, словно мошка, которую можно смахнуть. Его кулаки медленно сжимались в яростной охоте дать отпор – но внутри он знал: сейчас он слабее любого врага. Столетия пренебрежения и недоверия к нему – всё это давило на душу. И вот, казалось, он почти вырвался из оков судьбы служителя мира мертвых… но снова перед ним стояло существо сильнее – и он вынужден был как мальчишка слушать наказы.

Медленно Кощей поднялся на ноги. Его лицо было искажено внутренней борьбой: магические оковы с болью впились в кожу, посылая волны магических рун по телу, не давая сделать лишний шаг или даже вздохнуть свободно. Он чувствовал себя пленником собственной судьбы – остаться повинным и принять свою участь.

Громовержец следил за каждым движением Кощея, будто ожидая последнего рывка зверя перед охотником. В его взгляде читалась неумолимая ярость: пришло время платить за жадность и гордыню.

Перун резко дотронулся до одного из кристаллов Алатыря. В этот момент море вокруг острова взорвалось мощным всплеском: волны вздымались вверх и с грохотом разбивались о берег. Молнии прорезали небо яркими линиями; их свет отражался в сверкающем камне.

Кристалл засиял ярче прежнего, издавая невыносимый звон хрусталя и переливы света – словно сама природа протестовала против этого магического разгара.

Кощей не мог вынести этого звука – он закрыл глаза от боли, но когда все вокруг затихло, только сердце гулко билось в груди, эхом ударяя в голову.

Перун – стоял неподвижно и держал в руках осколок камня размером с утиное яйцо. В нём извивалась словно змея золотая нить.

– Это твоя смерть, Кощей, – произнёс Перун голосом бури, – храни её как зеницу ока! Ты стал смертен! Теперь ты поймёшь ценность жизни… И, если хочешь её сохранить, – твой путь в Нави закрыт навеки!

Кощей ощутил ужас: вся его мощь и власть теперь были заключены в этом крошечном осколке, жаждущие вырваться на свободу.

Что ему теперь делать? Как быть? Внутри бушевали страх и отчаяние.

– Отправишься на границу миров Нави и Яви, – продолжил Перун сурово, – чтобы исправить содеянное и убрать Навий оттуда.

Кощей стоял неподвижен под этим гневным взглядом бога грозы. Внутри бушевали чувства: страх перед неизбежностью расплаты смешивался с горечью поражения. Он понимал – сила ушла из него вместе с этим крошечным осколком. Теперь он был лишь тенью того могущественного существа прошлого.