Звон кандалов

Владимир Сединкин

Звон кандалов

Глава

Межпространственный проход, раскрывшийся позади группы не на шутку встревоженных джентльменов, среди которых был мэр, начальник полиции города, глава городского совета с непроизносимой шотландской фамилией и ещё парочка важных чиновников чьи имена я не помнил, да и не стремился к этому, буквально выкашлял меня вместе со зловонием бирмингемских подземелий и стайкой пищащих от ужаса крыс с выпученными глазами-бусинами.

– Боже мой что это?! – побледнев как простынь громко, как девчонка, вскрикнул мэр стараясь не наступить на грызунов с мерзкими длинными розовыми хвостами и взмахнув рукой сбил тростью с головы цилиндр начальника полиции – Чарльза Липмана.

Липман украдкой глянув на мэра с плохо скрываемым презрением, поднял с земли свой головной убор и смахнув с него капли влаги и грязи посмотрел на меня:

– Мистер Фицкларенс, вы как всегда появились более чем эффектно!

Я же в ответ промолчал и, найдя взглядом лицо молодого Брайна Кромвеля (мальчишка в привычной засаленной кепке и курточке с короткими рукавами, замер по ту сторону ограды рядом с чёрным кэбом), кивнул ему. Тут же раздался свист, и кэб, поблёскивая серебром ободов колёс, бесцеремонно заехал во двор, заставляя отступить с дороги оцепление из констеблей в пробковых шлемах, обтянутых сукном.

– Мистер Макадам! – поприветствовал я высокого угрюмого кэбмена в потёртом цилиндре и в толстом непромокаемом плаще.

На мгновение тучи на пасмурном с утра небе разошлись в стороны, и солнечный луч осветил обезображенное шрамом от левой брови до правого уголка губ лицо верзилы.

Я изредка пользовался услугами Стивена Макадама так как полностью мог ему доверять. Всё дело в том, что десять лет назад в бывшего каторжника вселился злобный дух, из-за которого он тяжело ранил свою любимую жену и чуть не убил детей. Я пришёл на помощь в самую последнюю минуту. Рискуя жизнью, ваш покорный слуга не стал убивать зловредную нечисть вместе со Стивеном (что было бы совсем не сложно), а изгнал тварь. С тех пор прошло много лет. Супруга Макадама, вставшая на ноги, так и не простила его, и подала на развод, несмотря на мои заверения в том, что Стивен не контролировал себя в момент нападения и его вины в том нет. Зато с детьми у мрачного парня был полный порядок. И он, и они друг в друге души не чаяли. Макадам был благодарен мне и поэтому, когда я сказал, что ему из Лондона нужно срочно приехать в Бирмингем вопросов он не задавал. К тому же с мальчишкой кажется они общий язык тоже нашли. Оба были молчуны.

Открыв дверцу кэба, молодой Кромвель достал оттуда новый чёрный сюртук и тёмно-синий смокинг. Сбросив под ноги свой любимый тёмно-бордовый редингот с подкладом красного цвета, порванный и прожжённый в трёх местах, я отдал предпочтение чёрному сюртуку. Затем стянул с правой ноги туфель (левый я потерял во время схватки в подземелье) и надел пару лаковых штиблет. На голове законное место занял поданный Кромвелем цилиндр, сшитый на заказ в шляпной мастерской мистера Пиквика.

Макадам, пока мы переодевались, спрыгнул с облучка, невозмутимо обошёл кэб, достал из ящика для багажа металлический короб запиравшийся при помощи хитрого механического замка (пароль от которого он знал), и сложил туда по порядку: порванный редингот, треснутый ботинок, не свежий шейный платок и пару грязных, пахнущих железом перчаток когда-то безукоризненно белого цвета, а теперь… нет, описать этот цвет я вряд ли смогу. Позже всё это будет уничтожено в плавильном цеху.

Переодевшись, я почувствовал себя значительно лучше. Но это конечно была иллюзия. Яд внутри уже убивал меня. Да-да, легендарный Ткач сделал ошибку. Как говорят эти странные русские: «и на старуху бывает проруха».

– Мистер Кромвель, мой пояс! – обратился к мальчишке я, и тот немедленно застигнул на моих бёдрах кожаный ремень с многочисленными кармашками и сумочками на железную застёжку.

Привычно нащупав справа склянку с ярко-зелёной жидкостью, я, стараясь, чтобы это не выглядело вызывающе провокационно, опрокинул её в рот. Теперь яд не будет мешать мне делать мою работу. По крайней мере минут сорок-пятьдесят.

– Боже, мистер Фицкларенс… – возник рядом потерявший терпение начальник полиции. – Вам бы полежать. Выглядите не очень.

Мэр и компания за моими действиями наблюдали с некоторым страхом и опасением. Это и не удивительно. Этого болвана избрали на пост всего месяцев восемь назад, а Бирмингем я посещал в последний раз четыре года назад.

– А пока я полежу, вы сами со всем справитесь? – с насмешкой спросил я, указывая поданным мне секунду назад Кромвелем жезлом Осириса на окружённый полицейскими двухэтажный особняк.

На это Липману ответить было нечего, и он смущённо кашлянул в густые чёрные усы с уже заметными искорками серебра. Никто не молодеет. Время берёт своё. Только такие как стареют на свою беду крайне медленно.

– Простите, глупость сказал.

– Бывает, – бросил через плечо я и жестом подозвал к себе одиноко замершего под старым дубом мужчину в шерстяном пальто. Тот зачем-то снял с головы котелок и мял его в руках. Не иначе сильно волновался.

– Это мистер Оуэн. Хозяин особняка, – тут же услужливо подсказал мне на ухо Липтон. – Очень состоятельный человек и влиятельный член Городского совета.

Последние слова начальника полиции я проигнорировал, да и пятидесятилетний, начинающий лысеть мужчина с крупным носом и густыми бровями, передо мной, сейчас скорее напоминал испуганного зайца.