Клятва гор

Тата Шу

Клятва гор

Клятва гор.

Глава 1.

Кавказские горы, вечные и неприступные. Что ждало Алину в доме ее мужа знали только они.

Аслан Баригов— наследник могущественного клана, красивый, статный, с горящими карими глазами – приехал в Москву по делам семьи. Он привык к вниманию женщин, но ни одна не трогала его сердце… пока он не встретил Алину.

Она была русской, с золотистыми волосами и глазами, как небо перед рассветом. Девушка пришла на вечер со своей старшей сестрой и ее мужем, прилетевшим на два дня из Стамбула, с которым у Алана были дела по бизнесу. Их встреча на светском рауте перевернула все. Аслан, воспитанный в строгих традициях, впервые почувствовал такую страсть, что забыл о всех условностях.

Их роман был стремительным, как горный поток. Отец Аслана, Рустам Баригов был против. Он уже присмотрел сыну невесту из знатного кавказского рода. Аслану была ненавистна одна только мысль, что он должен будет жить с женщиной, которую не любит. И Аслан, впервые в жизни, ослушался отца.

– Я выберу ту, кого люблю, – сказал он, глядя в глаза старейшинам.

Аслан стоял перед советом старейшин, сжав кулаки. Гул голосов, полных недовольства, заполнял комнату.

– Ты хочешь жениться на русской? – старейшина Рустем, его дядя, ударил посохом о пол. – Ты позоришь наш род!

Аслан не опустил взгляда.

– Она достойная девушка. Я люблю ее.

– Любовь? – засмеялся другой старец.– А где твой долг перед семьей? Перед традициями?

– Долг перед семьей и традициями дать наследников! Во все времена наши предки брали в жены женщин, которые были чистыми и это главное!

Споры длились не один час. Наконец, глава совета, дед Исмаил, поднял руку.

– Пусть примет ислам. Тогда – разрешаем.

Аслан замер. Он знал, что Алина не религиозна. Как она отреагирует?

Аслан прилетел в Москву и сразу же направился к Алине. Она встретила его с радостью. А Аслан был напряжен. Его пальцы сжимали подлокотник кресла.

– Алина… старейшины согласны. Но…Но с одним условием.

Она пристально посмотрела на него.

– Каким?

– Ты должна принять ислам.

Тишина. Аслан ждал гнева, слез, отказа. Он строил план, если Алина откажется, как ему поступить? Отказываться от своей любимой он не собирался.

– И это все?

Он не поверил своим ушам.

– Ты… согласна?

– Если это сделает нас мужем и женой – конечно.

Аслан схватил ее в объятия, прижимая к широкой груди.

– Ты не представляешь, как я тебя люблю.

А вечером…началось их таинство. Алан был нежен, но в его глазах читалась жажда. Он снял с нее платье, целуя каждую новую открывавшуюся часть тела. Губы скользили по шее, плечам, груди…Алина вздрогнула, когда его пальцы коснулись самых сокровенных мест.

– Расслабься, – прошептал он.

Боль была короткой, но Аслан тут же прижал ее к себе, целуя в губы, чтобы отвлечь.

– Теперь ты моя. Навсегда.

Страсть разгоралась с каждой минутой. Аслан, обычно, такой сдержанный, потерял контроль. Он брал ее снова и снова, пока она не закричала его имя в экстазе.

Утром они лежали, обнявшись.

– Я никогда не отпущу тебя, – сказал Аслан.

Алина нежно улыбнулась и прошептала:

– Я и не прошу.

Отец потребовал от Аслана, чтобы он с молодой невестой приехал в село, для празднования свадьбы по всем традициям и… и захватил простыню с доказательством невинности невесты.

Алина проснулась от легких поцелуев на плече. Аслан, уже одетый в праздничный черкесский костюм с серебряными газырями, стоял у кровати, держа в руках чашку ароматного горного чая.

– Сегодня ты станешь моей женой, – прошептал он, проводя пальцем по ее губам.

Она потянулась к нему, но он со смехом уклонился:

– Не смей соблазнять меня сейчас. У тебя сегодня будет столько глаз, что даже моя страсть должна подождать.

В доме уже царило оживление. Родственницы Аслана, сначала холодные к Алине, теперь суетились вокруг нее, помогая облачиться в традиционное свадебное платье – белое, расшитое золотыми нитями, с длинным шлейфом, который несли две девочки из рода Бариговых.

– Ты выглядишь как царица, – восхищенно сказала старшая из тетушек, поправляя на голове невесты накидку из тончайшего шелка.

Алина ловила свое отражение в зеркале и не верила, что это происходит с ней.

Площадь перед родовой саклей Бариговых была заполнена гостями. Когда Алина появилась в сопровождении женщин, в толпе пронесся шепот.

– Она как снежная вершина при луне…

Аслан ждал ее у каменного ритуального столба, где собрались старейшины и мулла должен был совершить никах. Его глаза горели, когда он увидел Алину.

– Ты прекрасна, – только и смог выдохнуть он.

Обряд начался.

– Отрекаешься ли ты от прежней веры? – спросил мулла.

– Да, – твердо ответила Алина и произнесла шахаду.

– Будешь ли чтить законы этого дома и мужа своего?

– Буду.

Аслан сжал ее руку.

– А ты, – мулла повернулся к нему, – клянешься ли защищать ее, пока Аллах не разлучит вас смертью?

– Клянусь кровью предков, что буду защищать ее, любить и не брать другой жены, пока Аллах не разучит нас! – голос Аслана прозвучал так громко, что эхо отразилось от гор. Сначала наступила тишина, потом прошелся шепоток. Мулла крякнул в кулак.

Аслан надел кольцо с рубином на палец Алины и произнес: «Машаллах!». Толпа начала вторить ему.

Свадебный стол ломился от яств: горячие лепешки из тандыра, баранина с гранатовым соусом, сладости с розовой водой.

– Теперь ты должна попробовать каждое блюдо, – шепнул Аслан на ухо Алине, – иначе обидишь хозяек.

Она послушно кивнула, но когда подали халву с орехами, сделанную по рецепту его покойной бабушки, Аслан неожиданно взял кусочек пальцами и поднес ко рту Алины.

– Это… слишком интимно для всех, – смутилась она, но он только усмехнулся:

– Пусть видят, как я люблю свою жену.

Танцы длились до утра. Аслан, обычно сдержанный, кружил Алину в лезгинке так страстно, что даже старейшины одобрительно кивали.

Когда гости стали расходиться, Аслан внезапно подхватил Алину на руки и понес через весь двор.

– Куда мы? – испуганно вскрикнула она.

– Туда, где начинается наша настоящая жизнь.

Он принес ее не в общую спальню, а в тайную комнату на третьем этаже башни, где на полу лежали десятки подушек и шкура медведя.

– Здесь спал мой прадед в первую ночь после свадьбы, – сказал Аслан, опуская Алину на мягкий ковер. – И здесь…

Его пальцы развязали пояс ее платья.

– …я научу тебя, что значит быть женой горца.

Их страсть в эту ночь не знала границ. Аслан, днем – образец сдержанности, терял голову от ее тела. Когда Алина впервые сама провела рукой по его шраму от кинжала на животе, он зарычал, как зверь, и прижал ее так сильно, что она задохнулась от восторга.

– Моя, – повторял он между поцелуями. – Моя навсегда. Ты – единственная, кто будет делить со мной ложе. Это моя клятва.

Глава 2.

Первые лучи солнца, пробивавшиеся через резные ставни, разбудили Алину. Она потянулась к Аслану, но место рядом было пусто – простыни сохранили лишь тепло его тела да терпкий аромат горных трав.

Дверь скрипнула. В комнату вошла пожилая женщина с серебряными косами Матани, старшая жена покойного дяди Аслана. В руках она держала сложенную простыню с алыми пятнами.

– Вставай, невеста. Тебя ждут в главном зале, – ее голос звучал холодно, но в глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

Алина вспыхнула. «Они будут показывать это всем?»

В зале, где на стенах висели кинжалы и шкуры барсов, собрались мужчины рода. Аслан стоял у камина, скрестив руки. Его отец, Рустам, сидел в центре, положив ладони на резные ручки кресла. Матани развернула простыню перед советом.

– Девственность подтверждена, – объявила она.

Тишину нарушил старейшина Хаджимурат:

– Но будет ли она плодородна? Русские женщины слабы для наших кровей.

Аслан шагнул вперед, глаза метали молнии:

– Моя жена не обсуждается. Клятва дана, обряд совершен.

Рустам поднял руку:

– Есть еще один обычай.

Он кивнул слуге. Тот поднес деревянный ларец. Внутри лежал изогнутый кинжал с рубином в рукояти.

– Кровный обет. Если через год она не родит наследника…

– Я не нарушу клятву! – голос Аслана прогремел, как обвал.

– Ты будешь обязан взять вторую жену, – закончил Рустам. В зале повисло молчание.

Алина ждала в их покоях, обхватив колени. Когда Аслан вошел, она увидела тень в его глазах.

– Что случилось?

Он сел рядом, сжимая ее пальцы так, что кости хрустнули:

– Они дали нам год…

– Я… я постараюсь, – прошептала она, но Аслан резко встал:

– Нет! Ты не должна стараться. Это мое бремя.

Он схватил кубок с вином и швырнул его в стену. Красные брызги напомнили Алине о простыне.

– Я убью любого, кто посмеет усомниться в тебе.

Аслан был в не себя. Ему казалось, что все нормально. Алину приняли. Но отец устроил ему подвох. И в этом Аслан увидел скрытую угрозу. Но пугать свою жену он не хотел. Для нее он был теперь надежда, опора, дом, семья. Весь ее мир. У Алины никого не было кроме старшей сестры. Екатерина ее не бросила, когда девочка осталась одна. Дала ей все. Но теперь она жила в Турции со своим мужем. Там у нее был дом, дети. Она изредка бывала в Москве по делам бизнеса мужа.

Алина родилась в Москве, в семье успешного архитектора и преподавательницы музыки. Ее отец Андрей Волков – был человеком жестких принципов: дисциплина, порядок, никаких слабостей. Мать, Елена, смягчала его суровость, но и она верила, что дочери должны быть «идеальными».

Старшая сестра Катя – гордость семьи. Отличница, закончила институт международных отношений, скрипачка, затем – жена влиятельного бизнесмена. А Алина… Алина была другой.

Она ненавидела ноты, которые мать заставляла разучивать часами. Ненавидела холодные взгляды отца, когда она получала «четверку» вместо «пятерки». Единственным спасением были книги – в них существовали страсть, свобода, любовь. Но в семье случилась трагедия, родители ехали с дачи и попали в аварию. Катя забрала сестру к себе в семью. Алина зарылась в учебу. Закончила школу и поступила на журналистику, писала о культуре Кавказа. Ей было интересно посмотреть на истинных представителей гор. Эти статьи и привели ее на тот роковой прием, где она встретила Аслана. Он был всем, чего она боялась и желала одновременно. Сильный. Властный. Непредсказуемый.

– Ты дрожишь, – заметил он тогда, подавая в ее руки бокал.

– Холодно, – солгала она.

– Лжешь.

И этот взгляд – будто он видит все…

Когда Аслан сказал об исламе, она не колебалась. Не потому, что верила в догмы, а потому что он – был ее новой религией.

– Ты не боишься? – спросил он, когда она впервые произнесла шахаду.

– Боюсь только потерять тебя.

Все это пронеслось в голове Аслана. Он посмотрел на испуганную жену.

– Не бойся меня. – Аслан опустился на колени перед женой. Погладил ее по щеке. – У нас все будет хорошо.

Во дворе, прячась за колоннами, стояла Залина, мать Лейлы, девушки, которую прочили в жены Аслану. Ее черные глаза следили за окнами спальни молодых.

Аслан приставил к Алине служанку.

Через неделю Алина нашла мертвую змею в своем сундуке с бельем.

– Это предупреждение, – сказала Бану, девушка приставленная к Алине. Она убрала тушку. – Залина…она не простила вам свадьбы.

Бану доложила хозяину о случившемся. Аслан, узнав об этом, не сказал ни слова. Но той же ночью пять всадников из его личной охраны исчезли в горах.

А утром муж Залины был найден у ручья с перерезанным горлом.

Алина, дрожа, вцепилась в рукав Аслана:

– Это ты?

Он повернулся к ней. В его взгляде не было раскаяния.

– В горах закон один: либо ты, либо тебя.

Алина впервые испугалась.

– Ты думала, я только любовник в шелковых простынях? – Аслан провел пальцем по ее шее, останавливаясь на пульсе. – Я Баригов. Моя любовь это меч. И он защитит тебя…даже от меня самого.

Теперь, стоя над телом мужа Залины, она понимала. Ее Аслан не герой романа. Он – горец, для которого честь важнее милосердия.

– Ты мог бы просто напугать их, – прошептала Алина.

– А они испугались бы? – он повернул к ней лицо. – Ты до сих пор веришь в доброту, солнышко?

Она не ответила.

Каждую ночь Аслан уводил Алину в высокую башню, где их никто не мог услышать. Комната, освещенная лишь светом луны и пламенем очага, становилась их святилищем.

– Ты моя, – шептал он, срывая с нее одежду, словно шелковые оковы.

Его ладони исследовали каждую линию ее тела, медленно, почти мучительно, как будто он боялся что-то упустить. Алина закидывала голову назад, когда его губы скользили по животу, оставляя ожоги от поцелуев.

– Аслан… – она хватала его за волосы, но он лишь усмехался и прижимал ее к ковру сильнее.

Иногда он был нежен, как горный ветерок. Иногда груб и неудержим, словно лавина. Однажды, когда Алина попыталась взять инициативу, он резко перевернул ее, прикусив плечо:

– Ты забываешь, кто здесь хозяин.

Но в его глазах горела не злоба, а дикая, всепоглощающая страсть.

Алина проснулась с тошнотой. Горный воздух, обычно бодрящий, сегодня казался удушающим. Она едва успела добежать до медного таза, прежде чем желудок сократился спазмом.

– Бану! – позвала она служанку.

Та вошла, взглянула на бледное лицо госпожи и вдруг улыбнулась:

– Госпожа… когда у вас последний раз были месячные?

Мир перевернулся.

Аслан молился в родовой сакле, когда Бану ворвалась без стука:

– Господин! Жена… она…

Он уже бежал.

Алина сидела у окна, прижимая ладони к животу. Увидев мужа, заплакала:

– У нас будет ребенок.

Аслан упал перед ней на колени, прижал лицо к ее животу:

– Спасибо, – его голос сорвался. – Спасибо, солнышко.

В тот же вечер он принес в их комнату старинный Коран и кинжал предков:

– Клянусь. Если это девочка – она будет нашей радостью. Если мальчик – наследником. Но никто не посмеет тронуть вас.

Аслан усилил охрану жены. Он понимал, что род из которого происходил муж Залины, может навредить и Алине, и его еще не рожденному ребенку. Он даже подумывал, а не уехать ли до рождения ребенка подальше от дома.

Гонец прискакал ночью.

– Господин… ваш отец… Рустам Баригов умер во сне. Сердце.

Похороны длились три дня. Аслан стоял неподвижно, когда тело опускали в родовой склеп. Но когда последний камень лег на плиту, он повернулся к клану… И все увидели нового главу.

– С сегодняшнего дня, – его голос резал, как сталь. – Моя жена, ваша госпожа. Ее слово, закон. Кто ослушается, ответит мне.

Залина, стоявшая в толпе, сжала кулаки.

Глава 3.

С того момента, как беременность Алины подтвердилась, весь дом Бариговых превратился в крепость. И в этой крепости была хозяйка. Мать Аслана. Молчаливая, в черных одеждах, с пронзительным, черным взглядом она не спускала с Алины глаз.

– Ни одна муха не пролетит мимо тебя без моего ведома, – Аслан лично расставил вооруженную охрану у каждой двери, под каждым окном.

Девушки из служанок были пересмотрены и заменены – теперь за Алиной ухаживали только проверенные женщины из дальних аулов, лично преданные Аслану. Даже еду для нее готовили в отдельной кухне, пробуя каждое блюдо перед подачей. Аслан не разрешил Алине ездить на прием к гинекологу. Врача привозили в дом. Он категорически запретил делать жене УЗИ.

– Ты делаешь из меня хрустальную вазу, – смеялась Алина, когда он заворачивал ее в меха перед выходом во двор.

– Ты дороже всех сокровищ Кавказа, – отвечал он, целуя ее пальцы.

Роды начались в грозовую ночь.

Аслан, не в силах оставаться за дверью, ворвался в комнату, несмотря на протесты повитух.

– Выйди! – кричала старая Матани. – Мужчинам не место здесь!

Но когда раздался первый крик младенца, все замолчали.

– Сын, – прошептала Алина. – Твой сын, Аслан.

Он взял ребенка на руки крошечное существо с черными, как смоль, волосами и голубыми глазами.

– Адам, – назвал он его, прижимая к груди. – Первый человек. Наше начало.

Следующие месяцы стали самыми светлыми в их жизни.

Аслан носил Алину на руках, не позволяя ей даже встать с постели без помощи.

– Я не инвалид, – ворчала она, когда он кормил ее виноградом с серебряного подноса.

– Ты – мать моего наследника,– отвечал он. – Заслуживаешь царского обращения.

Но в тени этого счастья уже копошились проблемы.

Первым поднял голову род Залины.

– Ты пролил нашу кровь из-за русской девки, – Ахмат, ее брат, бросил перчатку к ногам Аслана на совете старейшин. – И теперь думаешь, что мы смиримся?

Аслан даже не наклонился, чтобы поднять вызов.

– Твоя сестра покушалась на мою жену. Она могла убить моего сына. Ты хочешь той же участи?

В зале зазвенели кинжалы, но прежде чем кто-то успел двинуться, люди Аслана перекрыли выходы.

– Я ваш глава, – его голос резал, как сталь. – Кто против, выходит ко мне. Здесь и сейчас.

Никто не пошевелился.

На следующее утро на площади села появился столб с пригвожденным к нему волчьим черепом.

– Это последнее предупреждение, – сказал Аслан клану. – Я – гора. Кто ударит в меня – разобьется.

Но самое страшное ждало его дома.

Алина, кормящая Адама, нашла змеиную кожу в его колыбели.

– Они не остановятся, – Бану, ее верная служанка, задрожала. – Это проклятие горных ведьм.

Аслан не сказал ни слова. Просто взял сына на руки и провел клинком по собственной ладони.

– Моя кровь, его защита, – он окропил ребенка. – Пусть попробуют теперь.

Той ночью, прижимая к себе Алину, он впервые заговорил о страхе:

– Если что-то случится с вами…

Она закрыла ему рот пальцами:

– Мы сильнее их.

Аслан уехал по делам. В комнату вошла мать Аслана. Алина побаивалась эту молчаливую женщину. Свекровь подошла к кроватке своего внука. Погладила его по щечке. Алина стояла у окна и смотрела на верхушки гор, когда почувствовала на плече женскую руку.

– Поговорить надо, дочка.

Алина обернулась на свекровь. Ильнара Баригова говорила бархатным голосом. Алина очень удивилась. Мать Аслана редко говорила. Вернее говорила только тогда, когда отдавала распоряжения. Ее голос был властным и холодным. А сейчас она говорила мягко, тягуче:

– Пойдем, присядем.

Женщины присели на диванчик. Ильнара взяла руку Алины и погладила:

– Спасибо тебе, девочка, за сына и за внука… Меня выдали замуж без любви. С отцом Аслана мы прожили много лет. И друг друга не любили. Я родила ему семерых детей. Но я была не единственной женой. Хоть и не было любви, но мне было больно, когда муж уезжал в дом к другой жене, любимой. Он меня уважал, как мать будущего главы клана. Но ко мне в комнату он приходил только тогда, когда нужно было сделать очередного ребенка…

Алина была шокирована откровением женщины. Ильнара помолчала и продолжила:

– Я очень рада, что мой старший сын познал любовь…взаимную любовь. Только не дадут вам здесь жить счастливой жизнью. Всегда, когда меняется глава клана наступают смутные времена. Аслан должен быть сильным, должен удержать власть. Иначе все рухнет. Рухнет веками выстроенный порядок. Мой сын полюбил тебя, а ты из другого мира. И ты его слабость.

– Что вы хотите сказать? – дрогнувшим голосом спросила Алина.

– Ты с сыном должна исчезнуть на время. Я тебе помогу с моим внуком сбежать. Я хочу, чтобы вы жили. Если вас решили убрать, эти змеи не перед чем не остановятся…И еще…Если Аслан узнает, что я тебе пыталась помочь, он забьет меня плетью у позорного столба.

Алина не сразу поняла, слышала ли она правильно. Мать Аслана, та самая молчаливая, строгая Ильнара, которая с первого дня смотрела на нее с холодной отстраненностью, предлагала ей бежать?

– Вы… хотите, чтобы мы уехали? – прошептала Алина, сжимая руки в кулаки.

Ильнара кивнула. Ее черные глаза, так похожие на глаза Аслана, были полны неожиданной нежности.

– Ты не знаешь наших законов до конца. Если враги клана решат, что через тебя можно сломать моего сына… – Она резко обернулась к двери, прислушиваясь к шагам в коридоре, затем продолжила тише: