Ма шери

Юки Аме

Ма шери

Глава 1

«Хочу здесь жить!»

Именно с этой мысли все и началось.

Я посетила город Сашико в ходе стандартной автобусной экскурсии с гидом. Обычно путешествовала самостоятельно, но, неожиданно, меня привлекли необычные и непопулярные названия небольших городков, краткие описания которых были напечатаны на старомодных ярких флаерах с общей темой поездки «Скрытые чудеса». Кому как не сказочнице по профессии клевать на подобные заманчивые предложения?

И к тому же не надо было думать о транспорте и изучать расписание автобусов и электричек, переживая о пересадках. Случайностью или предназначением судьбы, Сашико стал городом моей мечты. Имеющий выход к морю, с небольшим пляжем, и горы, покрытые лесами с высоченными гудящими соснами, где располагался древний синтоистский храм, отличающийся от подобных ему тем, что по легенде открывал двери всем йокаям и мифическим существам и даровал им каплю святости, не гоня от намоленных годами стен. В центре города протекала река, отделявшая исторические постройки от более современных сооружений. Меня, несомненно, привлекла уютная старая часть города с мощеными улочками и крохотными домиками с деревянными ставнями и покатыми крышами, с висящими около дверей фуринами (стеклянными колокольчиками), приносящими ощущение свежести среди летней жары своим хрустальным звучанием.

Экскурсия закончилась, я вернулась домой, а мысль в голове осталась. И не просто осталась, а завоевывала все больше пространства, обретая материальность и даря решимость на ее осуществление, особенно теперь, когда долгий этап жизненного пути завершился, я больше никому ничего не была должна и могла сбежать в новую историю.

Спустя некоторое время, внимательно изучая в офисе риелтора возможные варианты, я сразу ткнула пальцем в появившиеся фотографии, почувствовав биение сердца только увидев их. Марианна обернулась к монитору и помрачнела, рассмотрев мой выбор:

– Мы, разумеется, можем съездить на осмотр, но честно скажу, это будет пустая трата времени, хозяйка – очень пожилая дама с причудами. Она всем отказывает, вы уверены?

– Если можно, – позволила я воспротивиться совету.

– Ок, я договорюсь о встрече.

На мою квартиру сразу нашлись потенциальные покупатели, и теперь все упиралось в поиски нового жилья.

Прибыв на место, Марианна окатила меня молчаливой волной раздражения и легкого чувства вины, так как запущенный сад заметно отличался от живописных фотографий с сайта, отпугивая не ухоженностью и неприветливостью старых деревьев и заросших вьюнком и бурьяном клумб. Но я лишь улыбнулась, главное, что он был, настоящий зеленый уголок и большая редкость, неудивительно, что многие им интересовались.

Хозяйка ждала нас внутри, и стоило мне на нее посмотреть, как у меня вырвалось еле слышно:

– Вы очень сильно больны…

И следом, уже привычно-стыдливое (пока я мысленно себя корила за несдержанность):

– Простите, мне не следовало.

Будучи всю жизнь сильным эмпатом, слова сами собой часто вырывались изо рта, ставя меня в неловкое положение. Госпожа Норико ответила на удивление мягко и устало, убирая суровое выражение с лица:

– Ты права, не извиняйся, я и так уже прожила больше, чем следовало, но дела никак не заканчиваются.

– Мне жаль, – искренне ответила я сухонькой женщине с огромной силой воли внутри.

Та вдруг хмыкнула, спрашивая строго:

– Будешь ухаживать за садом?

– Да! – Быстро подтвердила я. – Буду!

– Хорошо, смотри сюда… – старушка медленно достала потертую темно-синюю записную книжку, узловатыми пальцами, цвета пожелтевшей бумаги, болезненно морщась при каждом движении. – Здесь найдешь все необходимые телефоны и контакты: Ивао поможет с тяжелыми работами, Даичи – с электрикой. Крышу мне прошлой весной чинили, должна еще несколько лет простоять, а на сад, уж прости, сил не хватило, придется тебе самой разбираться. Что еще…

Я не могла не удивляться тону Норико, чьи белые волосы, собранные в пучок, буквально светились ореолом от упавшего на них луча солнца из открытого окна. Женщина говорила так, словно, все было решено, и я пришла к ней за ключами от дома.

– … на улице стоит сарайка, внутри возьмешь инструмент, коли не проржавел и качели, тебе понравится. Подлатаешь их, если требуется. Счета за воду и свет оплачены, я хоть здесь почти не появлялась, но дела вела аккуратно. Работа занимала все время, чтоб ее! Да, шучу-шучу, не пугайся, хорошо я жила. Ладно, мне пора возвращаться, еще столько дел, тебе удачи, рук не опускай, ничего не бойся. А чувствительность твоя не наказание, не думай так, не гневи богов, на все есть свои причины.

– Бумаги у меня подпишем, после все привезешь. – Последняя сухая фраза предназначалась шокированной Марианне, которая непонимающее хлопала ресницами, слушая чудной диалог, вроде бы совершенно незнакомых ранее людей.

– Обязательно! – С энтузиазмом откликнулась риелтор, но хозяйка уже не обращая внимания выходила за дверь, мимолетно погладив косяк, словно прощаясь.

Я же ощущала столь сильную растерянность, что она впервые перекрыла для меня эмоции окружающих людей, кроме горьковато-пыльной ноты печали, оставленной госпожой Норико.

Вот и все.

А точнее, следует сказать: «Начнем?»

Глава 2

Я въехала в новый дом стремительно, безжалостно разбирая и отбраковывая вещи из прошлого, не позволяя себе цепляться за воспоминания и щемящую ностальгию.

«Это блюдце не заменит тебе ничего! Просто оставь его!»

Хорошо, оставлю. Так же, как и потертый столик со следами чашек и бесед, и собрание книг, ценимых когда-то родителями.

А распаковав все необходимое из коробок на первое время, вышла в сад вечером и присела на скамейку с кованым основанием и деревянными досками на спинке и сидении, проведя ладонью по старой облезающей бежевой краске.

«Надо зачистить и покрасить».

Вокруг было множество дел, разной степени тяжести, но, несмотря на это меня затопило настоящим счастьем. Да, прямо здесь и сейчас, сидя в старых заляпанных джинсах, уставшая после уборки и раскладывания вещей, я была бесконечно и бескомпромиссно счастлива. Можно ли было мечтать о большем?

И я все больше влюблялась в этот небольшой город, каждый день открывая новые грани, гуляя по узким уютным улочкам, заполненным семейными магазинчиками с керамической посудой собственного производства, текстилем или аппетитно пахнущими свежей выпечкой булочными, проходя мимо разнокалиберных кашпо с цветами и пышными растениями, установленных рядом с входными дверьми. Восторгалась вечером тем, как в темной реке празднично отражались желтые фонарики винтажных кафе и ресторанов, поднятых на высоких сваях над берегом, а утром – отражением прозрачных облаков уже в морской воде, среди темных точек таких же ранних пташек, как я, решивших искупаться до начала рабочего дня.

Поднималась по крутой лесной тропе среди зелени высоко в лес, через красные тории (деревянные ворота), отделявшие мир живых от потустороннего мира, и дальше вдоль покрытых влажным мхом каменных фигурных фонарей с огарками свечей внутри, чтобы подышать тишиной и терпким ароматом воскуренных благовоний возле древнего храма и поудивляться его красиво организованным небольшим парком, заодно почерпать идеи для своих клумб. И именно возле местного святилища через несколько недель я увидела фото госпожи Норико в траурной рамке с большой корзиной белых лилий рядом и стопкой открыток.

– Ох! – Не смогла не выдохнуть я, ощущая горечь внутри.

Теперь точно не получится передать личные и памятные вещи, собранные в домике во время уборки. И услышала, как наяву, смешливый голос: «Считай своим наследством».

Оказалось Норико всю жизнь проработала каннуши (священнослужителем), и поэтому ее фото было установлено около храма, которому она отдала столько сил и времени.

«Удивительно…»

Если бы я познакомилась с госпожой чуть пораньше, сколько интересных вещей смогла бы узнать. Очень жаль, что мы с ней разминулись во времени. Как я потом услышала, Норико любили и почитали в округе и все были по-настоящему опечалены ее уходом, особенно увидев прибывшего приемника, сразу разочаровавшего сухостью и душевной пустотой. И надо сказать с новым священником пышущий сад около храма стал постепенно увядать и болеть, словно лишился поддержки и защиты.

Исследовав окрестности, я стала больше выезжать в соседние города, благо ж/д станция располагалась недалеко и позволяла знакомиться с волшебными местами, такими как аллея из сотен сверкающих стеклянных колокольчиков, чьи разноцветные бумажные язычки мелькали на ветру, разнося мелодичный звон по площади; посетить фестиваль светлячков и фруктового льда; увидеть настоящий древний белоснежный замок с узкими деревянными лестницами, бойницами и залами, покрытыми упругими татами, пахнущими сухой травой; попробовать местные популярные сладости и горьковатое печенье с чаем матча. А сколько еще было впереди! Даже бабочки появлялись в желудке от предвкушения.

Само собой я устраивала свои вылазки в свободное от работы время, не забывая постепенно восстанавливать сад вокруг моего дома. Для создания акварельных иллюстраций к своим сказкам я выделила отдельную комнату, вычислив опытным путем, где было больше дневного света, заполнив полки альбомами, бумагой, красками, различными художественными материалами и необходимой техникой: принтер, качественный сканер и ноутбук. Комната теперь гордо именовалась моим рабочим кабинетом и постепенно приобретала флер творческого беспорядка.

Переехав в Сашико, я начала новую серию историй про смешную семью барсуков, живущих в схожем городке и носивших соломенные шляпы и штаны на подтяжках, выращивающих тыкву и кукурузу в огороде. Редактор был доволен, получив первые главы и рисунки к ним.

Кстати, качели я нашла и вернула, судя по крючкам и кольцам, на их законное место под огромным кленом-гингко, освежив эмалью цепочки и пройдя лаком по толстым доскам. Госпожа Норико была права, я очень полюбила проводить время на них с чашкой чая, покачиваясь среди зелени и свежего ветра, продумывая за какой уголок земли взяться дальше.

«Обрезать сперва кусты или расчистить плитку на дорожке? Вот в чем вопрос…»

Глава 3

Кошка пришла сама. Я уже давно хотела завести кого-нибудь, даже нашла приют для животных, но всегда полагала, что это человек выбирает себе котенка или щенка, чтобы заботиться о нем, а не наоборот. Полосатое создание средней пушистости появилось утром, пока я завтракала на крылечке, постелив на ступени разноцветный коврик крупной вязки, и элегантно усевшись внизу многозначительно сказало:

– Мррмяу, – чуть поведя темным носом по воздуху.

Глядя прямо в глаза и практически не моргая. Я вздохнула и отложила керамическую пиалу с мюсли, залитыми йогуртом, чтобы подняться и пройти к холодильнику, полагая, что «мррмяу» прозвучало на тему пустого кошачьего живота. Выловила из рагу куриную голень и, замерев на секунду, прихватила и голубое блюдце, поняв, что совесть не позволит просто кинуть еду на траву перед такой изящной дамой.

Мадам терпеливо ждала и почти не испугалась моего приближения к ней, лишь немного отступив назад для подстраховки. Когда мясо было съедено, а косточка обглодана, кошка еще раз сказала «мррмяу» и удалилась, запрыгивая на заросшую вьюнком железную калитку, и спрыгивая затем вниз, таинственно исчезая в зарослях.

Я улыбнулась ее вежливости, подумав о том, что можно вплести нового персонажа в каркас истории про моих барсуков и занялась своими делами, чтобы уже сильнее удивиться, обнаружив гостью и на следующее утро.

«Хм, только блюдце отмыла. Ну, ладно».

Как и в прошлый раз со мной аналогично поздоровались и поблагодарили, вильнув на прощание длинным хвостом, получив свой завтрак. А вечером, отправившись на местный рынок за продуктами, я включила в список покупок провиант и для усато-полосатой собеседницы. На всякий случай.

Мадам стала приходить постоянно и иногда заглядывала днем, чтобы полежать в тени неподалеку, пока я боролась с сорняками и рыхлила клумбы. Я говорила ей «привет» и получала в ответ привычное «мррмяу», словно все так и должно было быть. А одним утром она не ушла, сперва доела влажный корм из пакетика, из приобретенной для нее миски, затем, вдруг, запрыгнула ко мне на ступеньку и легка рядом, включив мурчальный моторчик. Я осторожно протянула руку, помедлив пару секунд над пушистой шерстью, и все же погладила по макушке между ушками со светлыми кисточками. Кошка прикрыла глаза и подставила по очереди левую и правую щеку для чесания.

«Что ж, может поездка в приют и не понадобится… также надо основательно закупиться в магазине для животных…»

– Но кому-то придется помыться, – сказала я вслух.

Так как чувствовала, что шерсть под пальцами была пропыленная, да и блох никто не исключал.

– Что ты об этом думаешь?

– Мррр-мрр…

– Ладно, успеется.

С большой опаской с моей стороны и с тонной презрения со стороны оппонента, купание все же состоялось и Люси, так я стала называть кошку, вылизывалась сидя на махровом полотенце, повернутая ко мне гордой спиной с выпирающими позвонками.

– Ну, не злись, – примирительно попросила я.

Мадам не оборачивалась.

– Ладно, спасибо, что хоть не кусалась.

Удивительно, но Люси не сделала ни одной попытки вырваться, выпустить когти или попробовать укусить. Удивительно и немного странно. И это была не единственная странность кошки, не считая ее поразительной сообразительности и словно понимания всего, что я говорю. Люси стала сопровождать меня в прогулках по округе, если я отправлялась именно на природу, а не в центр города, бодро и невозмутимо шагая рядом по дороге к храму задрав высоко хвост, но никогда не заходила внутрь, ожидая около врат, или также спокойно прогуливалась к пляжу, сторожа затем мои вещи, щурясь от первых лучей солнца.

Безумно милая и смешная. Но если что, я вам этого не говорила.

Еще Люси постоянно проверяла итог моих работ в саду, обходя территорию, как настоящий военноначальник, обнюхивая свежие посадки и контролируя процесс. Взамен я заставляла ее вытирать грязные лапы перед заходом в дом и не сильно ворчать при этом.

Только я привыкла к нашему сосуществованию, как на этот раз в обед, пока я снова сидела с тарелкой на ступеньках, уже закутанная в плед из-за прохлады, любуясь на расцветшие оранжевые, желтые и алые астры и хризантемы, сделав паузу в рисовании, на дорожку вышла и села небольшая собака, песочно-коричневатого цвета, мохнатая, словно нечесаная болонка и уставилась на меня и Люси. Я не донесла ложку до рта и оглянулась на калитку. Та была закрыта.

– Эм… привет? – Неуверенно сказала я, наблюдая за тем, как Люси грациозно поднимается и шествует к визитеру, чтобы сесть рядом и тоже не мигая начать смотреть на меня.

Посыл был ясен.

– Так, дорогая моя, когда человек приводит друга, двуногого или четвероногого, это нормально, но если кошки заводят других животных, это уже перебор и произвол!

Моя эмоциональная и укоризненная речь никого не заинтересовала.

– И вообще, у нас все моются, понятно! – Указала я ложкой на пса, дружелюбно завилявшего свернутым в баранку хвостом.

– Тяф!

– И что с вами делать…

«Похоже, зря я отказалась от бонусной карты в магазине для животных, консультант ведь предлагал. Ох, зря…»

Нового друга мы назвали Томо. От Люси возражений не поступило и она с некоторым злорадством подглядывала за первым купанием соучастника событий, но Томо не сильно противился горячей воде и шампуню от блох.

Теперь мы гуляли втроем и смотрелись еще более живописно, на территорию храма они оба не заходили, не считая того, что Томо каждый раз видя нового священника демонстративно закапывал его, словно кучку задними лапами.

– И откуда между вами счеты и за что? – Интересовалась я, не ожидая ответа.

Глава 4

А к середине осени в моей жизни появился Филип, и этого я ждала еще меньше, чем обрастания живностью и активного садоводства, которое продвигалось очень успешно, я даже собрала урожай ароматной черной смородины из найденных в траве под забором кустов, который превратила в конфитюр на скорую руку.

« Можно будет зимой на тосты намазать…»

Из-за выматывающей чуткости никогда не любила скопления людей и редко посещала кафешки или что-то подобное, но в тот день неожиданно подул настолько пронизывающий северный ветер, что я забежала буквально в первую попавшуюся дверь в старом городе, из которой доносились теплые ароматы выпечки и кофе с пряностями. Присела за стойку и уткнулась в меню, не сильно оглядываясь по сторонам. Согреюсь и побегу домой.

На подложенной под белое блюдце салфетке были напечатаны стихотворные строки, которые я удивленно прочла про себя, а потом, улыбнувшись, повторила шепотом вслух:

«Нежностью горькой соленого моря

Залито небо до самого дна…»

Я знала и любила это произведение, поэтому обрадовалась, встретившись с редкими и непопулярными строками. И только подняла глаза, обнаружив, что все кафе было посвящено поэзии, как слева раздалось с легким иностранным акцентом:

«Лодочник, мне и сандалий не надо, я босиком побегу по волнам…»

Кто-то озвучил продолжение стиха, я вздрогнула и обернулась: через один стул от меня располагался подтянутый мужчина в черной одежде, лет сорока, с такими же черными волосами с проседью и почему-то тепло улыбался глядя на меня.