Глубина резкости

Ayva Quince

Глубина резкости

Глава 1 Тень прошлого.

Моя жизнь ничем не отличалась от вашей. Вы, наверное, подумаете, а может и вообще не подумав, скажите: «Отличается», но вам может просто казаться, что вы лучше и вам есть что терять в отличие от меня, но это не так. Просто вы утешаете себя тем, что можно жить ради тусовок и друзей, денег, семьи или же ради любви, но ничего более. Вы лжете сами себе. Вы хотя бы раз задумывались, что такое друзья, любовь, семья? Я много раз размышляла: как понять любовь или же найти друзей и создать семью, которые не навредят так чтобы в конечном итоге не получилось что ты жаждешь смерти больше чем жизни. Вам уже как минимум несколько раз делали больно. Будь это глупый парень, девушка или друзья. Возможно, вы уже так же, как и я, разочаровались, что смысла для никчёмной, мелкой жизни человечества просто не существует. Мы унижаем друг друга, мы ненавидим друг друга, коротко говоря, пытаемся навредить окружающим людям за то, что они «лучше» или «хуже» нас, или вообще просто ради «самоутверждения». При этом мы не хотим, чтобы с нами поступали так же и делали больно морально или физически. «Я никому не вредил». Вы правда в этом уверены? Даже неумышленный вред – это боль для другого человека каким бы он не был и какой она не была бы, поэтому это очень дерьмовое оправдание.

Моя внешность почти не отличается от тех самых обычных девчонок. Тёмные волосы, стройная фигура, хотя я бы сказала, даже слишком худая, самое обычное лицо овальной формы, нос картошкой, губы розоватого оттенка, а мой рост примерно 168 см. Семья у меня не большая и самая обычная- я, мой младший брат и мама с папой. Впрочем, они почти не фигурируют в этой истории, поэтому и рассказывать подробнее вам о них я не вижу смысла.

Эта история началась с 9 класса, когда я переехала из Нью-Йорка в Бостон. Потом появился он и его грёбаная сестра. Тогда всё пошло на перекосяк. В нашей школе существовала иерархия. Если ты ничего не умеешь или, наоборот, умеешь слишком много, тебя презирали. Например, те, кто не обладал особыми талантами, не могли терпеть тех, кто выделялся своими навыками. Почему так происходило? Во-первых, те, кто не проявил себя в какой-либо области, оставались серыми мышками – лёгкой мишенью для издевательств. Богатых, красивых или умных не трогали, так как это могло вызвать множество проблем. А те, кто был неудачниками и, что самое главное, не «богатыми», становились объектами насмешек и издевательств со стороны тех, кто находился на вершине этой иерархии.

Внезапно к нам перевёлся один парень я впервые испытала симпатию, но именно этот парень превратил меня в ничто и дал хорошо понять, что будет, если я не буду плясать под его дутку. Я была не слишком богата, но не то чтобы меня могли назвать бедной и в остальном я везде была по середине я никого не трогала и меня не также трогали пока из неоткуда не появился он.

Я до сих пор помню эту фразу: «Ты никчёмна, так же как и твоя жизнь, Джуди Колленс». Сказала это моя самая близкая подруга Элизабет Мэнсон, и она была для меня всем. Тогда я ещё не знала, что Элизабет – сестра этого урода, Кристиана. Они разрушили меня и мою жизнь, даже не дав шанса на простое, обычное существование в этой школе. В итоге я не нашла лучшего способа, чем поджать хвостик и сбежать, переведясь из этой школы, где для всех я стала врагом и мишенью. Он не раз бил меня. Боль, которую он мне причинил, была острее любой другой, ведь когда я впервые увидела его, он мне сильно понравился. Я даже бегала по коридорам в надежде его встретить.

После перевода всё улеглось, и я даже нашла новых друзей. У нас оказался удивительно дружный класс, и о какой-либо иерархии здесь не было и речи. В принципе, я спокойно и весело прожила два года, вплоть до выпуска из двенадцатого класса. Я закончила школу с отличием и поступила в престижный университет. Но там я снова встретила его.

Я сидела в аудитории с друзьями, когда он вошёл. Наши взгляды встретились, и у меня возникло желание встать и срочно уйти куда-нибудь подальше от этого морального урода, но я не могла даже напросто отвернуться. Всё, что он делал со мной в девятом классе, пронеслось в голове, и я бы никогда не хотела пережить это снова. Моя подруга Дженифер схватила меня за щеки и повернула моё лицо к себе.

– Это он?

Это был единственный вопрос, который она мне задала. Но ответить, что-то в подтверждение я так и не смогла— страх был слишком велик. Меня трясло, а шрам, который он оставил мне той зимой, жутко горел, как будто он снова выводил своё имя стеклом от разбитой бутылки на моей руке. И я почему-то вспомнила его слова, когда уезжала из города, где раньше мне было не так уж и хорошо, но спокойно. Там, где хоть и на мгновение у меня была подруга и первая любовь, но он всё это разрушил.

В тот день я ехала с отцом, мамой и братом в наш недавно купленный дом в Бостоне. Внезапно машина, которая минуту назад ехала позади, обогнала нас и перегородила проезд, остановившись прямо перед нами. Отец еле увернулся, чтобы избежать аварии. Он был в гневе:

– Кто тебя учил водить, ты безумный?

Я точно не ожидала, что из машины выйдет Кристиан Мэнсон, семнадцатилетний парень, мой одноклассник и тот, кто причинил мне боль, но в то же время парень, который когда-то мне нравился. Я невольно произнесла вслух:

– А может, он мне и до сих пор симпатичен?

Даже поосле всего, что он cделал с мной я хотела, чтобы он мне снова прошептал, что-нибуть на ухо и нежно обнял? Нет. Это всего лишь мои несбыточные желания.

Когда Кристиан вышел из машины и подошёл к нам, меня охватила паника я окончательно освободилась от этой илюзии. Сердце колотилось, дыхание сбивалось, а кончики пальцев онемели. Он открыл мою дверцу и, увидев меня, насмешливо улыбнулся.

– Можно одолжить вашу дочь на десять минут? – обратился он к моим родителям, оправдываясь тем, что мы, якобы, не успели попрощаться и он вовсе не знал о моём переезде.

Отец не стал сопротивляться, так как узнал Кристиана – сына директора с его работы. После того как он дал добро, Кристиан грубо схватил меня за руку, сжимая так, словно хотел сломать запястье. Я едва могла произнести:

– Что ты собираешься со мной сделать на этот раз?

Он наверное чувствовал, как меня трясёт, но всё равно не остановился. Я уже давно поняла, что из моих попыток сопротивления ничего хорошего не будет просто пошла за ним. Он отвёл меня от машины родителей к автобусной остановке, расположенной в двадцати метрах от нас. Я понимала, что он снова собирается меня избить, а потом сказать что-то вроде «Не забывай эту боль». Зайдя за угол остановки, он прижал меня к стене, поднял мои руки и сжал в районе запястий.

– Джуди… – спросил он дрожащим и грубым голосом. – Ты действительно думаешь, что сможешь убежать от меня?

Он пронзающе смотрел мне в глаза, будто стараясь понять, о чем я сейчас думаю.

– Да, ты мне противен. Разве не ты так старательно пытался выжить меня из этого места?

Его глаза расширились, и он сжимал мои запястья с такой силой, что мне казалось, вот-вот и он их сломает. Затем он опустил голову на моё плечо и что-то пробормотал, но я не услышала. Мы стояли, скованные этим моментом, пока он не отпустил мои посиневшие и онемевшие от холода руки. Кристиан схватил меня за плечо и оттолкнул в сторону. Я упала, сильно ударившись спиной о мусорный бак, а он просто отвернулся.

Я поняла, что обычным падением и синяками на запястьях не отделаюсь. Кристиан начал осматривать свои карманы. Я решила, что, пока он отвлечён, у меня есть шанс на побег. Я искала глазами, чем можно будет его оглушить, на случай, если что-то пойдёт не так. Мой взгляд остановился на бутылке, которая, видимо, выпала из мусорки, когда я её задела при падении. Это был мой шанс. Я схватила бутылку и ринулась обратно к машине родителей. Он бросился мне в догонку, и когда схватил меня за плечо, я поняла, что пришло время действовать. Я резко развернулась и ударила его по голове. Осколки разлетелись, и я услышала его крик.

– Чёрт, ты сука!

Он схватился за место удара, и по его виску потекла кровь, яркая и зловещая. В этот момент меня накрыло полное оцепенениеи и внутреняя паника парализовала меня, хотя разум кричал: «Беги!» Я стояла, словно в плену, дрожащая от страха и безысходности, и смотрела, как кровь медленно струится по его лицу, оставляя алые следы на белом как полотно снегу.

Каждая капля, падая на землю, вырисовывала полную картину боли и ужаса, и я чувствовала, как мир вокруг меня начинает шататься. Печальная реальность того, что он может причинить мне боль, снова и снова втягивала меня в мрак. Я снова упала, теряя опору под ногами, как будто сама земля хотела отвернуться от этой ужасной сцены.

Он поднял голову, его улыбка была ехидной и презрительной, словно он наслаждался моим страданием. Он демонстративно показал мне свою ладонь, запятнанную кровью, и это зрелище вызвало у меня волны отвращения. Цвет этой крови, был настолько насыщенный, что меня чуть не вырвало от обуревавших эмоций.

Я даже не осознала, как внезапно оказалась на снегу, а Кристиан на мне.

– Ты теперь решил меня изнасиловать? – пробормотала я, едва сдерживая дрожь в голосе. Каждое слово давалось с трудом, как будто каждая буква была пропитана страхом и яростью. Внутри меня бушевал шторм: от ненависти к нему, от страха за свою жизнь.

Я сопротивлялась из последних сил. В конце концов, я сдалась, расслабилась и откинула голову назад, даже не наблюдая за ним. В голове мелькнула мысль: «Осталось чуть-чуть потерпеть».

– О нет, если бы я хотел этого, я бы снял с тебя штаны, не так ли? Но я лишь хочу оставить тебе такой же подарок, какой ты мне. Он снял с меня куртку, засучил рукав кофты, поднял осколок от той самой бутылки и достал зажигалку кормана куртки.

– Вот что ты искал? – уже с безразличием произнесла я почти шопотом.

Он нагрел осколок зажигалкой и начал выводить что-то на моей руке. Это было невыносимо больно. Я хотела закричать, но усталость и боль парализовали меня. Голова кружилась, тело не слушалось. В тот момент я думала, что больше никогда его не увижу, что это – последний раз нашей борьбы с ним, если вообще можно так назвать то, что происходит.

Вскоре я перестала чувствовать боль на руке. Он закончил, встал, усмехнулся и, выбросив осколок, просто ушёл, оставив мне напоследок:

– Смотри, какая красота.

Слезы хлынули из глаз, когда я в ужасе взглянула на свою руку и то, что он вырезал: «Кристиан». На запястьях остались прощальные синяки, а спина уже не чувствовала холода. Когда я поднялась, одела куртку, ничего не ощущая из-за сильного мороза, он проехал мимо на машине и крикнул из окна:

– Мы ещё встретимся! Не переживай, милая!

Эхо этих слов звучало у меня в ушах, и я искренне пожелала, больше никогда не сталкиваться с этим ужасным человеком.

Но в итоге оказалось, что как бы я ни старалась убежать, он всё равно находил меня. Первая встреча с ним не была ошибкой – она была судьбой?