В объятиях токсина. От овечьей нежности к волчьей ярости: история спасения

Две недели отпуска Роберта тянулись для Софи, словно бесконечная вереница серых дней.

Наконец, он вернулся – загорелый, веселый и счастливый, словно вернулся из другого мира. Он обнял ее на пороге, рассказывая, как сильно скучал, и ее радости не было предела, словно весеннее солнце выглянуло из-за туч. В подарок он привез ей косынку с турецкого рынка, простую, но трогательную.

Вскоре у Роберта был день рождения. Стояло жаркое лето, и он собрал многочисленных друзей в загородном доме, в окружении мамы и отчима. На тот момент его мама наконец встретила достойного мужчину – капитана дальнего плавания в отставке, с которым Софи быстро нашла общий язык. Он относился к ней, как к родной дочери.

Накануне поездки, поздним вечером, у Роберта зазвонил телефон. Ответив на звонок, он стал нежно кокетничать с кем-то, пока Софи резала овощи для салата. Она, как и многие девушки, проявила любопытство, спросив:

– Кто это?

– Это Саша, просто девочка по имени Саша, – ответил он небрежно, словно речь шла о случайном прохожем.

– Какая Саша? – немного растерянно спросила Софи, чувствуя, как в ее сердце зарождается неприятное предчувствие.

– Мы познакомились с ней в Турции, – сказал он, прикрыв трубку рукой, в то время как женский голосок что-то щебетал ему в ухо.

Софи поникла, словно цветок, лишенный воды.

«Познакомились… в… Турции», – эхом отдавалось в ее голове.

– Саша, а приезжай завтра ко мне на день рождения! Посидим, потанцуем, – продолжал Роберт, не замечая, как рушится мир его любимой.

Софи повернулась к нему с ножом в руке. В ее голове стоял какой-то моторный гул, а земля уходила из-под ног. Она прошептала:

– Приезжай… Что?!

– Милая, да это Саша, теперь моя подруга. Познакомлю вас, – сказал он, словно предлагая новый, интересный опыт.

– Мне не нужны новые подруги. Я против приезда этой барышни, – отрезала она и продолжила неистово резать овощи, словно вымещая на них свой гнев.

– Саша, тут моя девушка ревнует. Ага, ладно, потом поболтаем, давай, пока, – он отключил звонок, подошел к Софи, обнял ее за спину и схватил отрезанный кусок огурца, закинув его в рот. Жуя, он сказал:

– Что ты как маленькая, зая, ты ведешь себя некрасиво, – он улыбался, как хитрый лис, уверенный в своей безнаказанности.

– Значит, так ты отдыхал в отпуске? – спросила Софи, чувствуя обиду и горечь.

– Почему ты так надменно со мной говоришь? Я хорошо отдыхал, с Сашей познакомился на экскурсии, она тоже была там одна, и мы пару дней гуляли вместе. Это преступление?! – Он уже начал немного заводиться, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. – Сделай что-то со своей ревностью. У меня были, есть и будут подруги.

С этими словами он вышел, громко хлопнув дверью, оставив Софи наедине с порезанными овощами, комом в горле и чувством вины.

Весь вечер они не разговаривали, словно между ними выросла стена. В таком настроении они и легли спать, спиной друг к другу, словно два врага на поле боя.

На следующий день они поехали праздновать. Роберт был бодр и весел, словно ничего не произошло, а Софи совсем не хотела праздника.

В машине они говорили на отстраненные темы, но в голове у нее пульсировала мысль: «Она теперь моя подруга». В мироощущении Софи отсутствовала возможность заводить друзей иного пола, когда ты в отношениях. Она не могла понять и принять эту данность.

По приезду все стали дарить подарки, и Софи вручила любимому дорогую парфюмерную воду, которую неделю выбирала, потратив последние деньги. Роберт поблагодарил ее, но позже признался, что это не его аромат, хотя и пользовался этой водой. Софи не знала, лукавил он или искренне пожалел о подарке.

Софи сидела среди всеобщего веселья, но ей хотелось просто сбежать, словно она оказалась на чужом празднике жизни. Тут его мама начала громко хвалить одну из подруг Роберта, Алину, называя ее роскошной, умной и красивой. А Софи стала делать ей прилюдно замечания, насчет выражения лица. Мама Роберта не сильно возлюбила новую избранницу сына и часто старалась токсично на это намекнуть. Она все чаще в единственный выходной придумывала поводы позвать сына к себе, желательно одного. Но Роберт всегда старался тащить Софи с собой.

И вот, за гулом этого веселья, Софи не выдержала и высказала маме Роберта все свои тревожные мысли насчет новой подружки из Турции. Она говорила и жаловалась эмоционально. Гул стих. У нее выступили слезы обиды, и чувство того, что никто, кроме отчима, ее не поддержал. Мама, естественно, была на стороне любимого сына. А отчим вывел Роберта на разговор, где дал ему оплеуху за такое поведение. Он пытался донести до взрослого Роберта, что его поступок – не повод для гордости.