Полная версия
Ираида. Как вернуть свою жизнь
Егорина Ленина
Ираида. Как вернуть свою жизнь
Глава 1
Вжик! Свист плетки уже давно не заставляет вздрагивать. Нужно просто отсчитывать удары сердца.
Вжик! Нельзя плакать. Тогда это безэмоциональное наказание надоест матушке Агате.
Вжик! Зажмуриться и сжать зубы. Ненавижу женщин! Ненавижу и боюсь. Жизнь в монастыре открыла мне их подлый характер и мерзкие поступки. Да и моя родная мама не отличалась добродушием.
– Во имя Единого! – матушка Агата довольно утерла лоб платком. – Наказание будешь нести в каморке за складскими помещениями. Дорогу знаешь, так что пошевеливайся!
Встала. Кожу на спине жгло, казалось бы, нестерпимо, но к этой боли я привыкла. Хуже только тоска по родителям в сердце и душе. Не застегивая платье на спине, я прошла в конец коридора первого этажа женского монастыря. Там была, как однажды сказала настоятельница, моя личная одиночная камера. Каморка в два на три метра обставлена с монастырским "шиком"– широкая лавка и… все. Упала на голую деревянную скамью и отключилась.
– Иришка, Ириш… – тихий шепот вернул сознание в жестокую реальность. – Это я, Веселея! Приготовься, я сейчас тебе раны обработаю.
По спине заскользили тонкие пальчики этой веселой девчушки. Холод мази успокаивал жар отметин на коже. Хорошо…
– Ты прости меня! – горячо зашептала Веселея. – Я же правду написала, а она на тебя подумала. А я ей сказала, что это я сделала, но меня в келье эта слониха закрыла. Наказание, она сказала, завтра придумает.
– Ты запятую не поставила. – прошептала я.
Светло-русая девчонка задумалась. Аккуратно втирая мазь в мою спину, она шевелила губами. Забавно наблюдать за ней в такие моменты. Будто и не пятнадцать ей, а все пятьдесят. Только характер не даст ей состариться. Всегда будет такой, как сейчас. Если доживет и никто ее не прибьет, конечно.
– То есть, мне надо было написать "Агата-не-только-дура-запятая-но-и-страшная"?
– И восклицательный знак в конце. – мелко улыбнулась этой шкоде. – За меня не переживай. Агата знала, что это твоих рук дело.
– Откуда? Ты же ни разу меня не сдала еще!
– Только твои буквы имеют разный размер. – хмыкнула я, намекая на непоседливость кое-кого.
Веселея быстро наложила повязку и застегнула через одну пуговки на спине моего платья.
– Она тебе жутко завидует! – таинственно прошептала она. – Ты очень красивая, молодая и отзывчивая. А эта мегера бесится и на деньги твои охотится.
– Какие деньги, Веселея? – вздохнула я. – Я беднее, чем приемный ребенок церковной мыши в неурожайный год!
– Не скажи! Я вот намедни присыпала Агатины портки красным перцем…
– Что?! – глаза мои слегка вылезли.
– Не обращай внимания. – отмахнулась та. – Судя по тому, что эффекта не было, она ходит без нижнего белья.
Какой кошмар! Как так можно? Уму не постяжимо! Без белья… Срамота!
– Дак вот! Я пока была занята, то расслышала ее разговор с нашим постоянным поставщиком овощей.
– А как это? – не поняла я.
– Я была в ее келье, а она в соседней комнате с фермером обжималась. Вот и говорила она ему, что давно бы тебя выперла замуж за какого-нибудь пропоицу, если бы не дом твоих родителей в Больших Колоколах. Прикарманить хочется ей его! Но я не позволю этого сделать!
– Дом? – совсем забыла про него. – Думала, что он давно перешел королевству…
– А как он перейдет, если ты жива и являешься прямой наследницей? – фыркнула Веселея. – Не забывай, что я разбираюсь в этой теме благодаря папеньке и его историям вместо сказок. Мир его праху. – девчонка перекрестилась. – Так что тебе нужно выбираться пока слониха не придумала чего!
– Как?… – меня перебил голос исходящий из коридора.
– Веселея, – Агата проплыла ко входу в каморку, но, даже если бы захотела, не смогла бы протиснуться в узкий проем – Ты залечила эту неуемную?
– Да, матушка. – девчонка пихнула мне в ладонь бумажку и быстро вышла, собрав бинты и банку с мазью.
– Идем! Посидишь под замком, пока я думаю над твоей провинностью. А ты-готовься! – толстый палец ткнулся в мою сторону. – С утречка гость к тебе пожалует.
За все мое пребывание в этой обители, Веселею настоятельница наказывала регулярно, но без огонька. А все потому, что девчонка – младшая дочка ее троюродного племянника. Да и проказы девчонки прекращаются не надолго, а потому наказания не отличаются особым разнообразием. Еще в раннем детстве она осталась без отца, но с мачехой. Ближайшие родственники Веселею тоже невзлюбили и сослали к жесткой настоятельнице монастыря в наказание за пакости, а заодно, с надеждой, что она перевоспитается. Сама девчонка решила, что наказали весь монастырь и она обязана покарать всех и каждого. Впрочем, недалеко от истины.
Наше первое знакомство началось с того, что Веселея перепачкала землей всю посуду на кухне. Мыть заставили всех послушниц. Когда старшие смотрительницы отвлеклись, то ее пытались притопить в раковине. Я отстояла девчонку, за что и получила сначала кулаками от девиц, а потом и плеткой от Агаты. Тогда-то мы и сдружились.
Это было первое мое наказание. Потом получать их начала много и часто. Я не выкидываю коленца, но "поучают"меня как последнюю рецидивистку. Умудрялась схлопотать даже за смех и за долгую или короткую молитву… Поняв, что получу в любом случае, я стала прикрывать подружку. Не помогала, но пыталась сдержать или минимизировать разруху. Сейчас вот я огребла за улыбку при виде надписи на дверях кельи Агаты.
Прислушалась. Тишина какая… Тихонько развернула записку.
"Жених идет завтра. Соглашайся! Это я его выловила и напомнила, что у него перед тобой должок."
Вот опять напасть! Мне завтра исполняется девятнадцать, а Агата даже не начинала суетиться по этому поводу. А может не все так плохо? Хотя… Она меня невзлюбила с первых секунд знакомства. Именно она забрала меня три года назад из Велиграда соседнего королевства, когда сгорела таверна, где я с родителями остановилась. Меня спасло только то, что я на своей лошадке отправилась объезжать окрестности.
Да, я сбежала тогда от очередного припадка злобности матушки и очередной ее попытки внушить мне, что выйти замуж за богатого – это мой долг. Папа же только поддерживал ее и не слышал меня. Но я никак не ожидала вернуться на пепелище и остаться совершенно одной. Агата же, после навещания сестер местного монастыря, отправлялась в свою обитель – "женский монастырь святого Ухрика"в глуши под Царь-градом. Узнав откуда я родом, она забрала меня с собой. Сначала я думала, что она хочет найти дальних родственников, но не вышло. Тания Власовна, бог знает сколькиюродная моя тетка, сама узнала о трагедии и начала оббивать пороги, но эта слониха всегда находила бюрократическую мелочь, до которой докапывалась и выносила отказ. И зачем я ей сдалась? Неужели и правда на дом позарилась?
Спина зазудела. Нет, если бы я начала сопротивляться, то меня бы привязали и стегали бы в четыре руки, как в первый раз вышло. Честно говоря, я думала, что тот день будет для меня последним. Веселейку же поставили меня выхаживать. И получается, что я ей обязана жизнью. Так что и жаловаться бессмысленно. Да и некому. Прихожане тут настолько малочисленные, что есть ощущение, будто мы здесь одни во всем мире. Только Веселея меня и спасает от тоски. Не проходит и недели, как что-нибудь выдаст ее деятельная натура.
Вот буквально два дня назад она стащила все одежды из бани, когда там намывались старшие смотрительницы. Ор потом стоял такой, что прибежали деревенские мужики отбиваться, как им показалось, от напавших врагов. Потом прибежали их женщины и отбивали мужей от нагих монашек. Весело было. Только, как вспомню смотрительниц, прикрытых одними полотенцами, дак щеки жар опаляет. Стыдоба!
Что же, нужно дождаться утра и посмотреть – какого это должничка принесет боженька в лице Веселейки.
Глава 2
С первыми лучами солнца прибежала подружка.
– Спала хоть? – вгляделась она в мое лицо, освещая огарком свечки. – Или от волнения глаз не сомкнула?
– Спала. Вроде бы.
Девчонка быстро обработала мне спину и снова прибрала за собой.
– Тебя настоятельница прислала? – проскрипела я, пытаясь подняться.
– Ага, как же! – Веселея помогла мне выпрямиться. – Это моя инициатива. Агата еще похрапывает, слюнявя подушку. А пока ты с женихом общаться будешь, я отвлеку слониху.
Как только она из-под замка и вылезла… Хотя, это ни разу ее еще не останавливало. Вот досталось же девчонке шило в попе размером со шпиль на пике монастыря!
– Попадет ведь тебе опять. – покачала я головой.
– Попадет. – согласилась она. – Но это ж ради дела! Я тут как этот… На гриб похоже слово… Ну? В книжонке недавно вычитала. Мы же вместе ее читали! Шампиньон?
– Шпион? – предположила я.
– Точно! – треснула Веселея меня ладошкой по спине. – Ой! Прости-прости…
– Где ты в этой богадельне такие книжки только находишь… – втянула воздуха побольше, чтобы не застонать.
– Дак из кельи Сионы. – пожала Веселея плечами. – Она единственная, кто не боится гнева Агаты и таскает подобную литературу. А вот кто читает любовные истории, то неизвестно. Я их из тайника беру на нашем этаже. Может кто из послушниц? Аника часто в деревню с настоятельницей шастает. Она могла и книжек надыбать.
В коридоре раздались шаркающие звуки.
– Шаги. Прячься!
Девчонка нырнула под лавку, прикрываясь соломой, собранной с пола. Помогла ей запорошить ботинки, торчащие из-за ножек. Вошла Сиона, одна из старших смотрительниц. Тощая, как жердь, сухая, как сено, и морщинистая, как растрескавшаяся глина. Она молча осмотрела меня, лавку и солому под ней.
– Что там? – и наклонилась, протягивая руку.
– В уборную не смогла выйти, вот и прикрыла как смогла. – быстро протараторила, отчаянно краснея.
Ой, как меня потом "похвалит"подружка… Вот не могла я что-то другое сморозить?!
Смотрительница отдернула руку и сморщилась еще больше.
Она молча вывела меня в коридор и за локоть потащила в небольшой зал для приема гостей. Там в маленьком креслице еле умещался невысокий крепкий мужчина лет под пятьдесят. При виде нас, он подскочил и вежливо улыбнулся.
– Якорь в бухту! Эээ… – он замялся. – Я хотел сказать – всего доброго вам.
– И вам всего доброго. – я стала пристально рассматривать его.
Седой, коротко стриженый. Полосатая рубаха скрывалась под синим кителем. Фуражка лежала на маленьком чайном столике. Совсем не помню его. Или не про этого мужчину писала Веселея?
За спиной скрипнула дверь. Смотрительница схватилась за живот и вышла, бесцеремонно оставив меня наедине с мужчиной. Гадина! Вот не должна она была оставлять меня с мужчиной наедине. Пусть теперь помается животом.
– Вы меня не помните?
Я еще раз осмотрела мужчину и отрицательно покачала головой. Тогда он начал раздеваться. Единый, я совершенно не готова к такому!
– Вот! – он оголил плечо и развернулся.
Вниз от плеча до локтя тянулся шрам. Вспомнила! Месяц назад я зашивала эту руку.
В конец зимы, под ночь, постучался в монастырь какой-то молодой парень и попросил помощи для старшего товарища. Агата тогда послала его в пешее путешествие по злачным местам и захлопнула дверь. Я же в этот момент страховала на улице Веселею, которая развешивала бюстье старших смотрительниц на высокие окна первого этажа. Она еще предлагала расписать святые книги непотребствами, но я остановила ее на меньшем.
Вот пока она крепила белье, с бурчанием "чтобы все видели широкую душу монахинь", мы и услышали всю эту грязную ругань. Парень нас заметил, но не выдал. Даже помог снять шебутную девчонку с "козырька"над входом. Тогда-то мы и узнали, что нужна была врачебная помощь. Моя гувернантка обучала когда-то меня такому. Пригодилось…
– Вас я не помню, но рану вашу я зашивала…
Договорить помешал грохот со второго этажа. Только там стояло то, что могло так звенеть.
– Слоны… – тихо простонала.
– Какие слоны? – мужчина оглянулся. – С вами все хорошо?
– Статуэтки слонов разбились. – пояснила я.
Агата собирала этих кривобоких уродцев где только могла. Возможно, слоны являлись олицетворением стойкости. Веселея же утверждала, что Агата просто стремится к их размерам.
– А-а! – расслабился мужчина и улыбнулся. – Там должна была отвлечь всех Веселика… Весёлка… Как же ее звать-то?
– Веселина?
– Точно! Шебутная девчонка такая. Повезет же кому-то… – усмехнулся он. – Нашла меня в таверне, поставила перед фактом да еще и угрожала! Но я – человек слова! Сказал, что помогу – значит помогу.
Интересный дядечка. Никаких сальных взглядов, облапывания или пошловатых шуток. Только все по делу и коротко. Интересно, все моряки такие?
Наверху забегали. Крик Агаты заставил дрожать стекла.
– Предлагаю тебе выйти за меня замуж! – я хотела отказать, но он продолжил – Я не трону. Настоятельница не хотела меня пускать, но та мадам, которая похожа на сухую корюшку, любезно согласилась познакомить нас. Я ей сказал, что послали меня твои родичи. Проверить что ли…
Предложение его меня заинтересовало. Пожениться безо всяких супружеских долгов, уплыть на корабле в портовый городок, где у него есть маленький домик, и тихо-мирно ждать моего двадцатилетия. Именно тогда я смогу получить дом родителей без опекуна. Вот ведь законы у нас – замуж можно с шестнадцати, а ребенком перестаешь быть только в двадцать!
Если же не уезжать, то могут заподозрить, что мы оформили фиктивный брак и оба получим работу. Где-то далеко и под бдительным надзором тюремщиков. А так, можно будет оформить развод в связи с отсутствием детишек. Мне нужно будет сыграть страдающую мадаму, которая хочет почувствовать себя мамой, а муж не состоялся в этом плане. Мужчина сам предложил такой сценарий.
– Вам-то это зачем нужно? – подозрительно уставилась на него. – Только не говорите про добросердечность и желание помочь сирым и убогим! Не поверю!
– Ты мне руку спасла – я тебя от подосланного женишка вашей настоятельницы. – без раздумий ответил он. – Подружка твоя сообщила, что тот появится сегодня к вечеру. Никаких бескорыстных благих намерений! Только возврат долга.
По первому этажу уже забегали. Надо сворачивать беседу.
– Договор заключаем! Только так я согласна.
– Будет. – одобрительно кивнул он.
В зал ворвалась Агата. Красная, гневная, желающая пороть и убивать. Наверное так можно описать полыхание ее глаз.
– Ты почему тут одна? – заорала она. – Бесстыжая! Кто знает чем вы тут без присмотра занимались?!
– А вы никак посмотреть хотели? – фыркнул мужчина. – Да вы негодница, матушка! Кабы я только знал о ваших желаниях…
Агата смерила мужчину тяжелым взглядом. Тут вбежала Сиона.
– Скрутило меня. Теперь Ираиду только за этого отдавать! – невежливо ткнула пальцем она в "жениха".
– Еще чего! – разоралась Агата. – Ей уже присмотрен жених!
– А то, что она тут с мужчиной столько времени наедине была, ничего что ли?! – не согласилась Сиона. – Ей теперь только одна дорога!
Видать, Агата уже присмотрела подельничка и решила женить его на мне. Потом и дом оттяпать. А вот Сиона всегда была жестокой, но честь блюла. Погубила тебя, настоятельница, жадность! Надо было поделиться планами с сестрами.
Пока они спорили я тихонько подошла к гостю и приобняла его. Тот понял правильно и положил свою ручищу на мое плечо. Какая огромная лапа! А сам чуть выше меня…
– Они родственники! – скрипела Агата зубами. – Нельзя!
– Ни разу мы не родственники! – открестился мужчина, прижимая меня к себе. – Я только по просьбе родственников посмотреть пришел как она живет, а тут муза меня поразила гарпуном в зад.
– Амур, стрелой и в сердце. – покивала я, укладывая ладошку на грудь спасителя.
– Решено! – хлопнула в ладошки Сиона и уставилась на настоятельницу.
Та шипела, метала глазами молнии, но согласилась. А куда бы она делась, если Сиона уже не раз пыталась ее сместить. Приходится прогибаться иногда, проявляя благосклонность и правильность поступков.
– Обряд проведем через неделю. – проскрипела Агата, что-то явно задумав.
Я с будущим мужем ответили вместе.
– Сегодня!
– Сейчас!
Сиона покивала и пошла готовиться. Утирая глаза платочком, она что-то шептала про "любовь с первого взгляда", "ах, какая пара"и "счастья молодым".
Дак вот кто читает любовные романы с пошлыми картинками?! Веселею удар хватит от осознания. Мы-то думали, что это послушницы…
Глава 3
Сиона не зря метила на место главы монастыря. Уже к обеду батюшка из деревеньки прибыл для совершения обряда. Благообразного вида старичок в рясе гордо ступил под крышу монастыря, сморщился при виде Агаты и по-доброму поздоровался со всеми, особо отмечая Сиону.
– Я вам книжечки принес. – прошептал он. – Свежайшие. И тут прошу прощения – не удержался и сам уже прочел
Протягивая три томика, он скрылото всех обложки с названиями широким рукавом рясы. Вот же где! Сиона же скрыть контрабанду не смогла и я увидела одну надпись "Жаркие сны Изабеллы". Сонник что ли? Вряд ли. Если учесть какие срамные произведения Веселея таскала нам для обучения ее чтению, то это любовные романы. Уши мои покраснели.
Алтарь у иконостаса накрыли алой тканью с золотой бахромой. Ни я, ни жених не имели специальных нарядов и батюшка решил так выкрутиться. Неплохо! Но я бы не отказалась от смены унылого наряда послушницы.
Веселея где-то пропала. Все собрались в большом зале, а ее нет. Боязно за нее. Всегда. Даже когда мы вместе вытворяем лютую дичь. Лично я жила бы тихо, но подруга умудряется подбить меня на все, что только можно.
– Начнем? – осмотрел батюшка нас.
Я кивнула. Жених тоже. Сиона просияла и морщинки собрались у ее глаз еще сильнее. Агата захрапела. А нет! Это она рычит. Но как похоже! Просто волк в теле бегемота!
Молитвы произнеслись-пропелись и настала очередь наших согласий. Какой-то азарт в душе отдал приказ моим ногам и я стала качаться с пяток на носочки. Жених только спрятал улыбку в кулак. Веселый дядька!
– Согласен ли ты, раб божий Бром, взять в жены Ираиду? – прогудел батюшка.
Бром? Хорошо, что не йод!
– Согласен!
– Согласна ли ты, Ираида…
– Согласна!
– …взять в мужья Брома?
– Тоже согласна! – и кивнула дважды, на всякий случай.
– Можете скрепить свой союз поцелуем!
Все уставились на нас. Чего им надо-то? Целоваться?! Бром легонько чмокнул красную меня в щеку и положил мою руку на свой локоть.
– Поцелуй должен быть другим! – выступила Агата, злопыхая в мою сторону.
– Это храм, а не бордель! – отрезал Бром. – Или тут что-то поменялось за время моих странствий? Ну, тогда я…
– Как можно?! – возмутился батюшка под одобрение Сионы, делая запись в книге. – Может вы, Агата, еще и брачную ночь проверять будете?
Праздничного стола никто не организовал. Вообще никакого стола не было. Меня проводили послушницы до кельи, дабы я собрала свои пожитки. Злые шепотки неслись в затылок:
– Старик какой…
– Еще и моряк, а они все бабники…
– Небось, еще и несостоятельный…
– И как мужчина тоже…
Меня же волновало только отсутствие подруги. Ведь даже не прощались! И за слонов керамических наша слониха ее прибьет. Как я теперь без нее? А она без меня? Загубят ее тут. Но, скорее всего, она совсем с цепи сорвется и разнесет монастырь до основания. В пыль, прах и безболезненно. Возможно.
В келье я собрала свои очень сильно немногочисленные вещи: маленькая шкатулка с маминым серебряным кулоном на черной ленте, два платья послушницы, две смены белья и тонкий плащ. Богатство, на которое не позарится самый бедный вор. Аккуратно все сложила и запаковала в наволочку. Чувствую себя ворюгой чужого имущества. Но эта богадельня и так мне должна за три года. Можно, пожалуй еще и пару простынок прихватить. И свечей. А еще одеяло. Жаль, что кровать не вынести. Она у меня новая.
Внизу меня ждали Бром и батюшка. О чем-то переговариваясь, они пожимали руки и одобрительно кивали. Что еще?
– Едем на телеге с батюшкой до его деревеньки, а там на лодке по реке. – просветил меня муж. – Ну, а там уже и до корабля недалеко. Подготовим договор?
План есть. Осталось двигаться согласно ему. На ухо мужу прошептала о Веселее, а точнее, про ее отсутствие. Он заверил, что все в порядке и волноваться не стоит. И откуда ему это известно?
Бром под мою диктовку набросал брачный договор, в котором говорилось о том, что супруги не имеют никаких претензий и прав на имущество друг друга. Еще он дописал от себя, что подарки и наследство остаются у обладателей. Я согласилась. Вряд ли я найду средства, чтобы одаривать супружника. Да и ему этого делать незачем. Батюшка все заверил своей подписью и поставил оттиск от тыльной части своего креста. Правда почему-то присматривался к желтой бумаге.
– Я лист вырвал из книги вон на том столе. – прошептал мне на ухо Бром.
На столике лежали книги с рукописными молитвами и планами обрядов. Веселея будет в восторге. Наш фиктивный брак заключен в ненавистном мне монастыре, договор заключен на церковной бумаге, а сама я неизвестно куда направляюсь. Может быть я сплю?
Агаты же нигде было видно. Наверное, побежала "бить отбой"подельнику. Сиона тоже исчезла вместе с книжками. Провожали нас послушницы и одна из старших. От их взглядов чесалось все тело.
Телега, запряженная справной кобылкой, стояла прямо в луже за углом. Батюшка залез на козлы и взялся за вожжи. Бром же великодушно протянул руку и скосил глаза в воду. Протянула руку в ответ и тоже глянула в воду под телегой. Батюшки! Чуть удар не хватил! В отражении лужи было видно, как Веселея вцепилась в оси и висела, зажав в зубах кончик русой косы. Ну, точно шпионка! Не знала бы ее истории, то решила б, что ее подослали враги.
Пока мы ехали от монастыря, я только и бросала взгляды на дорогу, ожидая сорвавшуюся на землю подругу. Но все было мирно. Только поскрипывания телеги да разговоры Брома и батюшки.
Повернули в лесок и тут раздался деликатный стук снизу. Будто в дверь постучались. Остановились. Бром быстро слез и помог отстегнуть ремни, на которых висела Веселея. Батюшка в шоке. Он только мог тыкать пальцем в девчонку и хлопать глазами.
– Не переживайте! – весело отозвалась подружка и приобняла опешившего батюшку. – Мне настоятельница наказала проводить Ираиду, а потом я вернусь в монастырь!
Батюшка перевел свой перст, показывая под телегу.
– Ну вот такая я нестандартная личность! – заявила Веселея и бодро заскочила в телегу. – А что поделать? Не ищу легких путей. И так жизнь скучна, а я пытаюсь ее хоть как-то разнообразить! Давайте же поговорим о путях господних…
Вплоть до деревеньки батюшки, подруга усиленно забалтывала этого самого батюшку. В этом деле ей нет равных. Даже свою родственницу Агату она порой вводила в ступор. Я же выпытывала у муженька о Веселее и историю появления его имени.
С подругой все просто – она сбежала. От тетки, от наказаний, от будущего жениха, которого ей обязательно бы нашли к шестнадцатилетию. Ее безбашенный нрав давно искал пути отхода, а тут такой удачный случай подвернулся. Сам Бром был не против, что к его жене прилагается довесок в виде шилопопой подружки.
Выходит, что Агата и впрямь выжидала время, чтобы взять меня в оборот. Мне-то девятнадцать, а ни о каких женихах ранее даже речи не велось!
Что же касается его имени…
– Бром значит?
– Мне еще повезло. – кивнул он. – Брат у меня есть. Калий. – глядя на смеющуюся меня, он пояснил – Отец у нас алхимиком был. Вот и обозвал. Так сказать, объединил все, что любил. И работу и детей. Его и матушки уже пять лет как не стало.
Матерь божья! Бедные дети с такими именами. Вот когда они у меня будут… Надо сначала дом вернуть себе. И жизнь. А потом видно будет.
– Соболезную вашей утрате. А отца вашего как звали?
– Крист.
– Бром Кристович и Калий Кристович?
– Давай на ты. – предложил он. – Хоть ты мне и в дочери годишься. Младшие. А вот поддерживать легенду нам стоит.
Женат Бром впервые, как и я. Как он ушел от отцовского ремесла в море в самую пору юности, так и сходил на сушу только в особых случаях. Брат его перенял дело алхимика со всем рвением. Женился, обзавелся детьми и жил вполне счастливо. Насколько позволял его мерзкий характер, передавшийся ему от их матушки, как пояснил муж. Бром же пошел в отца, хоть и не делом, но характером.
Вот, опять я убеждаюсь, что женщины – это зло! Да, я тоже принадлежу к женскому полу, но бывают же исключения? Или я тоже самодур… самодура… самодурка…
Глава 4
В деревеньке Оплеухово мы попрощались с батюшкой. Тот вздохнул с облегчением, когда понял, что Веселею он больше не услышит.
