Помеха счастью

Перед ним стоял милиционер в форме с сержантскими лычками на погонах, а рядом с ним ещё один, похожий на первого, как брат-близнец.

– Ты Морозов? – спросил сержант, при этом почему-то с недоумением посмотрел на свою руку.

– Я, – ответил Сашка, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

– Пройдём-ка с нами, – милиционеры с двух сторон взяли его за руки.

Сашка машинально сделал шаг и возмутился:

– А чего вы вцепились? Я же не убегаю и не собираюсь. Пошли, так пошли!

– А что случилось? Куда вы его? – раздались рядом девичьи голоса. Валька и Людка обступили милиционеров, мешая им пройти и поглядывали на Сашку.

Сашка понял, что стоит ему только намекнуть, они и милиционеров отмудохают, чтобы дать ему возможность убежать. Но этого делать нельзя категорически. Милиционер назвал его по фамилии, значит, они будут знать, кого искать. Да и не совершил он ничего серьёзного, чтобы ссориться с властями.

– Всё нормально, – громко сказал он, чтобы слышали и его девчонки и другие любопытные, – это не на долго. Сейчас объяснимся и я вернусь. Руки мои только отпустите, а то народ неправильно понимает.

Милиционеры нехотя отпустили Сашку. Он спокойно пошёл между двумя сержантами, размышляя, кто же его сдал, назвал фамилию? Неужели это местные хулиганы так опустились?

Вопрос прояснился, как только подошли к выходу. Оба дружинника старательно прятали глаза. Понятно – выполнили свой гражданский долг. Проходя мимо парня с красной повязкой, Сашка поощрительно хлопнул его рукой по плечу:

– Далеко пойдёшь!

Тот сразу изменился в лице и, догнав Сашку, заикаясь от волнения, стал его убеждать, поглядывая на идущих рядом сотрудников милиции:

– Мы ещё раньше милицию вызвали. Эти, – он показал на опустевшую скамейку, – слишком тут хулиганили. А когда они приехали, все разбежались, а кто не смог, тех они и забрали. Подошли к толпе у входа стали спрашивать, кто их отделал, все говорят: Морозов с девчонками. Я-то твою фамилию даже и не знал.

– Так вы куда меня? – Сашка развернулся к сержанту.

– Доставим в отделение, там разберутся.

– Тогда и меня доставляйте, – Валька шла рядом и слышала весь разговор.

– И меня, – Людка тоже оказалась рядом. Сашка оглянулся, Таньки видно не было.

Валька как будто прочитала его мысли:

– Танька, оказывается, юбку свою модную порвала. Сразу не поняла, пошли танцевать, а у неё сбоку трусы видны. Убежала домой зашивать.

Сашку подвели к автобусу-коробочке:

– Залезай, – буркнул сержант.

– А мы? – Людка тоже подошла к двери.

– Если вы тоже дрались, – сержант усмехнулся, – то, конечно.

В автобусе под охраной милиционера с погонами рядового сидели Генка Вагнистов и двое его приятелей. Один из них зажимал грязной тряпкой разбитый нос, другой с подбитым глазом держался за живот и стонал.

Увидев Сашку с девчонками, их противники насторожились и притихли.

– Вы за это ответите, – злобно прошипел Генка, когда автобус тронулся, – мы ещё встретимся.

– А чего откладывать? – Сашка посмотрел на сотрудников милиции, – сейчас дам команду девчонкам, и они вас добьют. Или ты думаешь, милиция сможет им помешать?

– Но-но, полегче с угрозами, – сержант нахмурил брови.

– Они первые начали, – сказал Сашка и отвернулся к окну.

12

В отделении милиции их развели по разным камерам. Сашка с девчонками больше часа ждали, когда про них вспомнят. Наконец, Сашку вызвали в кабинет.

Там сидел молодой парень лет двадцати пяти в клетчатой рубашке с засученными рукавами и курил, разглядывая бумаги на столе. С интересом долго молча разглядывал Сашку, потом указал на стул:

– Присаживайся, – подождал, когда Сашка сел и представился, – моя фамилия Стаценко, зовут Виктор, Виктор Павлович, старший лейтенант милиции инспектор уголовного розыска. Объясни мне, пожалуйста, Морозов Александр, как ты с девочками-малолетками ухитрились отмудохать целую шайку здоровых хулиганов?

– А пусть не лезут, – машинально проворчал Сашка, лихорадочно соображая, как объяснить, что они легко справились с опытными отморозками. Основная версия была уже с девчонками отработана, лучше её и придерживаться.

Оперативник неожиданно рассмеялся:

– То есть, это они к вам полезли, а вы им за это дали?

– Так и было.

– А они объясняют по-другому. Сидели, никого не трогали, вдруг налетели какие-то самбисты-боксёры и всех избили.

– Врут, – Сашка усмехнулся, – потерпевшие, блин! Это девчонки боксёры, что ли? Или самбисты?

– Но конфликт был же. Причину мне можешь сказать?

– Товарищ старший лейтенант, а как бы вы среагировали, если бы вашу девушку, сестру или жену при вас обозвали бы шлюхой?

Стаценко перестал улыбаться:

– Понятно, как среагировал бы.

– Побежали бы в милицию заявление писать?

– Издеваешься? Я что, не мужик?

– Вот и мы не сдержались.

Стаценко встал, прошёлся по кабинету, открыл форточку, подошёл к Сашке и, скрестив руки на груди, проговорил:

– За то что вы отделали эту погань, к вам от милиции претензий нет. Они давно напрашивались. Эти рожи нам хорошо известны, все стоят на учёте. У меня, да и не только у меня, один вопрос: как? Как ты с тремя девчонками-малолетками во-первых: решился, а во-вторых: смог побить восьмерых здоровых бугаёв? Сколько лет, кстати, вам?

– Девчонкам по четырнадцать, мне шестнадцать.

– Вот именно. Вы что, на секцию самбо или бокса ходили? Так у нас в городе таких вроде нет.

– Никуда мы не ходили, просто девчонки очень разозлились.

– Гавнистов… то есть Вагнистов, блин, ну и фамилия, так и напрашивается…

Сашка засмеялся:

– А что, ему так больше бы подошло.

– Так вот, Вагнистов написал в объяснении, что ты ударил его один раз, – Стаценко взял со стола один листок и ткнул в него пальцем, – но при этом причинил такую ужасную боль, что он даже обосрался. Я его осмотрел, у него никаких переломов, даже синяков свежих нет. Как ты это сделал?

Сашка пожал плечами:

– Не знаю. Может, нечаянно какой-то нерв зацепил?

– Странно это всё как-то. Они говорят, что девчонки били их ногами в грудь и голову, применяли какие-то приёмы, кидали их на землю.

Сашка сделал задумчивый вид:

– Моя сестра и её подружки вообще-то спорт любят. Гимнастику. На брусьях кувыркаются, шпагат все делают легко, в баскетбол любят играть. Но насчёт приёмов… откуда? Я бы знал.

– Тогда как это всё понять?

– Честно говоря, я и сам удивился. Девчонки как будто взбесились. Откуда у них столько злости взялось? Видимо, сильно обиделись. Они же ещё девочки, а тут… мало того, что шлюхами обозвали, так ещё стали высказывать в деталях, что они с ними хотят сделать. Вот они и взбесились. А что эти… потерпевшие сильно пострадали? Заявление написали?

– Не сильно. У одного нос разбит, у другого скорее всего ушиб ребра. Вагнистов от шока отошёл, даже синяков нет. Заявление писать отказались. Сначала вообще пытались убедить, что сами упали. Но, когда я им объяснил, что свидетелей человек двадцать, тогда и раскололись. Ночь переночуют в вытрезвителе, нечего было в нетрезвом виде в общественном месте светиться. Вообще, по ним тюрьма плачет. Мы уже всех восьмерых установили. Там через одного судимые.

– А с нами что будет?

– Сейчас напишите объяснение, и вас отвезут домой. Учитывая, что вы все несовершеннолетние, отпускать вас одних вечером не имеем права. Хотя, – Стаценко засмеялся, – с такими боевыми подругами тебе бояться нечего. Да ты и сам не подарок, только скромничаешь почему-то.

– Значит к нам претензий нет? – У Сашки как будто гора с плеч свалилась.

Стаценко пожал плечами и, понизив голос, сказал:

– По мне, так вам надо благодарность объявить. Если бы эта шпана каждый раз такой отпор получала… им самим это бы надоело. Пошли бы с горя на завод работать, – он расхохотался.

На письменные объяснения ушло ещё около часа. Стаценко подсказывал, как лучше написать и шутливо уговаривал девочек после школы идти на работу в милицию. Мол, тогда бы из города все хулиганы разбежались.

На том же автобусе их подвезли прямо к дому.

– Как танцы? – Поинтересовалась мать, зевая, – болтаетесь где попало, полуношники.

– Танцы – супер! – Валька показала матери большой палец и подмигнула брату, – в следующую субботу опять пойдём.

– О школе надо думать, а не о танцах. Не забыли, что завтра первое сентября? – назидательно сказала мама и пошла спать.

13

Главным событием в школе первого сентября это, конечно, была торжественная линейка и первый звонок для первоклассников. Но это событие сразу после завершения быстро ушло на второй план. Главной новостью, обсуждаемой во всех старших классах, начиная с седьмого, было избиение местной шпаны тремя ученицами восьмого класса. Причём, в разговорах количество побитых бандитов всё время увеличивалось, а роль Сашки сводилась к руководству, вроде бы он давал девочкам команды, кого бить и как. Героини этого побоища купались в лучах славы, от комментариев отмахивались, на все расспросы отвечали одной фразой: «а пусть не лезут»!

Сашка «включил дурачка», любопытным объяснял, что просто смотрел, чтобы сестрёнку никто не обидел, но, как выяснилось, девчонки и сами прекрасно справились с обидчиками.

Света Ромашенко, не дожидаясь урока немецкого языка, сама подошла к Сашке:

– Я и не знала, что ты так драться умеешь.

– «Так» – это как? – Сашка изобразил недоумение, – если ты имеешь в виду вчерашнюю стычку на танцах, так я там как раз почти и не дрался. Так, толкнул пару раз кого-то.

– Да ладно, я всё видела, – Света, разговаривая с Сашкой, взяла его за руку и доверительно прижалась плечом, искоса поглядывая по сторонам. Она явно хотела, чтобы часть Сашкиной славы досталась и ей.

Сашка замлел от такого внимания, даже глаза зажмурил от удовольствия, расправил плечи. Но вовремя сообразил, что выходить из образа дурачка даже перед Светкой нельзя.

– А что ты могла видеть? – Он прикинул, что парочку точных ударов зрители от танцплощадки вряд ли смогли рассмотреть, – девчонки там действительно хорошо порезвились. Я и сам не понял, как это у них получилось.

– Да ладно, – Светка обиженно отстранилась, – не хочешь рассказывать, – не надо.

Ситуацию спас звонок на урок. А на следующей перемене Сашку вызвали к директору.

– Вызывали, Борис Петрович? – Сашка засунул голову в приоткрытую дверь.

– Заходи, Морозов, рассказывай, – директор был в кабинете один, сесть не предложил, Сашка был вынужден стоять перед ним как провинившийся.

– О чём рассказывать?

– Что там за драку ты вчера устроил в парке культуры и отдыха? – - Я устроил? – Сашка возмутился до глубины души, – какая-то у вас неверная информация. Или у вас есть заявления потерпевших, или справка из милиции? Или ваши обвинения основаны на сплетнях, которые гуляют по школе? Я, кстати, столько нового про себя наслушался.

Борис Петрович, возмущённый таким дерзким поведением старшеклассника, хотел было уже рявкнуть по привычке, но вовремя сообразил, что у него действительно ничего нет, кроме разговоров учителей, а у них, в свою очередь, вся информация от доверенных учениц.

– Я тебя не обвиняю, – примирительным тоном сказал директор, – я действительно слышал разговоры о вчерашней драке и о том, что тебя и двух девочек из нашей школы забрали в милицию. Или ты хочешь сказать, что это не правда?

– Почему? Правда. Действительно забирали в милицию. Меня одного, девчонки сами напросились, чтобы объяснить, как всё было. Там мы все написали объяснения. Обещали наградить.

– Что-о!? За что наградить?

– За отличие в охране общественного порядка. Но я не думаю, что и вправду наградят, им главное пообещать.

– Шутишь? Когда это за драку награждали?

Тут опять очень вовремя зазвенел звонок.

– Иди на занятия, герой-орденоносец, – директор растерянно махнул рукой.

– Да не, – протянул Сашка, открывая дверь, – какой орден? Грамоту бы дали, хотя бы.

14

Постепенно занятия в школе вошли в обычную колею. Конфликт на танцах стал забываться, тем более что танцплощадка больше не работала. Пошли дожди, осень вступила в свои права, а танцплощадка всё-таки летняя.

Желающие могли потанцевать в Доме культуры, там по субботам и воскресеньям играл вокально-инструментальный ансамбль.

Парни-одноклассники периодически интересовались у Сашки, не пытались ли местные хулиганы отыграться, выловив его одного?

Он смеялся:

– Нет. Им и так хватило впечатлений.