Пыльный раскол

П Псевдонимов

Пыльный раскол

Глава 1: Пыльная Рутина

Марс. Это слово всегда звучало для Дэмиена Келлера как приговор. Не романтическая мечта, а пыльная, промозглая реальность. Особенно здесь, на глубине в три километра под условной поверхностью Олимпа Монса, в секторе Гамма шахт «Прометеус Прайм». Воздух гудел от работы гигантских буровых машин «Циклоп», чьи алмазные коронки вгрызались в древнюю базальтовую породу. Искры, пыль – вездесущая, мелкая, кроваво-красная марсианская пыль – забивала фильтры респираторов и скрипела на зубах.

Келлер, плотный мужчина с лицом, изборожденным шрамами и морщинами преждевременной усталости, стоял на смотровой площадке, вцепившись в холодные перила. Его темные глаза, лишенные прежнего блеска, сканировали арену ниже. Рабочие в потрепанных скафандрах третьего класса копошились вокруг «Циклопа-7», готовя его к следующему заходу. Оранжевые огни аварийного освещения тускло пробивались сквозь вечную красную мглу.

– Статус, Рико? – Голос Келлера, хриплый от постоянного напряжения и пыли, прозвучал в шлемофоне.

– Почти готово, босс! – ответил молодой, слишком бодрый для этого ада голос. – Заменили сцепление на левом приводу. Эта железяка опять пыталась откинуть копыта раньше срока. Держим кулачки!

Рико, худощавый паренек с вечно озорным взглядом, мелькнул внизу, что-то энергично показывая техникам. Его скафандр был украшен нелегальными граффити – стилизованной марсианской пылью и лозунгом «Дыши Глубже? Шучу!».

Келлер хмыкнул. Оптимизм Рико был единственным светлым пятном в этом подземном аду. Сам он давно перестал во что-либо верить, кроме собственной интуиции и скрытой подлости корпорации «TerraSol», которой принадлежала колония, шахты и, казалось, сама душа Марса. Шесть месяцев назад он, бывший майор «Пыльных Рейнджеров», принял эту должность начальника безопасности шахт в надежде затеряться, забыть прошлое. Но прошлое, как марсианская пыль, проникало всюду. А настоящее пахло взрывчаткой и жадностью.

Рев «Циклопа-7» внезапно перешел в визгливый вой, сменившийся оглушительным КР-РА-АККОМ! Машину дернуло, как щенка за хвост. Из-под ее гусениц вырвалось облако пыли и искр. Один из техников, стоявший слишком близко, отлетел назад, ударившись спиной о груду руды.

– Черт! – выругался Келлер, уже бегом спускаясь по металлической лестнице. – Рико! Доклад!

– Отказал правый гусеничный модуль! Полный! – голос Рико потерял бодрость. – Санчес… Санчес удар получил! Двигается!

Келлер подбежал к упавшему технику. Санчес, опытный парень, стонал, пытаясь подняться. Его скафандр был помят в районе спины, но видимых пробоин не было.

– Ты цел? Дышишь? – Келлер опустился рядом, проверив показания жизнеобеспечения на наруче Санчеса. Зеленые индикаторы. Повезло.

– Спина… как будто током ударило, шеф, – прохрипел Санчес. – И нога немеет.

– Медиков! – приказал Келлер по общему каналу. – Сектор Гамма, «Циклоп-7». Травма спины, возможен перелом. Рико, что с модулем?

– Полный кирдык, босс, – Рико уже копался у основания огромной машины. – Смотри, крепление… Оно не срезалось, оно расплавилось. Как будто через него пропустили ток в десятки раз выше номинала. Так не должно быть!

Келлер подошел, наклонился. Металл крепления действительно был деформирован, оплавлен по краям. Не следы износа, а именно мгновенный перегрев. Саботаж? Или очередной косяк дешевого оборудования, закупленного «TerraSol» у самого ненадежного подрядчика? Его внутренний детектор опасности завыл тихо, но настойчиво. Четвертый «несчастный случай» за месяц. Слишком часто для статистики.

Высоко над пыльными безднами шахт, под сияющим куполом «Арес Прайм», царила иная реальность. Воздух был чистым, пахнущим озоном и искусственной сосной. По широким променадам с настоящим (гидропонным) газоном неспешно прогуливались менеджеры «TerraSol» в дорогих комбинезонах. Гигантские экраны транслировали успокаивающие ролики о прогрессе терраформирования: голубеющее небо (полуправда), первые облака (очень редкие), миссия во имя человечества (полная ложь).

Доктор Эрика Восс стояла у огромного панорамного окна в Лаборатории Экосистемного Мониторинга (ЛЭМ), расположенной на верхнем уровне Центра Управления Терраформированием (ЦУТ). За стеклом расстилался искусственный парк – слишком ярко-зеленый, слишком правильный. А за ним, под куполом, виднелись серо-красные скалы настоящего Марса. Ее отражение в стекле – молодое лицо с умными, сейчас нахмуренными карими глазами и небрежно собранными в хвост темными волосами – казалось призрачным на фоне сурового пейзажа.

Она приехала на Марс три месяца назад, полная идеалистических надежд. Ей обещали передовую науку, возможность участвовать в величайшем преобразовании. Реальность оказалась бюрократическим кошмаром под вывеской «коммерческой тайны». Ее доступ к данным Генераторов АтмоСинтеза (ГАС) был ограничен. Полные отчеты о химическом составе атмосферы и почвы задерживались или приходили с купюрами. А то, что она видела…

Эрика отвернулась от окна и подошла к своему рабочему терминалу. На экране пульсировали графики. Один, в частности, приковывал внимание: концентрация перфторуглеродов (ПФУ) в нижних слоях атмосферы в районе Терраформерной Станции №7. ПФУ – мощные парниковые газы, ключевой инструмент терраформирования. Но их уровень на графике показывал не плавный рост, как должен был согласно модели, а резкие, хаотичные скачки. Как будто кто-то дергает за рычаг мощности наугад. И еще… крошечный пик неизвестного соединения, обозначенного системой как «Аномалия-404». Он появлялся синхронно с каждым скачком ПФУ и быстро рассеивался. Что это? Побочный продукт? Ошибка сенсора?

Она открыла внутреннюю базу данных, набрала запрос по «Аномалии-404». Результат: «Доступ ограничен. Код авторизации: TS-Sigma-7». Самый высокий уровень секретности «TerraSol».

– Опять? – Эрика громко вздохнула, откинувшись на спинку кресла. – Что они скрывают? Какая тайна может быть важнее безопасности процесса?

Дверь лаборатории с шипением открылась. Вошел Директор Артур Блэйк. Его безупречный костюм из самоочищающейся ткани, холодные голубые глаза и легкая улыбка, не доходившая до взгляда, всегда заставляли Эрику внутренне съежиться.

– Доктор Восс, – его голос был гладким, как полированный камень. – Как продвигается мониторинг? Надеюсь, данные с ТС-7 вас радуют? Прогресс налицо.

Эрика встала, стараясь сохранить спокойствие.

– Директор Блэйк. Данные… интересные. Но я столкнулась с необъяснимыми флуктуациями в выбросах ПФУ. И есть неидентифицированное соединение, помеченное как «Аномалия-404». Доступ к подробным данным о нем закрыт. Я не могу провести полноценный анализ рисков без…

– Риски? – Блэйк мягко перебил ее, подойдя к терминалу. Он бегло взглянул на график. – Милая Эрика, вы ученый. Вы ищете закономерности там, где их иногда нет. Это статистический шум. Погрешность удаленных сенсоров. А «Аномалия-404»… – он махнул рукой, – это внутренний технический код, артефакт калибровки. Не стоит вашего внимания. Процесс терраформирования сложен и требует веры в технологии и в решения руководства. Ваша задача – фиксировать позитивную динамику для отчетов перед Земным Советом и инвесторами. Сосредоточьтесь на этом.

Его слова звучали как приказ. Вежливый, но железный.

– Но, директор, если есть даже малейшая вероятность…

– Доктор Восс, – голос Блэйка стал холоднее. – «TerraSol» вложила в этот проект триллионы. Мы лучше всех знаем, что делаем. Ваше рвение похвально, но не направляйте его по ложному следу. Займитесь лучше анализом роста тех бактериальных культур в секторе Альфа парка. Это куда перспективнее для вашей карьеры. Хорошего дня.

Он повернулся и вышел, оставив Эрику одну с ее тревожными графиками и ощущением ледяного кома в груди. Он лгал. Она это чувствовала кожей. «Аномалия-404» была не калибровкой. Это было что-то. Что-то, что «TerraSol» тщательно скрывала. И ее научная совесть не позволяла просто закрыть на это глаза.

Вернувшись в свой крошечный кабинет в административном крыле шахтного комплекса, Келлер составлял отчет об инциденте с «Циклопом-7». Его пальцы тяжело стучали по клавиатуре. «…предварительное заключение: отказ гусеничного модуля вследствие перегрева и расплавления крепежного узла. Причина перегрева: возможен скачок напряжения в цепи управления, источник устанавливается…»

Он замолчал, уставившись на экран. Установляется? Кем? Техниками «TerraSol», которые заинтересованы списать все на «условия эксплуатации» и «человеческий фактор»? В дверь постучали.

– Войдите.

Вошел Рико. На его обычно оживленном лице была редкая серьезность. Он оглянулся, убедившись, что дверь закрыта, и сунул Келлеру в руку маленький, обгоревший чип.

– Нашел это возле распределительного щита, который питал модуль, – прошептал он. – В мусорном контейнере для электроники. Кто-то очень спешил от него избавиться.

Келлер взял чип. Это был стандартный модуль дистанционного управления. Но с нестандартными следами перепайки. Кто-то его модифицировал. Саботаж. Теперь это было ясно.

– Кто? – спросил Келлер тихо, его голос стал опасным.

– ХЗ, босс, – Рико пожал плечами. – Но поговаривают, что ребята с ТС-7 в последнее время тоже гудят. Оборудование у них капризничает сильнее обычного. Им сроки горят по какому-то новому проекту «Феникс». Шеф там, Галлен, звереет.

ТС-7. Терраформерная Станция. Новый проект. В голове Келлера щелкнуло. Он вспомнил разговор пару дней назад в корпоративной столовой. Двое инженеров, не заметив его в углу, обсуждали срочный завоз «спецоборудования» именно на ТС-7. Оборудование, не входившее в стандартные спецификации.

– Рико, – Келлер спрятал чип во внутренний карман. – Ты слышал про «Аномалию-404»?

Рико нахмурился.

– 404? Как ошибка «файл не найден»? Нет, босс. А что это?

– Не знаю, – честно ответил Келлер. – Но кто-то очень не хочет, чтобы об этом кто-то знал. И, похоже, саботаж на шахтах – лишь дымовая завеса для чего-то большего. Связанного с терраформированием. – Он посмотрел в окно, где запыленное стекло едва пропускало свет искусственных «прожекторов», имитировавших день. – Скоро здесь станет очень жарко. И не только от работающих машин.

Глава 2: Красные Данные

Воздух в Лаборатории Экосистемного Мониторинга казался Эрике Восс густым, как марсианская пыль за куполом, только невидимым и давящим. После визита Блэйка графики на ее терминале пульсировали с удвоенной тревожностью. «Аномалия-404». Эти два слова горели у нее в мозгу. Не калибровка. Не шум. Что-то. И «TerraSol» это скрывала.

Она откинулась, массируя виски. Прямой доступ к данным TS-Sigma-7 был невозможен. Официальные запросы игнорировались или отклонялись с шаблонными отписками о «коммерческой чувствительности». Но ученый ум Эрики не сдавался. Если нельзя пройти через дверь, нужно найти окно. Или лазейку.

Ее пальцы замерли над клавиатурой. В колледже, во время курса по кибербезопасности для ученых (больше для галочки, чем для реальной пользы), упоминались «серые» методы доступа к корпоративным сетям. Не взлом, нет. Скорее… использование уязвимостей в легальном ПО. Она вспомнила имя – Рико. Тот самый шахтерский техник, с которым она пересекалась пару раз на корпоративных брифингах по безопасности. Парень с нелегальными граффити на скафандре и слишком живыми глазами. Он явно знал, как обходить корпоративные ограничения. Но доверять ему? Рисковать всем?

«Если они скрывают реальную угрозу, молчание – соучастие», – подумала Эрика с неожиданной для себя жесткостью. Она открыла внутренний мессенджер колонии, нашла контакт «Рико (Шахты, Техподдержка Олимпус)» и набрала сообщение, тщательно подбирая слова:

Рико, это доктор Восс из ЛЭМ. Помню, ты разбираешься в системах. У меня проблема с доступом к архивным данным сенсоров (ошибка 404, ирония). Нужно проверить калибровку за прошлый квартал. Официальные каналы тормозят. Есть идеи, как ускорить? Неофициально.

Она нажала «Отправить» и почувствовала, как сердце колотится где-то в горле. Шаг в неизвестность.

Тем временем, в подземном царстве шахт «Олимпус Монс», Дэмиен Келлер не искал лазеек. Он шел напролом. Обгоревший чип дистанционного управления, найденный Рико, лежал у него на столе как обвинительный акт. Саботаж. Целенаправленный и жестокий. Но зачем? Чтобы сорвать добычу? Или… отвлечь внимание?

Его мысли вертелись вокруг Терраформерной Станции №7 и загадочного проекта «Феникс». Он вызвал записи камер наблюдения возле распределительного щита, где нашли чип, за сутки до аварии. Часы тянулись мучительно. Лица рабочих, техников, охранников… Большинство – свои, изможденные, озабоченные только сменой. И вдруг – чужой. Человек в чистом, новом скафандре без опознавательных знаков отдела или смены. Короткое появление возле щита за два часа до аварии. Лица не разглядеть – шлем с затемненным визором. Но походка… уверенная, почти военная. Не сутулящийся шахтер.

«Штабной крыса», – прошептал Келлер. Кто-то из администрации «Арес Прайм»? Или наемник? Он сделал стоп-кадр, увеличил. На правой перчатке незнакомца – едва заметный логотип: стилизованное пламя. Ничего общего с символикой «TerraSol». Он сохранил изображение.

Дверь кабинета распахнулась без стука. Вошли двое. Человек в дорогом комбинезоне с логотипом «TerraSol Security» и за ним – знакомое лицо. Маркус Галлен, начальник Терраформерной Станции №7. Галлен был похож на загнанного зверя: красное лицо, взъерошенные седые волосы, глаза бегали.

– Келлер! – рявкнул охранник, представиться не удосужившись. – Отчет по инциденту с «Циклопом-7». Сейчас же. Директор Блэйк требует полного разбора полетов. И выводов.

Келлер медленно поднял взгляд. Он знал этого типа – Ренделл, начальник внутренней безопасности «Арес Прайм». Карьерист и подхалим.

– Отчет в процессе, Ренделл, – спокойно ответил Келлер. – Расследование требует времени. Есть признаки внешнего вмешательства.

– Вмешательства? – фыркнул Ренделл. – Не морочьте мне голову, Келлер. Оборудование старое, условия экстремальные. Человеческий фактор. Санчес мог ошибиться при обслуживании. Пишите: «Халатность персонала. Приняты дисциплинарные меры». И точка.

– Санчес один из лучших техников, – холодно парировал Келлер. – И есть материальные доказательства. – Он кивнул на чип на столе.

Ренделл даже не взглянул.

– Мусор. Не отвлекайтесь на фантазии. У вас задача – обеспечить выполнение плана добычи. А не играть в детектива. Галлен здесь потому, что ваши «проблемы» задерживают поставку редкоземов для его станции! Проект «Феникс» имеет высший приоритет!

Галлен нервно дернул плечом.

– Да, Келлер, нам срочно нужны те термостабильные сплавы из сектора Гамма! Без них мы не можем запустить новое ядро ГАС! Сроки горят! Директор Блэйк лично контролирует!

«Новое ядро ГАС? Для проекта «Феникс»?» – Мысль Келлера пронеслась со скоростью света. Терраформирование и саботаж на шахтах – звенья одной цепи. И Галлен, этот напуганный технократ, был ключом.

– Понимаю, Галлен, – Келлер сменил тактику, его голос стал чуть мягче. – Сектор Гамма будет восстановлен в течение 12 часов. Но чтобы избежать повторения… что это за новое ядро? Может, его спецификации помогут нам понять, не было ли целенаправленного удара по именно этим поставкам?

Галлен побледнел.

– Спецификации? Это… это TS-Sigma-7! Мне даже взглянуть нельзя! Просто знайте – это прорыв! Ускорит терраформирование в разы! Но оно капризное, требует особых сплавов… – Он умолк, поняв, что сказал лишнее, и бросил испуганный взгляд на Ренделла.

– Достаточно! – рявкнул Ренделл. – Келлер, ваши домыслы никого не интересуют. Отчет на мой терминал к концу смены. С правильными выводами. И обеспечьте поставку Галлену. Или ищите новую работу. На Земле. – Он развернулся и вышел, волоча за собой растерянного Галлена.

Келлер сжал кулаки. Угроза была прозрачной. Но теперь он знал больше. «Проект Феникс» – это новые, нестабильные Генераторы АтмоСинтеза. И кто-то очень хочет сорвать их запуск. Или… наоборот, ускорить, невзирая на риски? Он снова посмотрел на стоп-кадр с таинственным незнакомцем в скафандре со знаком пламени. Кто ты, призрак?

Ответ Рико пришел Эрике глубокой «ночью» по колониальному времени, когда свет в куполе приглушался, имитируя земные сутки.

Док В! Ошибка 404, говоришь? Забавно :) Лазейки… хм. Есть одна старая дверца. Система архивации сенсоров (САС-7) глючит при запросе по определенным временным меткам + кодам ошибок. Попробуй комбинацию: дата (ГГММДД) + «ERR404» + «OVERRIDE_CAL». Введи в ручной запрос в САС, а не через главный интерфейс ЛЭМ. Может, пронесет. Но БУДЬ ОСТОРОЖНА! Логируются все запросы. Если спросят – я ни при чем! Удачи!

Эрика перечитала сообщение несколько раз. Сердце бешено колотилось. Это было безумие. Но альтернативы не было. Она дождалась, когда лаборатория окончательно опустеет, и задернула виртуальную штору на двери изнутри, создав иллюзию занятости.

Ее пальцы дрожали, когда она открыла консоль прямого доступа к Системе Архивации Сенсоров. Интерфейс был спартанским, командная строка. Она ввела дату последнего скачка ПФУ и «Аномалии-404»: 231015ERR404OVERRIDE_CAL. Нажала Enter.

Экран мигнул. На долю секунды появилось сообщение: ACCESSING RESTRICTED SUBSET: ANOMALY_404_TS7_RAW. И хлынули данные. Не графики, а сырые потоки с сенсоров: спектрограммы, химические сигнатуры, показания давления и температуры в момент выброса.

Эрика впилась в экран. Ее научный азарт на мгновение победил страх. «Аномалия-404»… Это был сложный коктейль из перфторуглеродов, но… с примесью чего-то чужеродного. Высокоэнергетические кластеры углерода, странные изотопы кремния… И короткий, но мощный всплеск неизвестного излучения в субмиллиметровом диапазоне. Как будто сам выброс ПФУ сопровождался микроскопическим, но невероятно мощным энергетическим импульсом. Что это? Побочный эффект нового ядра ГАС проекта «Феникс»? Или… его неотъемлемая часть?

Она лихорадочно начала сравнивать данные с разных дат. Закономерность была ужасающей: каждый скачок ПФУ, каждое «форсирование» терраформирования сопровождалось выбросом этой «Аномалии-404» и этим импульсом. Импульс, судя по данным, оказывал разрушающее воздействие на… кремний. Именно на кремний! Основу микросхем, проводников, изоляторов!

«Боже правый…» – прошептала Эрика. Вот почему ломалось оборудование на шахтах и на ТС-7! Вот почему расплавилось крепление модуля «Циклопа»! Это не саботаж в чистом виде… Это побочный эффект самого терраформирования! «TerraSol» не просто скрывала это – они знали и сознательно шли на риск, ускоряя процесс! Ради «Феникса»? Ради прибыли?

Она торопливо стала копировать данные на зашифрованный мини-диск. Нужны доказательства. Нужно предупредить… Кого? Земной Совет? Но как? Ренделл? Он явно в доле с Блэйком. Ее пальцы летали по клавиатуре. Внезапно консоль зависла. Затем погасла. Весь терминал в лаборатории отключился. Погас свет.

Паника сжала горло. Ее обнаружили. Дверь лаборатории с шипением открылась. На пороге, подсвеченный аварийными огнями коридора, стоял Директор Блэйк. За ним – двое корпоративных охранников с непроницаемыми лицами. В руках Блэйка дымилась чашка кофе. Он выглядел спокойным, даже слегка развлеченным.

– Доктор Восс, – произнес он мягко. – Работаете допоздна? Похвальное усердие. К сожалению, на секторе ЦУТ проводятся плановые работы по обновлению энергосети. Небольшие перебои неизбежны. – Его взгляд скользнул по темному терминалу, потом вернулся к Эрике. – Вы что-то искали в архивах? В такое позднее время? И, кажется, через… нестандартный интерфейс?

Эрика замерла, чувствуя, как холодеют руки. Он знал. Он все знал.

– Я… проверяла калибровку, директор. Возникли сомнения. Стандартный интерфейс не работал.

– Сомнения? – Блэйк сделал глоток кофе. – Опасная штука, доктор Восс. Особенно когда они заставляют умных людей лезть туда, куда не следует. – Он шагнул в лабораторию. – «Аномалия-404». Вы настойчивы. Я предупреждал: это технический артефакт. Шум. Ваше упорство начинает выглядеть как… саботаж научной программы TerraSol. Подрыв доверия инвесторов. Вы понимаете серьезность таких обвинений?

Это было откровенной угрозой.

– Я ученый, директор! Моя обязанность – искать истину! Если есть риск…

– Риск? – Блэйк перебил ее, его голос внезапно потерял всякую теплоту, став ледяным. – Риск управляем. Им управляют профессионалы. Не идеалисты с Земли, не понимающие реалий Марса. Ваша обязанность, доктор Восс, – закрывать глаза на «шум» и открывать их для перспектив, которые создает «Феникс». Это ваш единственный шанс остаться полезной… и остаться на Марсе. Подумайте. Хорошо подумайте этой «ночью». Утро вечера мудренее. Спокойной ночи.

Он развернулся и вышел, охранники последовали за ним. Свет в лаборатории снова зажегся. Терминал запустился. Все выглядело так, будто ничего не произошло. Кроме одного. Мини-диск с сырыми данными об «Аномалии-404» лежал у нее в кармане, жгучий, как уголь. И страх на ее душе сменился холодной, бескомпромиссной яростью. Они не только лгали. Они грозили ей. Потому что она была близка к правде.

Келлер, допивая холодный, как марсианская ночь, кофе, получил уведомление на коммуникатор. Сообщение от Эрики Восс. Они почти не общались. Что ей нужно?

Майор Келлер. Это доктор Восс (ЛЭМ). Нам нужно поговорить. Срочно. Касается неисправностей оборудования, «Аномалии-404» и проекта «Феникс». Это критически важно. Место? Время?

Келлер прочитал сообщение дважды. «Аномалия-404» и «Феникс». Два кусочка мозаики, которые он держал по отдельности. Теперь они сошлись. И доктор Восс, эта идеалистка из ЦУТ, оказалась в центре бури. Он вспомнил ее лицо – умное, настороженное – на одном из скучнейших брифингов.

Он быстро ответил:

Доктор Восс. Понимаю. Сегодня слишком жарко. Завтра, после смены (19:00 по колонии). «Пыльный каньон», точка сбора геологов «Гамма». Знаете? Будьте осторожны. Не светитесь.

«Пыльный Каньон» – удаленная, полузаброшенная локация на краю купола, где иногда базировались научные группы. Достаточно уединенное место для приватного разговора. И достаточно открытое, чтобы заметить слежку.

Келлер откинулся в кресле. Обгоревший чип саботажника лежал рядом с коммуникатором. Изображение незнакомца со знаком пламени светилось на экране. Данные доктора Восс о «404». И срочный, опасный проект «Феникс» Галлена. Все это сплеталось в единую, тревожную картину. Он вышел из кабинета, направился к шахтному лифту. Ему нужно было подышать воздухом, пусть и искусственным. И подумать.

Над куполом «Арес Прайм», сквозь толстое стекло, мерцали ненастоящие звезды колониальной симуляции. Но где-то там, за ними, на холодной равнине, стояла Терраформерная Станция №7, готовясь к запуску чего-то нового, мощного и, как он теперь подозревал, смертельно опасного. Завтра. Завтра он встретится с ученой. И, возможно, они смогут сложить свои кусочки правды воедино, прежде чем «Феникс» взлетит, сжигая все на своем пути.

Глава 3: Цепная Реакция

Воздух в «Пыльном Каньоне» был сухим и холодным, пахнущим озоном и древним камнем. Искусственное «утро» под куполом «Арес Прайм» едва начиналось, окрашивая верхние скалы каньона в фальшивые розовые тона, но здесь, внизу, царил вечный полумрак. Эрика Восс куталась в термоодеяло поверх стандартного комбинезона, нервно оглядываясь. Точка сбора геологов «Гамма» представляла собой платформу, врезанную в скалу, с парой брошенных контейнеров для проб и потрепанным марсоходом на запасных батареях. Идеальное место, чтобы не быть услышанным. Или найденным.

Шаги, отдающиеся эхом по камням, заставили ее вздрогнуть. Из тени выступил Дэмиен Келлер. Он двигался бесшумно, как и подобает бывшему рейнджеру, его взгляд сканировал округу с профессиональной холодностью, прежде чем остановиться на Эрике.

– Доктор Восс. Вы одни? – Его голос был низким, немного хриплым.

– Да. Я… я проверила. – Эрика почувствовала неловкий комок в горле. Этот человек излучал опасность и опыт, так непохожий на стерильный мир ее лаборатории. – Спасибо, что пришли.

Келлер кивнул, подошел ближе, оперся о ржавый борт марсохода. Его глаза, казалось, видели насквозь.

– Говорите. Что за «Аномалия-404»? И какая связь с «Фениксом» и поломками на шахтах?

Эрика глубоко вдохнула. Страх перед Блэйком боролся в ней с яростью от осознания правды и необходимостью действовать.

– Они лгут, майор. Все лгут. «Аномалия-404» – это не калибровка. Это смертельный побочный продукт нового поколения Генераторов АтмоСинтеза. Проекта «Феникс».

Она вытащила мини-диск, вставила в портативный плеер и протянула Келлеру. На маленьком экране замелькали графики, спектрограммы.

– Смотрите. Каждый скачок выброса ПФУ – это не просто увеличение парниковых газов. Это… взрыв. Микроскопический, но невероятно мощный энергетический импульс, сопутствующий выбросу. Он взаимодействует с веществом, особенно с кремнием. Диссоциирует его на атомарном уровне. Вызывает мгновенный перегрев и разрушение. Вот почему плавится оборудование! Вот причина всех этих «несчастных случаев»! Это не саботаж! Это… это радиация нового типа, продукт их же технологии!