Месть. За что вы меня убили?

Я повернула к своей комнате. За спиной что-то прошуршало, и я припустила со всех ног. Какой уж тут шпионаж с моей-то трусостью. Затормозила лишь на повороте и опасливо обернулась, но не рассчитала и зацепилась рукавом о светильник. В памяти промелькнуло узнавание, но тут же исчезло.

Я запретила себе расстраиваться. Даже крошечный обрывок прошлого вскоре станет частью целой картины. А пока – спать.

***

– Мира! Светомира! Ну выручи разочек, – дергала меня Оливи за рукав шелкового халата. – Что тебе стоит? Я неделю сидела над заданием и не смогла выполнить. А ты умная. Трудно что ли немного подсказать?

– Во-первых, отпусти рукав, а то оторвешь. – Я осторожно вынула ткань из захвата тонких пальчиков.

– Подумаешь, – тут же насупилась подруга, но рукав из рук выпустила.

Для большинства студентов академии моя одежда действительно не имела никакой ценности, но не для меня, самостоятельно зарабатывающей на нее после гибели родителей.

– А во-вторых, как ты собираешься лечить людей, если не в состоянии решить простейшую задачку?

– Это для тебя она простейшая, ты на целый курс старше.

– Я с ней и в том году без проблем справилась.

– Тебе везет, ты умная.

– А ты – ленивая.

– Но ты правда превосходишь многих студентов по уровню магии, даже старшекурсников.

– Магия и знания – разные вещи. Неужели так сложно вызубрить теорию? Я понимаю, что на сложные операции тебе не хватит врожденного дара, но на младшего лекаря ты вполне можешь претендовать, если будешь хорошо учиться.

– Буду, Светомирочка! Обязательно буду. Как без печати академии? Но ты мне помоги в последний раз, а? Пожаааалуйста. – Встав на цыпочки, Оливена обхватила мою шею тонкими, как лозы, руками и губами прижалась к моей щеке.

Сладу с ней нет! И ведь не могу отказать, хоть и понимаю, что оказываю плохую услугу лучшей подруге.

Сама я училась настолько успешно, что некоторые нерадивые студенты платили мне за выполнение письменных и практических заданий. Иной раз заказы прилетали со старших курсов. Мне повезло иметь дар артефактора, охватывающего множество видов магии, поэтому учить приходилось в буквальном смысле все и как следует, в отличие от более узкопрофильных одаренных. Ну и заодно выручала девчонок и мальчишек, независимо от их специализации. Но действительно переживала я лишь за Оливену, которую старательно подтягивала по всем дисциплинам даже вопреки ее воле. Правда, у меня не всегда получалось справиться с ее ленью.

– Хорошо. Давай свою задачку. Смотри. Если явных симптомов нет, а магическими потоками не возвращается никакой информации о состоянии тела… – принялась я объяснять Оливене, что ей необходимо написать в качестве ответа по лечебной диагностике.

Подруга вроде слушала, но при этом косила глазом в окно, где на поле для магических экспериментов парни играли в мяч.

– Не отвлекайся, Оливи, – одернула я ее.

– Как можно?

– Я видела!

– Я и не отрицаю. Я имею в виду, как можно не отвлечься, когда Елеазар забивает один мяч за другим и одновременно посылает тебе воздушные поцелуи? Вон, снова! Видишь, видишь? Ах. Он такой романтичный!

Мое глупое сердце забилось чаще при упоминании красноволосого мага. Я не утерпела и бросила взгляд в окно, чтобы тут же потупиться. Кровь прилила к щекам. Самый популярный парень академии оказывал знаки внимания. И кому? Мне!

Не то, чтобы я комплексовала из-за внешности, богиня меня наделила приятными чертами лица и округлыми женственными формами, а также видным ростом и густым светлым волосом. Просто вокруг ходило столько красавиц-магинь, не сводящих с него влюбленных глаз, что выбор Елеазара многих озадачивал. Что он нашел в сироте? Ни связей, ни лоска, ни особенных прелестей. Если я и могла чем похвастаться, так сильным врожденным даром и отличной учебой. Но первый парень академии не замечал чужого недоумения и считал меня самой красивой, самой притягательной, самой достойной.

Я украдкой улыбнулась в ответ на очередной воздушный поцелуй и отошла от окна.

– Ох, и жестокая ты, Светомира, – вздохнула Оливи.

– Не жестокая, а правильная. Пусть идет заниматься вместо того, чтобы мяч гонять и перед девчонками красоваться.

– Так не перед кем-то, а перед тобой красуется, – попыталась оправдать своего кумира подруга.

Она всегда старалась выставить его передо мной в лучшем свете. Оливи считала, что я просто обязана встречаться с Елеазаром, ведь он идеален, мечта всех девчонок. Я же не хотела торопить события, поэтому старалась не поддаваться его обаянию и не растекаться сладкой лужицей при каждой встрече.

– А нам с тобой тем более некогда, – строго отрезала я и усадила подругу за учебник. – Прочти еще разок правило, его нужно переписать в качестве вывода к заданию.

– Да, – уныло согласилась Оливена и развернула свой свиток, в который успела записать всего несколько предложений. – Сейчас все будет.

Подруга уткнулась в учебник, водя пальцем по строкам, а я снова бросила взгляд в окно. Разумеется, на расстоянии ничего не увидела, но перед глазами так и стояла сцена, где Елеазар вопреки приличиям посылает мне воздушные поцелуи. Смелый парень, отчаянный. По словам Оливены ради меня готовый на любой риск. А вот я все смущалась и держала дистанцию, хоть уже давно отдала парню свое сердце.

***

Я открыла глаза с рассветом. Пора было вставать, но я не подумала даже пальцем пошевелить. Боялась спугнуть сладкое ощущение первой влюбленности, беззаботной легкости и веселья юности.

Сколько же мне сейчас лет?

Неважно. Главное, что я вспомнила самых значимых людей в моей жизни. Оливену, с которой дружила с четырнадцати лет, как только худенькая девчонка с каштановыми кудряшками вошла в нашу общую с ней спальню общежития вместо выпускницы, проживающей рядом со мной до того. И Елеазара, старшекурсника академии, пытающегося ухаживать за мной в юности.

Даже если с парнем у меня не сложились отношения, я могла попытаться его найти и попросить о помощи. Ради общего прошлого и взаимных симпатий, уверена, Елеазар не откажет.

Оливи. С ней все сложнее. В студенческие годы она была мне ближе сестры. Раз я оказалась в плачевном положении и Оливена сейчас не со мной, то с ней совершенно точно не все в порядке. Стоит ли ее разыскивать? Я сейчас и себя-то не в силах вытащить из… рабства, помочь Оливи точно не смогу, а обременять ее своими проблемами тем более не посмела бы.

Оливи оставлю на потом. Сначала попробую навести справки о бывшем поклоннике. И раз уж я вспомнила, как формировать простейший артефакт, то стоит достать глины и прикупить скотч-порошок. Когда память мне подкинет больше воспоминаний, уверена, мне понадобится накопленная энергия.

С одной стороны, мне повезло иметь широкий спектр магических возможностей, позволяющих стать артефактором, с другой – у меня нет способности вкладывать энергию в нужное действие одномоментно в огромном количестве, как у прочих специалистов. Даже не особо одаренная Оливи в лекарском деле в сжатые сроки гораздо полезнее меня. Однако, можно воспользоваться хитростью и накапливать энергию впрок, а уже после по необходимости трансформировать ее в соответствии с целью.

Загвоздка состояла в том, чтобы найти деньги на скотч-порошок. У рабов ведь даже исподняя одежда принадлежала хозяину. Но у меня появилась идея. Рисковая, правда, и все же…

Я соскочила с кровати. Некогда разлеживаться. Пора возвращать свою жизнь себе!

– Лия, давай я и тебе тоже буду помогать, – предложила я за завтраком и заискивающе улыбнулась девушке. – У Гаи не так уж и много простейшей работы, а к тяжелой она меня не подпускает. Я столько времени сижу, сложа руки. Того гляди от безделья устану.

Лия призадумалась и перестала жевать.

– Ну, наверное, можно что-нибудь найти тебе по силам, – наконец согласилась она. – Пыль протереть, окна помыть.

– Тогда я, как закончу на кухне, прибегу к тебе, – обрадовалась я.

– Ой, нет, бежать не нужно, – рассмеялась Лия. – Хозяин велел беречь тебя. А если ты сама начнешь шишки да ссадины искать, то, как мы оправдываться будем?

– Скажем, нежить смерти ищет, – фыркнул Лех, явно не видящий особой проблемы в моем самоистреблении.

– Скажем, ты ее довел своими глупостями, – вмешалась Гая и отвесила парню легкую оплеуху.

– Да чо я? – потер затылок Лех, бросая на меня обиженный взгляд.

– Я почти здорова. И дальше тоже буду беречь себя, – заверила я всех и сразу.

И подмигнула Леху. Того передернуло, но, слава богине, в этот раз он остался в сознании. Убедить его, что я – не нежить, а вполне нормальный человек с бьющимся сердцем и реальным дыханием ни мне, ни Лие с Гаей не удалось. Однако парень смирился с моим пребыванием в доме и даже начал привыкать, что не могло не радовать.

Перечистив корзину овощей и измельчив их, что-то на похлебку, что-то на закуски, перемыв гору посуды и отполировав столы в кухне, я отправилась искать Лию.

Девушка нашлась в гостиной за развешиванием на окнах штор. Я взялась обтирать тряпкой деревянные подлокотники низких кресел и диванчиков. Лия не привыкла молчать, имея в своем распоряжении свободные уши, и вскоре уже щебетала обо всем на свете. Я поддакивала и время от времени вопросами подкидывала новые темы для обсуждения.

– Некромант ждет гостей? – спросила я, кивнув на вылизываемую гостиную.

– У хозяина никогда не бывает гостей. При мне никто ни разу не входил в эту гостиную, кроме меня самой, конечно. Да и до моего появления в доме, насколько я слышала от предыдущих рабов, не было посетителей. Хозяин принимает клиентов в своей части дома. Они к нему бегают, как и полагается, через черный ход. Скажи, так еще страшнее? Могу поспорить, даже не днем, а по ночам шастают.

– Погоди, а зачем тогда здесь все начищать до блеска, если и так все чисто, а гостей не предвидится?

Лия призадумалась, но быстро нашлась с ответом.

– Чтобы в доме был порядок, наверное. Хорошо же когда чисто, дышится лучше, силы прибывают. Еще, возможно, на всякий случай. Мало ли, как жизнь повернет, вдруг придется встречать кого-то, кто не с черного хода появится. Ну и рабов нужно чем-то занять. Иначе бездельники могут таких дел натворить.

Мы вместе обошли незапертую часть дома, но ничего интересного я так и не увидела.

– Лия, а что там? – показала я пальцем на неприметную дверь, расположенную неподалеку от кухни.

– Кладовка, – махнула рукой девушка, выражая пренебрежение.

А вот я навострилась.

– Кладовка? – Я намеренно затормозила у двери. – И что там?

– Всякий хлам, – Лия тоже с удовольствием остановилась и, поставив на пол ведро с грязной водой, потерла поясницу. – Дэй велел выбросить, но Лех все тянет с тяжелой работой.

– Такой неподъемный хлам?

– Лех неподъемный, а хлам обычный. Старые столики, сломанные стулья, банкетки. Чинить некому, хозяину, насколько я знаю, всегда служило четыре человека, две женщины, воин-телохранитель и Лех. Тот, что до Леха был, от этого сильно не отличался. В общем, вещи ломаются и изнашиваются, хозяин велит покупать новые, а старые – выкидывать. Вот и ждет хлам в кладовке, пока Лех до него доберется.

Лия потянулась за ведром, а я к двери кладовки.

– Можно?

– Смотри, – пожала плечами девушка, – жалко что ли. Главное, дверь потом прикрой, а то не дай богиня, Дэй увидит, Леху точно несдобровать. – И ушла выносить ведро.

А я взяла с настенной подставки магический светильник и зашла в кладовку. Пыль, паутина и гора всевозможного барахла. Я нашла то, что искала!

Осмотрев свои сокровища, я не стала задерживаться, как никак время обеда, и вернулась на кухню с блаженной улыбкой.

– Лех, говорят у тебя инструмент есть. Поделишься?

– Ты о чем? – не понял меня парень. Он неотрывно следил за тем, как Гая раскладывала наваристую похлебку, в ожидании своей порции. – Какой именно?

– Молоток, гвозди, пила, – принялась перечислять я то, что мне могло понадобиться.

– Зачем? – Лех бросил на меня подозрительный взгляд из-под черных кустистых бровей.

Разве можно было утерпеть и не съязвить?

– Ночных прохожих ловить и расчленять, – зловеще прошептала я, наклонившись к парню поближе. – Дашшшшь?

– Да-да-дам, – принялся заикаться Лех, прямо со стулом отодвигаясь от меня подальше. И дальше. И дальше, к двери из кухни.

– Не забудь, – нормальным тоном попросила я, – а то сама за ними приду.

– Не надо! – возопил он и, обняв стул, рванул из кухни. – Сам принесу!

– Ох, и дурной недоросль, – вздохнула Гая и покачала головой.

Как и ожидалось, Лех тянуть с инструментами не стал. Сразу после обеда привел меня в покосившийся сарай в глубине сада, и показал на огромный ящик:

– Бери, что нужно, – голосом гораздо выше своей обычной тональности провизжал он. – Но верни на место после… после своих злодеяний.

И убежал.

Я усмехнулась и решила не разубеждать парня. Глядишь, под ногами меньше будет путаться.

Если вам нравится книга, лайкнуть и оставить комментарий можно тут – https://www.litres.ru/book/natalya-vladimirova-21280272/mest-za-chto-vy-menya-ubili-72337717/

Глава 5

Не откладывая в долгий ящик, я принялась претворять свою идею в жизнь. Отработав с Гаей и Лией, оставшееся до сна время проводила либо в кладовке, либо в сарае. К сожалению, в груде хлама мне удалось найти не так уж и много мебели, которую можно было бы починить. То ли обитатели дома ломали ее от души, то ли настолько небрежно скидывали в кладовку, что она рассыпалась. Но все-таки пара табуретов и банкетка в терпимом состоянии мне попались, вот их я и ремонтировала.

Думала, придется сложно, но руки сами собой прилаживали, прикручивали, прибивали. Эх, еще бы вспомнить, откуда у меня такие способности. Но память упорно молчала. Кто бы сомневался. А я уже и не настаивала. Решила для себя, что вспомню все в нужный момент.

Стряхнув с рук мелкую стружку, я отставила в сторону деревянный табурет. Пора напрашиваться с Лией на базар, чтобы найти место сбыта своего творчества и повод хотя бы иногда выходить из дома.

Я припрятала табурет под грудой мусора – в сарае Лех не спешил прибираться – и вышла на улицу. Дверь, мною заботливо смазанная на днях, тихо закрылась. Никто не интересовался, чем я занималась после работы, никто не следил, однако я все равно осторожничала, не готовая кому-либо доверять.

Интересно, я всегда была такая подозрительная?

В Фейрин пришла весна. Теплая и духмяная. Всюду цвели деревья и кусты, окутывая побережье чудесными ароматами и облачками опадающих лепестков. Я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, полной грудью вдыхая воздух, насыщенный садовыми весенними запахами. Жизнь – бесценный дар, и каждая его минута великолепна.

Я залюбовалась ночным видом, открывающимся из поместья некроманта. Маг выбрал удачное место для своего дома – на возвышенности, с которой просматривалась большая часть домена. Сейчас Фэйрин спал, закутавшись в звездное небо, однако редкие магические огоньки мигали по всему побережью. Красиво.

Перед глазами замелькали кадры из прошлой жизни. «…Фейерверки на чернильном небе распускались дивными цветами. Огнедышащие драконы, снежные барсы, дивные птицы с радужными хвостами. И посреди всего этого великолепия – слова любви. Это было первое и единственное в моей жизни признание. Но какое!…»

Я резко выдохнула, вернувшись в реальность. Елеазар! Это он устроил мне удивительный сюрприз, на время всколыхнувший тихую и спокойную жизнь домена. Фейрин еще долго вспоминал романтичный случай и гадал что за иллюзионист сплел настолько красивую магию и для кого.

Меня пошатывало то ли от переизбытка эмоций, то ли от неожиданной вспышки памяти. По щекам текли ручейки слез. Так я и стояла, пока не выплакалась и ветер не высушил мокрое лицо.

Все. Хватит. В последний раз окинув взглядом чудесный пейзаж, я потопала к дому. Как бы мне ни хотелось провести в саду всю ночь, нужно ложиться спать, чтобы завтра встать с зарей. Отлеживаться, пока остальные рабы трудились, мне не позволяла совесть.

Я уже была на полдороге к дому, когда заметила в стороне на пригорке неподвижную фигуру. Ноги приклеились к земле. Тело стало ватным. Непонятно откуда налетевший ветерок заставил поежиться. Еще до того момента, как смогла что-то рассмотреть, я уже знала, что передо мной некромант.

Длинный плащ тяжелыми складками спадал до самой травы. Маска-бабочка чернела кляксой на бледном лице. Ветер играл с его белыми волосами, искрящимися в лунном свете. Все, как обычно. Но что-то в нем было не так.

Некромант неотрывно смотрел вдаль, не замечая меня. А я – на него.

Его глаза! Вот, что зацепило меня. В этот раз их нельзя было назвать мертвыми. Столько боли и страдания плескалось в черном омуте, что я их ощущала почти физически.

Неужели некроманту не чужды человеческие чувства? А так и не скажешь. Ходит и говорит, мало отличаясь от нежити. Полное отсутствие эмоций и интереса к окружающему миру. Получается, и в его жизни не все так, как хотелось бы?

– Чего тут застыла? – заставил меня опомниться грубый окрик.

Надо мной навис Дэй, поигрывая мускулами и выдвинув вперед квадратную челюсть. И когда только успел подобраться? Да еще так бесшумно.

– Шпионю за хозяином, – зачем-то ляпнула я, видимо не в силах переварить неожиданный образ некроманта, увиденный мною. Как-то не вязался холодный тип, повелевающий умертвиями и бездушной плотью, с человеческими чувствами и эмоциями.

– Ты в своем уме? – прорычал телохранитель некроманта, выпучив глаза.

Ох, еще один с полным отсутствием чувства юмора.

– А ты? Чего орешь? – парировала я, даже не вспомнив, что нахожусь не в том положении, чтобы спорить. – Вообще-то ночь, люди спят.

– Как смеешь, презренная! – Дэй замахнулся на меня кулаком.

Вместо того, чтобы уклоняться или хотя бы закрыться от удара, я шагнула к нему, и он на мгновение растерялся. Этого мне хватило, чтобы с ехидцей бросить ему в лицо:

– Не боишься разозлить хозяина, если я рассыплюсь? Ведь он так старательно меня собирал.

Ой-ей-ешеньки, никак не привыкну к своему рабскому статусу.

Мы одновременно отступили друг от друга на шаг. Дэй опустил кулак. Я бросила взгляд туда, где минуту назад стоял некромант. Но того уже и след простыл. Само собой, больно нужны ему распри челяди.

– Иди к себе, – процедил сквозь зубы Дэй, сжимая и разжимая кулаки.

А я думала, начнет разборки по поводу субординации. Все-таки он вольный, хоть и определил сам себя в рабы. Но Дэй проглотил панибратство с моей стороны, а я не стала дальше нарываться и поспешила исполнить приказ.

***

«…– Как я тебе завидую! Еще не все экзамены прошли, а тебя уже пригласили на работу. И не на какую попало, а во Дворец собраний, – протянула Оливена, залезая с ногами на мою кровать и наблюдая за тем, как я собираю свои жалкие пожитки.

Я так и не стала поклонницей модной одежды и аксессуаров, даже имея перед глазами пример названной сестры – любительницы походов по лавкам и базару. И дело было не в деньгах, к окончанию академии проблем с доходами у меня не имелось. Просто жаль было тратить средства, заработанные собственным трудом, на всякую ерунду. К тому же я прекрасно понимала, что по окончании учебы мне понадобятся деньги, так как придется съехать из общежития и снимать жилье – к сожалению, от родителей мне осталась лишь земля с обгорелым остовом.

– Учись старательнее, и у тебя тоже появится выбор среди лучших рабочих мест домена.

– Скажешь тоже, – насупилась Оливи. – Причем здесь учеба! Главное связи!

– Последние пять лет я трудилась до полуобморочного состояния.

– Не спорю, но в итоге значение имели лишь близкие отношения главы с твоими родителями.

Я дернулась, как от пощечины. По сути слова подруги ею и оказались. Умела Оливена иногда такое сказануть, хоть стой, хоть падай. А она хлопает глазищами, мол на правду не обижаются, уколоть не хотела, сказала так, как есть. Я и не обижалась, зная, что Оливи не со зла.

– Я не имею к этому никакого отношения. Я даже не знала про их знакомства.

– Я и не говорю, что ты воспользовалась связями. Но не думаю, что тебе досталось бы это место, даже если бы ты имела две высшие степени. – Оливи вздохнула. – Меня ждет должность младшего лекаря в Прибрежной лечебнице, и это не обсуждается. Неважно, как хорошо я окончу академию. У меня слабый дар, как и у родителей, поэтому на что-то большее я не могу рассчитывать. Это не наша с тобой вина, и не наши заслуги. Просто такова жизнь.

К расстройству из-за расставания с подругой добавилась грусть из-за несправедливости мира.

– Я думала, тебе нравится лекарское дело.

– Нравится, но я хочу большего, – призналась Оливи.

– Например?

– Блистать на балах, иметь кучу поклонников…

– Но ты все это имеешь! – удивилась я и улыбнулась.

Оливена действительно была очень популярна среди парней. Она не успевала учиться, зато ей хватало времени, чтобы крутить романы одновременно с несколькими ухажерами. Из тихой скромной девчонки, которую я опекала на правах старшей, выросла красивая девица. Высокая, стройная, обольстительная.

– Ну… – задумалась она. – Надолго ли? Я же старею.

Я не сдержалась и расхохоталась.

– Чего смеешься? – надула пухлые губки подруга. – Кто меня будет водить по балам лет через тридцать? Только муж. – Она призадумалась. – Точно! Мне нужно найти правильного мужа.

Ее лицо просветлело, а на губах заиграла такая задорная улыбка, что я не утерпела и растрепала ее макушку.

– Выдумщица! Радуйся жизни и не ищи повода для грусти…»

Проснулась я, широко улыбаясь. Оливена всегда могла меня развеселить. И если я для нее была опорой, человеком с которым можно посоветоваться и попросить помощи, то она для меня светила ярким солнышком и умело выводила из любого уныния, причем незаметно, как бы невзначай.

Где ты сейчас Оливи? Что с тобой, моя названная сестренка?

Чтобы отвлечься от переживаний о подруге, я принялась перебирать подробности сна, и обнаружила, что помню все пять курсов своей студенческой жизни. Но не это главное. Спроси меня кто вызубренную теорию по тому или иному предмету, я ответила бы, ничуть не задумываясь и без единой запинки!

Вне себя от счастья я попыталась сплести одно из сложных заклятий, которое можно вложить в артефакт, но получила лишь слабый отклик магии в себе. И как я могла забыть! Организм еще толком не восстановился, и дар во мне пока слаб.

Но есть ли смысл унывать? Память возвращалась, тело крепло. Скоро, совсем скоро я стану прежней. Ну, или почти. Мою внешность уже не вернуть. Но это пустяки. Обретя воспоминания и силы, я смогу вернуть свою жизнь.

Единственное, что омрачило мою радость великолепного утра, так это возникшие подозрения. Если я работала во Дворце собраний, то не была безызвестной для жителей домена. Выходит, после взрыва факт моей смерти просто замяли. Без приказа главы подобное невозможно. Почему близкий друг мамы и папы закрыл глаза на гибель их дочери? Пусть даже волею судьбы я стала рабыней. Кстати, как он подобное допустил? Сам замешан? Я могла делать для него что-то незаконное? А как преступление всплыло, так пострадала только я?

Богиня! Так недолго и с ума сойти.

Чтобы не думать об ужасных вещах, я, наскоро сделав утреннюю гимнастику, побежала на кухню.

– Чего носишься? – буркнула Гая, вешая над очагом котел с водой, и бросила на меня осуждающий взгляд. – Разве уже поправилась?

– Почти, – приобняла я женщину, чтобы прервать ее ворчание. – Давай мне. – Я забрала из ее рук корзину с овощами и уселась на низкую скамейку.

– Чисть все, закуски закончились, да и Лия на базар собралась, купит.

– Поняла, – принялась я за работу. – А когда?

– Что когда?

– Лия пойдет на базар? Я с ней хочу.

– Сейчас и пойдет. Ты не успеешь почистить.

– Конечно, успею! – Я заработала ножом с удвоенной скоростью.

– Ишь, как споро, – согласилась Гая, наблюдая за моими руками, только и мелькающими от корзины с целыми овощами до блюда с очищенными.

У меня и вправду выходило управляться с кухонными делами быстро и просто, словно я училась на стряпуху, а не на артефактора.

– Всем доброе утро, – широко зевая, поприветствовала нас Лия.

Она вошла на кухню аккурат в тот момент, когда я положила в блюдо последнюю очищенную морковку.

– Можно мне с тобой на базар? – с надеждой спросила я, боясь отказа. Все-таки некромант велел меня беречь, и даже Дэй вчера не посмел ударить непокорную рабыню.

– Дойдешь? – с сомнением протянула Лия, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.

– Конечно! – с готовностью отозвалась я, хоть и не чувствовала той уверенности, какую добавила в голос.

В свое время я исходила побережье пешком вдоль и поперек, однако в стороне, где располагался дом некроманта, никогда не бывала. Оставалось надеяться на то, что до базара не слишком далеко.