По следам исчезнувших

Она хотела бы уметь реагировать на подобные ситуации иначе. Например, как в распространенных в сети мемах:

– Я ухожу от тебя!

– Какая прекрасная новость…

– Ты больше не встретишь такого, как я!

– Боже, одна новость лучше другой!

И чтобы это звучало так саркастично, с налетом презрения и абсолютно естественно. Но Маша так не могла. От едких слов мужа лишь перехватывало горло и щипало глаза, а единственное, что удавалось, – это делать глоток за глотком, несмотря на гадостное чувство тошноты, только чтобы не расплакаться и хотя бы выглядеть равнодушной.

Справедливости ради, Вадим и не заявлял, что уходит от нее. Лишь выкатывал список претензий, о которых ей стоит подумать в его отсутствие. Только и всего. Но от этого почему-то не становилось легче.

Колесо машины провалилось в какую-то яму, их тряхнуло так сильно, что, не будь пристегнута ремнем безопасности, Маша наверняка слетела бы с сиденья в проход еще до того, как успела бы проснуться. А так ее только тряхнуло да слегка приложило головой о стекло.

Зато неприятный сон-воспоминание моментально развеялся и забылся, вытесненный кучей рабочих мыслей, закопошившихся в голове.

– Можно поаккуратнее? Не дрова везешь, – проворчал устроившийся позади нее Леонид Сергеевич.

Вообще-то он просил называть себя просто Леней, но Маша не любила этого панибратства в деловом общении и предпочитала ко всем, кто старше хотя бы на пять лет или выше по служебной лестнице, обращаться на «вы» и по имени-отчеству. В остальных случаях она использовала «вы» и полную форму имени. Так проще. Дружеское «ты» создавало неверный посыл и порой усложняло отношения, в которых ты вынужден постоянно что-то требовать от людей. А поскольку Маша выполняла административные функции, ей постоянно приходилось требовать. Как правило, чтобы люди делали свою работу и делали ее хорошо.

Леонид Сергеевич был лет на десять ее старше, но выглядел так, словно разница между ними составляла все пятнадцать: невысокий, морщинистый, лысеющий, худощавый, но уже умудрившийся обзавестись небольшим животиком. Все это, кстати, не мешало ему несколько раз подкатывать к ней с весьма непристойными предложениями. Его не останавливало даже обручальное кольцо на ее пальце. Что поделаешь? Режиссер! К тому же уверенный, что любая более или менее привлекательная женщина мечтает стать актрисой и на все ради этого готова.

– Между прочим, я в водители не нанимался, – заметил парень, сидевший за рулем их минивэна. – Мое дело – за техникой следить.

– Еще как нанимались, Родион, – чуть прокашлявшись, чтобы голос не сипел после сна, заметила Маша. – Сами же захотели дополнительные деньги получить, по смете выделенные на водителя. Или вы думали, что машина после этого сама поедет?

– Да какие там деньги? – проворчал парень. – Так, слезы одни. Я бы посмотрел, как вы на эти крохи отдельного водителя нашли бы.

Маша только улыбнулась. Отдельного или нет, а водителя – аж двоих! – она нашла и в бюджет уложилась.

Дорога чуть повернула, и из-за стены деревьев сразу показались решетчатые ворота, а это означало, что они наконец добрались. На тесной подъездной площадке уже стояли старенькие Жигули и фургон с оборудованием, добравшийся до места чуть раньше. Дверца уже была сдвинута вбок, но разгрузка еще не началась, хотя ворота уже были открыты, во всяком случае, виднелось расстояние между створками.

Рядом с фургоном стоял Стас – их звукооператор, тоже не побрезговавший небольшой прибавкой к гонорару в виде ставки второго водителя. Он по обыкновению был одет в черное с ног до головы: джинсы с прорезями и какими-то металлическими заклепками и цепями, футболку с готическим принтом, видневшуюся под кожаной курткой. На подъехавший минивэн Стас никакого внимания не обратил: так и стоял, держа в руках смартфон и что-то сосредоточенно в нем рассматривая. Часть длинных темных прядей были забраны в тонкий хвостик на макушке, чтобы не падали на лицо и не мешались, а остальные ниспадали свободно.

Маша только вздохнула. Она выросла в семье военного в третьем поколении, а потому мужчин с длинными волосами не воспринимала, хотя общалась с ними регулярно. Творческая среда, что поделаешь?

Выбравшись из минивэна, Маша осмотрелась. Крошечный пятачок перед воротами оказался уже почти полностью заставлен машинами, но Элизе, которая должна была подъехать с минуты на минуту, места еще хватит.

Немолодой сторож, присматривавший за закрытым лагерем, тоже находился здесь: меланхолично курил, привалившись спиной к высокому забору. Маша даже подивилась его высоте: выглядело так, словно он окружал тюрьму строго режима, а не детский лагерь, только колючей проволоки поверху не хватало. Впрочем, лагерь находился в такой глуши, что подобная высота наверняка оправдана: обеспечивала безопасность отдыхающих в нем детей.

Из минивэна вслед за ней выбрались Леонид Сергеевич, Никита, их оператор, и ассистентка Мила. Она была одной из немногих, для кого Маша сделала исключение. При первой встрече девушка именно так и представилась – Мила, и Маша, следуя своему правилу, попыталась обратиться к ней Людмила.

– Я не Людмила, – смущаясь, поправила та.

Маша ненадолго зависла, поскольку не смогла сходу придумать, какое еще имя сокращается таким образом.

– А как же вас зовут? Милана? – только и смогла предположить она.

– Если по паспорту, то Богумила, – смутившись еще сильнее, пояснила девушка. – Но все всегда зовут просто Мила.

Маша решила, что это именно тот случай, когда следует делать как все.

– Никита, помогите, пожалуйста, Стасу разгрузить оборудование, – попросила Маша оператора. – А вы, Родион, займитесь остальными вещами: все чемоданы и сумки надо перенести вон в то здание. Но начните с коробок для кухни.

– А чего я-то? – возмутился Родион. – Носильщиком я точно быть не нанимался!

– А кто это должен делать? – Маша холодно посмотрела на него в упор. – Я? Или Леонид Сергеевич?

Парень как-то сразу стушевался, почесал выбритый затылок, кивнул и поплелся доставать коробки.

– Мила, а вы идите на кухню, посмотрите, как там что. Надо бы согреть чайник, достать кофеварку и организовать для группы перекус. Пара пятилитровых бутылок с водой у нас есть с собой, но надо начать фильтровать воду, чтобы был запас. Пить ее здесь прямо из-под крана не хотелось бы. И помойте фрукты, только не все сразу. Помните, что нам тут два дня еще работать.

– Хорошо, Мария Викторовна, я все сделаю, – заверила Мила и, прихватив с собой коробку полегче, понесла ее к зданию.

– Маш, а можно фургон на территорию загнать, чтобы далеко не носить? – громко поинтересовался Стас, которому Никита уже передал ее распоряжение. – Тут все тяжелое и хрупкое. Чем дольше будем нести, тем больше шансов что-нибудь разбить.

Маша невольно стиснула зубы. Она предпочитала, чтобы члены съемочной группы называли ее по имени-отчеству, в крайнем случае, если они намного старше, то просто по полному имени и на «вы». То есть делали, как она сама. Большинство принимало этот формат общения, но случались такие вот исключения, с которыми она ничего не могла поделать. Оставалось только смириться, хотя каждый раз это звучало так, словно кто-то проводил металлом по стеклу.

– Я сейчас уточню.

И она направилась к сторожу. Тот успел докурить и теперь просто без особого интереса наблюдал за их суетой.

– Андрей Семенович? – формально поинтересовалась Маша, протягивая мужчине руку. – Мария Викторовна, администратор группы. Мы с вами говорили по телефону.

Сторож с некоторым недоумением посмотрел на ее протянутую ладонь, пошевелил седыми усами и наконец все-таки снизошел до рукопожатия.

– Я полагаю, ничто не мешает нам загнать на время машину на территорию, чтобы было удобнее разгружаться? – улыбнулась Маша. – Мы потом все равно отгоним машину за ворота, чтобы не попадала в кадр.

– Загнать – ничто не мешает. А вот выгнать обратно – вряд ли, – огорошил ее Андрей Семенович. – Как только вы все соберетесь и зайдете, я запру ворота.

– В смысле? – Маша нахмурилась. – Вы собираетесь запереть нас внутри?

– А что, по-вашему, я должен оставить ворота нараспашку? Не, не пойдет. Мне новые эксцессы не нужны.

– Хорошо, я понимаю, – кивнула Маша, чувствуя бегущий вдоль позвоночника холодок. – Тогда оставьте нам ключи, мы сами все запрем, когда отгоним машину.

– Я не должен никому отдавать ключи. – Он прищурился. – Они должны быть у сторожа, так? А сторож я.

– Это понятно, но вы же не можете запереть нас здесь на три дня и оставить без ключей? А если нам понадобится что-то докупить?

– Я не собираюсь вас тут на три дня бросить. Заеду завтра поглядеть, как вы тут. Если чего надо будет, всегда можете мне набрать. Я или подвезу, или приеду и открою ворота.

– А если какая-то нештатная ситуация? – не сдавалась Маша. – Кто-то поранится или заболеет среди ночи? Вам же здесь не пять минут ехать. Так?

Андрей Семенович пожевал губами, глядя на нее все с тем же прищуром, но потом все же кивнул и протянул ей связку из трех одинаковых ключей. Потом опомнился, снял с нее один и отдал Маше.

– Вот, теперь у вас свой ключ. Тогда мне тут торчать резону нет. Но вы уж заприте ворота. Хотя бы на ночь. Будьте благоразумны.

И выдав эту речь, он направился к своим Жигулям, кутаясь в плащ-палатку, каких Маша давненько не видала. Немного попыхтев, Жигули взревели мотором, сдали назад, невероятным образом развернулись и уехали по единственной дороге, ведущей к лагерю.

Маша успела только махнуть рукой Стасу, давая понять, что фургон можно подогнать ближе к зданию, и услышать, как тут же заныл Родион, заявив, что с минивэном стоит поступить так же. А вот ответить ему Маша уже не успела: на смену только что отбывшим Жигулям сторожа приехала другая машина. И это не был хищный внедорожник Элизы, а всего лишь скромный Рено Дастер.

Приехавший на нем мужчина еще не успел выбраться из салона, а Маша уже узнала его и напряглась. Вот только полиции им здесь не хватало!

Полицейский – точнее, оперуполномоченный, кажется, так это называлось, – тоже сразу узнал Машу и направился прямиком к ней. Не тратя время на банальности, вроде приветствий, сходу возмутился:

– Вы все-таки приехали сюда!

– И вам доброго дня, капитан Каменев, – нарочито вежливо поздоровалась она. – Не вижу причин, по которым вы могли ожидать другого. Наша работа здесь согласована с властями, формальными владельцами лагеря, а также с вашим руководством.

– Приехать сюда – большая ошибка с вашей стороны! – не унимался Каменев. – Неужели вы сами этого не понимаете? Вам мало того, что случилось год назад?

– Проблема в том, капитан Каменев, что никто так толком и не выяснил, что случилось здесь год назад, – холодно напомнила Маша, сверля его взглядом таким же решительным, как и он ее.

– И вы думаете, что вам это удастся, если вы проведете здесь то же время, что и пропавшая группа? Не боитесь, что просто повторите их судьбу?

Горло снова сдавило, даже сглотнуть стало невозможно, не то что ответить. Маша невольно сжала кулаки, надеясь, что он не заметит этого, сморгнула подступившую к глазам влагу.

– У вас был шанс найти ответы, – процедила она. – Теперь наша очередь попытаться. Если боитесь за наше благополучие, можете обойти территорию лагеря и проверить, не притаился ли где под кустом маньяк. Ни на что другое вы все равно не способны.

Каменев с силой стиснул челюсти, как она только что – кулаки. На мгновение даже показалось, что он сейчас даст ей затрещину, но он только отступил на шаг.

– Вы пожалеете о своем решении. Только, скорее всего, будет уже слишком поздно.

– Хотелось бы уточнить: это угроза? – прищурилась Маша.

– Если с вами или вашими людьми что-то случится, виноваты будете только вы.

С этими словами он стремительно вернулся к своей машине и несколько секунд спустя уже повторял маневр Жигулей, разворачиваясь и убираясь восвояси.

– Чего он хотел? – поинтересовался Леонид Сергеевич.

Кроме нее, на площадке перед воротами сейчас оставался только он, но во время перепалки с Каменевым приближаться к Маше не торопился.

– Пожелал нам удачных съемок, – хмыкнула Маша язвительно и повернулась лицом к зданию, в котором им всем предстояло поселиться на ближайшие дни.

То выглядело не слишком приветливо, но в лучах садящегося солнца – куда лучше, чем сквозь пелену дождя, как во всплывшем внезапно воспоминании. От него по спине вновь побежал холодок и на мгновение почудилось, что это не Маша смотрит на здание, а оно – на нее.

Глава 2

– Мария Викторовна, у меня тут небольшая проблема…

Лепет Милы донесся до нее в тот момент, когда Маша вышла из комнаты, в которой только что устроилась. Она оглянулась и обнаружила, что молоденькая ассистентка вместе со скромных размеров чемоданом нерешительно топчется у двери другой комнаты: той, что в их половине коридора находилась ближе всех ко входу в здание. Всего на первом этаже их было восемь, по четыре с каждой от входа стороны. Та часть коридора, в которой они сейчас находились, заканчивалась кухней, а противоположная – санузлом и техпомещениями.

– И что, ты никак не можешь решить ее без меня? – несколько резче, чем собиралась, отозвалась Маша. Безусловно, решать проблемы было частью ее работы, но она не любила, когда к ней лезли со всякими пустяками. С мелочами участники группы должны справляться сами, потому что если она будет брать на себя еще и их, то задачи быстро погребут ее под собой.

Мила сразу как-то сжалась, на юном и весьма миловидном личике отразился испуг. Она закусила губу и повернулась к двери, у которой стояла, схватилась за ручку и пару раз дернула ее без особой надежды. Видимо, уже пробовала, но дверь не открылась.

Не поддалась она и сейчас. Мила тоскливо вздохнула и пробормотала:

– Поищу на втором этаже, может, там есть…

Маше моментально стало совестно. В конце концов, девочка еще совсем юная, в выездных проектах не участвовала, работала только в городе. Ей и так, наверное, страшно, она ни с кем пока близко не знакома.

– Постой, – окликнула ее Маша, направляясь вместо кухни к Миле. – Второй этаж совсем не отапливается, насколько я знаю. И зачем тебе туда? Здесь же как раз восемь комнат: по одной на каждого из нас.

– Да, но эта заперта, – Мила беспомощно махнула рукой, указывая на дверь. – А остальные уже заняты. Пока я на кухне возилась, все разместились…

Оказавшись у двери, Маша тоже несколько раз дернула ручку, втайне надеясь, что Мила просто плохо на нее нажала или дверь немного рассохлась и ее надо дернуть посильнее. Однако ее попытки точно так же не увенчались успехом. По всей видимости, дверь все же действительно была заперта, что несколько удивляло: с чего бы? И почему никто об этом не предупредил? Сторож дал ей только один ключ, вряд ли он подойдет и к этому замку.

– Странно… Ладно, не беда. Придется кого-нибудь подвинуть. В моей комнате две кровати, значит, в остальных должно быть так же. Надо просто немного уплотниться.

– И кого будем уплотнять? – напряженно уточнила Мила.

Маша задумалась. В группе было всего три женщины: она сама, Мила и Элиза, но надеяться на гостеприимство последней не приходилось. Молодая заносчивая ведущая, получившая работу благодаря отцу-продюсеру, даже ездила к местам съемок исключительно на собственной машине с личным водителем. Она вряд ли согласится жить в комнате с кем бы то ни было, а уж тем более с безымянной (для нее) ассистенткой.

Мужчин в группе куда больше, и можно было попробовать переселить одного из них к другому, чтобы освободить комнату. Илью Владимировича, того самого водителя Элизы, Маша сразу мысленно вычеркнула: он не ее подчиненный, указывать ему она не может, да и Элиза устроит скандал. Леонида Сергеевича обременять соседом по комнате она тоже не станет: он режиссер проекта, по сути, первый человек в группе, и это не соответствует его статусу. Селить кого-либо с оператором Никитой просто-напросто жестоко: он так храпит, что ночевать даже в соседней с ним комнате нелегко. Оставались Родион и Стас. Последний – весьма неконфликтный и довольно молчаливый, вряд ли начнет отнекиваться, а на первого она легко могла надавить: тот пока еще признавал авторитеты начальства и старших. Но почему-то и этот вариант Маша все же мысленно отмела, неожиданно для самой себя предложив:

– Неси вещи в мою комнату. Там вполне хватит места на двоих.

Мила удивилась и нерешительно замерла, не торопясь следовать приглашению.

– К вам?

– А что? – в голосе Маши снова появились нотки вызова. – Тебя чем-то не устраивает моя компания?

– Нет-нет, что вы! – Мила испуганно замахала рукой и чуть ли не бегом побежала к нужной двери.

– Долго не раскладывайся и приходи на кухню поскорей. Будем план работы обсуждать, – крикнула ей вслед Маша, пряча улыбку.

И сама наконец тоже отправилась в кухню, куда и собиралась изначально. Для обсуждения рабочих процессов это место подходило больше, чем какое-либо другое. Достаточно просторное помещение было обставлено минимумом мебели: обшарпанный кухонный гарнитур на три напольных и четыре навесных шкафчика, маленький древний холодильник с надписью «Саратов», два длинных стола, составленных вместе, и десятка полтора разнообразных стульев. На одном из подоконников стояла вполне новая микроволновая печь, а они привезли с собой капельную кофеварку, чтобы по утрам можно было готовить бодрящий напиток в больших количествах: группа почти полностью состояла из кофеманов. Чайник здесь был свой, как и небольшая газовая плитка на две конфорки, работающая от баллона.