Имперский вор. Том 4

– Поучи меня, – буркает Шах.

В квартире вроде бы тишина. И я знаю, что двери в ней не скрипят.

Бесшумно вскрываю с помощью паука замки (заперто на два) и отодвигаю щеколду. Приоткрываю входную дверь, запускаю Крайта.

Шах, пользуясь моментом, сладострастно чешет морду под балаклавой.

Кошак возвращается быстро и транслирует мне обстановку: в квартире двое. Это сама Таш и незнакомый мужик. Оба спят.

Тратиться на иллюзию, когда в этом нет особой нужды, смысла не вижу. Как и прятаться, гуляя по Москве. Это Шах сейчас всех опасается, а мне незачем. Однако чёрт знает, с кем именно Таш сегодня развлекается.

Я заматываю лицо обрывком чёрной футболки, мимоходом пожалев об отсутствии второй балаклавы, и поднимаюсь на второй уровень квартиры.

В спальне, около просторного сексодрома, тускло горит ночник.

Жаль прерывать сладкий сон удовлетворённой женщины, но что делать. Особенно учитывая, что удовлетворял её вовсе не я.

– Милая-а-а… – хрипло шепчу в ушко. – Та-аш… Я пришёл, звезда моя…

Она вскидывается сразу, я едва успеваю уклониться от столкновения лбами.

– Вы кто?! – шепчет злобно. Сверкает глазами.

Ни истошного визга, ни глупого махания руками, ни попытки вскочить… Но Наталья Бородина достойна уважения не только за это.

Она – владелица известнейшего аукционного дома «Лотос», организатор чёрных аукционов, на проведение которых смотрит сквозь пальцы Тайная канцелярия. Она бизнес-леди, поднявшаяся едва ли не из нищеты без помощи и поддержки. Она ненавидит аристократов. Она член «Братства свободных». И моя любовница.

Теперь бывшая.

А ещё она красива. Даже сейчас, сонная, без макияжа. И пару секунд я с сожалением любуюсь её лицом.

– Я твоя совесть, Наташенька, – говорю всё так же хрипло, неузнаваемым голосом. – И твоя последняя надежда. Если захочешь.

За моей спиной отчётливо хмыкает Шах. Ну да, я ж и его совесть.

– Пошёл вон, сука! – шипит она сквозь зубы. – Сдохнешь в канаве, падаль, если сейчас не уйдёшь сам. Чё надо, тварь?!

Вообще от такого тона и грабитель может дрогнуть. Не говоря уж о том, что кроме слов Таш бьёт в меня даром, да так сильно, что голову пронзает нехилая боль. Она менталистка, причём достаточно сильная. Но на мне стоит печать Высшего, не разрушившаяся даже после перерождения. Меня нельзя ни прочитать, ни подчинить, ни очаровать.

Будучи инквизитором Никрасом Борхом, при ментальном воздействии я ощущал лишь лёгкую щекотку в голове. Такое вот предупреждение, что в мозг лезут чужие лапы. Но Никита Каменский ни разу не менталист и не маг высокого уровня. Поэтому теперь вместо щекотки я ощущаю жуткую головную боль.

Но женщин обижать нельзя. Поэтому я прикладываю пальцы к её шее и очень легко, но показательно давлю на нужную точку.

– Не люблю менталистов. Прекрати, или будет больно.

Таш ощутимо вздрагивает и прекращает. Смотрит с изумлением. Но повторяет:

– Что тебе нужно? Деньги? Драгоценности?

– Любви, – отвечаю с усмешкой. – Остальное оставь себе.

В полуметре от Таш начинает ворочаться мужик.

– Давай, – кидаю я Шаху.

Через несколько секунд очередной хахаль Таш выдернут из постели, усажен на пол и что-то стрекочет не по-русски, заикаясь. Не воин. Да и лет ему немало.

Таш молчит. А Шах…

…по ходу, полиглот. Он отвечает мужику на том же языке. И это не то японский, не то китайский. Да офигеть.

– Японец, – бросает мне Шах. – Говорит, заплатит, сколько скажу.

Хороший подход у японца, правильный. Вызывает отвращение, но каждому своё, чего уж.

Командую:

– Привяжи его где-нибудь внизу.

Шах утаскивает несопротивляющегося японца, а я стаскиваю с головы тряпку.

Удивление мелькает в глазах Таш буквально на секунду, другой бы и не заметил. И она улыбается мне.

– Будешь спрашивать, кто это?

Не угадала.

Ни капли ревности я не испытываю. Немного естественного омерзения – это да. Не люблю быть одним из многих, хотя от этой женщины верности и не ждал.

– Нет, милая. Я так-то к тебе по делу. Решим одну проблемку, и сможешь продолжить.

– Говори, – холодно отвечает Таш. – И дай мне сесть.

– Не вопрос. Только глупостей не делай.

Совершенно обнажённая, она садится, опирается спиной на подушки. Не прикрывается. Потому как это тоже было бы глупо.

– Помнится, ты спрашивала, куда я втянул твоего брата?

– И что?

– То, что я точно знаю, куда втянула его ты.

На этом моменте возвращается Шах.

– Там кот твой остался, – сообщает он. – Я так понял, сторожить.

– Костя, покажись.

Он стягивает балаклаву, и при виде его лица Таш коротко матерится.

– Сдал, сучонок?!

– Заткнись, шалава, – кидает Шах.

Осаживаю его:

– Повежливее. – И обращаюсь к Таш: – Это не он тебя сдал, это ты его сдала. Мне. А со мной без вариантов.

– Чего ты хочешь? – в третий раз повторяет она.

– Отвечаю. Завтра ты берёшь билет в любую часть света и через три дня улетаешь навсегда. За границей сменишь имя и пару лет посидишь тихонько.

– А все свои деньги перевожу тебе? – усмехается она. – И выдаю доверенность на управление аукционным домом «Лотос»?

Мысль хорошая, конечно, и я её обдумал. Только в другом варианте.

– Спасибо за совет, милая, но аукционер – не моя дорожка. Деньги оставь себе. А вот «Лотос» передашь Дмитрию. Ему пригодится. Официально подаришь, переведёшь на него бизнес. Три дня хватит, чтобы это оформить. Не сомневаюсь, что к твоим услугам лучшие юристы столицы, а расплатиться за скорость ты ж найдёшь чем, правда?

Костя Шах за моей спиной длинно свистит. Надо как-то его отучить от этого… Хотя уже и не стоит. Совсем скоро мы с ним расстанемся.

Таш слушает спокойно, по-прежнему улыбаясь. Только глаза бегают, в точности как у ее брата несколько часов назад. Понимает, что без весомой причины я бы таких требований не выставлял.

– Ну и чем ты собрался меня шантажировать? – спрашивает она. – Неужели жизнью, Ник?

– Да что ты, – отмахиваюсь совершенно искренне. – Просто сдам тебя Тайной канцелярии. Как непойманную сестричку «Братства свободных».

Разумеется, в Тайной канцелярии знают, чем занималась на досуге владелица аукционного дома «Лотос». Её не арестовали исключительно по моей личной просьбе. Таш не принимала участия в террористических актах, за ней не числится никаких преступлений, кроме спонсирования «Братства», – и поэтому князь Львов пошёл мне навстречу. Тем более что её стоило оставить на свободе и чисто из полицейских соображений: понаблюдать, возможно выйти через неё на кого-то ещё. Ну вот я и вышел…

Однако сама Таш была уверена, что её просто не вычислили, и теперь резко меняется в лице.

– Ну ты сука… – шепчет она побелевшими губами.

– Повежливее, – прошу и её.

– Сука! Сука! – срывается она.

Развожу руками:

– Не знал, что это твоё любимое слово. Но к делу, милая. Ты меня поняла? Обрати внимание, больше мне ничего от тебя не нужно. Я даже не прошу сообщить явки и пароли. Только имена. Главное, того немца, которого ты к Димке привела. Его имя и адрес в первую очередь.

Она не спрашивает, как я узнал о новом клиенте Токсина. Только ноздри раздувает.

– Его поставишь в список первым. А следующими пунктами перечислишь иностранных граждан, которые несут твои денежки иностранным же филиалам «Братства». Хотя очень надеюсь, что твой новый партнёр по койке – хотя бы не японский посол.

– Он не из «Братства», – говорит Таш сквозь зубы.

– То есть насчёт посла я угадал?

– Нет!

– Врёт, – хмыкает Шах. – Посол там или так пробегал, но точно свободный братан. Щас мне угрожал, что его люди завтра же нас тут всех на органы сдадут, если я его из квартиры не выпущу. И «Братством» козырял. Причём по-русски, прикинь? Думает, ублюдок, раз иностранец, так его и не тронут.

На органы, значит…

Уж не источники ли этот японец имел в виду?

Меня накрывает уже привычная волна бешенства от одной мысли, что в мире есть сволочи, которые торгуют источниками одарённых. Омерзительнее я просто и представить себе ничего не могу.

Вообще я хотел японца отпустить. Больше не хочу.

– Милая! – окликаю Таш. – Так ты всё поняла?

– Давно знаешь? – спрашивает она.

– Да изрядно. Но вроде ты меня на органы не собиралась сдавать.

Не факт, конечно. Может, и собиралась. Не зря же я интуитивно избегал к ней приходить.

Но, скорее всего, нет. Потому что она давно могла это сделать, если бы хотела. Вряд ли бы вышло, я и в постели держу контроль над окружающей действительностью. Но попытаться точно могла.

Странно, что Колдун её не заставил. Хотя… такой денежный мешок, как Наталья Бородина, лучше не трогать. Тем более когда деньги капают безо всякого шантажа, радостно и добровольно. По идеологическим соображениям.

– И что вдруг изменилось?

Честно поясняю:

– Ну, раньше я не знал, что ты втащила в свою секту Димку.

– Это не секта, – тяжело говорит Таш.

– Да хоть курятником назови. Но вообще я думал, что ты хорошо к брату относишься. Если б его тоже арестовали? Не думала об этом?

– Про него никто не знал. Только вот сейчас, Дитрих… Но тут вариантов не было. И Димку я отмазала бы по-любому. Он мой брат!

– Не повезло парню с родственничками, – резюмирует Шах.

Ухмыляюсь.

– Ты точно уверена, что про Димку больше никто не знает?

– Да.

– Диктуй имена и адрес своего Дитриха.

После того как я получаю список иностранных агентов «Братства», говорить нам с Таш больше не о чем.

– Так, у меня мало времени, – говорю, пробегая глазами заметку в смартфоне. – Повторяю: берёшь билет на самолёт, и чтоб ноги твоей в России больше не было. Никогда. «Лотос» переводишь на Димку. Можешь, кстати, к адвокату Урусову с этим обратиться, он потрясающе оперативен!

– Димка несовершеннолетний.

– Я найду управляющего, не переживай. А опекуном у него отчим, насколько знаю, человек вполне порядочный. И ещё одно. На имя Константина Шаховского переведёшь десять миллионов. Костя, тебе хватит на первое время?

– В обрез, – отзывается Шах.

– Ну тогда двадцать. Ты же не сильно обеднеешь, Таш? Или свободные братаны у сестрички уже всё высосали?

Таш явно глотает слово «сука» и кратко отвечает:

– Переведу.

– Только лучше когда прилетите, куда там ты полетишь. Из иностранного банка. Кстати, Костя тебя проводит. И немедленно мне перезвонит. Где встречаться в аэропорту – сами договоритесь. Ты, как понимаю, его своим братанам ещё не сдала. Вот и не стоит. Даже иностранным. Узнаю – опять же сдам тебя. Так что как расстанетесь в какой Франции – так и забудь про Константина Шаховского навечно.

Слегка повышаю тон:

– Ты всё поняла?

– Не глухая, – кивает она и вдруг опять улыбается. – А ты не только в постели хорош, сиятельный князь. Я запомню тебя.

– Хорошо запомни, – советую я очень серьёзно. – Особенно то, что и свои, и твои тайны я храню не только здесь. – Демонстративно прикладываю руку к сердцу. – Так что с моей смертью они не умрут. Как только со мной что-то случится, князь Львов найдёт тебя даже в африканских джунглях и в любом виде. И тогда ты не просто сядешь, уж поверь мне.

– Гнусный шантаж… – задумчиво говорит она.

Ну… каждому воздастся по делам его. И это работает в любом мире.

И всё же из квартиры великолепной Натальи Бородиной я ухожу с некоторым сожалением. Возможно, и не стоило её отпускать.

Японца мы с Шахом, замотав лица, вытаскиваем на улицу, и я звоню князю Львову. Он недоволен ночным звонком, но это недовольство быстро гаснет, когда я объясняю причину.

Ну не тащить же мне очередного братана, тем более с иностранным гражданством, в полицию? Могут и не принять…

– То есть ты меня отпускаешь, – задумчиво говорит Шах, когда японца увозят люди Львова.

– С заданием, – напоминаю я.

– Могу вернуться, – предлагает он. – Вдруг да пригожусь.

– Пока не нужно. А там посмотрим.

Шах кивает.

– Договорились. Но к этому Дитриху Вальтеру, который новый клиент, я схожу сам. Сейчас. Адрес я записал. Доверишь? Всё будет чисто.

– Договорились. И после этого можешь считать, что ты мне ничего не должен.

– Интересный ты пацан, князь, – задумчиво говорит Шах.

А то. Сам иногда удивляюсь…

⁂

В клубе «Золотой гранат» меня встречают с распростёртыми объятиями, как и пришедшего со мной Токсина.

Четвёртый час утра для ночного клуба – самое рабочее время. В ресторане шумно, весело и вкусно пахнет. Заказываю кучу деликатесов. В столовке Императорского училища кормят очень даже неплохо, да и Костя Шах приноровился готовить вполне прилично, но иногда хочется изысков.

Токсин жрёт как не в себя. На нервах: пришиблен новостью о том, что через три дня станет единоличным владельцем аукционного дома «Лотос». Кстати, я ему об этом говорить пока не собирался. Это сделал Шах, когда мы вернулись, прямо с порога заявил. За что немедленно получил от меня по шее, причём увесисто, но только заржал.

– Жалко всё-таки Таш, – мрачно говорит будущий хозяин «Лотоса», отодвигая от себя очередную опустевшую тарелку.

Я чокаюсь с ним апельсиновым соком и утешаю:

– С чего бы? Не пропадёт. Тем более теперь-то не с нуля. Первоначальный капитал у неё о-го-го! Да и хранит его она не только в России, я уверен.

– Да я не об этом. Я вот не хочу уезжать за границу. Да мало кто хочет. У нас отлично!

– Брось жалеть, – советую ему. И произношу вслух фразу, припомнившуюся в квартире Таш: – Каждому воздастся по его делам.

– Что это тебя на пафос потянуло? – хмыкает Токсин. – Я не спорю же. Она сама дура. Правда, идейная.

– Угу. Будет за границей спонсировать подготовку к свержению монархии в Российской империи. Или в Британском королевстве. Так что не заскучает.

Шустрый официант собирает со столика пустую посуду и приносит нам гору десертов.

– Слышь, Камень… – вздыхает Токсин, наблюдая за его бурной деятельностью. – Ну вот ты, конечно, круто это всё устроил. Но какой из меня владелец аукционного дома? Я не потяну. Ты ж понимаешь, что «Лотосу» теперь полный курвец настанет? Что тоже жалко… Главное, с практической точки зрения. Там же ингредиенты можно было купить какие угодно, даже Марк Абрамович такие не всегда мог добыть. Кстати, вот он удивится, бли-ин…

Марк Абрамович Шварц – едва ли не самый крутой эксперт-оценщик в столице. И он не только удивится. Он может всерьёз помочь новому хозяину знаменитого аукционного дома.

И не только он.

Щёлкаю пальцами, подзывая официанта.

– Скажите, а Ливанов, случайно, не здесь?

– Конечно здесь, ваше сиятельство! – отвечает парнишка. – Он раньше пяти утра никогда не уходит. Позвать его?

Мой исполнительный директор Андрей Ливанов, невзирая на ночное время, выглядит свежим и бодрым. Как всё же удачно мне его судьба подкинула! Я спас его на шоссе от мелких бандитов, так и познакомились. Видимо, воздалось за доброе дело! Этот мужик оказался не только опытным аудитором, но и человеком повышенной честности. А когда показал себя в деле, я взвалил на него управление своим клубом. Но он же наверняка способен на большее, с такой-то работоспособностью.

– Андрей, вы, понятно, смертельно заняты… – говорю подошедшему Ливанову.

– И в мыслях нет жаловаться! Всё отлично, князь! – весело отвечает он. – А что, у вас есть для меня новая работа? Ещё один клуб? Заранее согласен! Для вас – что угодно!

Шутит.

А зря.

Излагаю своё предложение.

– В смысле директором «Лотоса»? – растерянно моргает он. – А… вы шутите, князь…

– Ни разу, – пожимаю плечами. – Голый факт. Вы пока об этом не распространяйтесь, но вот этот юноша, – указываю на Токсина, – теперь владелец «Лотоса». Точнее, станет им через три дня.

– Э-э-э… – ошарашенно тянет Ливанов. – Но… А госпожа Бородина? С ней что-то случилось?

– Замуж выходит, – мгновенно сочиняю я. – Улетает на днях во Францию. Или в Италию, что ли… А Дмитрий Бородин – её двоюродный брат. Ну и вот.

– Круто! – по-мальчишески восклицает Ливанов. – Что ж… Если вы мне доверяете, князь… Я бы взялся. Конечно, с согласия Дмитрия. И, разумеется, не один.

– Доверяю, – жёстко говорю я. – Пока готовьтесь, ищите подходящих людей. На днях Дмитрий разъяснит вам детали, он в принципе в курсе дела.

Токсин молча жрёт пирожное.

– Дим, – обращаюсь к нему. – Кстати, а как твой отчим вообще? С ним проблем не будет? Или… с отцом?

– Не будет, – мотает головой Токсин. – А отец… чё отец. Да ему по хрен на меня, а денег и своих хватает.

Деньги деньгами, но аукционный дом – это много больше, чем просто большие деньги.

А кроме того, я не слишком уверен, что графу Горчакову действительно плевать на своего бастарда. Если бы так, он не допустил бы Токсина в Императорское училище. Особенно зная, что на законного сына Максимилиана один вид незаконного братца действует как красная тряпка на быка.

Ну а если граф вздумает облизнуться на «Лотос» – я сумею его обломать.

Глава 6

Несколько часов спустя

Константин Шаховский

– Да ты что, Костенька! – ахал домовой, слушая историю о визите к Таш. – Да не может быть! Ишь ты, как оно вышло!

Правда, чем громче эта хитровыделанная нечисть восторгалась, тем больше Константин Шаховский подозревал, что зря глотку надрывает.

Вот такое впечатление, что домовой и так уже в курсе.

Хотя быть такого не может. Будь у Наташки домовой – тогда без базара, мгновенно бы новость коллеге передал. Нечисть на что только не способна…

Но у Натальи Бородиной домового не было. Иначе бы визит к ней оказался гораздо сложнее. Уж вот так легко в квартиру они с Каменским точно не вошли бы.

С другой стороны, может, там у соседей домовой живёт…