Я буду твоими глазами. И слепой прозреет

Лана рванулась, но Ирлин держал крепко. Девушка принялась озираться в поисках того, кого можно было бы позвать на помощь, но коридор, как назло, был пуст.

– Погоди, я пару слов сказать всего, – Ирлин отпустил руку девушки, и она отступила от него, глядя исподлобья и показательно потирая запястье. – Я хотел сказать… – чародей вздохнул, нахмурился, словно собираясь с духом, – я же не из-за него сюда прилетел. Мне глубоко безразлично, что будет с Академией и ее ректором, – поднял на Лану темные глаза, и в очередной раз она увидела в них то, чего в них не должно было быть. – Я прилетел к тебе. Не могу забыть…

На мгновение их взгляды встретились. Лана почувствовала, что кровь прилила к щекам, и поспешила разорвать этот контакт. Коротко кивнула, прервав Ирлина на полуслове:

– Спасибо за заботу, – ляпнула первое, что пришло в голову. – Я за ключами и бельем. Жди здесь.

И заторопилась в сторону кастелянши.

***

Когда у Ланы на душе было неспокойно, ей всегда помогала работа – отвлечься, погрузиться в рабочие дела. И сейчас, после разговора с Ирлином она, пребывая в полном раздрае чувств, направилась в лазарет. Уж там точно некогда будет предаваться рефлексии и необоснованной тревоге. Впрочем, девушка вздохнула, ее тревога была более чем обоснована.

К ее несказанному разочарованию, лазарет оказался практически пуст – кроме нескольких скучающих медичек, в нем никого не было. В Академии болели редко, и в основном это были мелкие травмы после занятий по боевой магии или самовольных путешествий по горам и легкие отравления у излишне смелых экспериментаторов с магическими декоктами.

А еще в ее обязанности входило наблюдение за беременной Йеной.

Животик у девушки уже весьма заметно надулся, малыш активно толкал будущую мамочку изнутри и явно хотел поскорее наружу. Хотя чувствовала себя Дневная охотница великолепно и приходила в лазарет по большей части просто для того, чтобы посплетничать с подругой без лишних ушей.

После победы над Пустотой Лана и Йена сильно сдружились, позабыв старую неприязнь. Йена видела в Светлане более мудрую старшую подругу. Впрочем, Света и была ею, ведь, несмотря на помолодевшее личико, в душе она оставалась взрослой женщиной… с двумя детьми. И не проходило ни дня в Облачной Академии, чтобы она не вспоминала о них.

О детях, но не о муже.

Лана принялась наводить порядок в смотровом кабинете, хотя в нем и без того царила почти стерильная чистота.

– Привет, подруга! – Йена с порога махнула рукой, и Лана искренне улыбнулась ее появлению. Анимаг стала на редкость болтлива, она-то уж точно своим девичьим щебетанием не даст Лане грустить.

– Привет, – она ответила с делано спокойным видом. – Как ты себя сегодня чувствуешь? Ой, – Лана пригляделась к чародейке, – у тебя животик опустился.

– Хорошо. И что это значит? – Йена пожала плечами и присела на смотровую кушетку.

– А то, что ты скоро будешь рожать, – Лана принялась хлопотать около девушки. – Как ты себя чувствуешь? Может, пора уже на Большую землю перебираться?

– Говорю же, прекрасно, – Йена проворчала, отталкивая заботливые Ланины руки с инструментами. – Не нужно этого всего. Рожу сама без проблем. У нас в стае все легко рожают…

При воспоминании о родной стае, из которой анимаг была вынуждена уйти, она погрустнела.

Лана заметила ее хмарь и тоже нахмурилась: похоже, что сегодня Йена не сможет поднять ей настроение веселой болтовней – ее саму бы кто развеселил.

– Чаю хочешь? С шиповником, – Света отложила инструменты в сторону и взялась за чашки. – И с сухариками.

– Ну, если с сухариками, то давай, – девушка просияла. – Я в последнее время всегда голодная. А когда голодная, я очень злая. Даже стала понимать Ларса, он тоже, когда голоден, злится и свой звериный оборот не контролирует.

– Тебе сейчас не стоит перекидываться, – Лана озабоченно нахмурилась, разливая чай по чашкам. – Ребенок уже слишком большой. Вот родишь, и оборачивайся, сколько угодно…

– Да, знаю я, знаю, – Йена отмахнулась. – Что ты меня все опекаешь, как мамочка?

– Ну… – Лана замялась, – я же твоя подруга. И потом, я старше и опытнее, потому и подсказываю, как лучше.

– Ты? Старше и опытнее? – Йена прыснула. Она до сих пор не верила, что Лана была почти вдвое старше нее – девушки выглядели ровесницами.

– Не важно, – а Лана и не хотела ничего доказывать. Ей пришлась по вкусу роль девчонки-медсестрички, хоть она давно уже была взрослым врачом. Но чувствовать себя помолодевшей было очень приятно. Хоть в чем-то она была похожа на свою истинную пару – драконы тоже очень долго сохраняли молодость физического тела. Хотя в силе магии Лана не смогла даже приблизиться к Горгорону. Да, что там, ни к кому из адептов она приблизиться не смогла. Ее слабого волшебства хватало лишь на самую простую бытовую магию. Но Лана радовалась и этому. В своем родном мире, сером и обычном, она даже мечтать не могла ни о магии, ни об истинной паре.

Ни о настоящей чистой любви.

При воспоминании о Горгороне Лана невольно улыбнулась. Им так много пришлось пережить вдвоем, и впереди были еще испытания, но они непременно со всем справятся. Вместе.

– О драконе, о своем думаешь? – Йена хихикнула, моментально считав настроение собеседницы.

– С чего ты взяла? – Лана покраснела.

– Я такие вещи по запаху чую, – анимаг довольно кивнула. – У тебя лицо светлеет, когда ты о нем думаешь…

– Так, не важно, – Лана с показательной суровостью поджала губы. – У тебя вон тоже глаза светятся, когда ты о ребеночке говоришь. И… у Ларса кстати тоже, – рыжуля усмехнулась себе под нос.

– Ты это что такое имеешь в виду? – Йена захлопала ресницами.

– А то, – Лана ласково щелкнула подругу по носу, та сразу же насупилась, но любопытство взяло верх, и она вопросительно уставилась на подругу. – Он даже вязать научился, чтоб малышу вещичек приготовить. Так мило смотрится: здоровый неуклюжий оборотень, и вяжет крохотные детские вещи.

– Ларс не неуклюжий, – Йена принялась было защищать друга, но осеклась и покраснела.

– Ну вот, и я об этом же говорю, – Лана улыбнулась с понимающим видом.

– Ларс мне как старший брат, – оборотница принялась оправдываться, словно уличенная в чем-то нехорошем. – Он обо мне заботится… о нас, – положила руку на живот.

– Конечно, – Света кивнула. – У него даже глаза светятся, когда он на тебя смотрит.

– У Ларса есть истинная пара, – Йена проговорила со злостью, столь не свойственной ей в последние недели беременности.

– Она погибла. А жизнь идет дальше, – Лана пожала плечами и уткнулась в чашку с чаем.

Это была трудная тема – для всех. И для Йены, которую отец ее ребенка малодушно бросил беременную, и для Ларса, который эту самую беременную Йену великодушно поймал. Взял над ней шефство и… по мнению Ланы, его дружеская забота уже переросла в нечто большее, но никто из них двоих не желал этого признавать. Один из-за скорби о погибшей истинной паре, другой – было стыдно занимать ее место в его жизни.

Йена тоже отхлебнула из чашки и тут же зашипела:

– Уф-ф-ф! Горячо! – отставила чашку в сторону. – Давай-ка лучше сюда свои сухарики и пошли в Большой зал. Там Розендар с Санделом и Аэларом праздничное дерево ставят. Такое занятное!

И, легко соскочив с кушетки, девушка направилась к выходу.

– Что еще за дерево? – подхватив обе чашки с горячим чаем и пакетик с сухариками, Лана последовала за подругой.

– Увидишь, – анимаг хитро подмигнула и выскользнула за дверь.

***

Лана шла по коридору, стараясь не расплескать горячий чай, и вдруг ее накрыло едва уловимым ощущением праздника, почти как в детстве. Девушка принюхалась. Из Большого зала сочился запах, такой уютный, родной, домашний…

Рыжуля вошла в высокие двери и на миг остолбенела. По просторному холлу, в котором обычно проводили все академические праздники, струился запах хвои вперемешку с цитрусами и корицей. А прямо посреди зала стояла высоченная, под потолок, раскидистая голубая ель. Оба эльфа-полукровки сновали вокруг дерева, развешивая на него сияющие гирлянды и фонарики и раздавая тумаки студентам, которые больше мешались преподавателям, чем помогали им в украшении. Розендар с деловым видом контролировал процесс, и каждый из присутствующих был так увлечен, что в первый момент девушек никто не заметил.