Darkside

Ivsvfe

Darkside

Oh my dear!

Эта история вдохновлена моим плей-листом, который во многом состоит из песен таких групп как Bring me the horizon и Twenty One Pilots (ну и Tool, что уж тут скрывать), но, конечно же, ими не ограничивается.

Музыка играет значительную роль в моей жизни и в жизни моих героев, а потому они ее много слушают, обсуждают и играют. Эта книга типа мюзикл (блин, ненавижу мюзиклы…ну ладно, знаю парочку ничего так). С другой стороны, если бы существовал мюзикл с моими любимыми песнями, я бы его обожала всей душой)). Вообщем было бы здорово, если бы ты не просто пробегал взглядом упомянутые названия, а хотя бы немного проигрывал эти треки в голове, если они тебе знакомы, или же послушал их, если встречаешь их впервые.

То, что ты сейчас видишь, это первая из двух частей. По задумке первая часть более “светлая” и трогательная, вторая же будем более мрачной и тяжелой. Но, в отличие от реальной жизни, я заранее гарантирую тебе хэппи-энд в конце. Ахах все, заканчиваю спойлерить))

Если ты прочитал мою историю и у тебя появилось, что сказать, то не стесняйся оставить коммент. Это может быть отзыв, впечатление, пожелание, личная история. Что угодно. Можно даже написать как все плохо и ты ненавидишь автора, книгу и целый мир всем свои сердцем. Да-да, можно все. “Писательство” – это мое хобби, а потому мне очень важна любая реакция, чтобы понимать получается ли у меня что-то и стоит ли вообще на это тратить время. Также заранее огромное человеческое спасибо за репост или просто за то, что скажешь кому-то устно: «Эй, зацени!». God, bless YOU, not America! Lol.

Ах да, чуть не забыла. Дисклеймер: в тексте есть сцены употребления алкоголя и всякого рода веществ. Тут могла бы быть целая лекция на эту тему, но постараюсь выразиться максимально кратко: не стоит ничего повторять из описанного в книге, особенно если цель – побег от реальности. Порой найти счастье в реальной жизни – это ещё та задачка со звёздочкой, но психоактивные вещества точно не помогут тебе в этом деле (за исключением, может быть, антидепрессантов, которые обязательно должен назначать врач). Во всём остальном – это только работа над собой и настрой на то, что проблемы никогда не закончатся. Но пока ты не сдаёшься и продолжаешь их решать – ты живёшь. К моему личному сожалению, это работает только так. С другой стороны, в этом есть и плюс: чтобы чувствовать счастье, человеку нужен только он сам. Мы сами себе и друзья, и враги, а наши мысли – это и яд, и лекарство в одном флаконе.

И да… последнее.

Все персонажи вымышлены, совпадения случайны, бла-бла-бла…

Если тебе что-то показалось схожим с реальностью – то тебе показалось :)

ХОХО,

the автор

I. Thorn and Ivy

– Никаких, к чёрту, репетиций! – раздался рёв на всю парковку.

Кэсси вздрогнула и повернула голову.

– Господи! Не могу с тобой больше ездить! – из машины вылез высокий парень в чёрной джинсовой куртке поверх толстовки и хлопнул дверью.

– Так ты сам просрал свои права!

Парень нахмурил брови и, резко закинув рюкзак на спину, сделал шаг в сторону школы.

– Тебе давно пора уже повзрослеть!

– Да отстань ты уже! – бросил парень через плечо и пробурчал какое-то проклятие себе под нос. Мужчина в машине яростно ударил кулаком по рулю, повернул ключ зажигания и уехал.

Вероятно, многие ученики оглянулись на эту сцену, но особенно она поразила девушку, сидящую на пассажирском сиденье припаркованной рядом машины. Она и её подруга даже на мгновение застыли, наблюдая за происходящей ссорой.

– Боже, ну и семейка психопатов! – сказала Аманда, первой вернувшись к своему привычному ритуалу: она опустила солнцезащитный козырёк с зеркалом и начала поправлять помаду. – Ну, я готова. Пошли, Кэсс! – добавила она и дёрнула за дверную ручку.

Кэсси перевела дух, потупила взгляд и попыталась сосредоточиться на своих движениях, но напряжение от увиденной сцены не покидало её.

* * *

Внутри школы царил привычный шум. До первого звонка было ещё минут десять, а потому старшеклассники сновали туда-сюда. Кто-то уже обсуждал свежие сплетни, кто-то собирал разлетевшиеся по полу тетради после столкновения в спешке попасть в класс, кто-то пытался облить друзей из питьевого фонтанчика. Пройдя школьный холл, Кэсси направилась к своему шкафчику. Она стала неспешно перебирать стопку учебников в попытке найти нужный, как вдруг гул за спиной стал резко складываться в отчётливые фразы:

– Эй, Адам, не хочешь пригласить нас с Алексис на свой концерт? Мы любим stand-up шоу! – выкрикнул один крупный парень, и стоящая рядом компания в бомберах залилась смехом.

Фраза была адресована пареньку с парковки. Он молча закатил глаза и прошёл мимо компании.

– Да ладно тебе! Давай мы позовём девчонок из группы поддержки! Может, кто-нибудь даже напьётся и даст тебе!

– Лучше следи, чтобы тебе давали. А то я слышал, что Алексис видели с Майком, – резко обернулся Адам. Его большие тёмные глаза сверкнули, а веки прищурились.

– Хейз, а ты ничего не попутал? – «шутник» выдвинулся вперёд и за два шага оказался возле Адама.

– Я – нет, а вот твоя подружка – да. Но ты не переживай, Скотт, у таких, как она, такое бывает. Идёшь-идёшь, и потом – бац – случайно падаешь на член другого парня. Классика!

Ноздри здоровяка вздулись. Он хотел было вплотную приблизиться к Адаму, чья ехидная улыбка медленно начала расползаться по лицу, но неожиданно для всех Кэсси оказалась между ними раньше этого.

– Так, мальчики, брейк! – попыталась она разрядить обстановку, загородив спиной Адама и выставив руки вперёд в сторону парня в бомбере, пытаясь улыбнуться при этом как можно дружелюбнее своей детской улыбкой и наивными глазами. Со взрослыми это работало почти безотказно, даже с теми, кто видел её впервые. Для них будто бегущей строкой у неё на лбу транслировалось, что она – умница, отличница, активистка и буквально самый честный и порядочный человек, которого они встречали, а потому ей надо обязательно помочь или непременно прислушаться к её мнению. Однако такие сверстники, как Скотт, не велись на подобное. Они считали её выскочкой, излишне правильной и занудной, а потому, несмотря на свою миловидную внешность, Кэсси скорее относилась к аутсайдерам. И только дружба с бойкой и яркой Амандой помогала ей оставаться на плаву и хоть как-то не скатиться в ряды школьных неудачников.

– Вылез из-под маминой юбки и сразу другую уже нашёл? – цинично бросил Скотт.

Глаза Адама тут же вспыхнули голубым огнём. Он резко подался вперёд и молниеносно, не раздумывая, замахнулся, непроизвольно оттолкнув при этом Кэсси в сторону. Но именно это небольшое препятствие в виде стоящей впереди девушки и хорошая реакция Скотта помешали ему осуществить задуманное в полной мере. Его кулак едва зацепил подбородок Скотта, однако этого было достаточно, чтобы оппонент рассвирепел и решил ответить. Скотт тут же ринулся на Адама и, плотно вцепившись пальцами в его одежду, впечатал его спиной в один из ряда шкафчиков.

– Да оставь ты его, – вяло буркнул один из ребят, стоявших рядом со Скоттом. – На поле бы лучше так красовался.

– Не слушай его, Скотт! Я хочу на это посмотреть, – бойко крикнул другой.

Он, как и ещё несколько ребят, находившихся в той части холла, замерли в ожидании назревающей драки.

Адам попытался изо всех сил оттолкнуть Скотта, чтобы создать пространство для манёвра, но ему почти не удалось сдвинуть здоровяка. Скотт, не выпуская из рук одежду Адама, резко потянул его к себе, затем, развернувшись вместе с ним, со всей силы толкнул его в большое стекло – внутреннее окно, разделяющее школьный холл и класс музыки, который с утра, конечно, пустовал. В следующее мгновение раздался глухой звук удара и странный треск. Всё произошло так быстро, что Кэсси даже не успела опомниться. Однако очевидным было то, что за спиной и головой Адама расползлась большая сеть трещин, образовавшая неравномерную паутину. Адам, приглушённый ударом, на мгновение закрыл глаза, но тут же открыл их, чтобы держать противника в поле зрения. Однако тот, сам не ожидав такого исхода, стоял с лёгким недоумением на лице и явно не собирался продолжать. Поняв это, Адам неспешно сделал шаг в сторону и обернулся, чтобы рассмотреть итог их непродолжительной схватки.

– Блять, – нервно прошептал он. – Только этого не хватало.

– Чёрт, я думал, оно непробиваемое, – с наигранной досадой сказал Скотт и тут же усмехнулся улыбкой шакала. – Походу, Хейз, ты портишь всё, к чему прикасаешься.

На шум из соседнего кабинета мгновенно выбежал мистер Мейсон, учитель математики.

– Что здесь происходит?! Немедленно прекратите! – закричал он, но парни уже и так замерли и уставились разглядывать новое «украшение» на стекле. Учитель бросил взгляд сначала на трещины, а затем на Адама, который слегка коснулся пальцами затылка и что-то бегло растёр в ладони.

– Вы оба! К директору! Живо! – закричал он.

– Я всё видела, мистер Мейсон. Я могу рассказать, что произошло, – выпалила Кэсси, сделав шаг вперёд.

Учитель смерил её одобрительным взглядом и кивнул:

– Хорошо, Кэсси, пойдём в кабинет с нами.

Трое подростков отправились вслед за учителем. Кэсси заранее пыталась подобрать слова, чтобы заступиться за своего одноклассника, чей день сегодня шёл под откос с самого утра. До последнего года они даже не учились вместе, а только пересекались на переменах. Адам был на класс старше, но из-за неуспеваемости его оставили на второй год. Но даже когда они стали часто находиться в стенах одних и тех же классов, их миры всё равно находились далеко друг от друга. Они никогда особо не разговаривали, ничего друг о друге не знали, кроме каких-то очевидных фактов. На уроках они находились максимально далеко друг от друга: она сидела на первых партах, всегда внимательно слушая учителя и готовая отвечать; он же, если приходил на уроки, предпочитал скрываться где-то на последних рядах, спать на своём столе или чиркать что-то на отдельных листах – то ли стихи, то ли зловещие каракули. В новом классе его особо не любили: он был не слишком общительным, выделялся своими татуировками и мрачным, недовольным видом. Он и раньше был довольно серьёзным, но после того как в конце прошлого учебного года по всей школе разлетелась новость, что его мама стремительно ушла из жизни из-за лейкемии, он сделался уж совсем суровым и отстранённым.

Временами Кэсси бегло бросала на него взгляд со своего места и заставала его смотрящим куда-то вдаль класса – в потолок или в окно. Иногда его лицо казалось глубоко погружённым в раздумья, и на нём можно было даже уловить признаки бурного движения мыслей в голове, но временами взгляд его был пустым и уставшим, как будто он просто ждал, когда всё наконец закончится: урок, школьные годы, жизнь. Где-то глубоко внутри он нравился Кэсси. Задумчивость придавала ему загадочности, а его холодность и серьёзность притягивали её. О чём он думает? Что именно пишет или рисует? Возможно, будь она посмелее в общении со сверстниками, она смогла бы подойти к нему с какой-нибудь дебильной просьбой – «помочь подержать вещи», начала бы флиртовать, и у них бы завязался разговор. Но Кэсси не была столь прошарена во всех этих «девчачьих» уловках. Она была из тех, кто может споткнуться, будучи в кроссовках, не то что на высоких каблуках. Да и даже если бы она умела привлекать внимание парней – сработало ли бы это с ним? Или же она бы прочитала в его глазах: «Ну и дура!», – что разбило бы ей сердце?

Кэсси много думала о том, как можно было бы подступиться к Адаму и начать разговор, но решение, которое ей бы понравилось, всё не приходило. А тут – надо же, такая случайность…

– Добрый день, мистер Мейсон, мисс Филдс. И вы, молодые люди.

– Мистер Харрис, эти двое разнесли окно музыкального класса на первом этаже.

– Оно целое, на нём всего несколько трещин, – поправил Адам.

– Мистер Хейз! – сердито прервал юношу директор.

– Мисс Филдс любезно согласилась пройти с нами и прояснить вам ситуацию. Мне же пора бежать на урок, – мистер Мейсон учтиво кивнул головой и поспешил удалиться.

– Да, конечно, мистер Мейсон. Мисс Филдс, расскажите, пожалуйста, что произошло.

– Ну… ну, технически первым ударил Адам, – Кэсси сощурила глаза от неудобства этого факта. И почему она не могла врать? – …но это Скотт начал его задирать. Он плохо отозвался о его маме, – протараторила она, сделав акцент на этой части.

– Это правда, мистер Стемфорд?

– Да я ничего такого не сказал! – небрежно бросил парень в бомбере.

– Понятно. Тогда оба отработаете долг школе на общественных работах. Родителей я также поставлю в известность.

– А из пожертвований отца школе нельзя взять? – раздражённо поинтересовался Адам.

– Нет, молодой человек! Это ваш проступок – вам за него и расплачиваться! Впредь будете думать, прежде чем кулаками махать!

– Сколько нужно? Я достану деньги!

– Так не пойдёт. Школа хочет, чтобы вы выросли самостоятельными людьми, а не просто выпрашивали средства у родителей…

– Кто бы говорил… – еле слышно слетело с языка Адама.

– Мистер Стемфорд, мисс Филдс, вы пока свободны. Идите на занятия. Мне нужно переговорить с Адамом наедине.

Скотт и Кэсси вышли из кабинета директора. Девушка тут же примкнула ухом к двери. Скотт оглядел её недоумевающим взглядом.

– У тебя течка, что ли? Что ты так впряглась за него?

– Иди уже отсюда! – шикнула на него Кэсси, и тот быстро зашагал прочь по коридору.

– Что касается вас, мистер Хейз… Нам всем, правда, очень жаль, что ваша мама так рано ушла из жизни. Я понимаю, что года, двух и всей жизни не хватит, чтобы ваши раны затянулись.

– Да я же…

– Позвольте, я не договорил… Ваша успеваемость, как и репутация, давно оставляют желать лучшего, ко всему этому вы учиняете уже не в первую драку, а теперь ещё и порча школьного имущества… К сожалению, я вынужден поднять вопрос об отчислении. Сегодня позвоню вашему отцу.

Стоило Адаму закатить глаза и тяжело выдохнуть, как в тот же момент дверь директорского кабинета резко распахнулась.

– Мистер Харрис, извините, что врываюсь… не делайте этого! – вырвалось из уст Кэсси. – Помните, вы как-то говорили, что мне было бы хорошо сделать социальный проект для рекомендации в колледж? Может, я могу взять попечительство над неуспевающим учеником в качестве такого проекта? Я подтяну его по предметам, а вы потом отметите это в моём деле?

Ещё недавно сидевший с недовольным видом и уныло подпирающий одной рукой лицо Адам теперь с молчаливым удивлением наблюдал за развернувшейся сценой. Одна из его бровей приподнялась выше другой, и теперь без того хмурое лицо застыло с недоумевающим видом.

– Даже не знаю, мисс Филдс. Ваша идея, конечно, имеет место быть, но не будет ли это слишком обременительно для вас? Ваше дело и так хорошее, уверены, что хотите взять дополнительную нагрузку?

– Всё будет отлично! Я вам гарантирую, – лицо Кэсси озарила её фирменная улыбка отличницы.

– Ну, мистер Хейз, – перевёл директор взгляд на юношу, – думаю, если вы примете предложение мисс Филдс, то отчисление может пока подождать. В силу отсутствия альтернатив, будем считать, что вы согласны, и мы можем расходиться.

– Спасибо, мистер… – потупил взгляд Адам.

– Благодарите юную леди за её активность и добродетель.

Адам недоверчиво бросил короткий взгляд на Кэсси.

– А можете не звонить отцу? – смущённо буркнул он.

Мистер Харрис насупился, резко выдохнул, чем показал, что в этот раз готов уступить.

– Тогда надо что-то решить с возмещением средств. У вас есть идеи на этот счёт, молодой человек?

– А может, Адам выступит на благотворительном вечере? Он хорошо поёт. Я помогу с афишами.

– Фу, нет! Можно я пойду мыть полы?

– Почему нет? Многие группы начинали с выступлений на кампусах, – пожала плечами Кэсси.

Этот довод было, конечно, сложно оспорить. Адам на мгновение попытался представить в голове, как всё это могло бы выглядеть, но не успел довести мысль до внятной картинки. Мозг с трудом то пытался переварить нескончаемую череду событий этого утра, не говоря уже о генерации каких-то планов и фантазий.

– Выступление так выступление. Надеюсь, вырученные средства покроют все необходимые затраты по замене стекла.

– Уверена, мы соберём даже больше, – оптимистично воскликнула Кэсси.

– Посмотрим, а пока вам пора. И да, мистер Хейз, советую вам взяться за ум. Времени исправить оценки осталось мало, но, тем не менее, оно есть.

* * *

Адам и Кэсси вышли из кабинета.

– Ну и нахрена всё это? Я всё равно не собираюсь в колледж. И какой, к чёрту, концерт? Не буду я там ничего петь. Это полный отстой! – резко выпалил парень.

– Почему? – недоумённо спросила Кэсси. – У школы есть хорошая аппаратура…

– Да похуй. Сама идея хреновая.

– Ты какая-то звезда? Особые требования к площадке?

– Не звезда, но уж точно пел в местах получше.

– Как угодно, можешь не выступать, но, думаю, закончить школу будет точно не лишним. Или ты хочешь задержаться ещё на год? – сурово сказала девушка.

– С чего тебе вообще мне помогать? Ты что, влюбилась? – язвительно сменил тему парень.

– Нет, просто солидарность с теми, кто не в ладах с предками и школьной элитой, – попыталась объяснить Кэсси.

– Ты не в ладах с предками? Сомнительно…

– Ну, не настолько, конечно, как ты. Видела пару раз твои перепалки с отцом.

– Добродетель под видом жалости? – сощурил глаза Адам.

– Вовсе нет. Я правда хотела помочь. Я за справедливость и… – Кэсси пыталась подобрать слова, пока её глаза улыбались ему широкой улыбкой, но Адам оборвал её раньше.

– За справедливость?! Ты что, стащила это из политического шоу? А слоган «мир во всём мире» уже был кем-то занят? – не унимался он.

– Да чего ты такой злой? Это же не я тебя задирала! – вдруг вскрикнула Кэсси, преодолевая подступающий ком в горле. – Я вообще-то только что нехило прикрыла тебя… и готова и дальше помогать тебе.

– Спасибо… – еле слышно выдавил из себя Адам после небольшой паузы. – Нет, правда, спасибо. Но мне надо репетировать и писать музыку. Она для меня важнее учёбы.

– Мы можем сказать всем, что занимаемся пять дней в неделю после уроков, из которых три пойдут на учёбу, а ещё два – на репетиции. Я могу помогать с домашками, поэтому и на выходных останется время на музыку. Ты можешь распределить его по своему усмотрению, главное, чтобы было с чем выступать на благотворительном вечере. Такое вот прикрытие. Но в те дни, что мы занимаемся, ты будешь выкладываться по полной. Идёт?

– Ну… не знаю, – задумался Адам. – Это, конечно, звучит лучше, чем исключение…

– Возможно, если ты покажешь успехи в учёбе, отец станет снисходительнее к тебе и твоему увлечению.

– Это вряд ли. Мы с ним в целом не ладим, оценки и музыка – это лишь поводы.

Ребята уже почти подошли к двери класса, как Адам вдруг резко затормозил.

– Стой, давай посидим тут до конца урока, – указал он взглядом на коридор.

– Но ещё почти половина занятия…

– Вот именно. Не хочу лишние 20 минут слушать чей-то бубнеж.

На лице Кэсси пробежало смятение.

– Да расслабься. Садись, – Адам спустился спиной по стене и сел на пол. – Если кто спросит, скажи, что у меня голова закружилась, и ты за мной присматривала. Но всем пофиг.

– Ой, ты как? – поинтересовалась вдогонку Кэсси, упрекая себя в несвойственной ей невнимательности.

– Нормально. Бывало и хуже.

– Может, тебе что-то принести? Воды? Могу попросить лёд в столовой.

– Ничего не надо. Просто не суетись. Хочешь? – он достал из кармана эйрподы, протянул один наушник девушке, после чего проскролил что-то в телефоне, натянул капюшон толстовки на голову и облокотился головой на стену, закрыв глаза.

– Ну, наушник-то вставь в ухо! А то так музыка не играет, – приоткрыл один глаз Адам и посмотрел на застывшую в смятении девушку.

Кэсси попыталась как можно скорее преодолеть своё замешательство: она быстро убрала наушник под прядь русых волос и села рядом с Адамом. В наушник тотчас полилась какая-то странная мелодия, а точнее нечто, похожее больше на какофонию, нежели музыку. Поначалу Кэсси испугалась, что Адам поставил ей свою песню, однако после непродолжительного вступления неожиданно запел женский вокал на японском языке, и она немного выдохнула. Прослушав, предположительно, две трети песни, Адам переключил на другую, не сильно отличающуюся по звучанию и настроению.

“Как же так?” – подумала Кэсси. Она чётко помнила несколько видео, где Адам играл на гитаре и пел красивые лирические песни. Правда, это было пару лет назад. Может, его музыкальный вкус так сильно изменился за это время?

Адам опять переключил песню на середине. И снова. После очередной песни он выключил музыку и повернулся к Кэсси, которая, казалось, застыла в том положении, в котором изначально присела.

– Как тебе?

– Своеобразно звучит… – протянула робко девушка, стараясь произнести свою реплику вдумчиво, но без какой-либо эмоциональной окраски. Так, чтобы в случае чего можно было похвалить услышанное и не обидеть Адама.

– Своеобразно, значит, – он усмехнулся и стал кому-то записывать голосовое сообщение: “Чувак, у меня к тебе только один вопрос: что за хуйню ты мне скинул? Это какие-то саундтреки к треш-аниме? Ты сказал, что это похоже на Kingslayer. В каком месте? Это всё звучит как бесструктурное месиво. Мы не будем такое делать. Я не это имел в виду, когда просил поискать интересные вещи”.

Пока Адам надиктовывал своё сообщение, Кэсси пыталась собрать всё происходящее в единое целом, но тут прозвенел звонок на перемену. Девушка вынула наушник и молча протянула его парню. Адам убрал наушник, неохотно поднялся с места, сделал несколько шагов в сторону класса и окинул беглым взглядом Кэсси, которая все еще сидела на полу в легкой растерянности.

– Ну, ты идёшь? – вяло спросил он. – Ты же больше всех в класс хотела.

– У тебя кровь на капюшоне, – уставилась Кэсси на Адама.

– Спасибо, я в курсе, – он стянул капюшон с головы, чтобы тот сложился у него за шеей. – Все, проблемы нет.

– Надо попросить аптечку.

– Не надо. И да, если хочешь помочь, то просто не спорь.

– Ты уверен?

– Уверен. Пошли.

* * *

– Долго вас там директор держал? Ну, все ж хорошо, я надеюсь? – бросила подруге Аманда, как только Кэсси с Адамом зашли в класс после начала перемены.

Кэсси села за соседнюю парту и стала доставать вещи из рюкзака.

– Да-да… Слушай, я сегодня не поеду с тобой. Не жди меня.

– Чего так? Опять припрягли рисовать плакаты болельщикам?

– Нет, я после учебы буду помогать с уроками Адаму.

– Что? Ты будешь помогать Адаму с уроками? – лицо Аманды искривилось в недоумевающей гримасе. – Это мистер Харрис тебя заставил?

– Можно сказать, я сама вызвалась.

– Нафига?

– За наставничество над неуспевающими учениками можно получить дополнительные характеристики в личное дело.

– Делать тебе больше нечего! Ты же и так рисуешь афиши для школьных мероприятий и постоянно участвуешь во всякой активистской фигне. Я вот даже не знаю, за что взяться, последний год перед выпуском – какая-то катастрофа!

– Да не волнуйся ты так.

Аманда достала из сумки пудреницу и стала прикладывать спонж себе к лицу.

– Ох, и во что ты ввязалась? Твоя доброта тебя когда-нибудь погубит… Этот тип, кажется, вообще никогда не улыбается! Мы с ним как-то столкнулись, так он, мало того, что чуть не снес меня, так даже не извинился. Вытаращился своим испепеляющим взглядом и прошёл мимо. Мутный он какой-то, – не унималась Аманда. – Татухи эти, весь этот недорокерский видок, постоянные ссадины на лице… А вспомни, что осенью было! Говорят, его так отметелили, что у него с тех пор бессрочное освобождение от физры. Знаешь, за что обычно так с людьми поступают? – Аманда оторвала взгляд от зеркальца и посмотрела в удивлённые глаза Кэсси. – Когда они берут товар на реализацию и факапятся!

– Аманда! Да что ты такое говоришь? – ахнула Кэсси. – У него мама умерла. Может, это всё напускное, и он просто так переживает её уход. А избить человека могут в любой подворотне, не за что.

– Может и так. Но я почти уверена, что он на чем-то сидит. Дёрганный он какой-то.

– Да брось, это самый настоящий стереотип. Если у человека татуировки и кольцо в носу, он не обязательно наркоман и асоциальный элемент. Для музыкантов это вообще стандартный вид.

– Как будто каждый такой музыкант не наркоман.

– Аманда!

– Я сказала всё, что хотела, – Аманда вскинула обе руки в воздух, как бы закрываясь от возможных аргументов подруги, но та не стала ничего добавлять.