Лошадки

Я очнулся, и в тот момент лошадь мне широко улыбнулась…

11 серия. Замораживание Генриха

В очередной раз я пытался возвратиться из состояния моей, такой уже до боли привычной, отключки. Я с трудом разлепил непослушные веки и застал весьма поразившую меня картину.

Вся троица моих знакомых призраков стояла кружком вокруг меня и неожиданно заботливо причитала. Я был необыкновенно удивлён, но, судя по всему, зла на меня они не держали.

– Василиск, друг ты наш, не помирай уж, – мило шептала Лошадь, обмахивая меня призрачным хвостом.

– Но, Лошадь, – я был всё-таки в шоке, ибо вину за собой среди этого сборища живых и мёртвых чувствовал, похоже, только я, – но ведь я же тебя…

– Пустяки! – усмехнулась лошадка. – Я ж понимаю, что ты это ради науки, а это, можно считать, правое дело, и сдохнуть не жалко за это!

– Ну да… – смущённо промямлил я, но спорить не стал.

– Довольно лошадей за хвосты тянуть! – внезапно встрепенулся Арнольдик.л – Пора валить, а то ты, Василиск, рискуешь поиметь все шансы присоединиться к нашей призрачной компании.

– Ну, если так, то согласен валить, только я всё равно ничего не понимаю, – ответил я.

Мы выскочили из вагона. Вернее, выскочил с грохотом я, а призраки плавно спикировали сквозь стены неподалёку от меня. Как только я вывалился наружу, сразу же обомлел. Бескрайнее пространство степи заслонял от меня своим скрюченным телом Генрих, стоящий у самого входа. В руках у него была бензопила, и он с угрожающим видом грозился её пустить в дело.

– Не-не-не! – только и смог выкрикнуть я, незамедлительно вспомнив свой недавний сон.

Геныч завёл пилу, и она кровожадно заверещала. Взбешённый старикашка начал медленно приближаться ко мне, хищно лыбясь при этом.

Мне тут же пришло в голову, что мне настал конец.

И вдруг я заметил некое шевеление среди призраков. Парень с лошадью на миг затрепыхался в воздухе и неожиданно молнией метнулся по направлению к нам. Он пролетел сквозь тело озверевшего Геныча и вернулся обратно.

«Дурак, – подумал я, – ведь ты же призрак, ты же насквозь пролетел».

Но тут я заметил, что старик и не думает опускать своё пилящее орудие на мою голову. Взгляд Геныча сделался стеклянным, сам он весь как-то побледнел, как-то напрягся всем телом и рухнул к моим ногам с каким-то неестественным стуком, звоном и хрустом.

12 серия. Когда наступают лошадки

– Что с Генычем? – спросил я, глядя в его остеклевшие глаза и наблюдая, как несчастный старец опадает на землю всем своим тщедушным телом. Мне почему-то было жаль старикашку, несмотря даже на то, что несколько минут назад он так бесцеремонно пытался распилить мой череп.

– Он отключился…, ушёл на некоторое время, – невозмутимо разъяснил Арнольдик, – просто человеческое сознание абсолютно не переносит соседства с нашей мёртвой материей и в панике вырубает на время жизнедеятельность телесной оболочки. После смерти ведь от нас тоже убежала вся живая материя. Мы называем это – «замораживать».

Я с опаской покосился на моих призраков. Но через мгновение от этого страха ни частички не осталось, ибо всё моё существо занял другой, абсолютно новый страх, доселе мне неизвестный.

Призрачная лошадь стала ещё более призрачной и вскоре полностью растворилась в воздухе. Парень с лошадью и Арнольдик принялись шептаться друг с другом, но я ни слова не мог разобрать из их шёпота.

Внезапно всё, что было вокруг меня, поменяло свои цвета. Небо стало ярко жёлтым, степь – красной, поезд заиграл пурпурными красками. Я оставался серым пятном на фоне этого безумного великолепия.

Топот, который исходил откуда-то непостижимо сверху, всё же достигал земли и тряс её также где-то недоступно в глуби.

Из-под земли в панике вылезали отголоски забытых запретов и нервно собирались бежать. Они доставали из-за пазух необъятные чемоданы и вытряхивали их содержимое обратно в свои норки.

Трава, которой были скудно покрыты степные просторы, колыхалась в разные стороны. Сухие стебли пытались сложиться в забавные узоры и нелепые рисунки, но когда это у них не получалось, они сгорали дотла.

Поезд пел неровным тенором, иногда сбиваясь на нецензурный шансон.

Птицы в небе отметили то, что они птицы в небе и, дружно сговорясь, все свалились замертво под землю.

Воздух был наполнен гудением. В воздухе гудело всё, что могло и не могло гудеть.

Когда показались первые копыта, я сидел у последнего вагона, вплотную вжавшись в плюшевые рельсы, зажав уши и заткнув глаза.

Но первые копыта я увидел. Я увидел яркие золотые подковы и услышал, как хрустнули суставы сильных и упругих лошадиных ног.

Потом я услышал ржание. Перед этим всё замолкло. Но ржание заполнило всё – степь, небо, электровоз. Оно заполнило всё, кроме меня…

Потом появились лошадки. Лошадки наступали.

13 серия. Лошадимама

Когда появились лошадки, все прежние цвета вернулись на свои места, все прежние звуки стали слабым фоном безумного топота копыт. Лошади скакали нескончаемым табуном, абсолютно не замечая никаких преград на своём пути.

Они рушили и топтали всё, что попадалось им под копыта, и я был искренне удивлён, что не попался под эти копыта сам.

То, что прежние цвета и звуки возвратились на места, как ни странно, не вселяло в душу никакого оптимизма. Возвращение реальности играло роль прекрасной постановки картины полного поражения всего окружающего, ибо на моих глазах было детально показано, как эта самая реальность легко разрушается.

– Именно с этим тебе и придётся сразиться, – неожиданно раздался шёпот у самого моего уха, и я понял, что шёпот этот принадлежит ставшей невидимой призрачной лошадке.

– Вы что, с ума брякнулись? – только и смог в ужасе выдавить я.

– Я бы, конечно, не сказала, что всё намного проще, чем кажется, – продолжала призрачная лошадь, – но путь к решению этих проблем проложен у тебя под самыми ногами.

– Что ни говорите, я всё равно ни хрена не понимаю, и с каждой секундой моё непонимание растёт со скоростью взбесившихся дрожжей, – шептал я.

– Ты всё поймёшь, – уверила лошадка, но мне от этого ничуть легче не стало.

Проходящий мимо меня табун стал плотнее. Лошадки уже не бежали, а степенно шли, прижавшись боками друг к дружке. Их морды были гордо подняты вверх, а из раскрытых ртов раздавалось грозное, но мелодичное ржание. Как будто они пели марш какой-нибудь или гимн, их, лошадиный гимн.

И вот в этой плотной лошадиной массе я вдруг увидел животное, которое обычной лошадью не решился бы назвать никогда.

Она, а это была определённо она, была гораздо крупнее своих спутниц, возвышаясь над ними гордой и мощной фигурой. Её тело было настолько совершенно, что любое движение отражало его силу и великолепие. В золотистой шёрстке ослепительно нежно играли редкие солнечные лучи. А грива и хвост медленно покачивались при движении и на ветру, что, казалось, были самим ветром. Глаза были скрыты сверкающей чёлкой, но я был уверен, что лошадь видит всё и везде. И, главное, она так двигалась, что мне казалось, она не касается земли, а медленно парит над ней…

– Что дальше? – спросила идущая рядом с ней лошадка.

– В город, – спокойно ответила великолепная лошадь. Меня не удивило, что лошади разговаривали. Меня сейчас вряд ли что могло удивить.

– Кто это? – спросил я невидимого собеседника.

– Лошадимама, королева лошадей, – ответила мне призрачная лошадь, – очень опасная королева…, и очень красивая королева…

14 серия. Попытки всё объяснить

Табун лошадей скрылся. Я думал ему никогда не будет конца, и странные животные не уйдут отсюда до конца времён, но всё-таки они ушли. Стало почему-то пусто и нестерпимо тошно.

Я наблюдал картину последствий всеобщего разрушения. Всё, что могло и не могло быть испорчено и истоптано, было испорчено и истоптано. Пыль, поднятая мощными копытами, до сих пор клубилась в воздухе смертельными облачками. От этой пыли было трудно дышать.

От окончательно искорёженного электровоза то и дело отваливались массивные стены вагонов, гулко грохаясь на степную почву.

Сама степь выглядела лохматой и изрытой от бесчисленных отпечатков тяжёлых подков.

Призрачная лошадь начала медленно проявляться из невидимого состояния. Призраки Арнольдика и парня с лошадью стояли где-то между вагонами и имели весьма испуганный вид, хотя сам я думал: «Чему тут призракам-то пугаться?»

– И что? – я решился первым нарушить это нелепое молчание. – Вы рассчитываете, что я сейчас побегу и замочу весь этот табун?

– Табун ты никак не замочишь, – высказал очень здравую мысль Арнольдик, – но вот с Лошадимамой тебе придётся справиться…

– Как?! – взбешённо проорал я, вспомнив мощную шею и мускулистые ноги великолепной гигантской лошади.

– Оседлать, – промямлил парень с лошадью.

– Что?! – не врубился я.

– Ну, да ты что, ну тупой, что ли? – сорвалась призрачная лошадь. – Что вы со всеми лошадьми делаете, то и делай! Оседлай – залезь и усадись на её спину!

– Я… я… – начал заикаться я, но вдруг громко наорал на призрачную лошадь, – а ты-то, что, вообще на стороне людей делаешь, ты же лошадь, как я припоминаю!

Призрачная лошадь заплакала, а Арнольдик попытался мне объяснить серьёзным неземным тоном:

– Да и вовсе не лошади эти создания, а Властители Мира Другого, то есть даже большинства Миров Других. Познали они, что мир наш такой бесхозный и неухоженный и решили заодно и его поработить. Только людишки-то при этом будут иметь права не выше лошадиных, если эти твари вообще не решат искоренить людишек. И так совершенны эти «лошадки», что любую человеческую живую душу за версту чуют. Только по странному стечению обстоятельств тебя они никак увидеть не могут. Поэтому и должен ты королеву ихнюю оседлать. Есть, понимаешь ли, у них принципы, и такого унижения они не могут терпеть и, соответственно, ретируются. Так что, Василиск, за дело.

– Так что ж у меня, душа дохлая, что ли, раз твари меня не чуют, – в сердцах поразился я.

15 серия. Лошадиная душа

– Нет, – сказала призрачная лошадь, – душа у тебя вовсе не дохлая, но она как бы и не совсем такая, как у всех людей. Эти «лошади» тебя вообще не замечают, как будто бы ты один из них… или обладаешь очень схожей с ними душой… Тогда бы ты смог и королеву оседлать, раз ты как бы один из них.

– Хм… странно… – промямлил я, – я вот возможно и не человек, как вы говорите, но я думаю, что один человек вряд ли согласился бы покатать на себе другого человека, какой бы схожей душа его не была.

– Значит, ты мало знаешь о человеках, – загадочно ухмыльнулся парень с лошадью, но я его намёка как-то и не понял.

– На самом деле «лошадки» гостят здесь уже давно, они даже построили свои города, которые люди не могут увидеть, – продолжал Арнольдик, – но что-то до сих пор удерживало их, не разрешало им атаковать. И буквально недавно это что-то исчезло, нейтрализовалось вдруг, и теперь «лошадки» твёрдо решили поработить людей.

– А скрытая от всех живых древняя легенда рассказывает о неком человеке с лошадиной душой, – вмешалась призрачная лошадь. – Он может повелевать «лошадками». Мы тут всё взвесили и почему-то решили, что это ты, Василиск…

– Вот за лошадиную душу – отдельное спасибо! – возмущённо прикрикнул я.

– А я, между прочим, сразу же почувствовала в тебе что-то родственное, – продолжала призрачная лошадь, как будто и не слушая меня, – ещё когда ты первый раз меня на крышу электровоза привёл. Хотя я и не такая, как эти, я вполне обычная скромная лошадка.

– Да не родственник я тебе никакой! – ещё громче вскричал я.

– Хотя легенда почему-то этого человека описывает женщиной, – смутилась призрачная лошадь.

– Да отцепитесь вы от меня! – моему бешенству не было предела.

– Это всё неважно, это домыслы и нелепые догадки, – поставил всё на свои места серьёзный Арнольдик, – а сейчас твоя задача, Василиск, попасть в Лошадиный Город и отыскать Лошадимаму там, желательно в умиротворённом состоянии, то есть в сонном. Оседлай скотину – и человечество спасено.

– Как же найти этот город, если люди не могут увидеть его? – удивился я.

– Сейчас «лошадки» перестали скрываться, ибо всех людей рассчитывают искоренить, – спокойно пояснил Арнольдик, – и город не трудно найти по следам, мне кажется, – и указал на глубокие вмятины от копыт.

«Хы-хы-хы!» – я услышал гнусавый хрип, но, не увидев его источника, почему-то сразу вспомнил о Леди Травке, так легкомысленно перелопаченную в порцию сосисок. Где-то сейчас её мятежная душа ищет своего счастливого случая, почему-то натыкаясь только на горе и тоску.

– Ты сдохнешь! – заорал из-под вагона электровоза отмороженный Геныч. – Все сдохнут из-за тебя! И ты сдохнешь!

16 серия. По дороге в город

Саму дорогу в Лошадиный Город мне не хотелось бы описывать – это было долгое и довольно скучное перемещение. И потому описывать эту дорогу было бы также скучно и долго. Да и что там описывать – степь да степь кругом…

Немного оживлял эту картину преследующий меня по пятам Геныч. Он так старательно пытался оставаться незамеченным, съёживаясь за колючими травинками и наполовину зарывавшись в песок, но я отчётливо наблюдал его сморщенное тело каждый раз во время его перемещений позади себя. Когда я останавливался на привалы, Генрих, видимо, мечтал подкрасться и замочить меня во сне, но сам опускался на землю малость передохнуть и задрыхал так, что его храп надолго нарушал степную тишину.

Он и бензопилу тащил за собой, хотя она имела абсолютно нерабочее состояние после того памятного лошадиного шествия.

Это преследование нисколько не напрягало меня, а, наоборот, забавляло, ибо призраки, сопровождавшие мой поход, упорно молчали всю дорогу.

Ещё одна интересная встреча произошла уже в тот момент, когда я почти дошёл до Лошадиного Города.

В туманной дымке уже можно было различить невообразимой красоты купола и шпили, которые, казалось, пронзали мягкие облака и имели непосредственную связь с холодными небесами. Я шёл к ним навстречу и, несмотря ни на что, любовался ими, чуть было не пропустив из виду то, что возникло у меня буквально перед самым носом. Огромные и яркие плакаты и транспаранты были выставлены и растянуты прямо посреди степи и всем своим содержанием были направлены к предполагаемому городу.

Немного зайдя за них, я смог прочесть эти содержания. «Ура Лошадкам!», «Лошадки, я с Вами!», «Да здравствуют Лошадки!», «И только Лошади!» и тому подобный бред гласили эти плакаты и транспаранты.

Рядом суетился небритый мужичок с длинными и не расчёсанными волосами. Когда он узнал, куда держу я путь, он моментально проявил ко мне неподдельный интерес.

– Васся Кислотный, – представился он, протягивая для рукопожатия чёрную от пыли и земли руку, – мне очень-очень-очень нужно к милым лошадкам, но меня в город как-то не пускают. Авось обоих-то нас и пропустят! Я с тобой по любому туда направлюсь!

Не хотелось спорить и беседовать с мужичком, поэтому я молча пожал его грязную лапу.

– Кто это? – одним выражением лица безмолвно поинтересовался я у призрачной лошади.

– Придурок какой-то, – неумело пожала плечами лошадка.

17 серия. Что случается с незваными гостями

Лошадиный Город уже неприветливо маячил перед нашими носами. Васся Кислотный разинул небритую пасть в знак своего безграничного восхищения. Призраки продолжали таинственно молчать, дополнительно раздражая меня.

– Что дальше? – наконец нарушил атмосферу безмолвия я сам.

– Иди, – хором сказали мне все мои невидимые спутники, и Васся, как будто повинуясь незримому приказу, двинулся к воротам.

Я хотел было его остановить, но призрачная лошадь мрачно замотала головой, и я согласился подождать и посмотреть, что же произойдёт дальше с этим фанатиком.

Городские ворота от степной пустоши отделял ров, настолько глубокий, что моих зрительных способностей никак не хватало разглядеть его дно. Непроглядная тьма на самой грани этих способностей пугала своей пустотой. Через этот ров был перекинут к воротам неширокий, но, судя по всему, довольно прочный мостик, лишённый перил.

В стороны от ворот росла стена, сложенная как будто бы из самых ярких золотых плит. Настолько блистательно чистой была она, что не хотелось даже в неё верить. Стена уходила куда-то ввысь, и её вершины терялись в клубах низкого и мягкого тумана, нежно опускающегося на город.

Васся уже чеканил уверенный шаг по мостику. Он торжественно маршировал, подходя к воротам и напевал себе под нос какие-то хвалебные скороговорки. Он подошёл к воротам и громко постучал в них.

Прошло около трёх минут, прежде чем ворота начали лениво отворяться. Наружу так же лениво вышла очень мощная лошадь и мрачно посмотрела на Вассю.

– Да здравствуют Лошадки! – принялся нараспев декламировать Кислотный. – Вы даже и не представить себе не можете, как я вас люблю! Я полностью поддерживаю вас во всех ваших начинаниях и…

Лошадь не стала ждать окончания хвалебной речи. Она так же медленно, как выходила наружу, развернулась задом к человеческому оратору. И в тот момент, когда Васся самыми восторженными эпитетами воспевал весь лошадиный род, мощная лошадь лениво оттопырила правое копыто и с силой лягнула парня. Тот грузно грохнулся на мостик, радостно заскулил и зачем-то изо всех сил замахал руками и ногами. В результате этих непродуманных взмахов бедняга Васся угодил с мостика в пропасть, и, видимо, канул в ней навсегда. По крайней мере, его удаляющийся вопль было слышно до тех пор, пока он окончательно не удалился.

Я же, не слишком долго размышляя, прошмыгнул мимо сладко зевающей охранной лошади и молнией просочился через открытую дверь в город.

Передо мной простиралось место, где беззаботно обитали враги всего человечества на сегодняшний день.

18 серия. Девять кругов возвращения круговой нормальности

Итак, я вошёл в город.

То, что я там увидел, услышал и почувствовал очень трудно описать для адекватного восприятия человеческих органов зрения, слуха или осязания. Я смело мог бы сказать – невозможно описать.

Мне так и сказала призрачная лошадь, которая неожиданно встретилась в городе: «Ты неадекватен!»

– Что ты тут, собственно, делаешь? – испуганно вскрикнул я, и в тот же момент рядом с лошадью проявились Арнольдик и парень с лошадью. Они были в белых смокингах с вишнёвыми бабочками на воротниках. – Вы же там оставались… ну, у входа в город.

– А нас и нету, – спокойно ответил Арнольдик, – нас тут совсем нету.

– Нас нигде совсем нету, – спокойно уточнил парень с лошадью.

– Мы – это ты, – зачем-то спокойно добавила призрачная лошадь.

Они разошлись в стороны и растворились в воздухе, как будто их и не было, а я остался стоять и думать, на кой они вообще тут проявлялись.

Передо мной, как ни странно, была бескрайняя степь, но никакого намёка не было ни на Лошадиный Город, ни на какой-либо город вообще. Я обернулся назад – никакого намёка не было также и на ворота со стеной. Меня бросило в пот.

– Эй, призраки! – с истерической ноткой в срывающемся голосе крикнул я. – А ну-ка быстро проявились обратно и объяснили мне всю эту фигню!

Я ждал примерно сорок минут, но никто не проявился. Тогда, громко рыдая, я побрёл по степи, ибо совсем не знал, что мне делать дальше.

Брёл я девять суток. Всё это время степь оставалась абсолютно безжизненной, и мне, чтобы хоть как-то продержаться в живых, пришлось питаться собственной кровью.

Через девять суток я неожиданно наткнулся на крутой обрыв. Он возник перед моими ногами так внезапно, что я чуть было не сиганул вниз с отвесного края. На самом дне, среди острых камней увлечённо играли дети, у которых не было глаз. Они махали и вращали прыгалки, через которые, радостно взвизгивая, прыгал Васся Кислотный.

Дети при этом напевали:

«Лошади да!

Лошади нет!

Лошадь всегда

Знает ответ!»

– А, да ты так всё-таки шёл? – приветливо вскричал Васся. – А я вот более коротким путём тут получился. Только вот отсюда я теперь никуда.

Дети моментально освирепели. Они принялись связывать Кислотного прыгалками и лупить грязными ботинками его лицо. Я определённо заметил, что в нереально широко разинутых ртах у детей появились длинные, кривые и чёрные клыки. На детских ладошках жёлтым огнём горели озлобленные глаза.

Пока Вассю колотили и вязали, он всё же успевал мне кричать:

– Да и тебе теперь отсюда никуда! Это Лошадиный Город, но это и не город вовсе! Это ненормальный шар, уходящий в свою глубь девятью кругами неадекватного разума! Только возвратив круговую нормальность и адекватность разума, ты сможешь выбраться! Но ты не сможешь выбраться, потому что ничего возвратить не сможешь! Это будут уже другие круги!

19 серия. Круг первый – воскрешение

Тем, у кого есть власть двигаться по стенам, должно быть беспредельно легче.

Те, у кого есть возможность двигаться по стенам, обычно не имеют власти.

Вот она, стена из чистого золота, без конца и края, вершина которой, если у неё есть вершина, теряется среди облаков.

Я понял каким-то восьмым чувством, что там, где стена всё-таки кончается, имеет место располагаться Рай. Лошадиный Рай. Мне туда надо было обязательно попасть, иначе в Лошадиный Город никак не проникнуть. Или же мне просто очень хотелось туда попасть.

Первое испытание, первый круг – прогуляться в Раю? Что ж, неплохо.

Я не мог понять, как лошади могут взобраться по отвесной стене со своими нелепыми копытами, но сам я шагал по ней свободно, словно по мостовой. Только ступням было нестерпимо жарко и обжигающе холодно одновременно. Болели глаза от блеска начищенного золота и скулил разум, когда через него мрачным туманов выходила вся накопленная за жизнь тьма.

Я понял, что оказался в Лошадином Раю, когда золотая стена преобразовалась в сочно зелёный простор. Небо стало голубым, а свет Солнца – мягким. В области спины я ощутил тяжесть. Взмахнул головой так, что светлая грива взметнулась лёгким облаком, попытался оглянуться, но тщетно. Тогда я решил перейти на галоп, чтобы ветер освежил молодое жаркое тело.

Мелькала зелёная бескрайняя мечта под ногами, было хорошо и спокойно, и главное – подковы были идеально подогнаны к копытам.

Впереди ожидался ответственный момент. Скачки, цена которых – счастье и безмятежность, начинались буквально через пару минут. От них зависело всё и главное – это удовлетворение того, что дарит божественную тяжесть моей спине. Того, что или кто меня ведёт…

Стоп! Кто меня ведёт? Кто-то меня ведёт? Что с моим разумом? Что я?

Вопросы горячим потом полились с меня. Ответы впивались острыми шпорами в бока. Это не Лошадиный Рай, это Рай с лошадьми. Я – не я. Я – ведомое звено и рискую вечно остаться во власти невидимого жокея.

Я уговорил, как мог (а я мог) Гарцующую Звезду, Сына Зевса, Мать Лошадей, Вороного Ангела и Степную Траву не достигать финиша на скачках. Было обидно, но я через парадоксальные запреты понимал, что это не моя боль, это боль жокея.

– Никто не победил в скачках, все ставки проиграны. Все игравшие лишаются счастья и безмятежности, – объявил безразличный голос в невидимый громкоговоритель.

Очнулся я на холодном жёстком степном песке, обессиленный и дрожащий. Только очнувшись, я понял, что видел и общался с Лошадимамой и каким-то образом – с Травкой. Мне было очень плохо, но я знал, что первый круг я прошёл…

20 серия. Круг второй