Первый приют

Татьяна Косенкова

Первый приют

Глава 1

ПЕРВЫЙ ПРИЮТ

Санк Петербург 1999 год.

К концу 90х годов число беспризорных детей в Санкт Петербурге постепенно сокращалось в результате признания правительством  необходимости создания приютов для детей потерявших свои семейные и родственные связи. Эти приюты становятся надёжным убежищем для детей, брошенных родителями или самовольно покинувших свои семьи, в которых отсутствуют минимально необходимых условия для жизни. Приют для них становится новым домом и  семьёй  в которой они могут обрести чувство принадлежности и поддержки. Взрослые, потерявшие свою основную работу на заводах, в КБ, в НИИ и других местах в результате перестройки и конверсионной реконструкции, подобно автору  этой книги, также сменили свои, порой скучные, профессии. Можно сказать, обрели для себя приют, где  живой творческий процесс, позволил ощутить  себя даже более нужными, а кому-то и необходимыми, путь на короткий период. Мы  можем оставить неизгладимый след в жизни ребенка, когда ему так необходимы неравнодушные заботливые  люди. К сожалению   приют становится местом притяжения и для безнравственных вороватых людей, равнодушных к эмоциональному миру детей, их интересам и потребностям. А мы становимся свидетелями противоречивости требований, жестокости наказаний.

Книга о том, что происходит когда наше бездействие и желание отвернуться, чтобы избежать дискомфорта, приводит нас к соучастию в совершении зла.

По теории  Готфрида Лейбница (1710 г) "Из  понятия творческого акта Бога, следует, что существующий мир есть наилучший возможный из миров. Тем не менее, в нем есть зло, и притом в трёх видах: зло метафизическое (несовершенство), зло физическое (страдание) и зло нравственное (грех). Что касается первого вида зла, то оно неизбежно: как бы мир ни был совершенен, он не может быть равен по совершенству Богу, который один есть существо совершенное. Мир есть мир существ ограниченных, следовательно, несовершенных".

На написание этой книги меня вдохновило неожиданное событие, когда мне понадобился внешний USB накопитель для гибких дисков чтобы открыть некоторые старые документы. Мне не без труда удалось купить такой накопитель на маркетплейсе. Я нашла у себя ещё две маленькие дискеты подписанные : "Дневник". Дневниковые записи я делала более чем 20 лет назад, когда работала воспитателем в приюте . Мой рабочий график сутки через двое позволял мне практиковаться ночью  в наборе текста на компьютерной клавиатуре после того как я укладывала детей спать.

Я сомневалась, что могла написать литературно и интересно даже для себя, поэтому решила бегло пролистать дневник. Однако  погрузилась в воспоминания  смеялась грустила и плакала так, как будто прочла чей-то роман как будто это происходило не со мной. На самом деле я никогда не забывала и не забываю ни тех людей ни те события. Дальнейшую свою жизнь я посвятила работе с неблагополучными семьями и с подростками, которых принято называть трудными. Событий в социальной сфере предостаточно но в этом приюте я провела с разными детьми более 10 лет своей жизни, там были первые впечатления.

В описание событий невозможно не включить большое количество персонажей которые не являются вымышленными, но имена и фамилии были изменены. Многих взрослых часто не иначе как только по имени отчеству нельзя называть. Чтобы не запутать читателя в семейном клане я включу некоторые пояснения, шпаргалку:

Директор приюта – Илья Михайлович.

Зам директор по воспитательной работе – Глафира Андреевна

Зам директора по социальной работе – Анна Георгиевна

Сын директора, он же внук заместителя директора по социальной работы, он же водитель – Михаил

Сын заместителя директора по воспитательной работе Глафиры Андреевны , он же воспитатель средней группы – Эдуард Эдуардович

Воспитатели старшей группы: Елена Сергеевна, Нина Брониславовна, Таисия Игнатьевна.

Другие воспитатели средней и младшей группы : Мария Даниловна Мария Васильевна, Галина Дмитриевна.

Музыкальный работник – Тамара Владимировна

Старшая группа дети: Ира, Аня, Даша, Саша, Олег, Надя, Виталий,Толик.

Глава 1

Немолодая  женщина в шляпке и в кожаной куртке тяжело ступала  по очищенной от снега, выложенной новой плиткой,  но уже безнадёжно заплёванной жвачками  платформе вокзала. Она сосредоточенно поглядывала на хрупкую девочку подростка с рюкзачком на плечах. Девочка тащила ещё и набитую какими то вещами и книгами большую полиэтиленовую сумку с одной ручкой. Женщина с показной заботой бралась за ту часть белого пакета, где  маленькая дырочка обозначала присутствие, когда-то столь необходимой  сейчас детали. Непохожие  друг на друга, явно чужие представительницы разных поколений, протащив несколько шагов совместно поклажу, останавливались  пытаясь придумать более удобный способ передвижения.

– Сейчас дойдём до киоска, я куплю тебе пакет. Давай, давай помогу .

– Спасибо. Я сама, сейчас вот так –  девочка прихватывала под мышку  провисающую часть  и продемонстрировала  на короткое время лёгкость  походки.

– Ну, ладно. Давай так тогда. Уже не много осталось! У меня-то тут тоже тяжёлая ещё и куча документов – показала она на папку торчащую и её большой сумки.

Принаряженные жители  Лен области дружно  передвигавшиеся вдоль  вагонов  в сторону  метро  обходили их разглядывая  отчужденно. Большая компания  беззаботных парней, с полным  ассортиментом  хорошего отдела провинциального магазина , рюкзачков,  похохатывая, громко обсуждала,  в каком месте лучше проскочить  без жетона через турникет.

Спустя полчаса  инспектор  Приозерского муниципального отдела  по опеке и попечительству  при сходе с поднимающегося  эскалатора метро подхватила ручку уже нового пакета с вещами девочки.

– Спасибо – Ира осмотрела незнакомую станцию. Хотелось спросить, далеко ли ещё добираться, но она не решилась. «Сказали же – не много осталось. А может это до метро, она говорила не много? Можно ещё потерпеть. Зачем только учебники, дурочка, взяла. Там дадут, наверное. Ой, ой, как страшно там, что там. Сбегу завтра. Какая это станция? – оглянулась она, надо запомнить дорогу. Очень близко Ира увидела несколько мальчиков, примерно третьеклассников, расположившихся уверенно и спокойно  на гранитных плитах у стены здания метро. Губы у некоторых были подёрнуты красной каймой, под носом одного висели длинные сосульки, рукава его куртки покрыты характерными жёлтыми «паутинами» от «Момента». Запах шел от парней резкий.  Детей ничуть не смущали взгляды прохожих их остекленелые глаза были равнодушны ко всему.. Чёрная шляпка – трикотаж, натянутый на твёрдую основу – оказалась уже далеко вереди. Ирка пробежалась  и догнала её. «Может сейчас и сбежать?».  Нет, хочется избавиться от пакета скорее. Может быть мама уже вернулась домой. «Мама! Мама! Я приехала – не плачь». «Ой, доченька!». Хочется уткнуться  в неё котёнком, вложив в свою непередаваемую иначе и никому  другому , не понимаемую ни кем( и не дай бог поймут) кроме неё незащищённость , почувствовать тепло целебных ладоней  на своих плечах, высказанную только лёгким объятием силу родительской тревоги и силу родительской любви.

« Ну почему я для кого-то должна бросив  всё что было воздухом , средой обитания, и куда то сейчас ехать? Кому от этого станет лучше ? Надо бежать.»

Да , а тут милиция – за Ирой.   И вся улица смотрит. Женька  проходит  топая «гадами» с таким видом, как будто  в них обошёл весь земной шар: «Ирка! Че там у вас !» – а в глазах злая радость.

«Как в голову вообще пришла такая подлость – «бежать» Женщина схватится, а меня нет. Ей попадёт. Она же мне доверяет, не тянет меня за руку.

Нет, лучше  туда, в этот  приют или  детский дом – чем они отличаются? Надо спросить. Как её зовут! Так без имени не удобно. Она же сказала «Давай познакомимся, Ирочка – меня зовут …….». Кажется, Антонина Сергеевна, а вдруг Александровна? Просто так спрошу и всё: «Извините, скажите,  пожалуйста, а приют это что?». « Но она же мне говорила что-то   о временном устройстве детей на время, болезни родителей или длительного отсутствия родителей». « Мама у тебя болеет, папа  длительно отсутствует» .

Временно, наверное, приютят. Может квартира такая . Знаю, что вот есть приют для бездомных собак, они в клетках, им пищу раздают. Ира представила  детей разного возраста делающих уроки в больших клетках.

Специалист говорила ей, тихо плачущей у окна когда они ехали  в вагоне электрички, что там хорошо, уютно, есть компьютеры. Ира мысленно окрашивала представляемые ранее ржаво – синими  решётки в белый цвет  и поставила в  каждую по компьютеру.  Главное, чтобы одна, чтобы никто не унижал. Я хочу быть одна всегда. Ведь если бы я не видела других людей весёлыми, можно было бы и не думать о них. Но почему мне непременно хочется, с кем то поговорить, посмеяться, чтобы оценили меня, похвалили, посмеялись над моей шуткой.? Зачем? Блажь какая то.  Буду одна в клетке. А когда всех будут выводить на прогулку – Ира представляла  двор, в котором  дети младшего возраста скачут  на скакалках  играют в песке, старшие прогуливаются, болтают как в школе – ни с кем общаться не буду. Ведь каждый спросит «А где твои родители?».

Приют для старушек Ира представляла себе ещё хуже, чем для собак. Когда по телевизору показывали несчастных инвалидов в длинных коридорах, ей казалось она ощущает смесь запахов лекарств, мочи и сырости. В таком приюте для детей Ира рисовала себя в окружении одинаково подстриженных детей в фланелевых халатах и пижамах. Там уж точно, ни на минуту не останешься  наедине со своими мыслями о маме.

«Мама, мамочка – только ты у меня, только я у тебя. Мы одни на свете.  Я тебе докажу , что ты напрасно так обо мне думаешь! Ты плачешь сейчас! Ой, нет, надо бежать к ней, скорее. Только я могу её успокоить. Её обижают! Она сейчас рвётся ко  мне , её не пускают!  Но где она?». Её увезли в сумасшедший  дом !!!». Дураки! Они не понимают, что она просто разволновалась за меня. Поэтому так закричала и разбила окно. Я должна была им объяснить всё и её бы не забрали. Может сейчас не поздно ещё раз объяснить. Надо было рассказать  этой женщине – специалисту, что это я виновата. Сказать так: «Вы знаете,  мама обычно себя ведёт правильно, Просто вчера….Мы с Наташей, моей новой подругой, начали мыть котёнка , у него блошки. Мне к третьему уроку надо было…учительница, Клавдия  Самуиловна, заболела, я не заметила как пролетело время… он убегал… я залезала в подвал.... Мы ждали, потом когда вода  остынет…. мы нагрели, а холодной вдруг не стало в кране…мы решили к колонке  идти. Мама очень волновалась. Она сбегала в школу потому, что забыла мне  дать деньги на  экскурсию в Питер ,  а меня там в школе  не  было… Все сидят на уроке, а меня нет, представляете..». Надо было объяснить поточнее почему так получилось, не  все же знают.

– Послушай, деточка – вдруг ласково заговорила  инспекторша –  извини меня,  пожалуйста. Да тебе всё равно спешить не куда. Постой здесь немножко. Ладно? Отдохни. Я хочу вон в тот киоск заглянуть. Там очередь небольшая. Вот так сумочку поставь возле себя. Я скоро. Ладно? Ира смотрела на  удаляющуюся  тяжёлую фигуру . Уважение вызывали у неё абсолютно все взрослые люди особенно те, кто на важной работе и сейчас  этой  убегающей раскачивающейся походкой тётеньке она была просто признательна за то, что та, оказывается, во время их долгого тягостного молчания думала не о Ире, а о чем-то своём, о  своей рыбке.  Обе они устали и от долгого вынужденного тягостного общения.  Только за три часа поездки в электричке специалистом управления по опеке и попечительству задавались время от времени девочке отвлечённые  вопросы для поддержания беседы, но ответы были короткие.

Рядом с газетным киоскам  насколько женщин торговали шоколадными конфетами. Сидя на ящиках раскладывали на своих «витринах», тоже ящиках, пакеты с  заманчивым фантиковым разнообразием. Остановились  бабушка с внуком, аккуратно отсчитывав  деньги , получив сдачу -копейки, взяла у закутанной в платок поверх искусственной шубы, торговки заранее расфасованные в прозрачные пакеты конфеты, достала одну, дала жадно ожидающему внуку. Ира подняла глаза к небу, летел самолёт  и вдруг, спрятался за плотной, серой  спокойной подсвеченной сверху губкой  облаков. Попал туда, где, наверное, разливается солнечные лучи  по пушистой поверхности . Вспомнилось как давно очень летали в Крым с родителями. Здесь же на земле под низкими серыми  небом Ира начинала  дрожать от холода, но она  даже не пошевелилась  для того, чтобы достать из сумки чтонибудь из тёплых вещей. Начала было разглядывать обложки журналов  за стеклом киоска, но быстро отвернулась – такие картинки смотреть не прилично. «Жёлтая пресса»  говорили с отвращением  взрослые о таких ярких зазывающих изданиях с раздетыми тётеньками, это раньше,  говорили они, было уважение к тем, кто в киосках «Союзпечать» газеты и журналы покупал, по утрам в очередь вставали за черно белыми свежими газетами, а теперь страмота одна.

Ира глядя на машины, думала:

– Ну и ладно, что не сказала ей ничего.

То, что было дальше, она и себе то боится напоминать: «Как ты сюда попала? Тебя заманили? А может ты сама пришла?! Где ты была!!! Даже  школу  прогуляла! Так тебе здесь понравилось. Тебя заманили ….Я её ищу повсюду, а она здесь.

– Мама, мы просто котёнка мыли – кричала Ира. Отец Наташи молчал, а её мать только что пришла из магазина, она была очень,  бледна и испугана.

– Не слушай, она сушашедшая – сказал жене отец Наташи.

.– Вы что не знали, что ей в школу надо? Мама жадно ждала от него успокаивающего ответа.

Отец  Наташи  пожал плечом. Крикнул  «Папа!». Из большой комнаты вышел дедушка Наташи. Оба переглянулись усмехнулись.

– Я тут грешным делом – увлёкся , статья в журнале  интересная попалась. Девчонки  что-то там бегали взад вперёд . – Ну ка в комнату  к своему котёнку идите, он кажется сбежал уже – скомандовал дедушка  девочкам и те ушли.

Котенок спокойно ползал по дивану. Ира с Наташей гладили его и напряжённо слушали доносящиеся непонятные разговоры из маленькой комнаты. Говорили там о законодательстве, о суде, об аренде. Дедушка, вдруг, громко сказал такие слова : «Слушай тётя ! Радуйся что мы люди интеллигентные и ваш сарай  до сих пор не сожгли со всей скотиной и с вами».

– Как вам не стыдно? Бога не боитесь. – Крикнула мама. Потом раздался звук разбитого стекла,  девочки вбежали в комнату. Окно было выбито, холодный ветер кружил, снежинки залетали на подоконник. Папа Наташи набирал номер телефона, дедушка улыбался, мама Иры непонимающе  смотрела на окружающих, мама Наташи закрыла лицо руками и плакала, дедушка Наташи ее успокаивал .  Девочек выгнали на кухню.

Потом приехала машина скорой помощи и почему то маму санитары повели за руки на улицу. Ира в тапочках   выбежала за ними.

– Мама, ты, что порезалась?

– Доченька, разберёмся, со мной все в порядке, не ходи в этот дом больше, я скоро приду. Иди к тете Тане, пока.

В снегу под окнами валялся перевёрнутый стул, торчали большие осколки стекла.

Сотрудникам отдела опеки попечительства кажется что девочке, вот сейчас можно,  вырваться из своего прошлого: от навозных куч , от стыда  за старый платок мамы, от закрученных скотчем электрических проводов и прикрываемых клеёнкой дыр  на полу сарая на хуторе. "Ей надо уйти от насмешек, что папа затеял что-то там  грандиозное, а сам  сбежал".  По телефону говорили кому-то: «Ей психологически лучше уехать туда, где её ни кто не знает, она у вас там прописана в Питере». Самих этих сотрудниц Ира иногда, когда шла в школу, видела, они крутили педали своих стареньких велосипедов по дорогам и дорожкам Приозерска. В светлых нарядных блузах летом, и в одних и тех же  куртках в другие времена года, преодолевают путь на свою работу. Они тоже копаются в огородах в свободное время  и на работе обсуждают что выросло а что не уродилось. Конкуренция и обмен опытом одновременно. Но никто из них не занимается разведением овец и коз. Они сказали: "Не беспокойся ты за своих овечек. Все будет хорошо с ними. Мама сообщила где ключ от сарая". В представлении девочки не укладывается как они приедут на автобусе который ходит только три раза в день, пойдут от автобусной остановки по дорожке, потом свернут на утоптанную снежную тропу . Пройдут 500 метров по свежему снегу, откроют сарай, потом  вилами прихватят сено из стога, понесут и бросят его блеющим голодным овцам. А потом, что они будут разводить огонь в печке?  Им придётся носить воду с озера из проруби и греть её в котле для козочки и пяти овец.

– Ну, вот и я. Не долго? Здесь, я смотрю, и мясо с машины можно купить и рыба не дорогая. Обратно поеду,  может и  не быть уже. У нас , сама знаешь Ладога,  Вуокса, а вот рыбки свежей нет, я здесь взяла ледяную. Тебе я сушечки купила, вот, возьми, погрызешь. Вот нам на этот автобус как раз. Давай, давай пробежимся………

Глава 2

Дневник воспитателя приюта. Елены Карасиковой

5. 02.1999.  У меня есть компьютер. Это что-то! Так не бывает! Что за скачок невероятный  в  техническом  прогрессе?!

Это Бог подводил, подводил  плавно разум человеческий к созданию логично действующей и объяснимой  системы  работы с информацией. А потом раз подарок – что-то не вероятное, сказочное и уже  не поддающееся объяснению. Скатерть самобранка, сапоги – скороходы  и даже ковёр – самолёт,  для меня любительницы путешествовать ничто по сравнению с компьютером  – я бы не поменяла. Создатель сказал: «Берите люди, пользуйтесь».   Спасибо, что и меня не обделил. Далеко я не в первых рядах обладателей, но и не в последних. А, главное, директор, вдруг, быстро согласился на спонсорские деньги купить для старшей группы столь  ценный подарок. Дал Бог и мне разумного и терпеливого сына  Серёжку что бы я могла  разобраться, уловить алгоритм  дал бы  ещё  ума всё это понять и освоить! Нет, всё не возможно, не буду и пытаться.

Сегодня я учила всех по очереди печатать с  помощью тренажёра «Соло на клавиатуре» , сама ночью, пока они спят, осваиваю слепой метод. Надо тренироваться. Не хочу  заглядывая то и дело  в толстые умные  книги, перепечатывать их.   Запишу ка  я лучше свои собственные наблюдения и мысли. Ох,  как их много у меня!  Тем лучше! Тренируйся Леночка

Возможно потом воспоминания согреют душу, может разгонят тоску. Всё, что я вижу, чувствую, мне всегда очень хочется сохранить, поэтому я много фотографирую. Героиня одной пьесы сказала: «весь секрет жизни в том, чтобы вовремя подготовить хорошие воспоминания». Боюсь,  что только хорошими я не ограничусь. Работа у меня такая.

Ну, что ж, персональный,  хоть и полюбила я тебя с первого взгляда, но  тайн своих  «девичьих» , извини, тебе  не открою. Добрый ты – ошибки мои грамматические и стилистические  без насмешек  исправляешь, фразы перестраивать позволяешь. Какая экономия на черновиках! Ты извини, но я хочу с твоей помощью причесать накопившиеся мысли о  моём втором доме, о моём приюте. Вот, стоят они, толкаются, шумят.

– Циц! Ребята! В очередь! Умные вперёд!

Умные   ! Где вы! Куда же вы все подевались, вас так много было до того, как я вас причесать решила.

06.02.99.

Последнее  увлечение девочек  – личные  блокноты, в которые предлагается  всем  знакомым вносить пожелания.   Затея  на самом деле раскрывает нормальную потребность юных особ в оценке со стороны . Сам по себе этот незначительный факт жизни  девочек в приюте , их  уверенность в доброжелательности тех., к кому они обращаются с просьбой сделать запись на их разрисованных цветочками и сердечками страницах блокнотиков можно расценивать  между прочим , как уровень слаженности в нашем небольшом коллективе.

Интересно, что вносимые в блокнотики пожелания  не только доступны каждому для , но и настоятельно предлагаются для чтения. Так мы, воспитатели, вдруг   обнаружили скрываемую обычно подростками, теплоту души, их способность говорить друг другу  добрые слова. Грубостями и язвительными  замечаниями они  не редко щедро разбрасываются в адрес друг  друга.  Но здесь сознают, что  занесённые на бумагу  высказывания в адрес доверившейся владелице  тоже оцениваются окружающими и  являются их характеристикой.

А мы только наблюдаем их суету и волнения с незатейливой идеей создания  сборника мнений о себе окружающих . У  каждой из них разная степень  преодоления страха получить что -то обидное  и потребность в оценке.  Это же один из главных признаков  стремления  к самосовершенствованию. Наши мальчишки пишут девочкам трогательные пожелания. Саша  в своих записях  для  Даши, слегка осуждает тех ,кто желает ей «встретить хорошего парня»,он считает, что ей  еще рано об этом думать».

Девочки предпочитают писать пожелания, выбранные из шаблонов, как правило, в стихотворной форме, но при этом обязательно добавить что-то свое.

А мы ,  воспитатели,  обсуждая это при передаче смены,  делаем свои педагогические выводы «Это, вероятно, еще одна из форм проявления самоорганизованного  юношеского творчества».

Взрослые получают дополнительную возможность высказывания своих любимых поучений. Записи наших воспитателей Таисии. Игнатьевны. и Нины Брониславовны краткие, афоризматические  в них тревога за детей, большая любовь симпатия к ним, желание   в нескольких строках  дать наставления на всю их оставшуюся жизнь, повысить самооценку обладательниц блокнотов.

Мои пожелания, наверное, оказались менее комплементарными, я решила соригинальничать, написала в стихотворной форме Ане, которой до дня рождения осталось всего четыре дня:

Что тебе пожелать, человек мой дорогой?

Чтобы много пожеланий, выше всяких ожиданий

Получила, ты голубка ,

В день рожденья близкий свой.

Даше: Мой список пожеланий, советов, назиданий

Тебе, моя хорошая мне не  вместить в  блокнот.

Ты в кратком виде очень,

Желанья видеть хочешь

Ну, что ж оно исполнится, коль ум не подведёт:

Хочу, чтоб за советом,

Без комплексов  при этом,

Всегда к нам приходила и верила в добро.

Что золото молчанье, известно изначально,

Но слово…, если надо, используй серебро.

Аня сегодня звонила маме. Девочке стыдно за нее, но удивительное свойство характера  говорить с лёгкостью о том, что принято скрывать – тоже способ узнать мнение взрослого человека и конечно признак доверия и уверенности в искренней доброжелательности  взрослых, а так же способ выражения симпатии  к нему.

Нина  Брониславовна   рассказала мне при передаче смены о том, как пьяная Анина мама бегала вокруг приюта, обзывала нецензурно сотрудников , посмевших не пустить соизволившую, наконец, приехать после долгих приглашений соц. работников и самой Ани, мамашу .

А сегодня Аня с моего разрешения позвонила маме, она сама  захотела сделать это в моем присутствии, даже включила зачем то  громкую связь. (Позже я узнала, что Аня выполняла требование зам. Директора по воспитательной работе).  Я слышала, негодуя, конечно,  в душе,  упреки к девочке в том,  что та не  сочувствовала  вчера своей родной матери, приехавшей из далека  (десять остановок на метро).

Употреблялись фразы, бьющие на жалость, предрекания бездушия будущих Аниных детей, в те, скорые времена, когда Анечка наша станет наркоманкой. Аня с нервным смехом говорила: «Мама, почему это я должна стать наркоманкой».

Основная задача соц.служд способствовать восстановлению семей, и когда девочка расстроенная подошла ко мне на кухне, я говорила ей призирая себя за банальность, о том, что вот у них в семье тот случай, когда дочь оказалась серьезнее и самостоятельнее матери, что Ане предстоит  еще перевоспитание своей  мамы.  Шутливый  налёт  в разговоре, как всегда спасал от  понимания обеими   глубины безысходности   положения    Девчонка действительно  самостоятельная и трудолюбивая, поразительно, как она быстро и с благодарностью воспринимает те жизненные  правила, которые мы ей предлагаем.

Теперь мы, с ней иногда шутя, вспоминаем первые дни ее пребывания в приюте – моменты взаимного недоумения, когда я выражала свое потрясение легкомысленностью Анны ее неряшливостью, а она недоумевала по поводу нашей  непонятной потребности в навязывании детям ни кому не нужных, тогда на ее взгляд, требований. Помню как в первые же часы её поступления  к нам из изолятора, я зашла  в комнату девочек  и обнаружила Аню и еще одну нашу воспитанницу стоящими  на подоконнике. Они из окна второго этажа активно и кокетливо общались с бомжеватого вида взрослыми мужиками с бутылками пива.  Аня не понимала моего возмущения: «А че такого?». Но когда я ей говорила  стереотипные  правильные речи о достоинстве девочек, о самоуважении, об умении выбора друзей, о дисциплине и т.д и т.п. она на меня смотрела так, как будто я у нее на глазах  поднялась на воздушном шаре. Она с таким интересом и уважением слушала человека с другой планеты. Не понимаю, она же не бродяжка была, в школе обычной училась.