Границы виртуальной любви

Сэм Андерс

Границы виртуальной любви

ОБРАЩЕНИЕ ОТ АВТОРА

Здравствуй, дорогой читатель!

Добро пожаловать в мир «Границ виртуальной любви». Это современный любовный роман с примесью магического реализма, в котором героиня, которая избегает романтики в жизни, попадет в любовную новеллу. Она вынуждена пройти историю до конца, чтобы вернуться домой. Но все будет не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Действия происходят в современном мире, но в сюжете может встречаться часть событий, локаций и фактов, которые являются художественным вымыслом автора.

Все герои истории вымышлены. Совпадения с другими книгами случайны. Права на песни, указанные в плейлисте, принадлежат их непосредственным владельцам.

Приятного чтения!

ПЛЕЙЛИСТ

Liam Payne and Rita Ora – For You

Tove Styrke, Alma – Good Vibes

Niall Horan – Bend The Rules

5 Seconds of Summer – Wherever You Are

Aidan Martin – Good Things Take Time

Elley Duhe – Love Me Hard

Cher Lloyd – Head Down

Little Mix – Always Be Together

Anna Clendening – Dead End

OneRepublic – Nobody

ГЛАВА 1. ПОСЛЕДСТВИЯ

Правило любовной новеллы №1: все ваши выборы влияют на сюжет игры.

Чикаго, штат Иллинойс

Утренний переполох в Норладсе был сравним с недавним штормом, который обрушился на берег Майами и стал самой обсуждаемой новостью последней недели.

Пока сотрудники носились между отделами компьютерной графики и дизайна, я попросила девушку-стажера, которая метила на место второго секретаря Виктории, выключить новости или хотя бы переключить на музыкальный канал, где сегодня целый день крутили латиноамериканские треки. До этого она все время испуганно глядела в телевизор и с ужасом рассматривала кадры с вертолетов.

«Милая, посмотри по сторонам. В компании происходит кое-что похуже».

Я подпевала песням и смотрела в окно на верхнем этаже бизнес-центра. С него открывался восхитительный вид на озеро Мичиган, соседние здания делового района Чикаго-Луп и кусочек Грант-парка с Букингемским фонтаном. С утра туда потянулись туристы, желающие насладиться красотами города и попасть в Музей Искусств, очередь к которому вызывала у меня приступы паники.

В это время сотрудники бегали по коридорам, передавали друг другу документы или поручения руководства и тихо переговаривались, злобно посматривая на человека, который стал источником очередных проблем.

Девушка-стажер наконец-то сообразила, что в компании происходит что-то странное, но никак не соотнесла это со мной, сидящей под дверью начальницы. Она улыбнулась мне, предложила кофе и даже угостила конфетами, которые припрятала в нижнем ящике стеклянного стола. Я наслаждалась бесплатными лакомствами и ставила на то, что эта добродушная бедняжка уже в конце недели сбежит со стажировки, чтобы сохранить ментальное здоровье.

Мимо пробежал Рики из отдела по связям с общественностью, и я сделала вид, что не заметила его недовольного взгляда. Из-за угла показалась Рошель, секретарь Виктории, и скривилась, увидев меня с чашкой кофе в руках. Идеально постриженные под каре светлые волосы обрамляли лицо и выделяли острые скулы. С ее приходом из-за двери послышался недовольный возглас. Рошель недобро улыбнулась.

– Я предложила ей избавить нас от страданий и наконец-то уволить тебя.

– Видимо, ты очень ценный сотрудник, – сухо ответила я. – Раз они ни разу не прислушались к твоему мнению.

Рошель притворилась, что слова ее никак не задели, но я знала, что всю следующую неделю она будет распускать обо мне новые слухи.

Дверь в кабинет Виктории резко открылась. Лицо начальницы полыхало от гнева, но она быстро взяла себя в руки и процедила:

– Заходи.

Я спокойно поднялась с места и зашла в кабинет только после того, как оттуда вышел Джимми, арт-директор одного из проектов. Он задел меня плечом, выражая высшую степень недовольства, и размашистым шагом направился прочь от «причины его нервных срывов».

Виктория села за рабочий стол из светлого дерева и уставилась немигающим взглядом в мониторы. Её короткие каштановые волосы были слегка растрепаны, а ярко-красная помада явно требовала обновления. Бежевый пиджак висел на спинке стула, что свидетельствовало о сложной ситуации, которая вызывала у Виктории раздражение.

Воздух в кабинете нагрелся. Учитывая, какие жаркие споры здесь шли, в этом не было ничего удивительного. Рошель зашла после меня и заняла привычное место у окна и стеллажей, чтобы успеть подать Виктории необходимые документы в случае чего. Она притихла с телефоном, готовая пересказать команде все, что будет происходить в кабинете. Разумеется, приукрашивая детали.

– Я уволена?

Виктория подняла голову. Морщин вокруг ее глаз стало еще больше, когда она сощурилась.

– Ты издеваешься надо мной?!

Я села на стул напротив и закинула ногу на ногу.

– Никакого уважения, – шепотом, но все равно достаточно громко, произнесла Рошель и цокнула языком.

Я, как всегда, проигнорировала ее замечание.

– Ты вообще понимаешь, что сделала?! – на повышенных тонах продолжила Виктория.

– Спасла «Гибель Таорина» от полного провала?

Виктория закрыла ладонями лицо и глухо застонала. Ей нечего было ответить, потому что она знала, что я поступила правильно.

«Гибель Таорина» – приключенческая игра, над которой я работала последние полгода. Одна из многих, набравших хорошие оценки за счет моего ответственного подхода и анализа аудитории. Два года назад меня назначили ведущим сценаристом, потому что мое блестящее портфолио и подход к созданию игр стал бы игнорировать только идиот. Это позволило мне принимать участие в разработке самых топовых игр Норладса, и я быстро сообразила, что уважаемые профессионалы своего дела могут качать права.

Виктория неоднократно отмечала мою чуйку, которая помогала прорабатывать сюжет игры так, чтобы завлечь как можно больше пользователей в се́ти нашей компании. По ее словам, я была одним из самых ценных сотрудников с неповторимым талантом и свежим взглядом.

Наверное, она сотни раз пожалела о своих словах.

– Шейлин, – медленно, растягивая слова, продолжила Виктория. – Ты не можешь просто взять и поменять концовку игры за день до релиза финала.

– Хочешь сказать, я сделала хуже? – За спиной послышался новый вздох. – Вам повезло, что я сидела на форуме и заметила комментарии игроков. Знаешь, что они там писали? – я ткнула в монитор с обратной стороны. – Что завалят нас отрицательными отзывами, если главный герой умрет в конце. Я изменила концовку, потому что являюсь ведущим сценаристом. Мне не нужно разрешение.

– Верно. – Виктория нервно застучала пальцами по столу. – Но с тобой в одной команде работает почти сотня человек. Ты не думала, что стоило бы предупредить и их? И что стоит обсудить это с отделом маркетинга, а не публиковать запись на своей страничке о том, что концовка задерживается из-за технических работ?

– Мне следовало написать, что сценаристы, которым ты поручила закончить игру, решили её испортить?

– Мы изначально планировали сделать концовку трагичной, – продолжила наступать Виктория. – Если бы ты продолжила писать сценарий, ничего бы не поменялось.

– Поменялось. Потому что я всегда исследую потребности игроков и могу создать то, что им точно понравится. В отличие от идиотов, которые не видят дальше собственного носа, я бы настояла на том, что нам нужны изменения.

Но мне почему-то решили дать несколько дней на отдых, оградив от работы над сюжетом.

– Мы три недели готовили рекламную компанию и сегодня должны были выпустить игру.

Вместо ответа последовала тишина.

– Шейлин! – крикнула Виктория, заметив, что я разглядываю картину Чикаго с высоты птичьего полета на стене позади нее. – Ты можешь относиться к этому серьезно?

– Как раз потому, что я отношусь к этому серьезно, мы избежали катастрофы. Неужели лучше оправдываться перед игроками за слитый финал, чем потерпеть еще недельку и сделать все на высшем уровне?

– Разумеется, не лучше, – согласилась Виктория.

– Тогда я не понимаю, в чем проблема.

Виктория тяжело вздохнула.

– Шейлин, ты работаешь в команде. Знаешь, что это означает?

Я моргнула несколько раз и снова начала рассматривать картину на стене.

– Мы – слаженный механизм. Мы должны поддерживать друг друга и справляться со всеми трудностями вместе. Если ты поняла, что конец нуждается в доработке, нужно было сообщить мне, и мы…

– Что? Послушали бы меня? В прошлый раз я попыталась объяснить всем свою позицию, но меня никто не услышал.

– За месяц до этого ты вмешалась в работу младших сценаристов и без их разрешения внесла корректировки, – напомнила Рошель, словно это все объясняло.

– Я не делаю ничего из того, что может навредить игре, – огрызнулась я, вставая с места.

– Но вредишь команде.

– Какое мне дело до команды? Вмешалась в работу младших сценаристов? Они даже не умеют прописывать диалоги!

– Это ты так думаешь, – добавила Рошель.

Я набрала воздух в легкие, чтобы послать ее куда подальше, но вмешалась Виктория.

– Достаточно.

Какое-то время мы с Рошель не сводили друг с друга ненавистные взгляды, пока я не поняла, что не хочу тратить лишние эмоции на бесполезные споры. Она даже не принимает участие в создании игр. Что такой человек вообще может понимать?

– Шейлин. Признаюсь честно, моя команда немного… устала от твоего поведения.

– Сочувствую.

Виктория наградила меня взглядом, который должен был заставить либо заткнуться, либо почувствовать вину. Ничего из этого не произошло.

– Мы долгое время обсуждали эту ситуацию, – продолжила Виктория, сцепляя пальцы рук.

На этот раз ее взгляд потеплел, и она посмотрела на меня… виновато?

Это был тот самый момент, когда я впервые занервничала.

– Тебя переведут в другой отдел.

Первые секунды я находилась в подвешенном состоянии, страшась услышать новость об увольнении и не зная, как реагировать на такой пустяк как перевод. Облегчение медленно поднялось по позвоночнику, но до того как у меня получилось расслабиться, Виктория продолжила:

– В команду Жаклин Хобс.

Я не смогла взять свое тело под контроль, поэтому предательское «нет» все-таки сорвалось с губ. Позади послышался довольный смешок Рошель.

– Только не к ней. Виктория, я…

– Это не обсуждается, Шейлин. – Виктория резко поднялась и остановила мои попытки заставить ее передумать. – У тебя два варианта. Увольнение или переход. Даже твоего хамского поведения с коллегами недостаточно, чтобы я поверила, что ты захочешь уйти из компании.

– Но Жаклин…

– В этом месяце они начали работу над новой любовной новеллой. Жаклин будет рада принять в свои ряды такого талантливого сотрудника.

– Я не работаю с этим жанром. И с новеллами тем более!

– Начнешь с завтрашнего дня.

Виктория вышла из-за стола, кивнула Рошель, призывая вернуться к работе, и обратилась ко мне:

– Если история Жаклин станет такой же успешной, как и все, за что ты берешься, я верну тебя в свою команду.

– А если нет? – рискнула спросить я.

Уже у дверей Викторий ответила:

– Останешься в отделе Жаклин. Если только не захочешь уйти.

♡♡♡

У молодого парня, который делал мне кофе в кафе на первом этаже бизнес-центра, явно было хорошее настроение. Он улыбался девушкам, делавшим заказ, приветливо общался с другими работниками и почти порхал за стойкой, не забывая бережно обращаться со всеми предметами, которые попадали ему в руки.

Когда он наконец-то соизволил отдать мне американо, я наградила его сухой улыбкой и бросила чаевые в стеклянную банку у кассы, замаливая все свои недавние грехи.

У огромного окна в углу кафе сидела Полин, моя кузина и по совместительству личный психолог, на которого я всегда вываливала все свои проблемы. Справедливости ради хочу заметить, что возможность поныть работала в обе стороны. Она пила вторую порцию молочного коктейля и махала мимо проходящим на улице парням. Вряд ли они смотрели на ее прекрасные большие зеленые глаза или пухлые красные губы. Нет. Их интересовали длинные ноги, выставленные напоказ, и неприлично короткая кожаная юбка с шипованным поясом. Этот образ идеально подходил её светло-русым волосам. Я со своими рыжими прядями и голубыми глазами лишь отдаленно напоминала сестру Полин. Первое время в компании никто даже не догадывался о нашей родственной связи.

– Когда-нибудь этот вырез станет еще глубже, и все мужчины повалятся к твоим ногам.

– Они уже это делают, – ответила кузина и подмигнула группе молодых ребят.

– Молю, прекрати. Они могут быть несовершеннолетними.

– Я не делаю ничего противозаконного. И всегда проверяю паспорт перед сексом.

Я поперхнулась кофе и уставилась на кузину.

– Избавь меня от этих подробностей, извращенка.

Полин хихикнула и провела языком по верхней губе, убирая остатки коктейля. Я спиной почувствовала мужские взгляды, которые сосредоточились в одном конкретном месте.

За этим самым столиком.

Где сидела я, ненавидя все это.

– Этот день не может стать еще хуже.

Полин оторвалась от всеобщего мужского внимания. Игривость на ее лице сменилась состраданием.

– Как они могли так с тобой поступить, моя беззащитная девочка. В этой компании работают одни бездари и неблагодарные, которые ничего не смыслят в человечности и таланте. Разве не могли они вытерпеть еще одну твою выходку и просто принять тот факт, что ты – настоящее сокровище всего Норладса? – Последовала подозрительная пауза, во время которой милая улыбка Полин превратилась в натянутую, а потом кузина громко засмеялась. – Это ты хотела от меня услышать?

Я недовольно фыркнула.

– Сама виновата, – продолжила кузина, доставая зеркальце и помаду. – Создаешь проблемы и хочешь, чтобы все закрывали на это глаза? До сих пор не понимаю, почему Виктория тебя держит.

– Потому что я…

– Талантлива? Это оправдание перестало работать еще два года назад, когда ты заставила дизайнеров полностью перерисовывать главных героев, потому что тебе взбрело в голову поменять их внешность.

– Это было верное решение.

– Как хорошо, что ты не можешь влиять на наш отдел.

Полин работала в группе по звуковому сопровождению. Руководители составляли техническое задание для них и отпускали в свободное плавание, доверяю их мастерству.

Я любила звуковиков, потому что они никогда не косячили и делали то, что от них требовалось.

– Может, все-таки написать заявление на увольнение?

– Да брось, куколка. Жаклин Хобс не так плоха, чтобы из-за нее нужно было уходить.

– Ты видела, в чем она пришла вчера? – спросила я, вспоминая широкую перьевую шляпу и длинное платье, подол которого постоянно путался под ногами. – А песни, которые она поет во время обеденного перерыва. Жаклин заставила свою команду выучить их, чтобы начинать так каждый рабочий день.

Полин ахнула, и как только я подумала, что до моей кузины наконец-то дошел весь масштаб проблемы, она воскликнула:

– Я услышу, как ты поешь!

Моего воспитания было достаточно, чтобы сдержаться и не окатить Полин волной ругательств, но я все равно пихнула кузину под столом. Она на это задорно засмеялась, убирая волосы на левую сторону.

– У нас в компании работает много странных личностей. Некоторые творческие люди действительно пугают.

– Вот именно.

– Но Жаклин сложно назвать пугающей. – Полин постучала пальцем по подбородку, раздумывая. – Она на своей волне. Это же неплохо.

Неплохо для тех, кто любил спонтанность, разговоры по душам и пятничный вечер в компании коллег и друзей. Но плохо для тех, кто все держал под контролем, любил уединение и ненавидел открываться людям.

То есть, мне.

Жаклин Хобс доведет меня до нервного срыва, и я выброшусь в окно, используя заявление на увольнение в качестве парашюта.

Полин попыталась убедить меня, что будущее не такое унылое, каким я его себе представляла, и, пообещав позвонить перед сном, упорхнула в «объятия судьбы». Так она называла время, которое тратила на поиски идеального мужчины.

Рабочий день окончательно подошел к концу, поэтому я допила кофе, вышла из кафе и медленно поплелась в сторону метро.

Моя квартира в стиле лофт находилась в районе Бактаун на последнем этаже небольшого четырехэтажного дома. Я сняла ее не только из-за близости к метро и отсутствию молодых семей с детьми по соседству, но и из-за выхода окон на соседнюю улицу, где почти каждый вечер играли музыканты. Они устраивались вдоль узких аллей и исполняли свои авторские песни или известные хиты, которые заказывали прохожие.

Я любила прийти поздно вечером, заказать ужин из итальянского ресторана в соседнем доме, зажечь свечи с цветочным ароматом и усесться на тахту под широким окном, наслаждаясь своим уединением и музыкой. В такие моменты ко мне приходило вдохновение, и я подолгу сидела в ноутбуке, прописывая сюжеты игр.

Приключенческих игр с экшеном, боями и магией. Не сюжеты любовных историй, где девушки сражаются за внимание парней. Где драма сплетается с сомнительным счастьем, а в конце тебя ждет тот самый, идеальный мужчина, которого ты выбрала самостоятельно. Я сторонилась таких историй в жизни, а в работе и подавно.

Квартира, которая всегда дарила мне чувство безопасности, в этот раз потеряла свои волшебные свойства. Я какое-то время постояла в дверях, глядя на аквариум и пытаясь найти тот самый дзен для спокойствия, но напряжение внутри лопнуло как мыльный пузырь. Бросив ключи на тумбу, я размашистым шагом прошла в гостиную, схватила диванную подушку и со всей силы закричала в нее.

Стало легче.

Улыбнувшись отражению в зеркале, я быстро стянула одежду и, отказавшись от плотного ужина, заварила себе огромную порцию кофе. Не удивлюсь, если к сорока годам мое сердце встанет от такого огромного количества кофеина.

Сев на свое любимое место у окна, я зашла на рабочий форум нашей компании и открыла чат команды Виктории. Кто-то лишил меня статуса администратора, но забыл удалить, поэтому вечерние сообщения не стали секретными, как того хотели другие.

Вечерний воздух вдруг показался очень колючим.

Надо было набраться храбрости и выйти из чата самостоятельно. Надо было послать всех в задницу и с гордо поднятой головой закончить этот ненавистный день. Но сегодня словно хотелось добить себя чужим мнением.

Рошель: «Сразу видно, что у нее никогда не было друзей. Она даже не знает, как адекватно вести себя с другими».

Джимми: «Хорошо, что ее перевели».

Лайла: «Жаль другую команду. Им придется справляться с ее постоянными загонами».

Занятно, что в таких сообщения не упоминали мое имя, используя таинственные «ее» и «она», будто никто в чате не знал, о ком именно они говорят.

Эта троица оскорбленных особ общалась между собой, пока остальные ставили смешные реакции. Вот вам самая сплоченная команда, которая быстро избавилась от меня и даже не пыталась скрыть радости.

На губах играла улыбка, но было в ней что-то натянутое. Вымученное. Я знала, что с ее помощью подавляю свое желание написать и напомнить о себе, высказать им все, что я думаю. Здравый смысл кричал закрыть ноутбук и проигнорировать их.

Рошель: «Почему она такая злобная сука? Неужели нельзя быть помягче?».

Все тело замерло. Глаза то и дело перечитывали сообщение, а в голове против воли возникали люди из прошлого и фрагменты, от которых почти тошнило.

«Почему ты такая добрая и мягкая?».

«Почему ты навязываешься, Шейлин?».

«Ты готова опускаться так низко, чтобы быть доброй и всем нравиться?».

Когда-то Шейлин Картер была милой дурочкой, которая совершала добрые поступки и улыбалась людям, вытиравшим об нее ноги.

Когда-то Шейлин Картер думала, что доброта способна растопить даже самые заледенелые сердца.

Когда-то у Шейлин Картер появился выбор: остаться удобной, милой и доброй или стать холодной, черствой эгоисткой.

Шейлин Картер выбрала последнее и ни разу об этом не пожалела.

ГЛАВА 2. НОВАЯ КОМАНДА

Правило любовной новеллы №2: некоторые второстепенные персонажи сильно влияют на развитие сюжета.

На утренние собрания я всегда приходила первая. Это обескураживало остальных сотрудников и лишало их возможности коротать время за обсуждением несносной меня. Так было в команде Виктории, в которой я уже привыкла видеть недовольство, тщательно скрытое под натянутыми улыбками и попытками сделать вид, что меня вообще нет в комнате. Они льстили начальнице, не предлагали изменений, если Виктория того не желала, и превозносили ее мнение, даже если это могло иметь ужасные последствия.

Команда Жаклин Хобс была другой. Такой же чокнутой, как она сама, предлагающей безумные идеи и устраивающей коллективные посиделки каждую пятницу в кафе недалеко. Их совместный чат назывался «ДетиЖак», в кабинете для обсуждений висели совместные фотографии с различных мероприятий и каждый знал, когда у другого день рождения.

Они считали себя сплоченным коллективом и выглядели сумасшедшими в глазах других, потому что держались друг за друга так сильно, что некоторые даже отказывались от повышения, только чтобы остаться под крылом Жаклин.

Итог: худшего коллектива для меня нельзя было представить. Со своим послужным списком я буду здесь не просто чужой. Здесь я стану врагом номер один, которому придется постоянно оглядываться, опасаясь за свою жизнь.

Нет, я не боялась всю команду Жаклин Хобс. Больше всего меня напрягало присутствие одного единственного человека, который по чистой случайности или воле судьбы стал первым, кто в итоге открыл дверь в зал совещаний и замер у входа.

Леона Ивинг.

Проблема, тянувшаяся за мной еще с первых курсов университета, где мы попробовали быть подругами, но провалились и стали незнакомками.

Леона родилась в Америке, но имела корейские корни, сказавшиеся на выразительном разрезе глаз, густых черных волосах с синими переливами и стройным телосложением, на которое не влиял ни один фастфуд в мире. А ела она его неприлично много.

Еще со времен университета Леона ненавидела свои карие глаза, поэтому каждый день приходила с линзами или декоративными очками, уводящими внимание от лица.

Что я запомнила лучше всего? Как сжимались ее губы при виде людей, которые ей не особо нравились. Наверное, поэтому я не удивилась, когда она сделала то же самое, увидев меня сейчас. Всем своим видом эта сногсшибательная брюнетка показывала, что не желает находиться со мной в одном энергетическом поле. Я не была против. Но, несмотря на нашу взаимную нелюбовь, Леона Ивинг все же обладала одним качеством, располагающим к себе даже меня.

И эти качеством был здоровый пофигизм. Леона не тратила время на обсуждение других сотрудников. Была зациклена только на работе и команде, и несколько раз ясно дала понять Рошель и остальным сплетникам, что не желает состоять в их клубе.

Вместо приветствия Леона кивнула, показывая, что не станет игнорировать присутствие нового человека в команде, и молча села с противоположной стороны. Пока она листала толстую папку, я заметила наброски и рисунки незнакомых мне героев и локаций.

Когда-то мы вместе учились на факультете сценарного мастерства, но на втором курсе Леона подала заявку на перевод, потому что рисовала так же хорошо, как и придумывала истории. Но никто не знал правды. Никто, кроме меня.

Мы обе желали попасть на стажировку в Норладс, но туда мог пройти только один сценарист с нашего потока. Преподаватели никогда не скрывали, что этим сценаристом стану я. Поэтому Леона решила попытать удачу как художник и не прогадала.

Мы обе получили то, что хотели, но я никогда не сомневалась: Леона стала художником не потому, что желала об этом все свою жизнь, а потому что у нее попросту не осталось шансов. А я не собиралась давать поблажки, выбрав себя и будущую карьеру, а не дружбу.

Раздумывая над нашим общим прошлым, я не заметила, как в зал вошли другие сотрудники. Девушка с яркими голубыми глазами и очень длинными светлыми волосами резко остановилась, специально привлекая внимание, и прекратила смеяться. Пока она придумывала, как кольнуть меня посильнее, я пыталась вспомнить, как ее зовут.