Дед и Маруся

Леонид Литвиненко

Дед и Маруся

Глава 1

Глава первая – Дед

Он стучал сапожным молотком по своей подошвенной наковальне. Работы у него давно не было, как и не было сил для нее. Ему было девяносто семь лет.

– Говорят, жизнь пролетит, и оглянуться не успеешь, а я живу будто вечность и не умираю.

– Может быть, время течет по-другому для счастливых людей?

– Наверное, семья и любимая работа, масса приятных забот и впечатлений притупляют чувство времени, и, остановившись на склоне лет, человек, оглядываясь назад, удивляется.

– Разве это было со мной? И вот я теперь стар, и все прошло? Он уже не считает старость за жизнь, она резко контрастирует с его насыщенным прошлым, и поэтому он говорит о себе как о чем-то минувшем.

Наверное, так и есть, думал он.

– Видимо, я это не почувствовал, потому что был стар дольше, чем счастлив. Старость и есть моя жизнь. Мое счастье мелькнуло и прошло, словно детский праздник.

Он жил на своем дачном участке уже больше шестидесяти лет. Когда-то давно он приобрел его вместе с хлипким садовым домиком, далеко на окраине города. Здесь были фруктовые деревья и немного кустов смородины. Он почти не ухаживал за садом, только когда совсем все зарастало бурьяном, он брался за косу и немного приводил в порядок участок. Вишня, черешня и абрикос, растущие на его земле, не требовали особенного ухода, прекрасно себя чувствуя и в бурьяне.

Когда-то его звали Анатолий Семенович. Но это его имя как-то осталось в другой его жизни, и те немногие, кто так или иначе общался с ним, называли его просто Дед. С одной стороны от участка были три пруда. На самом деле это были не совсем пруды, а искусственные водохранилища из трех небольших, разделенных между собой водоемов. Еще лет десять назад здесь можно было ловить рыбу, и некоторые горожане использовали их для купания в жаркие летние дни. В основном это были дачники, которые вечером семьями собирались на берегу с удочками и закуской. Дети плескались с большим удовольствием в этих неглубоких и тихих, без волн, прудиках. Широкая посадка акаций раскинулась вокруг этих водоемов, давая тень и прохладу. Ему всегда очень нравился этот невероятный аромат цветущей акации в конце весны. Он открывал окна в маленьком домике, который очень быстро наполнялся и еще долго хранил аромат цветущего дерева.

Водоемы уже высохли, и только ночью звуки жаб давали понять, что все-таки какая-то вода там осталась.

Видимо, раньше прудики имели сельхозназначение и использовались для полива соседних полей. Но со временем, вероятно, в них отпала нужда, и потихоньку они засыхали.

С другой стороны участка были бесконечные поля. Раньше город начинался вне поля зрения, но сейчас он дошел и сюда. Целый район вырос буквально за несколько лет, и теперь на его участок с расстояния в десяток метров смотрел трехэтажный многоквартирный жилой дом.

Сюда заселилась в основном молодежь с маленькими детьми, ипотечники и те, кто использовал материнский капитал. Цены здесь были ниже, чем в городе, и очень быстро все квартиры наполнились светом, музыкой и смехом детей.

Он чувствовал, что неприятен этим молодым и красивым людям. Некоторые даже стыдили его или просто насмехались, когда он, волоча свой протез, шел утром к их мусорным бакам, добывая еду для своих дворняг.

– Не стыдно по мусорникам вам лазать?

– Собак развели! Детей пугаете.

Многие просто отводили взгляд и старались отойти подальше. Этим он был почти благодарен.

– Наверное, родители хорошо воспитали, – думал Дед.

Конечно, своим внешним видом он напоминал им о неприятных и еще не совсем понятных им вещах: болезнях, немощи и нищете.

Их молодость была самим отрицанием всего того, чем был Дед.

Он вспомнил, что когда-то читал о юном принце, который жил во дворце своего отца, окруженный красивыми и молодыми людьми. Он ни в чем не нуждался и видел только красивую сторону жизни. Как-то, впервые выехав в город, принц увидел старость и нищету. Юноша не мог понять, что с этими людьми, и когда ему объяснили, он покинул дворец и стал, кажется, Буддой. Красивая сказка, подумал Дед. Но так не бывает. дворе.

Глава вторая – Анатолий

Анатолий еще раз стукнул молотком по наковальне. Лес за домом поплыл, растворяясь в дымке, и он увидел свой цех. Звуки завода заглушили шелестящую листву акаций. Красное лицо старшего смены Семеныча, в поту, орало:

– Да поддай же, твою мать! Как сонные мухи!

Мужчин здесь было немного, в основном специалисты-рабочие и несколько инженеров, по броне эвакуированных из Таганрога.

На конвейере стояла в основном молодежь и женщины, почти все мужчины были на фронте.

Анатолий часто корил себя за так называемую бронь. Он не добивался ее, как и те немногие, кто ее получил.

– Вернутся ребята с фронта, как им в глаза смотреть? Отсиделся тут! – часто с горечью думал Анатолий.

– Вот и брат мой ушел в самом начале войны.

Его младший брат воевал, вестей от него не было очень давно.

Анатолий, еще в первые дни войны, явился в военкомат как доброволец.

Написав заявление и приложив свои документы, он с надеждой ожидал своей очереди.

С ним поговорили и выяснили, с какого он завода и кем работает.

– Идите, вы нам пока не нужны.

Спустя некоторое время он появился вновь.

– У вас бронь, не морочьте мне голову! Тут без вас забот хватает, – ответил ему военкоматовский майор.

Немцы уже поглотили пол Украины, когда он явился снова. В военкомате сидел все тот же майор с орденом Красного знамени на груди.

Он глянул на заявление и документы Анатолия и поднял уставший взгляд.

– И снова здравствуйте, Анатолий Семенович!

– У меня уже рука тянется к пистолету при виде тебя! Ну что тебе непонятно? Бронь?! Иди отсюда!

– Ну, товарищ…

– Толя, иди с миром! Иначе поедешь воевать с соснами, пилой и топором в места, где много снега. Пленных немцев потом подвезем, будете дружить.

Анатолий угрюмо поплелся к выходу, молодые люди в коридоре улыбались и радовались своей новой жизни. Анатолия в нее не брали.

Майор глянул в удаляющуюся спину страдальца и догнал его во дворе.

– Постой ты! Чудак человек!

И уже тихо.

– Ваш завод скоро эвакуируют, ну подумай сам… Кто будет работать на фронт? Ты же специалист каких мало, как тебя отправлять в пехоту? А попадешь ты именно туда! Кто на новом месте построит все заново? На таких, как ты, надежда!

– Эвакуируют? А жена и ребенок? А куда? – моргал Анатолий.

– Да с тобой они поедут! Не знаю я куда! Не генерал, поди!

– Эээх! – протянул Анатолий.

– Смииирно! – тут же рявкнул майор.

Анатолий опешил и вытянулся.

– Выполнять! – и, козырнув, майор скрылся в здании.

В октябре сорок первого года они уже под бомбежками вывозили последнее оборудование завода, их семьи немного раньше были отправлены другим эшелоном на восток.

Немец рвался на юг, к нефтяным местам Кавказа, и казалось, что никакая сила его уже не сможет остановить.

Ехали долго и тяжело, впереди ждала неизвестная Средняя Азия.

Глава третья – Петропавловск

Завод ставили в голой степи северного Казахстана, на окраине города Петропавловска. Вспоминая об этом, Анатолий не мог понять, как это все удалось собрать и наладить в такие сроки, не имея для этого почти ничего.

Его семью подселили к местным казахам в старый дореволюционный дом, каких было много и в его родном городе. Люди были очень гостеприимные и добрые. Очень тихим и спокойным народом показались им казахи.

Так они и жили в этом доме двумя семьями – русские и казахи. Жили дружно и очень сблизились за эти годы.

Его жена Лиза была учителем русского языка. Сыну Саше шел пятый год, и она брала его с собой на занятия. Сидеть с ребенком было некому. Но это хорошо повлияло на мальчика: учился он хорошо и был очень любознательным. С поведением было хуже: отец будто бы жил на заводе, и на сына просто не хватало времени.

Край был суровый: летом жара, а зимой снег заваливал дома по самые крыши, и люди пробивали ходы в этой белой пелене, и было непонятно, где земля, а где небо.

Детвора была в восторге от этой белой красоты: снежные бабы и крепости с игрой в войнушку. Всю зиму окрестности наполняли детский крик и смех.

Анатолий и Лиза были давно вместе, познакомившись на дне рождения младшего брата Анатолия. Они как-то сразу полюбили друг друга, и спустя совсем немного времени поженились. Со временем быт на новом месте стал налаживаться. В те годы Петропавловск превратился в очень оживленное место. Здесь было несколько эвако-госпиталей и много предприятий, эвакуированных со всей страны. Были и артисты, приехавшие сюда из Москвы и других крупных городов. Чуть позже для них под импровизированный театр был построен большой барак, куда с удовольствием ходили рабочие и местные жители. Это уже был совсем не тот маленький провинциальный город, который встретил их осенью сорок первого. И вот уже зимой сорок третьего года радостные новости с фронта: упершись в Сталинград и понеся огромные потери, немец начал медленно откатываться назад. Это была уже не надежда, а твердая вера в то, что русских теперь не остановить, что-то надломилось в безупречной немецкой машине.