Тилларина. Говорящая с миром

Губы Асуры дрогнули под прикосновением – холодным, как воды зимнего озера, но странно притягательным. Инкуб не просто целовал её. Он вкушал: каждую дрожь, каждый прерывистый вдох, каждый стук крови в висках. Его пальцы скользнули вдоль её шеи, и девушка почувствовала, как под ними вспыхивают крошечные звёзды боли – ровно на грани между мучением и наслаждением.

– Ты боялась признаться даже себе… – его голос прозвучал прямо в сознании, обнажая потаённые фантазии. – Как же это… трогательно.

Он усилил давление, и ногти впились в её кожу ровно настолько, чтобы оставить алые полосы. Асура вскрикнула – но в этом крике не было ужаса. Только яростное, животное возбуждение.

Фамилиар метнулся к ним, превратившись в синий кинжал, но демон лишь щёлкнул пальцами. Змейка застыла в воздухе, обвитая чёрными лентами его силы.

– Не мешай хозяйке получать то, о чём она действительно мечтала…

Острые зубы сомкнулись на её ключице. Боль, такая сладкая, ударила в живот, заставив Асуру выгнуться.

Инкуб методично обнажал самые потаённые уголки души Асуры, словно разворачивая свиток запретных фантазий. Каждое прикосновение его пальцев оставляло на коже девушки невидимые руны – они жгли, но боль растворялась в волнах нарастающего блаженства.

– Ненасытная…

Он ловил каждый её вдох, вытягивая жизненную энергию тонкими серебряными нитями. Асура и сама не заметила, как её тело начало отвечать демону на языке страсти – выгибаясь, цепенея, снова выгибаясь.

– Ты могла бы затмить любую аристократку Фанаара, – губы скользнули по её бедру, оставляя след, похожий на ожог от льда. – Представь… целый мир, где боль становится песней, а стон – молитвой.

– Всего один шаг… – демон разомкнул объятия, давая ей передышку, но его глаза светились как угли – и ты узнаешь, что значит быть по-настоящему… свободной.

Приворотные чары сжимали разум Асуры всё сильнее, но где-то в глубине теплился огонёк сопротивления.

– Ты… боишься? – инкуб намеренно замедлил движение, заставляя её жадно потянуться навстречу.

– Опасаюсь… – её голос сорвался на полустон.

– Но я же обещал… – он исчез из поля зрения, чтобы в следующее мгновение оказаться между её бёдер, – …не вредить.

– Я согласна.

Тишину спальни разорвали крики – смесь боли и наслаждения, отчаяния и восторга. Снова… И снова… И снова…

Демон протянул руку и Асура, всё ещё не оправившись от их близости, неуверенно вложила свои дрожащие пальцы в его ладонь.

Вместе они шагнули в центр пентаграммы, где линии всё ещё пульсировали тёплым алым светом.

– Пойдём? – его шёпот был похож на шелест опавших листьев под ногами грешника.

Он притянул её ближе, и Асура почувствовала, как её тело откликается на этот контакт – кожа покрылась мурашками, сердце забилось чаще.

– Отпускай меня, – прошептал инкуб, касаясь губами её шеи. Этот поцелуй был обещанием и угрозой одновременно. – При таком контакте ты отправишься со мной.

Асура замедлила дыхание, но кивнула. Губы демона растянулись в улыбке, обнажив острые клыки.

Лёгкий взмах руки – и вектор призыва сместился. Магический вихрь взревел, подхватывая их, закручивая в спираль энергии.

В последний момент, когда мир уже начал расплываться, что-то холодное скользнуло по запястью Асуры. Фамилиар.

Пейзажи Фанаара разворачивались перед Асурой как кошмарный гобелен: кроваво-красное солнце бросало длинные тени от остроконечных скал, напоминающих оскаленные клыки. Воздух был густым и тяжёлым, пропитанным запахом серы и металла. Громадный замок вдали казался вырезанным из единого куска обсидиана, его шпили пронзали бордовое небо.

Инкуб трансформировался на её глазах – его черты стали резче, а в глазах загорелись красные искры истинного демона. Улыбка теперь была холодной и расчётливой.

Щелчок пальцев.

Магический ошейник сомкнулся на её шее с металлическим лязгом. Асура почувствовала, как все её силы исчезают. Она судорожно ухватилась за холодный металл, но ошейник в ответ сжался, перекрывая дыхание.

Фамилиар взметнулся на её плечо, шипя.

– Заткнись, – демон бросил ледяной взгляд на змейку, – или следующей клеткой для тебя станет желудок одного из моих подчинённых.

– Ты… клялся… на крови… – её голос прерывался. Асура с трудом ловила воздух.

– Не причинять вреда, – он провёл когтем по её щеке, оставляя тонкую красную полоску, – в твоём мире, глупышка. Здесь другие правила.

Осознание ударило Асуру с новой силой – её глаза наполнились слезами, но демон лишь брезгливо отстранился, когда первая капля упала на его руку.

В этот момент из замка вышли двое стражей – их силуэты искажались в мареве, будто они были сотканы из самого кошмара.

– Ты пришла добровольно, – прошипел инкуб, хватая Асуру за руку. – Добро пожаловать в твой новый дом.

4 Глава. Пророчество

– Ой.

Осознание ошибки пришло к Тиль одновременно с тонким хрустом фарфора – под перламутровым копытом единорога рассыпалась на сотни осколков та самая ваза, подарок ректора академии магии. Острые обломки разлетелись по ковру её личной комнаты, отражая блики света.

– Тиль, ну ты серьёзно? – Рэй склонил голову набок, а его голос звучал так сладко, что им можно было глазировать пряники.

Фамилиар закатил глаза, но тут же фыркнул от смеха.

Тилларина спрыгнула со спины магического существа, пространство вокруг тут же снова пошло причудливыми складками. Единорог исчез, оставив после себя лишь лёгкое мерцание в воздухе.

Комната внезапно стала очень тихой.

Тиль опустилась на ковёр, вцепившись пальцами в его узоры. Слишком много всего за один день: спасение Лиары, дриады и бабушки, их превращение в богинь, исчезновение и возвращение фамилиара… Даже осознание, что всё закончилось хорошо, не смягчило эмоционального удара. Слёзы хлынули сами собой – её плечи дёргались в немых рыданиях.

Белый лис беспокойно кружил вокруг девушки, его пушистый хвост мягко обвивал её плечи, а тёплый нос нежно тыкался в мокрые от слёз щёки.

– Тиль… – голос Луи прозвучал тихо, словно шорох листьев. Он осторожно положил лапку ей на колено. – Ну чего ты? Всё же хорошо закончилось. Лиара с Элмарой теперь богини, я цел и невредим…

– Хорошо?! – Тилларина резко подняла голову, её голос дрожал от подавленных рыданий. – Ей было так больно, Луи! Они убили её! Если бы не твоя жертва…

Лис прижал уши и свернулся клубком у неё на коленях, его пушистая шерсть впитывала капли слёз.

– Но теперь всё позади, – пробормотал он, но тут же почувствовал, как дрожащие пальцы вцепились в его шерсть.

– Ничего не закончилось! – Тиль вытерла лицо рукавом, голос внезапно стал твёрдым. – В теле архимага была чужая душа. Я чувствовала это. Они пресмыкались перед ним, словно перед самим Ваалом. Зачарованный клинок лишь отправил его обратно – и он вернётся… это лишь вопрос времени.

Белый лис беспомощно повёл ушами, его пушистый хвост обвил запястье Тиль.

– Ну вернётся… Ты сделала всё, что могла. Мир должен спасать свой демиург. Или боги.

Горький смех девушки разбил тишину комнаты.

– Боги? – её пальцы сжались в кулаки. – Они исчезли, когда Алиндору больше всего нужна была их помощь. Если бы хоть один оставался… А демиург… Даррен ведь говорил – он пропал ещё до вторжения жнецов Ваала.

Луи прижался мордой к её ладони, но Тиль резко встала, заставив фамилиара спрыгнуть с колен.

– Но ТЫ не его демиург! – взвизгнул лис, шерсть на загривке встала дыбом.

Девушка подошла к окну, где за стеклом раскинулся двор академии.

– Если не я… то кто, Луи? – её отражение в стекле казалось призрачным. – Где эта зараза появится потом? На Даранире? На Анэтаре? Я просто НЕ МОГУ ничего не делать, пойми.

В воздухе запахло озоном и прямо посреди комнаты, разорвав пространство, появился ректор Ульрик. Его обычно спокойные глаза пылали холодным гневом.

– Ты всерьёз полагала, – его голос звучал как скрежет льда, – что временная привязка скроет от меня твой уход за пределы мира?

Тиль замерла. Губы её дрожали, а в глазах стояли слёзы, готовые пролиться в любой момент.

– Папа… – только и смогла выдавить она, прежде чем спазм перехватил горло.

В следующий миг она уже вцепилась в отца, пряча лицо в складках его одежды. Все слова, все объяснения – всё растворилось в этом порыве.

Ярость Ульрика мгновенно сменилась тревогой. Его руки, ещё секунду назад сжатые в кулаки, теперь осторожно обняли дрожащие плечи дочери.

– И все-таки, что заставило тебя нарушить данное мне слово и покинуть Даранир? – спросил Аарик, когда истерика Тиль пошла на убыль.

Девушка шмыгнула носом и начала подробно пересказывать события с момента, как открыла медальон и увидела, что портрет Лиары затягивает черная пелена. Ректор хмурился, но терпеливо выслушал до конца.

– Что же… – проговорил он. – Эта скверна, поглощающая твой мир, возможно, угрожает и остальным. Я соберу совет демиургов и попробую уговорить их вмешаться.

В глазах Тиль вспыхнула надежда, но отец лишь грустно вздохнул:

– Не рассчитывай сильно на их помощь. Большинство демиургов – древние. Они давно не создают новые миры, предпочитая наблюдать за сформированными и стабильными. Но мы попробуем.

Аарик покинул комнату дочери, направляясь в свой кабинет тяжёлыми шагами. Его возвращение в академию было вызвано не только исчезновением Тиль из мира – прямо перед этим к нему прибыл магический вестник от Намары. В послании говорилось, что мать Катины подала срочный запрос на внеплановое зачисление в академию её названного сына.

Проблема заключалась во второй ипостаси мальчика, с которой местные маги не могли справиться – их знаний не хватало для такого сложного случая. Теперь Амина с сыном ожидали аудиенции в приёмной ректора, и Аарик чувствовал, как тревога сжимает его грудь. В воздухе витал слабый запах озона – верный признак, что в академии активировались защитные чары.

Дверь кабинета бесшумно распахнулась, пропуская двух посетителей. Впереди шла ещё молодая женщина с огненно-рыжими волосами, уложенными в строгую причёску. За ней следовал высокий юноша – или, скорее, уже молодой мужчина лет двадцати. Его волосы цвета белого золота мягко поблёскивали в свете магических светильников, а глаза цвета летнего неба холодно оценивали обстановку.