Ад для моего ангела

– А может он мне уже и не нужен, этот тунец. Пойдем, посмотрим? – обошла кота Соня и спокойно прошла в гостиную.

Павел восседал в кресле и при появлении снохи, даже и не подумал встать для приветствия. Напряжённая мимика,  серый костюм, делавший его лицо немного землистого цвета, пальцы… Они нервно барабанили по мягкому подлокотнику, предупреждая о том, что мужчина в дурном расположении духа.

–Доброе утро, Павел Александрович! – прошла Софья и надела дежурную, игривую улыбку.

– Вчера, мне пришлось переносить сделку и внепланово возвращаться из Германии. Ты должна была стать решением моей проблемы. А стала новой! Знаешь, какую работу пришлось провести моим ребятам, чтобы у журналистов отпало желание публиковать твои сраные припадки?

–О чем Вы? Поставлена задача, я работаю. – присев на диван, Соня говорила спокойно и её плавные жесты, словно колыбельная матери для ребенка, успокаивали загневанного мужчину. – Вчера Кристофер был трезв. Не могу поручиться за утро, только за ночь. Которая, на мой взгляд, прошла идеально.

– Хочешь сказать, что все, что было в офисе, а потом и… Всё это – твоя манипуляция?

– Папа, нет никаких манипуляции. Это неэкологично и негуманно. Вы хотели, чтобы сын изменился? Что важнее, его метаморфоза или ваша репутация?

– Я отдам все, если ты сделаешь из него человека.

– Он уже человек. Не позволил же глупой женщине шагнуть в окно.

– Тогда, наверное, я должен извиниться…

– Но Вы же не будете этого делать? Да и зачем? Мы оба хорошо поработали вчера. А этот синяк – пустяк. Главное для нас – это достижение цели. Так?

–Так.

–Мне очень жаль ваших сотрудников, которые вчера пострадали. Я видела, как одному из них, Крис сломал руку. – обхватила ладонью свою шею девушка, чувствуя эту тошноту, что подкатила из-за тех кровавых воспоминаний.

– Надо было и второму сломать.– опустил глаза Павел и тон его голоса звучал гораздо теплее – Они неправильно поняли меня и мою просьбу – поговорить о твоём поведении. А ты умна Софья. Умна и коварна.

– Вы даже не представляете насколько, папа. В будущем, из Вашего сына получится прекрасный семьянин…

– Хуй там плавал! Вы бля, заговорщики! Хоть бы не палились так открыто! – прошел Крис и плюхнулся напротив Сони.

– Сонечка обещала, что будет вести себя хорошо. -обратился Павел к отпрыску, что играл скулами стиснув зубы – Мы обсуждали тот инцидент в офисе Ивана.

– Господа, а нужно ли нам ещё что-то обсудить? -чуть улыбнулась Софья и плавно поднималась с дивана.

Осанка и взгляд императрицы, босые ноги, что теперь не возмущали, а восхищали своей красотой тираничного супруга. Множественные царапины и ссадины, оставшиеся после вчерашней прогулки, приковали его взгляд. Крис понял, что завис, когда она продолжила:

– Могу идти? У меня дела.

– Дела? И какие? – улыбнулся своей холодной, жестокой улыбкой Кристофер.

– На педикюр записалась! И очень прошу вас, более не блокировать мои карты. Если и правда, не хотите слухов о том, что член семьи Динц даже элементарную  процедуру оплатить не может. Я рада нашей встрече папа,  простите, уже опаздываю.

Павел поднялся с кресла вслед за снохой и протянул ей руку.

По-царски, грациозно она вложила свою ладонь и в знак сожаления о вчерашнем, Павел приложился губами.

«Ночь, которая прошла идеально…» – та фраза, что закусила и выкручивала Криса. В слезах, пристёгнутая, прижатая, спящая. И все игрули?

Сейчас он не мог понять, что именно чувствует. Это ненависть к ней или в общем, ко всем особям женского пола.

– Суки! Деньги, деньги, деньги… И всегда будет мало! Нет ничего настоящего!

Софья поднималась наверх, в спальню, и думала о том, как сыграть в эти пятнашки, чтобы самой не провалиться в открытый люк.

Кто опаснее сын или отец? Ночью ей чётко дали понять, что от её действий зависит не только её жизнь, но и жизнь тех, кого она любит. Чего теперь ожидать от Криса? Поймёт ли он, что то, что сейчас было сказано Павлу, лишь попытка лавировать конфликт.

Педикюр. Никуда она не записана! Что делать? Зачем сказала? Отмазаться? Голова болит? Давление низкое? Передумала? Скрам! Запуск скрам команды у Вани! Она подвела его…

– А если…

Быстро переодевшись в брюки и топ, выскочившая из спальни в кроссовках, заплетала волосы на ходу, уже спускаясь по лестнице.

– Я… -остановилась она заметив мужа, так и сидевшего в кресле, и смотревшего на неё совершенно ненавистно. – Мне…

– На педикюр!

– Да! Я быстро.

– Ты подумай, может и не стоит возвращаться?

– Сам вчера искал! – прошла мимо, прямо ко входу Соня, но почувствовав его приближение со спины, резко изменила траекторию, увернувшись от  попытки схватить. – Я объясню!

– Боишься? Мало тебе уебали вчера? Надо было по второй ещё, чтобы на место мозги встали! Следили за мной, да? Чётко знали, когда шлёпнуть надо, чтобы увидел. Только пацаны зря пострадали!

Соня медленно отходила и когда ей удалось зайти за кресло так, чтобы между ними был хоть какой-то барьер, нервно сглотнула.

– Бойся, тварь. Больше никаких таблеток. Воспитать меня решила? Чем? Думаешь жалость проснулась? – свирепо бросал муж свои вопросы, больше похожие на обвинения -Ещё я блядей не жалел! Таких как ты истреблять надо!

– Себе это расскажи… – еле слышно буркнула Соня и Крис прищурился. Не расслышал? Или его настолько шокировало то, что она вбросила?

Забыв свой мобильный в кресле, муж направился в сторону кухни. Отдалённо звучал грохот чего-то стеклянного о пол и Соня поспешила покинуть дом, пока её голову не разбили также беспощадно.

Глава 10

– Что хочешь на завтрак? – ласково спрашивала та, с которой Кристофер пропал на три дня.

Встав с кровати, застеленной тёмно-серым сатином, Леа набросила чёрный шелковый халат и направилась на кухню.

Обстановка её съёмной квартиры была достаточно стильной, однако, все то, что Кристофер видел вокруг, не имело теплоты.

Вспомнился флакон духов в его спальне, который одиноко стоял у зеркала. Парфюм Сони. Крохотный, стеклянный пузырёк с золотистой крышечкой и бледно-розовым содержимым. Он сразу бросался в глаза и в мрачности его жилища, был каким-то… Лишним. Таким же лишним, как и сама временно живущая в его обители.

Хотел бы он остаться здесь? С той, что так старательно пыталась показать своё совершенство. Нет. Это было однозначным «НЕТ»!

Леа. Слишком просто и слишком ровно. Даже дорогой, вкусный кофе, станет негодным к употреблению, если в чашке восемь ложек сахара.

В этой брюнетке было девять. Настолько приторно, что рот Кристофера слипся и не желал воспроизводить звуки. Выйти в свет за другой? Пора бы, но не сегодня.

– Крис? Ау! Что ты хочешь на завтрак?

– Сырники.

– Это не ко мне. Терпеть не могу творог. Как и все кислое.

Кислое? Как то, что он ел тогда, можно назвать кислым? Нежное, сладкое, ароматное, с аппетитной румяной корочкой…

– Ты изменился. Задумчивый такой, грустный. – встала в дверном проёме девушка, прислонясь к косяку.

– А ты работаешь где-нибудь? -задал неудобный для нее вопрос Крис.

Немного растерявшись, Леа заправила за ухо прядь своих волос и после непродолжительной паузы спросила:

– А должна?

– Нет. Просто мне тут человек нужен в штат.

– График работы?

– Обычный. Не обязательно ночной. У тебя какое образование?

– У меня?

– Я же у тебя сейчас спрашиваю?

– Ты отошёл от темы. Мы будем завтракать?– увиливала Леа и ее нежелание отвечать было уж слишком очевидным.

– Нет, я поеду.

– Куда?

– Что?! – удивлённо рассмеялся Кристофер и сунул в карман джинс брелок от авто.

– Прости. Каждый раз, когда ты уходишь, мне страшно. – звучала с прежней театральной драматичностью та, что из кожи вон лезла, чтобы заполучить назад внимание своего идеала.

– Страшно?

– Боюсь, что ты не придёшь больше. Женщины коварны. К каким только уловкам не прибегнут, лишь бы только удержать около себя мужчину.

– Например? – прошёл Крис вслед за девушкой в кухню и сел за стол.

Почти сразу перед ним появился крепкий чёрный чай с тонкой долькой лимона, бутерброды и мюсли, что были залиты холодным обезжиренным молоком. Гадость – подумал Крис, но вида не подал.

– Зайка, ты не ответила.

– А что ответить? Зайди в интернет, почитай. Твоя жена тоже из России?

– Нет. Из Беларуси.

– Ой, да какая разница? Ты знаешь, сейчас там очень популярен кинетический интеллект…

Здравствуй, очередная чушь, что заполонила информационное пространство и внушает бабам, что они на что-то могут повлиять.

– Не слышал о таком?

– Кинетика? Что-то связанное с прикосновениями?

– Не совсем, точнее не только это. С помощью развитого кинетического интеллекта, мы можем манипулировать людьми и они этого не заметят.

– Мы? – рассмеялся Крис её глупости. Неужели эта дешёвая прошмантовка решила, что сможет манипулировать им? Или уже и он не заметил?

– Ну… Как бы… -немного замялась Леа, понимая, что нужно снова выкручиваться. – Если мы задумаем кого-то поймать в свои сети.

– И как твой улов?

– Мой? Замечательно! -развязала она халат, демонстрируя то, во что так много вкладывала.

Красивая – глупо было бы это отрицать. Только все, что было в ней, представлялось каким-то искусственным.

– Так, и что дальше? Допустим, поймала. – сдерживал Кристофер очередную порцию своего смеха.

– Дальше – только счастье. Ты здесь, а большего мне и не надо.

Подойдя к Кристоферу, она села на край стола и чуть подалась вперёд для поцелуя. Он улыбнулся, поиграл, потеревшись кончиком своего носа о ее, и с невыносимым скрипом ножек стула о пол, отъехал, чтобы встать:

– Ты прикольная, но мне на работу пора!

– А завтрак?

– Уже почти обед.

Звонок с незнакомого номера прервал их разговор и подняв трубку, Крис не сразу понял, что звонит ОНА. Минуя неловкое молчание, Соня спросила что-то совсем невнятно.

– Что? Повторите… Вас плохо слышно!

– Дай сюда! – услышал голос друга Крис и немного растерялся от тех задорных нот, что звонко звучали – Крысеныш, привет! Совсем зашугал девчонку?! Короче, ничего не знаю, сегодня мы с ребятами отмечаем наш успех. Сонька тут сказала, что ты её не отпустишь, но это же не так?

– Сонька? Она там рядом?

– Так я же говорю сейчас с тобой с её телефона? Ты бухой?

– Нет, не выспался. И давно вы там за моей спиной мутите? – выходил из квартиры Кристофер, забыв даже махнуть рукой на прощание Лее.

Тягучий внутренний расплав причинял боль. Внезапно появившийся страх рождал ревность. Нет, это не страх её потерять… Тогда чего?

– Не мутим, а работаем! -возмущенно поправил друга Ваня – Она согласилась быть моим…

– Ты вообще охренел? Ты меня спросил?

– Короче, ровно в семь, вчеринка на пляже, в нашем любимом месте. Ты тоже приходи! Ну все, я тебя отпросил, а ты переживала… – услышал Кристофер перед тем, как друг положил трубку.

***

Три дня относительного спокойствия. Она с головой ушла туда, где процессы, бизнес, заказчики. И вот, благодаря ей, Ваня получил возможность принять участие в разработке программного обеспечения, для одного крупного объекта стратегического значения. Все внутри ликовало, но реалия ударила с высоты многоэтажки – ей никогда не быть в этой крутой команде. И желание Вани принять её на работу – не играет никакой роли. Три дня она помогала ему и осуществив запуск 2-х скрам-команд, буквально влюбила в себя, как в профессионала.

Когда Ваня сказал, что хотел бы взять её на должность скрам-мастера, Софья чуть было не расплакалась от досады. Кто ей позволит? Павел? Кристофер? Для их она игрушка… Но промолчать, не попробовать договориться со свёкром, означало окончательно пасть в уныние. Садясь в авто, что все шесть часов ожидало её около офиса, Соня обернулась и с грустью посмотрела на автоматические стеклянные двери. Так, словно вход туда навсегда был закрыт для нее. Нельзя сказать, что внутри ей было исключительно комфортно. То тут, то там проскальзывали косые взгляды, слишком свежа в памяти очевидцев, ещё была та ситуация с открытым окном.

Водитель тронулся с места и только кивнул в ответ, когда хозяйка попросила заехать по пути в торговый центр. Звонок от свёкра высветившийся на экране мобильного, больно уколол в сердце. Ладони моментально вспотели и приняв вызов, Софья издала еле слышное -алло.

– Здравствуй, дочка.

– Добрый день, папа.

– Вечер уже. Ты получила мой подарок?

– Да, благодарю Вас.

Ещё рано утром, один из людей Павла внёс большую прямоугольную коробку, украшенную золотистыми бантом, но что именно в ней, Соня так и не успела узнать. Слишком торопилась на работу, на которой даже не была трудоустроена.

– Через три часа я хочу видеть тебя на приеме. Скажи Кристоферу, что своих там не будет, он поймёт.

– Простите, а если он и сегодня не приедет домой?

Павел тяжело вздохнул и длительная пауза нервировала ещё больше.

– Я сам заеду за тобой в девять.

***

Светское мероприятие, на которое Софья явилась под руку со своим свёкром, было похоже на бал. Правда, без вальсирования. Самые успешные бизнесмены Европы демонстрировали свои возможности друг перед другом. И Павел – не исключение. Он представил Софью, как сноху и как будущую владелицу своего благотворительного фонда. От чего у журналистов, которых впустили в ресторан на ограниченное время и в ограниченном количестве, к новому лицу было ещё больше вопросов.

Звезда. Она сияла так ярко, что затмила всё и всех. Фамилия Динц и так часто фигурировала в скандальных публикациях, а тут ещё и… Платье. Неприлично дорогое и неприличное на вид. Невесомая на ощупь ткань имела нежный, бледно-сиреневый цвет, который делал глаза Софьи ещё выразительнее. Это было первым платьем в её жизни, надевать которое было возможно только через ноги. Задумка обнажить левую часть тела на четверть, предусматривала сокрытие интимного пространства потайным лоскутом ткани, о котором окружающим сложно было догадаться. Разрез доходящий до талии – не самое шокирующее в этом замысловатом изделии. Левую грудь закрывала накладка, которая словно Австралия, была отрезана от других материков и крепилась на кожу, с помощью вшитой силиконовой ленты.

Не проще ли было просто выйти голой?

Одна из дам, что была незначительно старше Софьи и одета в тёмное блестящее платье, бестактно задала вопрос, который наверняка мучил всех присутствующих:

– Софья, а как это потрясающее произведение искусства, держится на вашем теле?

Павел улыбнулся и молча протянул Соне фужер с вином. К его удивлению, сноха не растерялась и продемонстрировала свою способность постоять за себя:

– Силой молитвы тех женщин, чьи мужья без стеснения ожидают падения обособленной части, с моей груди.

– Павел, она точно Динц. Красива и остра! А где же Кристофер? – спросил Адам, один из известных политиков и муж той самой, неприятной дамы -Розетт.

– Софья? Я думаю, тебе лучше знать, где твой супруг. Он почтит нас своим визитом сегодня? -спросил Павел и был уверен, что и из этого неудобного для них вопроса сноха найдёт, как выкрутиться.

– Работает. – дежурно улыбнулась Соня и пригубив белое сухое, добавила – У него очень много дел.

– В тёплой постели с любовницей или двумя? – язвительно протараторила Розетт и то, насколько эмоционально это прозвучало, наводило на определённые мысли.

– Любовница – от слова любовь! А любит этот мужчина только меня. – рекошетила Соня, сохранив маску невозмутимости.

Эта небольшая, совсем несветская женская перепалка, безусловно, веселила и Павла, и других мужчин его окружения, что молча, с интересом наблюдали в стороне.

– Дорогая, можно ли быть такой самоуверенной с таким-то мужчиной?

Улыбалась Розетт, глядя куда-то, за обнажённое плечо Софьи.

Белое поло, голубые джинсы, светлые, кожаные мокасины. Дресс-код был обязателен к исполнению для всех, но Кристофер Динц- не все.

– Добрый вечер! – поприветствовал рукопожатием Крис тех, с кем стоял отец и потянулся к Розетт, одарив её формальным сухим поцелуем.

– А вот и он! Мы только что говорили о тебе, Кристофер.– сказал Адам и перевёл свой взгляд от парня к своей спутнице.

– Да? А я-то думал, вы тут мою жену мусолите! – пытался скрыть своё раздражение Крис, но выходило пока слабо. Войдя в зал, он сразу увидел ее. К сожалению, не только ее. Еще десятки похотливых взглядов, что украдкой косились со стороны. Белокурые пряди были завиты и убраны в высокий пучок, босоножки на тонкой высокой шпильке переливались и служили прекрасным дополнением того, что платьем назвать было нельзя.

– Ты без костюма, что это, очередной протест? – скалилась Розетт.

– Совсем нет. Костюм -форма одежды, в которой я могу находиться только в двух случаях: моя собственная свадьба или мои похороны. На первом мероприятии вы были, а в ящик сегодня – я не планировал. Да и тебе, папа, рановато!– подошёл Крис к Павлу и расстегнув его фрак, снял. – Так удобнее, не правда ли?

– Злишься, сынок?

– Нет, что ты?! Пусть злится тот, чья "благоверная"сначала скакала в постели одного холостого мужчины, а потом перепутала седло, присев еще и на сына. -спокойно говорил Кристофер, накрывая плечи супруги фраком отца.

Соня повернулась на мужа и в немом выражении читался стыд от всего того, что она сейчас слышит.

– Прошу нас простить, очень торопимся! -не отрывал Крис своего тяжёлого взгляда от той, что умело спрятала за вечерним макияжем следы семейных разногласий.

– Куда? – спросила Соня, и не дождавшись его ответа, рывком закинула в себя содержимое своего фужера.

– Как куда? Лампочку вкручивать! В гардеробной перегорела, а в темноте совсем не понятно, что есть белье, а что платье!

– Мне тоже пора, рад был нашей встрече… – отходил Адам от неверной супруги, что была на 22 года младше него. И покрываясь багровыми пятнами, Розетт опустила глаза в пол.

Павел смотрел, как через весь зал, Кристофер тянет за руку свою жену в сторону выхода. На ходу Соня схватила ещё один фужер и осушила его, пока присутствующие любовались кокетливыми локонами, выбившимися из пучка и весело прыгающими по ее, теперь уже закрытой спине.

– Думаешь твой сын способен построить хоть что-то? -обиженно шипела Розетт – Нет, Павел. Он может только разрушать!

– Для того, чтобы кто-то подружился, нужно всего лишь чтобы им было против кого дружить.

– И долго ты будешь терпеть этот позор?

– О чем ты говоришь? Я счастлив, дорогая… И кстати, Кристофер не тебя имел ввиду, а Жерэн. Она у Стефана увлекается конным спортом. Так что твоя реакция, сама выдала Адаму наш маленький секрет…

– Вы отвратительны!

– Это правда. Мы все отвратительны. Оглянись, Розетт, посмотри вокруг… Единственное, что можно было назвать прекрасным, только что покинуло нашу тёплую компанию.

***

Вино. Нет, внешне она не была пьяна. Лишь речь, которая звучала немного смазано, была индикатором того, что сейчас Соня под властью алкоголя.

– Твое платье… Блин, слов нет. Как додумалась? -кинул на столик в гостиной свой мобильный Крис, тогда услышал этот не совсем внятный ответ:

– Не мной это было создано. Удивительно…

Села на диван Софья, повернув голову на мужа, присевшего рядом. Темный, бронзовый загар, лёгкая щетина, белоснежная идеальная улыбка… Руки! Даже форма ногтей этого мужчины была слишком правильной.

– Что удивительного? Ты так смотришь… – дотронулся он до волос, что так и манили его мягкостью этих волн.

– Удивительно то, какой мерзкой может быть человеческая красота. В университете, мы с ребятами много разъезжали волонтёрами. Хосписы, дома престарелых и просто раздача еды бездомным. Смрадные запахи, язвы, которыми повсеместно были покрыты люди и животные…

– Это ты к чему сейчас?

– Я видела многое… Но никогда в жизни, я не встречала чего-то омерзительней тебя. Чванство, высокомерие, грязное повсеместное сквернословие…

Его сила, его запах, его прикосновения. Глаза… Убийственная, отвратительная, красота сидящая совсем близко. Что она делает? Соня прекрасно понимала, что закапывает саму себя, но не могла остановиться. Именно сейчас, так сложно было держать язык за зубами.

– Я учту. – улыбнулся Крис этой пьяной и внезапной смелости.

– А толку? Внутри идеальной оболочки одна сплошная гниль. Если что-то уже испорчено, можно ли…

– Балаболка! Ты даже представить себе не можешь, сколько сучек прошли через этот конвейер… А сколько – только мечтают!

– И от этого еще больше воротит! Просто рассадник венерических прелестей…

Она не успела договорить, когда Крис схватил и впился в губы. Кончик языка коснулся ее зубов, и отступив, предвкушая эту нехитрую попытку укусить, он снова растянулся в улыбке. Жестокой, холодной, наигранной.

– Чистая значит… Может ли быть чистым то, что продажно? Удивительно слышать от проститутки, явившейся на приём без трусов, о грязи! Ты хотела меня разозлить? У тебя это получилось. И поверь, в долгу я не останусь. Нравится боль? Я дам много, обещаю!

Ее пьяная злость, брезгливость и платье. То самое, о котором завтра будут пестрить заголовки всех скандальных обозревателей светской жизни.

Сопротивление было бесполезно. Соня понимала это и просто отвернулась, прикрыв глаза, пока Крис чуть касался губами шеи и потянув за накладной элемент платья оголил грудь, захватив своей большой, горячей ладонью.

– Дрожишь, мышка? Давай, помоги себе… Закрой глаза, представь своего милого Женечку! А я тебе подыграю…

Его женщина, ее кожа несущая этот сладко-свежий аромат цветов персика. Она оскорбила его, но почему-то становилась еще более нужной.

– Тупой выродок! – упёрлась локтем в грудь Криса Соня, но он только рассмеялся над попыткой противостоять.

– Что-то ещё?

– Ненавижу!

– Имеешь право. Что ещё скажешь?

– Ты отвратителен!

– Повторяешься. Ещё вина?

– Как ты ещё о таблетках не вспомнил! Давай, накачай!

– Не сегодня. Я не дам тебе спать. Хочу чтобы ты чувствовала, хочу чтобы ты запомнила…

Это было больно по-настоящему. Он был одет и изводил теми ласками, которые и стали его оружием мести. В ожидании физической боли, поглощённая своим страхом, она и не задумывалась над тем, что именно это и имел ввиду муж.

Крис знал, как ему добиться своей цели и был терпелив. Безответные поцелуи, медленные, мучительно-плавные касания и осторожность, с которой лёгкая сиреневая материя была снята с её тела.

Сколько времени прошло? Когда ему надоест? Когда этот ублюдок сделает то, к чему ведёт и отпустит… Вошёл. Играет руками. Влажно и это также отвратительно. Его тяжёлое возбуждённое дыхание над ухом, только питало те импульсы, которые яркими вспышками обжигали её душу. Нельзя. Не может тело, подвергнутое насилию чувствовать это. Неправильно. Необьяснимо. Подло по отношению к себе…

– Не надо… – проскулила Соня, когда губами Крис прошёлся по запретной зоне, расположившись между её ног. – Отпусти меня! Пожалуйста… – впилась она ногтями в мощные плечи и практически закричала, когда он аккуратно сжал зубами чувствительный узелок. Муж и сам непроизвольно зарычал, увидев как экстаз полностью поглотил её. Он добился чего хотел, но теперь как зверь, смотрящий голодными глазами еле держался.

Она предала свое тело, а теперь оно предало её, отвечая на каждое его прикосновение, на каждый поцелуй. Кончики пальцев ног горели, а живот сводило от спазмов до тех пор, по его хватка не была ослаблена. Прожив это пик, Соня отдышалась и расплакалась.

– Иди сюда, правильная моя. Негодяй да? Да. – прижимал её к себе все крепче Крис и то, насколько сильно сам был возбуждён, не оставляло и шанса избежать прямого, полноценного контакта. – А что же в этот раз ты не кричишь -"Женя!"… А вот так он тоже умеет?

Соня с ужасом посмотрела в эти хищные глаза. Зрачки стали совсем широкими, а лукавая улыбка обещала исполнить все данные им обещания.

– Отдохнула? Ещё разок? Для закрепления! Удивляешь меня, как быстро из фригидного полена можно…

Удар. Это был первый её удар и очень опрометчивый шаг. Ладонь, словно плеть, обожгла щеку и зверь подмял под себя ту, что горела этой лютой ненавистью.

– Давай поиграем? – снова вошёл он в её влажное, тугое лоно средним пальцем – Нравится?

– Нет!

– А вот так? – добавил он безымянный и сжал, надавив ладонью на область промежности и почувствовав то, как внутри, запульсировали мышцы от этих сильных сокращений. – Отлично. Вот и подход найден. – ответил он тихо на ее крик, от которого буквально ехала крыша – Как ты, мышка? Вот ведь извращуга какой! Как ты сказала? Мерзкий? Мерзкий, но охуенно приятный, да? -медленно отпускал он свою жертву.

– Нет!

– Даже ножка задрожала! Малышка…

– Свело… -процедила сквозь зубы Соня и его рука скользнула от бедра вниз, к стопе, где вокруг щиколотки босоножки застёгивались на два тонких ремня. Освободив ногу он помассировал её и подняв голову, вполне искренне спросил – Так получше?