Очерки ведьмы

– Ну-ка живо успокойся, думаешь, избежала бы наказания, если убьёшь не по собственному желанию, а по приказу.

– Так он обещал мне, что ничего за это не будет.

– За то, что смерть за собой несёшь, всегда будет наказание, не бывает в природе таких, кто спасёт тебя от кары.

– Я не хотела в ад сию же минуту, как он пришёл.

– Глупая и трусливая.

– Да легко тебе говорить, я чувствую силу в тебе, страшную, с таким внутренним миром и я бы ничего не боялась.

– В каждом живёт своя сила.

– До твоей все одно далеко.

– Чтобы больше не видела тебя рядом с собой. Я тоже знаю, где ад, билетом тебя снабжу, можешь не беспокоиться. Ты поняла меня?

Цыганка весь наш разговор пыталась вырвать руку, но на последних словах застыла. В темно-карих глазах читался страх.

– Поняла, всё, отпустите только.

– И с отравой не играйся, а то найду и мигом лавочку твою прикрою.

Цыганка убежала. Мы быстро зашагали к нашему кораблю. Показали билеты, сложили свои вещи, чтобы легче было переносить, корабль качнулся, мы решили устроиться на палубе, на свежем воздухе.

– Что, черт возьми, это было? – Решил не медлить Андрес, как только мы отошли от посторонних ушей в самый угол.

– Наш очень хороший друг всеми силами пытается выполнить обещанное.

– Тебе не кажется странным, что он так медленно работает?

– Ну, свои заботы, правая рука Сатаны, как-никак. А я жду подробную историю о том, где это ты плавал с цыганскими гаданиями. Не пропущу момент, ты сказала, что любви тебе хватило в 14. Путь длинный, а я готова слушать интересные байки.

– Печальная и короткая история. Она одна.

Андрес тут же сменил тему.

– Что это был за шарик?

– Видишь ли, цыгане прекрасно разбираются в травах и химии. Потом они выяснили, что смесь определенных ингредиентов дают невообразимые результаты. Например, отравы, которые можно контролировать, пока они хранят их у себя. Этот шарик – жгучая смесь рицина и сока лютика. Повреждение кожи, интоксикация. Очень опасная вещь. Ей достаточно было раздавить в кулаке и придавить к любому участку голой кожи, чтобы отравить.

– А сама как не травилась? Держала в руке без защиты.

– Они давно всё продумали, цыгане часто работают с ядовитыми и едкими веществами, поэтому изобрели смесь, которая покрывает руку прозрачной плёнкой и не пропускает токсины.

– Странно всё, не знал ни единого факта.

– А откуда ж тебе было знать.

– Ну, возможность была, и очень большая.

– Я жду эту интригующую историю. Цыганку какую-то знал? Она тебе гадала? Предсказала что-нибудь, что потом сбылось?

– Там всё гораздо проще. – Было видно, ему не хотелось об этом говорить, либо же, то, что он вспоминал, вызывало тоску и грусть.

– Если ты не готов это рассказывать, я не буду давить.

– Да сколько можно это держать в себе. Мне не становится легче от того, что молчу. И мне настолько больно, что проговаривание этого вслух не делает хуже.

– Что же произошло.

– Знаешь, я думаю, у каждого второго мужчины есть та, которая на короткий промежуток времени ворвалась к нему в жизнь, ну или плавно вошла, не имеет значения. Период её пребывания кончается, но воспоминаний она оставляет на всю оставшуюся жизнь.

– И звали её…

– Патрина. Моя муза, любовь с первого взгляда, первая в жизни девушка, которой я бы сдался даже сейчас. Мне было 14, но поверь, это не являлось юношескими забавами, я бы и сейчас отдал всё, чтобы хотя бы на минуту увидеть её, почувствовать медовый запах и услышать прекрасный голос с заметным акцентом.

– Когда ты всё успел, тебе 24, а историй вагон и маленькая тележка.

– Насыщенная жизнь, видимо. Она была старше на 2 года, меня это ничуть не смущало. Её табор на время поселился совсем не далеко от нашего имения. А я мальчишкой любил быть поближе к простому народу. Бегал на деревенские пляски, с Готель катался на тележках с сеном. Нам не составило труда встретиться. Как сейчас помню, длинные кудрявые волосы, родинка на щеке, тёмные большие глаза, смуглая кожа. Она привлекла моё внимание сначала визуально, потом нам довелось поговорить.

– И чем же она тебя так поразила?

– Патрина – поистине Божье создание, такой невинный цветочек, среди зарослей. Она любила природу, и отношение ко всему, что её окружало, было другое. Она разговаривала с цветами, любила петь небу. Я даже помню, как один раз мы сидели на берегу небольшого озера, она вошла в него по колено и начала играть с водой. Она обожала этот мир, его явления, радовалась тому, что дышит и благодарила за это невидимые силы. Ты понимаешь? За то, что она дышит и ей есть чем дышать. Она каждый Божий день говорила за это спасибо. Она любила жить. – У него ком в горле встал, он пытался сдерживать свои эмоции, но даже последние слова о ней были с лёгким отголоском рыданий или нервного срыва, я не поняла, что именно из этого. – Она стала моей первой девушкой, с ней я познал и платоническую и физическую любовь. У меня до сих пор не было ни с кем ничего подобного. Эти чувства были невероятной силы, и я уже даже не надеюсь хоть на малейшее повторение.

– Но что же произошло?

– Она бросила меня. Её табор собрался дальше, она не могла пойти против своей семьи. И ещё Патрина прекрасно понимала, что моя мать сделает абсолютно всё, чтобы нашего союза не произошло. Этот вывод не сложно было сделать, исходя из того, как жёстко однажды мама поступила с Готель.

Я уж было хотела спросить поподробнее, Андрес никогда не подавал повода или крючка для вывода его на такие откровения. Пусть мы и дружили достаточно долго и близко. Эти истории я слышала впервые, и я не совсем понимала, что на него так подействовало. Но, я поняла, что эту историю нужно закончить, иначе рискую не узнать другую потом, если перебью.

– В общем, отворот-поворот, хотя я готов был и из дома сбежать. Её манила свободная жизнь, она искала своё предназначение в этом мире, а найти его по её убеждениям, можно было только в путешествиях.

– Она не любила тебя?

– Я не верю, что при том, что между нами было, она не любила меня. Невозможно. Да и узнал я потом всё. Просто Патрина не из этого мира, она хотела большего, её божественная душа тянулась вверх. Она уже разумом и сердцем была выше людской суеты. Патрина уехала, а я остался. С разбитым сердцем, больным душой, я не знаю, как не умер тогда, от тоски, любви и сердечных страданий.

– Роковая девушка. Интересно, нашла ли она своё призвание?

– Нет. Не успела. – Андрес вдруг облокотился локтями об край и закрыл ладонями лицо.

– Что значит, не успела?

– Ну я же не забыл о ней. В моей жизни были потрясения и неприятные приключения, но после того, как я сбежал из тюрьмы, принял решение найти её, и сбежать из страны вместе.

– Ты не нашёл её?

– Напротив, не так трудно найти путешествующий табор. Они же достаточно долго сидят на одном месте, привлекают внимание по понятным причинам. Оказалось, что по итогу Патрина ушла из табора, решила искать свой путь в одиночестве. Перебралась в мелкую деревушку, стала жить в хижине на окраине.

– Поговорил с ней?

– Я приехал слишком поздно, жестокая расправа постигла её.

– Боже, что же произошло. – Ожидала любой развязки, но неподобной.

– Как бы ты относилась к одинокой цыганке, которая резко появилась в маленькой и тихой деревне?

– Думаю, вполне обычно.

– Вот, а жители той деревни увидели в ней злейшего врага. Косые взгляды, постоянные подозрения и крайняя осторожность. Она стала изгоем сразу, как только появилась в тех местах.

– А откуда ты знаешь такие подробности?

– Да бабка там разговорчивая была, всё как на духу рассказала за пару пенни. В неё тут влюбился местный красавец, всё ходил с ней, ромашки дарил. И знаешь, по её словам, она не так уж и против была. Эта история закончилась бы славно для них, вот только осенью выдался плохой урожай. Жители деревни, которые и так уже подозревали, что Патрина приворожила местного паренька, обвинили её ещё и в колдовстве над землёй.

– Какие глупые люди.

– Одной глупости мало, они еще и жестокие. Ужасно жестокие. Они собрали тайный совет, где было решено уничтожить Патрину.

Я в ужасе слушала, в голове не хотела укладываться мысль, что молоденькую девушку убили за то, что она цыганка. В каком ужасном мире мы живём, что из-за предрассудков люди готовы пойти на самый страшный грех.

– В одну из ночей собралось несколько мужиков, и пока Патрина спала, они заперли дверь, закрыли окна и подожгли дом.

– Боже мой, сожгли заживо девочку.

– Да, зверски растоптали прекрасную жизнь.

– На глазах Андреса выступили слезы. – Я столько раз представлял, каково ей было, моей милой Патрине, она ведь действительно сгорела заживо, проснулась в какой-то момент и поняла весь ужас происходящего. О чем были ее последние мысли? Кому молилась? Пыталась ли выбраться.

– А как же её новый ухажёр?

– Тот паренёк ничего не знал и прибежал слишком поздно. Он и похоронил её. Сам того не зная, дал мне возможность с ней попрощаться. К слову, он уехал из тех мест. Не смог жить рядом с чудовищами, которых всегда считал людьми.

– Ужасная история, Андрес. Мне так жаль. – Я положила руку ему на плечо, чтобы хоть как-то проявить своё участие, я была в подавленном состоянии и чувствовала боль от того, что такому прекрасному человеку, как мой друг, пришлось не по своим годам испытать столько потрясений в жизни.

– Ты очень сильный, я даже представить не могу, как ты всё это носишь в себе и при этом стараешься жить, как все.

– Если бы я не пытался жить как все, то в чем тогда смысл моей жизни? Я бы лучше застрелился. А так, я, всё ещё жду чего-то хорошего.

– Восхищаюсь тобой, искренне.

– Ну брось, захвалишь. Потом зазнаюсь. – Он впервые за это разговор улыбнулся. Только что готов был разрыдаться от воспоминаний, а вот сейчас смотрит на меня с озорным выражением лица. – Пойдём, чаю выпьем? Хочется нервы успокоить, ещё бушуют внутри.

– Отличная идея.