Таёжный, до востребования

Дни стояли на удивление погожие; хотя с середины августа температура заметно снизилась, дождей не было, и я пользовалась этим затишьем перед затяжным ненастьем, ожидавшимся с началом осени. По совету коллег я купила резиновые сапоги и непромокаемый плащ, а маленький складной зонтик убрала в шкаф, чтобы его не сломало первым же порывом сибирского ветра.

На работе я усиленно осваивала непривычный симбиоз должностных функций, состоящий из консультирования стационарных пациентов, амбулаторного приема и выездов на производственные травмы.

Фаина Кузьминична обращалась со мной дружелюбно, с ее фронтовой подругой, сестрой-хозяйкой Глафирой Петровной, я почти не контактировала, вежливо здороваясь при встречах, а она обычно не удостаивала меня даже кивком. После того как у Ани, пациентки педиатрического отделения, подтвердилась доброкачественная опухоль, коллеги-врачи признали меня за равную, не без участия Юлии Марковны, публично поблагодарившей меня на очередной летучке за грамотную постановку диагноза. Ее благодарность не была надуманной или преувеличенной. Без моей консультации Юлия Марковна еще нескоро догадалась бы о причине Аниного недомогания. Окажись опухоль злокачественной, драгоценное время было бы упущено.

Я без ложной скромности считала себя неплохим диагностом, а то, что не всегда находила общий язык с больными, объясняла отсутствием опыта «на приеме».

Пациенты амбулатории были по большей части люди малограмотные, занимающиеся самолечением и попадающие к врачу, только когда «совсем припрет», как выразилась, охая от боли и держась за перевязанную шалью поясницу, школьная вахтерша с острой невралгией. При этом пациенты ждали от врача чуда исцеления на первом же визите, потому что на повторный прием приходить им «недосуг», а когда чуда не случалось, открыто выражали свое недовольство; наиболее склочные не ленились писать жалобы на имя главврача. Коллеги меня успокаивали, говорили, что давно к такому привыкли и чтобы я не принимала это на свой счет, но я не могла спокойно относиться к такому положению вещей.

Необходимо было менять систему, заниматься просветительской работой среди населения, рассказывать о пользе ранней диагностики, о том, что болезнь проще предупредить, чем лечить на запущенной стадии.

Когда я озвучила эту идею в ординаторской во время чаепития по случаю дня рождения одного из врачей, коллеги едва не подняли меня на смех. Уролог Согомонян, пожилой армянин с изысканными манерами и вальяжной речью, сказал, что этот вопрос поднимался на летучках неоднократно и каждый раз Фаина Кузьминична обещала над ним подумать, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки, чему причиной – нехватка свободного времени и персонала, да и просто нет желания заниматься этой неблагодарной работой, которая не факт что принесет плоды.

– Но такую работу и не делают ради благодарности, – возразила я. – Мы не только облегчим себе жизнь, сократив количество запущенных случаев, но и населению принесем пользу. Тут важен еще и экономический фактор. Просветработа сэкономит денежные средства леспромхоза, вынужденного оплачивать бюллетени своих работников, попадающих в больницу по причине не выявленных вовремя заболеваний. Надеюсь, вы согласитесь, Армен Оганесович, что пока мы не попробуем, вряд ли узнаем, будет ли работа эффективной. Хотя нужно сделать все от нас зависящее, чтобы эффект был. Конечно, это вопрос не нескольких дней и даже не нескольких месяцев. Но Гиппократ тоже не сразу основал свою медицинскую школу. Как говорится, под лежачий камень вода не течет.

– Вот и займитесь этим, Зоя Евгеньевна! – то ли в шутку, то ли всерьез предложил кто-то.

Послышались сдержанные смешки. Я прикусила язык, запоздало вспомнив, что инициатива наказуема, и хотела малодушно дезертировать из ординаторской, но добросердечная Оля пришла мне на помощь и стала рассказывать забавный случай из недавней практики. Я признательно ей улыбнулась и осталась на месте, делая вид, что пью чай, хотя моя кружка давно опустела.

Посмеявшись над Олиной историей, коллеги стали расходиться. Армен Оганесович покидал ординаторскую последним. Остановившись в дверях, он сказал:

– На правах более опытного и старшего товарища, Зоя Евгеньевна, позвольте дать вам совет. Подобные идеи следует озвучивать только в двух случаях: если вы уверены в успехе реализации и если самолично готовы этим заняться. В противном случае ваши сентенции можно воспринять как желание преподнести себя в более выгодном свете и поскорее утвердиться на новом месте.

Я успела забыть об этом случае, когда спустя несколько дней меня неожиданно вызвала Фаина Кузьминична.

– Присаживайтесь, доктор Завьялова, – предложила она.

Хотя ее тон был доброжелательным, я ощутила беспокойство, как всегда, когда оказывалась в ее кабинете. Главврач, по обыкновению, визировала документы, а я гадала, зачем ей понадобилась. Она не отрывала врачей от работы без весомого повода.

– Так вы считаете, мы недостаточно делаем для наших пациентов? – неожиданно спросила Фаина Кузьминична, откладывая ручку.

Вопрос застал меня врасплох. Я почувствовала, что заливаюсь краской, и пробормотала:

– Нет, почему же…

– Мне известно о вашей недавней полемике с Арменом Оганесовичем, который…

– Я не вступала с ним в полемику. Точнее…

– Позвольте мне закончить.

– Простите.

– Зачем вы настраиваете против себя коллектив, который совсем недавно принял вас в свои ряды? После неудачи с доктором Дегтяревым ваши коллеги весьма осторожно относятся к новым сотрудникам, и их можно понять. Вы заслужили их доверие добросовестным отношением к делу, но этого мало, чтобы удержать позиции.

– Я не понимаю, на что вы намекаете, товарищ главврач. Скажите прямо, в чем моя вина. Очевидно, в том, что я позволила себе высказать мнение, с которым молчаливо был согласен каждый из тех, кто присутствовал в ординаторской?

– Нет. В том, как вы его высказали. Поучительный тон превосходства – не лучший способ привлечь единомышленников, особенно из числа тех, кто убелен сединами.

– Вас, кажется, не было в тот момент с нами. Вы ведь не слушали за дверью?

На щеках Фаины Кузьминичны вспыхнули два алых пятна. Ее лицо осталось бесстрастным, но я видела, что она задета моим вопросом и моей непочтительностью и, очевидно, ждет, что я извинюсь, но я не собиралась этого делать.

– М-да… – наконец задумчиво произнесла главврач. – Значит, все, что о вас говорят, – правда.

– Не знаю, что обо мне говорят, но я действительно считаю, что на базе стационара нужно организовать просветработу с населением. И если вы хотите знать мое мнение – да, мы недостаточно делаем для наших пациентов. И это не пустопорожние размышления. Вот факты: за три недели амбулаторного приема я диагностировала не менее двадцати запущенных неврологических заболеваний, не выявленных вовремя лишь потому, что пациенты боялись идти к врачу и лечились дома народными средствами, включая обертывание детской уриной опухших от артроза суставов. Двоих пациентов пришлось отправить на освидетельствование по инвалидности, пятерых – на экстренные операции, еще нескольких – на длительные бюллетени с последующей реабилитацией. И так у всех врачей: у окулиста – катаракты на поздней стадии, у уролога – пиелонефриты, у эндокринолога – диабеты и опухоли щитовидки, у гинеколога – кисты размером с кулак… то есть, конечно, не у них самих, а у их пациентов. И это в конце двадцатого века, в населенном пункте на пять тысяч жителей! Если цель стационара состоит в том, чтобы загружать врачей с утра и до вечера изматывающей работой, требующей постоянного напряжения моральных и физических сил, – что ж, эта цель вполне достигнута. Но если она не в том, чтобы бороться с запущенными болезнями, а в том, чтобы предупреждать их появление, тогда мы все, здесь работающие, должны объединиться и сдвинуть наконец дело с мертвой точки. Можете уволить меня, если хотите, но своего мнения я не изменю!

Я встала и направилась к выходу.

– Вернитесь, доктор Завьялова! – последовал властный приказ.

Поколебавшись, я вернулась к столу, но садиться не стала.

Фаина Кузьминична разглядывала меня так, словно столкнулась со сложным случаем, не имевшим аналогов в ее многолетней практике.

– Значит, вы хотели бы работать, не особо утруждаясь? – наконец спросила она.

– Не переиначивайте мои слова, товарищ главврач! Я не боюсь работы и готова вовсе не покидать рабочее место, если от этого будет толк. Но пока пациенты не овладеют элементарными знаниями, позволяющими им понимать разницу между урологом и венерологом, толку не будет. Вы и сами это знаете, только почему-то отчитываете меня как школьницу, вместо того чтобы признать очевидный факт: населению требуется ликбез, особенно тем, кто не имеет высшего или средне-специального образования. Я ни в коей мере не хочу принижать рабочих, лесорубов, шоферов или уборщиц, но статистика – вещь беспристрастная и говорит сама за себя. Вы, наверное, считаете меня выскочкой из большого города, но я, как человек здесь новый, более ясно вижу то, на что у вас, как говорится, замылен глаз. Будь я лаборанткой или процедурной сестрой, сидела бы себе и помалкивала. Но я квалифицированный врач и не могу относиться к работе с равнодушием, которого вы, судя по всему, от меня ждете.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

С 1992 г. – Мариинская больница.

2

Неотложная, срочная.

3

Карабула – железнодорожная конечная станция однопутной тепловозной линии Решоты – Карабула. Находится в поселке Таёжный Богучанского района Красноярского края. Открыта в 1977 году.

4

Нижняя Пойма – поселок городского типа рядом с железнодорожной станцией Решоты на Транссибирской магистрали.

5

Характеризуется едиными плацентой и амниотической жидкостью на два плода. Может сопровождаться различными осложнениями, в том числе непосредственно в родах.

6

Тяжелый молоточек, предназначенный для первичного диагностирования неврологических нарушений.

7

Негатоскоп – устройство, предназначенное для просмотра на просвет черно-белых радиографических снимков.

8

Знаменитый московский ресторан, открытый в 1951 году.

9

Шина Еланского используется для иммобилизации позвоночника и позволяет обездвижить тело потерпевшего при транспортировке в больницу.

10

Дамлама – среднеазиатское блюдо из мяса и овощей.