Кровь служанки

Алеся Кузнецова

Кровь служанки

Глава 1. Где кончается мост

– Далеко еще до границы? – спросила Эва, не отрывая взгляда от разбитой дороги.

Мирон, сосредоточенно глядя на узкую полоску асфальта под колесами машины, пожал плечами. Ветер за окном усиливался, гибкие березы вдоль обочин пригибались к земле, где-то справа раздался скрип, словно старое дерево вывернуло с корнем. И тут же над лесом взметнулась стая черных ворон. – Часа два, если повезет, – ответил Мирон наконец и добавил: – Не хотел я в такую погоду выезжать, надо было переночевать в городе.

– У нас свой город есть, там и переночуем, – тихо то ли себе то ли ему сказала Эва, – Арно должен вернуться завтра из командировки, он не любит приезжать в пустой дом.

Она старалась не думать, насколько пустым этот дом сейчас кажется ей самой и машинально поправила шелковый шарф, будто это могло защитить от непогоды. В ее делах все было продумано и заранее спланировано. Свою жизнь она упаковывала, как экспонаты: изысканно, без лишних деталей, всегда с архивной биркой. Но что-то пошло не так в последнее время. Почему она согласилась приехать на эту встречу? Очевидно, она стала терять вкус ко всему, даже к красоте. Но письмо коллекционера из Минска действительно зацепило и она приняла приглашение осмотреть экспонат времен короля Людовика XIV. Банально, но чернильница оказалась подделкой, ей даже не пришлось привлекать никого из своих парижских партнеров, все было очевидно сразу. Она старалась как могла смягчить удар для немолодого ценителя прекрасного, раскрошелившегося не только на чернильницу, но и на приглашение такого эксперта, но удар был сокрушительным. Настолько обманутым клиент явно себя давно не чувствовал. За годы работы в сфере антиквариата Эва часто встречалась с сильными эмоциями, когда одни вдруг узнавали, что картина с бабушкиного чердака стоит целое состояние или, как в этот раз… когда отдав целое состояние, человек вдруг оставался один на один с правдой жизни.

Справа разорвался новый разряд небесного огня и громыхнул гром. Птицы закружили и каркая понеслись над дорогой. Асфальт тонул под усилившимся дождем, струи воды с хлестким звуком обрушивались на лобовое. Эва подумала, что выглядит так, словно само небо прорвало от накопившегося давления и напряжения. Она проверила ремень безопасности и с сомнением покачала головой:

– Здесь в лесу все-равно гостиниц не будет, теперь только стараться проскочить ураган и быстрее добраться до любого отеля.

Мирон включил дальний, но свет рассеивался в сером тумане.

– Мне не нравится это, – сказал Мирон, – ураган по прогнозу был на соседний регион, здесь должно было быть спокойно. Или мы сбились с навигатора, сеть подвисает, уже перегружал трижды и указателей нет совсем. Какая-то глушь беспросветная. – его слова потонули во внезапном грохоте. Прямо перед машиной, перегородив дорогу, рухнула старая ель.

– Чёрт, – выдохнул Мирон, резко затормозив. – Вот тебе и «проскочили ураган».

– Теперь что? – вздохнула Эва, вцепившись в ремень безопасности. – Здесь должен быть объезд.

Ветер за окном завыл еще сильнее, и ей показалось, что темный лес вокруг смыкается плотным кольцом. Она поежилась и машинально стала крутить свое обручальное кольцо с 8-каратным бриллиантом, хотя в данной ситуации никакие деньги или титул мужа не могли ее защитить.

– Бесполезно, сеть умерла, – бросил Мирон, в очередной раз перезагружая навигатор. – В бардачке должна быть карта.

– Да тут даже указателей нет, – мрачно заметила Эва. – Как ты поймешь, где мы?

– Дай мне время, – бросил он, натягивая ветровку на голову и хлопнув дверью, выскочил в непогоду. Разведка на местности не прояснила места их нахождения, но помогла найти съезд на лесную дорогу.

Когда он вернулся, с куртки стекали струи дождевой воды, а вместе с ним в салон проник запах еловых веток.

– Другого варианта нет, надо или возвращаться или ехать через лес, – Мирон смахнул капли дождя со лба и посмотрел на Эву, но она так и не поняла, что именно было в его взгляде: вина или что-то другое?

– Давай через лес. А если заблудимся, запомнишь дорогу, чтобы вернуться?

– Ну если бы у нас с собой была фасоль, то мы бы ее бросали по дороге, как в сказках Братьев Гримм, – невесело рассмеялся мужчина.

– Хорошо, что ты на меня работаешь, а не на Арно. Мой бы муж за такое голову снес и неважно, что ты выехал потому, что так я сказала.

Мирон промолчал, взгляд стал жестче, пальцы чуть сильнее сжали руль. Она это заметила, но сделала вид, что нет. Немного помолчала и потом вдруг добавила, словно задумавшись вслух:

– Я же так и не представила тебя Арно. Мне, наверное, хотелось чувствовать себя хоть в чем-то самостоятельной. Независимой от него, что ли. Мирон чуть кивнул, но не ответил.

– Глупо, да? – усмехнулась она. – Особенно, если учесть какой заботой муж окружил меня за эти два года нашего брака. Разве я могла представить, что вот так просто познакомлюсь с настоящим французским аристократом и выйду за него замуж?

– Это судьба, – довольно осторожно произнес Мирон и тут же перевел тему. – Попробуем проехать через лес, главное при первом повороте свернуть налево, чтобы вернуться на дорогу.

– Если только там впереди не лежит еще пара таких же старых елей, – задумчиво покачала головой Эва.

Мирон приостановил машину возле едва заметной лесной дороги, заросшей с обоих сторон кустами, а потом решительно нажал на газ.

– Навигатор молчит, но на дороге видны следы от шин – кто-то здесь недавно ездил.

– Это дает надежду, – кивнула Эва. – Хотя не хотелось бы заблудиться.

Дождь барабанил по крыше машины, вокруг сгущалась темнота. Дорога начала петлять словно бешеный заяц, спасавшийся от хищных лап лисы, но гравий выглядел вполне утрамбованным и казалось очевидным, что дорогой часто пользовались. Через полчаса Эва немного успокоилась, впереди показался поворот налево. Еще чуть-чуть и они снова окажутся на нормальной дороге. За поворотом оба одновременно увидели высокий мост, под которым бурлила лесная, наполненная до краев, река.

Мирон аккуратно подвел машину к мосту и вдруг резко затормозил. Впереди посреди моста зияла огромная дыра – насквозь, как если бы кто-то разрубил его пополам. Под пролетом торчала верхушка искореженного дерева, а вокруг бурлили воды лесной реки. Ветер завыл с новой силой и Эва почувствовала, как холод пробежал по спине. Тут уже не до планов. Теперь вопрос был один: как выбраться отсюда живыми. Она закрыла глаза руками, как будто это могло вернуть все назад – к освещенной галерее, к лионской квартире, к шелесту страниц и неспешным вечерам за бокалом вина. Но вместо этого вокруг был лес. Влажный, чужой, будто живой.

Стекло запотело, и Эва с раздражением стерла влагу рукой. «Не паниковать», – мысленно приказала она себе. Впервые за долгое время ей стало по-настоящему страшно. Страх был не истеричным, не женским – а каким-то звериным, она вдруг подумала про тех ворон, что взмыли над деревьями час назад. Эва взглянула на кольцо, всё крутя его на пальце. Бриллиант блеснул в тусклом свете, но сейчас он был не как защита, а лишь как насмешка. Количество каратов не имело значения в этом лесу.

Мирон выругался и снова натянул на голову еще не высохшую куртку:

– Эва, будь в машине. Я пойду посмотрю куда ведет дорога. Может, где-то поблизости есть ферма или дом – я видел столб с проводами. Может, попросим укрытия и дождемся, пока рассветет, – голос Мирона оставался спокойным.

– И что? Попросим ночлег у лесных духов? – попыталась она пошутить, но голос сорвался.

– Лесные духи – не худший вариант, если они с розетками и горячим чаем, – усмехнулся Мирон.

Дверь за ним негромко хлопнула и Эва вдруг так отчетливо ощутила, что осталась среди леса совсем одна, что захотелось зажмуриться. Но стоило прикрыть глаза, как в голове возник пугающий с детства сон: она идет медленно и вкрадчиво по очень длинному коридору, словно боясь кого-то разбудить, она почти ощущает внутренний страх и зажатость, но знает, что должна пройти до конца. И вдруг коридор резко поворачивает, а она оказывается лицом к лицу с… Эва машинально отвернула голову в сторону и раскрыла глаза. В ее окно кто-то стучал. Не задумываясь, что она делает, Эва опустила стекло двери и на уровне ее глаз вдруг возникло лицо незнакомого мужчины.

Глава 2. Обещание спасения

Эва не сразу поняла, что пытается сказать мужчина сквозь ветер и дождь, хотя знала русский с детства. Прихоть ее мамы или бабушки – кто теперь разберет – позволил ей, как эксперту, выйти на рынок, где жили самые богатые клиенты, хотя в детстве казалось совершенно несправедливым корпеть над учебником непонятного языка, пока подружки ходили на показы мод и встречались с мальчиками из старших классов.

– Простите… – мужчина приблизился, его лицо оказалось так близко, что казалось, их носы вот-вот соприкоснутся. Он смотрел прямо в ее глаза, и в его взгляде скользило какое-то спокойствие. – Машина сломалась… не могли бы вы подвезти?

– Подвезти? – Эва моргнула, удивленно глядя на него. – Но куда? Вы знаете дорогу отсюда?

Он улыбнулся так легко, словно не было ничего проще, чем вывести из этой бури.

– Может вы знаете, где здесь можно переночевать и переждать непогоду? – Эва улыбнулась незнакомцу.

Он кивнул.

– Машина осталась за поворотом. Там… – он замялся на полуслове…

Эва почувствовала, как внутри поднялось странное беспокойство. Не страх – скорее, интуиция. Слишком все это выглядело неожиданным. Мужчина голосует в грозу среди леса и просит подвезти, когда они и сами не знают где находятся и что теперь делать. Почему Мирона нет так долго? Эва снова перевела взгляд на незнакомца в своем окне. Дождь успокоился, но по его лицу стекали капли воды, цепляясь за трехдневную щетину и скатываясь на дешевую болоневую куртку.

– Это не та дорога, по которой стоит гулять в такую погоду, – сказала она и разблокировала двери. – Садитесь. Покажете, куда ехать.

Он открыл дверцу, сел за сиденьем водителя. Эва внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала. Мужчина был почти метр девяноста, если судить по тому, что его фигура заполнила весь салон. Она почувствовала запах мокрой ткани и… чего-то древесного.

– Спасибо, – сказал он, – вы выручаете. Если нужен ночлег, то можно у нас.

– Отличная новость. Сейчас вернется Мирон, он пошел искать дорогу, – ответила она, вглядываясь в темноту за окном. – Меня зовут Эва.

– Федор.

– Как Достоевский?

– Как мой дед. Ну и может немного, как Достоевский. Они оба вдруг рассмеялись и Эва почувствовала, как напряжение этого дня отступает, будто дождь вымыл из души все страхи и сомнения.

Но в следующий момент в темноте за стеклом мелькнул свет от фонаря мобильника, а еще через мгновение из леса вышел Мирон.

Он выглядел раздраженным, усталым и немного растерянным. Куртка прилипла к телу, кроссовки чавкали от воды, лоб блестел от влаги и страха. Не глядя на Эву, Мирон опустился в кресло водителя и положил голову на руль:

– Здесь нет другой дороги, придется заночевать в лесу, а утром вернемся обратно.

Эва аккуратно тронула его за рукав и кивнула назад. Мирон настороженно посмотрел на победную улыбку Эвы и, словно почувствовав чужой взгляд за спиной, резко повернулся назад. Оттуда довольно уверенно улыбался Федор:

– И вам здрасьте, если говорите по-русски. А нет, так продолжайте по-французски, я понимаю, не возражаю и на нем поговорить.

– Что за?.. – перешел Мирон на русский.

– Фёдор, – представился лесной незнакомец, протягивая руку.

Мирон скользнул взглядом по ладони с длинными, утончёнными пальцами, будто разглядывая в машине деталь, которой там быть не должно. Но все же он пожал ее, хоть и с заметной настороженностью.

– Мирон. Если говорить по правде, мы обычно не берем в салон незнакомцев. Особенно в лесу. Особенно в грозу.

Он включил обогрев стекла и бросил взгляд на Эву:

– Ты решила заняться благотворительностью? Или это социальный эксперимент?

– Он попросил помочь, – спокойно сказала Эва. – Его машина за поворотом. И он знает как отсюда выбраться и где мы можем переночевать.

– Точно, – кивнул Федор, – только надо заехать за девушкой, а потом я покажу дорогу.

– Девушкой? – Мирон усмехнулся. – Среди леса?

– Просто вместе ехали. Мы… по делам, – зачем-то начал оправдываться Федор.

Мирон скептически фыркнул и включил фары.

– По делам, говорите. В лес, без связи и дороги в грозу. Отличная стратегия. Говорите, куда ехать.

Федор скомандовал дать чуть назад и въехать в небольшой проем между кустами орешника. Машина медленно двинулась по лесной дороге. Дождь совсем утих, остались только капли, лениво сползающие по лобовому стеклу. Внутри было душно, пахло мокрой одеждой, терпкостью кожи и Эва отчетливо чувствовала возникшее в машине напряжение. Дорога сделала два поворота и фары выхватили серый джип без света. Из-за темного стекла приветливо помахала девушка со стильной стрижкой, насколько смогла рассмотреть ее силуэт Эва.

Федор выскочил из машины и перенес огромный желтый чемодан. Мирон фыркнул, но открыл багажник и помог уложить его поверх уже лежавших сумок. Девушка села на заднее сиденье рядом с Федором и оказалась прямо за спиной у Эвы. Голос ее был довольно высокий и Эва подумала, что она очень старается понравиться. Интересно, насколько близко она знакома с Федором?

Незнакомка устроилась поудобнее, и салон наполнил густой, сладковатый аромат – приторный, настойчивый и странно знакомый. Эва была уверена: этот запах не имел ничего общего с ее собственными духами. Краем глаза она уловила, как Диана, слегка наклонившись вперед, пыталась рассмотреть ее профиль в полутьме салона. Эва медленно отвернулась и уставилась в боковое окно, где капли дождя лениво стекали по стеклу.

Мысли прервал весёлый, почти вызывающий голос:

– Ну вот, теперь все спасены и можно продолжить путь! – в этой бодрости угадывалась попытка скрыть неловкость. – Спасибо, что не проехали мимо. Это было бы совсем не в духе хорошего кино.

Эва молчала, глядя вперед. Внутри становилось тесно от аромата и чужих голосов. «Лишь бы это не оказалось плохим кино», – почему-то подумала она.

Мирон внимательно посмотрел на девушку в зеркало заднего вида, но промолчал.

– Это Диана, из Минска, – вмешался Федор, – мы встретились сегодня утром.

– Вы здесь по какому-то делу? – вдруг спросил молчавший до этого Мирон.

– Я увлекаюсь историей и путешествиями по необычным местам, – уклончиво ответила Диана.

– В лес без связи на джипе – считается необычным путешествием? – уточнил Мирон.

– А что, разве не с этого начинаются самые необыкновенные истории? – девушка снова улыбнулась, Хотя Эва не могла видеть ее лицо, это чувствовалось в интонации. Эва подумала, что слишком много в этой лесной незнакомке из Минска желания понравиться. Слишком старается.

– Вы студентка? – вдруг снова спросил Мирон и Эва закатила глаза: какое ему дело, если его задача довести их до указанного места, где все смогут переночевать, чтобы завтра продолжить путь к границе и затем в аэропорт соседней Польши. Ей отчаянно хотелось наконец улететь домой и оказаться в родных стенах лионской квартиры.

– О, спасибо за прекрасный комплимент, – рассмеялась девушка. Лет десять назад была ею. Сумерки имеют ряд преимуществ перед солнечной погодой, иначе вы бы не приняли меня за студентку.

– Ну что же, раз мы волею судеб вынуждены будем провести ночь вместе в незнакомом доме, хотя бы уточните, Федор, будет ли в нем четыре спальни для нас? – Эва вернула всех к более насущным пролемам.

– Не переживайте, у нас говорят: "В тесноте, да не в обиде". Хотя думаю, тесно не будет тоже. Правда, я не знаю к чему вы привыкли. Все познается в сравнении и я не знаю с чем будете сравнивать вы.

– О, так вы не знаете, куда мы едем? – удивилась Диана.

Ева почувствовала как напряглись мышцы в области ключиц, но уточнять не стала. Ей почему-то категорически не нравилась эта Диана, хотя объяснить себе вдруг появившуюся неприязнь к незнакомке, она не могла.

В машине повисло напряжение. Только дворники, скребли на лобовом стекле остатки дождя, нарушая тишину.

Глава 3. Замок

Машина медленно петляла между елями и осинами, упрямо пробираясь сквозь лес. Дороги как таковой давно не было – только след от когда-то проложенной колеи. Влажная земля брызгала на стёкла, шины буксовали, Мирон молча вел дальше, время от времени изрыгая ругательства, но поворачивая руль вслед за командами Федора.

Эва сидела напряженная, будто ее везли не в гости, а на допрос. Если разобраться, она имела право так себя чувствовать, учитывая всю неизвестность и те обстоятельства, что перевернули ее жизнь. Всего три дня назад, в Лионе, врач без обиняков сказал, что детей, которых так жаждет Арно, скорее всего не будет. Эти слова давили на нее, как камень на сердце. В голове шла жаркая схватка – надо было понять, как именно сказать Арно и как самой пережить этот удар.

Она вспомнила, как в шестнадцать лет бабушка надела на неё свой кулон с секретом, известным только семье, и торжественно произнесла: «Придет время – и ты так же наденешь этот кулон на свою дочь или сына». Машина подпрыгнула на очередной колдобине, и Эва подумала, что больше не выдержит этого испытания. Она просто хотела как можно скорее оказаться в закрытой комнате, где не будет вопросов, чужих взглядов и где не нужно будет притворяться, что у нее все в порядке.

Мирон сохранял видимость спокойствия, сверяясь с телефоном, который, к их удивлению, хоть и не ловил сигнал, но карту загрузил.

– Не самый удобный заезд, – словно извиняясь, отметил Федор, – но главная дорога сейчас завалена и расчистят только к утру. По крайней мере, будем налеяться, что к утру.

– Я бы не назвал это, в принципе, заездом.

– Тоже правда, это – партизанские тропы. Здесь, на западе Беларуси, все помнит войну – леса, тропы, деревья, даже если свидетелей почти не осталось.

Федор выдержал паузу и добавил:

– По прямой, очевидно, было бы быстрее, но во время войны в прямых дорогах смысла не было, по ним с самолетов было легко бомбить. А вот такими петлями, если ехать, уже с воздуха сложно попасть.

Эва снова поежилась, представляя как всего каких-то лет восемьдесят тому назад по этим лесам от бомбежек прятались люди, такие же, как она, или ее Арно, или Мирон, или даже этот свалившийся из ниоткуда Федор и его Диана. Эва прикрыла глаза и постаралась ни о чем не думать.

Через минут десять, когда она вновь посмотрела в окно, стало заметно, что тьма уже не такая плотная. Лес вдруг начал расступаться, словно кто-то невидимый отодвигал ветви, давая дорогу свету. Перед машиной открылась небольшая поляна – залитая мягким золотистым сиянием, как будто сама природа решила отблагодарить путников за испытания непогодой и дорогой. Вдалеке, на холме, возвышался самый настоящий замок – старинный и величественный, с каменными башнями, остроконечными крышами и окнами, в которых мерцал приглушенный свет.

– Вот это…! – Почти одновременно выдохнули Эва и Мирон.

– Я думала, вы знали, куда мы едем! – победно добавила Диана.

– Ну, как говорится, милости просим. Чем богаты, тем и рады, – улыбнулся всем Федор.

Машина медленно подкатила к кованым воротам. Они были полуоткрыты, будто кто-то действительно ждал их прибытия. Впереди виднелась широкая аллея, обсаженная липами. Деревья были старыми с увитыми плющом На ровном расстоянии между лиревьями отдавали накопивший за день свет низкие фонари. Свет в них был тусклым и каким-то сказочным, словно они затерялись во времни и попали в другую эпоху. Наверное так чувствовала себя Джейн Эйр, когда подошла впервые к замку графа Роччестера.

– Здесь кто-то живет? – совсем тихо спросила Эва, молчавшая всю дорогу.

– Не совсем, – уклончиво ответил Федор. – Но сегодня – точно да. Вообще-то это музей, но здесь отреставрировано крыло и в нем устроена гостиница. Правда, гостей зесь пока не было, но кто откажет путникам в такую погоду. Место красивое, но честно говоря, не особо туристическое, я даже удивился, когда утром на станции встретил Диану. Сюда редко заглядывают гости.

Красный кирпич, как будто обожженный солнцем и омытый дождями. Башенки с узорчатым декором, стрельчатые окна. Надо было быть очень смелым человеком чтобы построить такое вдали от столичных городов и торговых путей. Или очень богатым. Очевидно, что замок строили ради себя, ради жизни, – вдруг пришло Эве в голову. Как искусствовед, она сразу поняла: такое здание – редкость, и не смотря на все пережитые невзгоды этой дороги, решила, что все же даже и неплохо, что начался ураган, балгодаря которому они не проехали мимо такой архитектурной жемчужины.

Мирон медленно вырулил на аллею, стараясь не задеть клумбы, покрытые влажными тенями. Эва смотрела на замок, не отрываясь: что-то в нем было пугающее и притягательное одновременно. Словно он знал о ней больше, чем следовало бы, словно он был частью ее самой, хотя она могла бы поклясться что видит его впервые. Неоготика конца девятнадцатого века, замок с характером: в нем угатывалась редкая самобытность, в нем удивительным образом сочеталались западноевропейские архитектурные влияния с местной исторической реальностью и романтическим туманом восточноевропейских ландшафтов. Нет, такое она бы точно не забыла.

Федор первым вышел из машины, выпрямился в полный рост и на мгновение задержался, глядя на замок. Потом обошел машину и открыл багажник. Нелепый ярко-жёлтый чемодан смотрелся кислотным пятном на фоне мрачного фасада замка и казался здесь чем-то почти оскорбительным.

– Осторожно, здесь может быть скользко, – бросил Федор им через плечо и потащил чемодан Дианы вверх по каменной дорожке.

Диана выскользнула из машины и быстро догнала Федора. Эва отметила ее стройную фигурку, обтянутую легинсами и модной туникой. Со спины она выглядела грациозно и стильно. Модная стрижка чуть ниже уха, платиновый блонд. Девушка была полной противоположностью ей самой, но в этом не было преступления. Эва поправила волосы, взглянула в зеркало, чуть покусала бледные губы, стараясь прибавить им краски и вышла из машины. Мирон уже достал ее стильный светло-бежевый чемодан и подал серый тренч. Она еще раз осмотрелась вокруг и от щемящей в груди нежности захотелось заплакать. Красота часто действовала на нее непредсказуемо, но Эва не помнила, чтобы какое-то другое здание произвело на нее такое впечатление. Возможно, все дело в том, что пришлось пережить до этого. Каблуки слегка стучали по плитам, когда она шла впереди Мирона по направлению к крыльцу. Вдруг тишину нарушили крики.

Эва шагнула на крыльцо, где перед этим за дверью скрылись Федор и Диана и ее глазам предстала самая странная картина, какую только можно было представить в этих величественных стенах.

У порога, спиной к ней замерли Федор и Диана. А по центру комнаты молодая яркая брюнетка лет тридцати пыталась вырваться из рук уверенной властной женщины с длинными каштановыми волосами и яркой помадой.

Женщина постарше была в ярости, ее истеричный голос поднимался под самый свод большого холла и обрушивался оттуда вниз:

– …Да вы с ума сошли! Это ж публичный дом, а не музей! Думаете, если сюда никто не ездит, никто и не узнает? Тоже мне замок нашелся! Кто впустил сюда эту особу?

В проеме возник высокий крепкий мужчина лет 47-48 на вид. Его крепкие накачанные руки плохо скрывала рубашка и жилет. Эве показалось, что он совсем не похож на музейного работника, по крайней мере сильно отличаося ото всех, с кем ей приходилось сталкиваться раньше. Он еле сдерживал себя, чтобы не броситься в центр схватки. Виски чуть тронуты сединой, на носу очки. Мужчина явно не хотел скандала и открыл рот, чтобы что-то возразить, но женщина заметила вошедших, остановившихся в изумлении у входа и, чеканя каблуками каждый шаг, вышла на центр в луч света, падающего от большой люстры, словно это было ее сценой.

Прямая спина и безукоризненная осанка, чуть расплывшаяся талия затянута в дорогой коричневый брючный костюм.

– Галина, прошу вас, успокойтесь, вы все не так поняли. – рядом с ней мгновенно возник тот самый крепкий мужчина с чуть седоватыми висками.

– Правда? – Галина вскинула на него глаза и поджала губы. Ну так объясните. Очаровательно, да? Я не знала, что у вас теперь музей с опцией “интимная экскурсия”. Это нововведение?

– Зачем вы так? Это же Аркадия Львовна, она известная в городе бизнес-леди, у нее свой салон красоты, а сейчас она решила написать книгу о нашем замке и меня попросил председатель союза предпринимателей принять ее в нашем музее. У нее самая благая цель.