Нулевой Аркан

– Разбирался с идиотами.

Кеган немного озадачился таким ответом, старшие братья перешептывались между собой, а остальные вопросительно смотрели на Дункана. Леон, решив не усугублять ситуацию расспросами, резко поднял стакан и предложил выпить за Дункана. Все радостно его поддержали, а Кеган встал, чтобы сказать тост. Дункан смутился от такого внимания и уставился в свой стакан, словно там крутили фильмы.

– Согласен, сынок! Нам нужно выпить за Дункана, за самого ответственного и талантливого объездчика лошадей, что я повидал на своем веку. За любимого сына, доброго и честного брата, за человека чести. За тебя Дункан! Скол!

В зале поднялся радостный гул и стук деревянных стаканов. Эль проливался на блюда, но от этого они становились лишь вкуснее. Заиграла новая мелодия и еще больше людей из-за стола отправлялись в пляс. Тиган на ходу допивая эль и выкрикивая имя Дункана отправился в хоровод. Все еще чувствуя себя неуютно, Дункан залпом опустошил свой стакан, встретился взглядом с цыганкой, которая все время сидела напротив и изучала его, и не зная куда себя деть, налил еще. Напряжение росло, в поиске поддержки он ткнул локтем в бок Леона.

– Что там случилось? – тихо спросил Леон. – Ты был похож зверя, когда вошел, даже я струхнул.

– Твои идиотские погонщики устроили родео с моим рыжим дичком. Теперь он неделю будет отдыхать от заездки и скорее всего сломает мне пару костей в отместку.

– Я поговорю с ними, но ты же знаешь, что они и на тебя работают. Если надо, увольняй их, найдем других.

Дункан промолчал. Леон ободрительно потрепал его по плечу и стукнул своим стаканом о его, предлагая забыться хоть на этот вечер. Дункан был не против. Опрокинув еще один стакан эля, он смелее выдержал взгляд цыганки, и прислушался к тому, что она говорила.

– Ох, это на самом деле глупая история. Когда я пересекла границы Америки, первые люди, встретившие меня, не говорили ни по испански, ни по мексикански. Они буквально на пальцах спрашивали, как меня зовут, я и сказала – Роккайо. На цыганском это означает роса – мое имя. А оказывается здесь принято звать по фамилии с приставками мисс и миссис. Так как я не замужем, они очень утвердительно заявили, что я теперь Мисс Роккайо. Так я и представлялась другим.

Пока сидевшие за столом внимательно слушали цыганку, Нило чувствовал, что его уши наливаются свинцом и увеличиваются в размере, от осознания, что он все это время обращался к ней по имени. Волна смущения и ликования заставила его ерзать на стуле и наигранно прочищать горло. Пытаясь привести себя в чувства он выпил еще несколько глотков Эля, даже не заметив того факта, что она умолчала о погибшем муже. Цыганка продолжала разговор. В этот раз вопрос задала Аверин.

– Ваш фургон, он полон лекарств и снадобий, вы врач или гастролирующий продавец?

– Я скорее целитель, в моем роду по женской линии передается дар врачевания и предсказаний будущего. Иногда я чувствую, что мне нужно быть в определенном месте, чтобы помочь страдающему. Так было с Нило, так было с жеребенком, что мы привезли. Сердце ведет меня и я иду на зов.

В глазах Кегана сверкнула искра понимания. Он верил в знаки, он полагался на интуицию.

– А вы можете предсказать будущее нашему ранчо? Свадьбы сыновей, снег посреди лета?

Аверин встревожилась и потянула за рукав мужа. Судьба не игрушка и она боялась услышать то, что знать не следовало. Цыганка заметила это, и словно ожидая разрешения Аверин, молча смотрела ей в глаза. Даже волнение не сдержало ее любопытство. Одобрительно кивнув, она все же продолжала держать мужа за рукав.

– Чтобы сделать точное предсказание мне нужны карты и тихая обстановка. Но еще на въезде, под вывеской, я видела благое знамение. Жеребенок и кобыла, что мы вам оставили, принесут вам огромную удачу, если вернете их хозяину.

– Отец, у кобылы тавро Уилсона, я могу заняться этим, – сказал Леон.

Кеган разразился раскатистым хохотом и снова поднялся для тоста.

– Вы слышали? Гости принесли нам удачу! Давайте выпьем за это!

Зал снова загудел и музыка стала еще громче. Разговаривать стало сложнее, поэтому все слушали Кегана, единственного, кто мог не напрягаясь перекрывать своим голосом шум. Так гости узнали про переезд семьи из Ирландии, про постройку ранчо собственными руками. Про предыдущих гостей – семью немцев едва говорящих на английском, которые спустя несколько недель поисков пристанища вернулись, чтобы осесть навсегда в Уотерфорде. И про белого теленка, и про внуков, которых они очень ждут. Зная все эти истории наизусть, Дункан улизнул на балкончик, выйти на который, можно было на втором этаже, в конце коридора. Там стояло его кресло и газовая лампа для чтения. Нило внимательно слушал всех за столом, даже разговоры среди рабочих, пока его мысли не начали путаться от крепости эля. Не смотря на мягкий вкус, в голову давало как от текилы. Мисс Роккайо, тоже утомившись, ближе к полуночи вежливо попрощалась, и в сопровождении Нило благополучно добралась до комнаты. Когда ее дверь закрылась, самообладание Нило было исчерпано настолько, что до своей комнаты он добирался перебирая рукам по стеночке, неуклюже уронив одну из рамок с фотографией на пол. Добравшись до комнаты, он какое-то время сомневался, действительно ли это его комната, но рискнул и провернул ручку двери. Останавливая ходившую кругами комнату он искал глазами свои вещи на кровати. Нило не ошибся, на кровати лежал его мешок с вещами. Столкнув его на пол он завалился на кровать даже не разуваясь.

Внизу еще стояли разговоры и тихо играла музыка, самые крепкие из собравшихся не планировали расходиться до рассвета. Мисс Роккайо тоже не спалось, она ходила по комнате из угла в угол – что-то ее тревожило. В очередной раз проходя мимо зеркала она уловила черную тень в отражении. Обернувшись, уже в самой комнате, она увидела чёрный расплывчатый силуэт, настолько черный, что по краям он медленно втягивал свет в свою пустоту. Цыганка почувствовала, как за мгновенье протрезвела. Это была не первая их встреча, но страх сковывал каждый раз с ужасающей силой. Попятившись назад, она споткнулась о ножку ванной и едва не упав, врезалась спиной в дверь. Собрав все самообладание, она резко открыла дверь и вышла в коридор. Она не хотела спускаться вниз. Оглядевшись по сторонам, остановилась взглядом на комнате Нило. Подойдя ближе замерла на месте, ее мучали сомнения. Действительно ли это будет уместно по отношению к нему. Нило, конечно, будет ей рад, но может понять это неправильно. Вспомнив, что ждет ее в комнате, холод снова пробежал по всей спине, и рука невольно потянулась к дверной ручке. Что-то упало на пол. Не в комнате Нило. Цыганка посмотрела влево, под дверью мелькала слабая полоса света и тянуло холодным уличным воздухом. Сделав несколько шагов по коридору, она услышала ворчание. Дверь начала открываться и глаза ослепила лампа, которую нес Дункан. Он уснул в кресле и уронил книгу, закрыв нужную страницу, поэтому пошел укладываться в комнату. Увидев Цыганку он смутился, осмотрелся по сторонам, и прикинув, что помешал ей попасть в комнату к молодому мексиканцу, смутился еще сильнее. Так он и смотрел на нее молча, не зная, что сказать. Мисс Роккайо поняла по движению его глаз, что он подумал, и резко крикнула то, что первым пришло в голову.

– Крыса! Помогите, сэр, в моей комнате бегала крыса, я так испугалась…

«Она и правда выглядит очень напуганной» – подумал Дункан. Осознав, что кроме него поблизости никого нет, все же согласился помочь.

Оказавшись в комнате, цыганка с облегчением не нашла там тени. Дункан же, не нашел там крысы. После короткого неловкого разговора он стремительно вышел из комнаты. Цыганка растерянно села на кровать и хотела уже расплакаться от своего глупого положения, как в комнату постучали. Она радостно бросилась к двери, в надежде, что Нило услышал возню в коридоре и пришел ее проверить. Дверь открылась, а на пороге стоял Дункан с двумя толстыми котами под мышками.

– Вот, это вам охрана, – сказал он протянув их цыганке.

Коты лениво изворачивались. Мисс Роккайо растерялась еще сильнее, и не успела даже поблагодарить Дункана, как дверь закрылась и он снова ушел. Стоя с двумя котами в руках она глубоко вздохнула и смирилась с тем, что произошло. Спала она крепко, коты свернулись в ногах и грели ее. Тень больше не появлялась. Отпугнули ее коты, Дункан, или травы, что сожгла цыганка перед сном, так и осталось загадкой.

Дар богов

Следующий день проходил очень лениво. В доме наводили порядок, пока снаружи делали повседневные дела. Гости спали допоздна. Мисс Роккайо постучала в дверь Нило, тихонько сказав, что невежливо проспать еще и обед. На что в ответ услышала невнятное мычание. А когда Нило спустился вниз, по его помятому виду было ясно, почему он ответил именно так. Старшие братья – Кеган и Райан, предложили ему проехаться верхом к горной реке и искупаться, чтобы избавиться от похмелья. Нило согласился и отлично вписавшись в компанию братьев вернулся уже затемно. Мисс Роккайо ближе к вечеру спустилась на ужин, встретила ее только Аверин и помощницы, остальные мужчины задержались по хозяйственным делам. Аверин была очень открытой и мудрой женщиной, ее густые волосы немного выбивались из кос, давая понять, что она не любит сидеть сложа руки. Щеки были румяными, а улыбка излучала такое тепло, что не возникало вопросов, почему в этом доме столько доброты и заботы. После светской беседы она предложила прогуляться по ранчо, на что гостья с радостью согласилась. Взяв с собой несколько щенков охотничьих собак они вышли во двор.

– Видите вот это маленький амбар? Это первое, что построил Кеган. Там мы жили первый год после переезда. Когда мы обзавеолись скотом и наняли людей, Кеган начал строить дом. Тогда уже я была беременна Тиганом и большую часть времени гуляла с собаками по округе, первые месяцы верхом, потом уже на своих двоих. Мои мальчики запрещали мне заниматься какой-либо работой и привезли из города фотоаппарат.

– Так это ваши снимки в доме?

– Да, некоторые из них, потом я уже сама с энтузиазмом покупала картины и фотокарточки в лавках. Даже и не скажешь, но все это было построено за двадцать лет. Я много чего успела повидать за это время.

Мисс Роккайо испытывала чувство уважения и восхищения к этой женщине. Когда они вошли в конюшни, она продолжила.

– Вот это мой старичок Лоэхро. Ему уже 27 лет, все мои дети учились на нем ездить. Он нам достался от Генри – военного врача, вы его видели, после ухода из армии он обучился ветеринарии. Лоэхро прошел с ним всю службу и был списан на пенсию возрасте семи лет. Сам же Генри был немного потерян и не понимал, что делать дальше со всей жизнью, а когда повстречал Кегана, согласился переехать к нам и работать здесь. Вон там его домик,– она указала на один из опрятных и просторных домиков.

– Здесь в воздухе витает благодарность и почтение, – сказала Мисс Роккайо взяв на руки щенка дергавшего ее за подол юбки, и поцеловала его в лоб.

– Поверьте, я отношусь ко всем этим людям с таким же уважением и благодарностью. Это огромный труд – содержать такое большое хозяйство. Мой муж щедрый человек и вознаграждает всех за этот труд. А что на счет вас? Вы хотели бы осесть и обзавестись чем-то подобным?

– Ох, даже не знаю. Это все великолепно, и я хотела бы иметь большую семью, но, кажется, я не могу иметь детей. И я чувствую долг, перед людьми, которым я могу помочь своим даром и знаниями. Поэтому продолжаю свои скитания. Пока что, фургон мой дом.

Тень грусти скользнула по ее улыбка. Аверин не стала расспрашивать, а лишь взяла цыганку за руку, чтобы поддержать ее.

– В жизни ведь все возможно, вы это лучше меня знаете. Если бы не чудо, в нашей семье не появился бы Дункан.

– Леон представил мне его как друга, а вы зовете его сыном. Почему?

– У него было очень тяжелое детство. Его отец имел большой конезавод в России, оттуда и его таланты в работе с лошадьми. Но во время гражданской войны одна из сторон обязала их завод снабжать армию верховыми лошадьми. За несколько лет процветающий конезавод разорили настолько, что в их хозяйстве осталась лишь одна хромая упряжная кобыла. Но их не оставили в покое, а приводили на «починку» израненных и изможденных лошадей армии. Однажды вернулась кобыла, которая выросла на заводе и была любимицей его отца. Ее распухшая и запущенная рана на ноге была безнадежной, пошло заражение крови. Это стало последней каплей. Отправив сына домой, он объяснил, что ему придется застрелить кобылу, избавить ее от мучений, и что сыну не стоит это видеть. Дункан, тогда его еще звали Демьяном, не хотел оставлять отца и спрятался на конюшне. Когда прозвучал выстрел, он услышал как упала кобыла. Не выдержав, он расплакался и побежал к отцу, но сразу же прозвучал и второй выстрел. – Аверин поправила воротник, переводя дух, глаза ее блестели от слез. – Он не прижился у родни своей матери и сбежал из дома. Не знаю, почему он решил так поступить, но он прокрался в вагон товарного поезда и проехал в нем аж до самой Англии. Когда его нашли, он был сильно истощен и напуган. На перроне инспектор и машинист поезда решали, что же делать с этим ребёнком. Мимо проходил Леон. Мы прибыли на тот же вокзал, и маленький негодник улизнул от меня. Он был слишком любопытным, чтобы сидеть на месте, я сама уже бросилась его искать, когда он на руках приволок тощего как скелет мальчишку. Я в ужасе начала спрашивать что случилось, на что Леон ответил: «я украл его у инспектора, который хотел отдать его в приют для бездомных». Тут я разволновалась еще больше. Кеган немного помолчав, сказал, что это может быть даром или испытанием богов, поэтому мальчика мы заберем в Америку, если тут он никому не нужен. Через какое-то время нас заметил инспектор. По его словам, ребенок попал в страну незаконно, из России. Депортировать его без документов никто не будет, поэтому лучшее, что он может сделать – это отдать его в приют. Кегану удалось договориться с инспектором. Тот даже помог нам пройти на корабль без дополнительного билета. В тот момент он и стал нашим сыном.