Противостояние

Он почувствовал легкое прикосновение к правой руке. Скосив глаза, увидел пожилого мужчину, в светлом плаще и аккуратной прической с седыми волосами.

– Это вы? – прошептал Димитрис, пытаясь скрыть волну тревоги в голосе. Пожилой мужчина слегка кивнул, его губы еле шевельнулись:

– Флешку.

Без лишних слов Димитрис передал ему флешку, чувствуя, как внутри нарастает напряжение, он даже стал беспокоится, что выронит информационный носитель. Мужчина отошёл от Димитриса, и стал пробираться к выходу.

В этот момент Димитрис заметил, как пожилой улыбнулся, глядя на двух агентов Интерпола, которые, как и другие зеваки, стояли у входа и смотрели на горящий автомобиль. Агенты спохватились, нашли взглядом Димитриса, но тот спокойно стоял с остальными.

Наблюдатели в микроавтобусе с недоумением следили за пожаром и столпившимися людьми. Огромные языки пламени и плывущий дым на время выбил из колеи агентов, которые потеряли контроль, казалось над полностью контролируемой ситуаций. Один из мужчин, слегка постукивая пальцами по столу, предположил:

– Может быть, это отвлекающий маневр?

Второй мгновенно отозвался, решив не оставлять сомнения без внимания. Он быстро связался с агентами внутри кафе:

– Внимательней! Это может быть отвлекающий маневр. Следите за инженером!

Ответ пришёл мгновенно, но он не обнадежил их:

– К нему никто не подходил, он стоит рядом с нами.

Спустя несколько минут гудки пожарной машины раздались неподалеку от происшествия. Уже через минуту команда пожарных, одетая в яркие униформы, бежала к горящему автомобилю, раскатывая пожарные рукава. Мощные струи воды в миг осадили языки пламени. Зеваки отошли подальше, чтобы не намокнуть от брызг, летящих во все стороны.

Агенты в микроавтобусе не понимали, что же происходит: либо отвлекающий маневр, но тогда бы с инженером кто-то бы встретился, но агенты в кафе утверждают, что к нему, кроме официантки никто и не подходил. Может быть они отвлеклись на загоревшуюся машину и в этот момент произошла передача? Но агенты в кафе утверждают, что не отвлекались и всегда наблюдали за целью.

Группа из Интерпола стала выдвигать всякие теории, мысли, анализы, но все это уже был тщетно.

В этой суматохе никто не заметил, как пожилой мужчина в стареньком плаще, вышел из кафе и слился с толпой. Он двигался неторопливо. Его взгляд оставался сосредоточенным. Покрутившись некоторое время в общей массе людей, он незамеченный никем ушел из опасного места. Отойдя на безопасное расстояние от кафе и почти потушенного пожара, пожилой мужчина остановился, чтобы аккуратно оглядеться. Никто не следил и не шел за ним. Было бы по-другому, он бы заметил.

Убедившись в том, что он не привлёк к себе лишнего внимания, мужчина направился к припаркованному автомобилю с затемнёнными окнами, открыв заднюю дверцу, сел на заднее сидение и выдохнул с облегчением.

Через несколько минут дверь автомобиля открылась снова, но на этот раз из него выбрался не пожилой мужчина, а бодрый, симпатичный мужчина лет тридцати пяти-сорока с аккуратными усиками и небольшой бородкой. Он был одет в стильный тёмный костюм, который подчеркивал его подтянутую фигуру. С легкостью и уверенностью он сел за руль, закрыв дверцу за собой.

Сидя за рулем, он мельком взглянул на флешку, которую держал в пальцах. На его лице появилась легкая улыбка, он сжал флэшку. Улыбка означала то, что все, что он задумал, планировал и сделал – оправдалось стократно.

Аккуратно маневрируя в плотном уличном движении, он направился в сторону, известную лишь ему.

Когда инженер Димитрис Адонис наконец добрался до дома, он налил себе стакан виски и не снимая куртку плюхнулся в огромное кресло. С жадностью, опустошил стакан. Приятная, теплая волна прошла по всему телу. Он собирался налить еще, но в этот момент раздался звонок телефона. Адонис замер на несколько секунд, но все же ответил.

– Димитрис, – произнес голос на другом конце линии, – вся ваша информация подтвердилась. Предлагаемая сумма отправлена на ваш специальный счет, пароли будут присланы немного позже на вашу почту. Вся информация о вас уничтожена, как и обещал. Вся информация с этого телефона удалится автоматически через несколько секунд после нашего разговора. Вы свободны.

Мужчина убрал телефон от уха и едва не разрыдался. Он ушел в ванную где опёрся о раковину, заглядывая на потухший экран телефона. Попытался включить его, но ничего не выходило.

Незнакомец, шантажировавший его, умело манипулировал эмоциями Димитриса, показывая ему неприятные видео с его участием: маленькие шалости, с женщинами, которых он встречал на протяжении последних нескольких месяцев.

Он прекрасно знал, что эти записи могли разрушить его карьеру и семейную жизнь, сделать его монстром не только в глазах общества, но и в глазах близких.

Успокоившись вышел из ванной и прошел в кухню, где сразу же выкинул в урну бесполезный телефон.

Через секунду, на его личный мобильник пришло уведомление. На его тайный счет пришла крупная сумма, чему инженер несказанно обрадовался.

И вот теперь, когда он думал о сумме, отправленной на его специальный счет, и о том, как информация о нем была уничтожена, Димитрис уже более уверенными движениями налил в стакан виски и с ухмылкой, вместо печального выражения, снова уселся в кресло.

Он не мог знать, что фото с его голой задницей не были уничтожены, а были положены шантажистом в долгий ящик, на всякий случай. Так же Димитрис не знал, что попал под один из инструментов влияния, под названием шантаж, используемый ловким, прожженным, международным добытчиком и торговцем информации.

Глава 3

Михаил очнулся медленно, словно из глубокого страшного сна, который сжал в тиски и не хотел никак отпускать. Неприятное ощущение тяжести в голове заставило его застонать, и он попытался приоткрыть глаза. Яркий свет в помещении, слепил до слез, но на фоне этого света размытыми пятнами появлялись: белые стены, медицинское оборудование, монотонный звук монитора, фиксирующего ритм его сердцебиения.

Постепенно Михаил начал различать детали. Он почувствовал касание простыни, под которой лежал, и ощутил характерный запах, привычный для медицинских учреждений.

Отрывки воспоминаний мелькали в сознании, но он никак не мог остановить и всмотреться в них. Он попытался приподняться, чтобы осмотреться, но острая, жгучая боль в груди заставила его лечь обратно. В этот момент его движения увидела медсестра и быстро куда-то ушла, даже не подойдя к нему.

Михаил с трудом собрал мысли и, обведя взглядом вокруг, осознал, что он не просто в каком-то незнакомом месте, он в больнице, но в какой, в чьей? Чувство тревоги стало нарастать с неистовой силой. Возможно, его поймали. Возможно, он попал в плен. Но как? Что произошло?

На ответ его вопросам в голове снова всплыли какие-то обрывки фраз, размытые лица, звуки выстрелов, кровь на ладонях.

В палату вошёл высокий мужчина. Его фигура выделялась на фоне белоснежных стен и стерильной атмосферы больницы. Михаил насторожился, но тут же узнал этого человека, Николай Кузнецов, заместитель начальника спецотдела СКР (Службы Контрразведки), строгий и требовательный, хладнокровный, умный, сильный со стержнем внутри.

– Наконец-то ты пришёл в себя, – произнёс Кузнецов, его голос звучал ровно. Николай сел на стул рядом с койкой, смотря на перевязанную бинтами грудь Михаила, – Как ты себя чувствуешь?

– Где я? – еле выговорил Михаил. – Что произошло?

Кузнецов немного призадумался, смотря в глаза Михаилу:

– Ты был на задании. Все шло хорошо, но по каким-то неизвестным нам причинам ситуация вышла из-под контроля. Мы потеряли сигнал от вас, вы исчезли, но мы отправили к вам оперативную группу. Помнишь? – с надеждой в голосе спросил заместитель начальника, но по глазам парня видел, что тот ничего не помнит.

– Что именно случилось? – спросил он, лихорадочно напрягая память.

– У нас белое пятно в вашей операции. Она была выполнена, цели достигнуты, но осталось много вопросов, на которые у нас нет ответов, – произнёс он, глядя прямо в глаза Михаила. – Нам нужно выяснить, что произошло. Ну же, вспоминай! – приказал Кузнецов, как привык это делать с подчиненными.

Михаил лишь часто моргал, смотря на главного. Заместителю даже на секунду показалось, что агент не может вспомнить и его. Миша в свою очередь напрягался, вспоминая хоть что-то.

– Как я тут оказался? – Михаил, стараясь говорить уверенно, смотрел в глаза Кузнецова. – Последнее, что я помню – это как мы ехали в машине, – продолжал он, пытаясь собрать пазлы.

Кузнецов вздохнул:

– Группа нашла тебя за несколько километров от того места, где была потеряна связь с вами.

– Потеряли связь… – недоумённо переспросил Михаил.

– Да. Пропала связь. Место вашего положения мы не могли определить. Через время нашли вашу машину в реке, в том самом месте, где была потеряна связь. Вас в машине не было. Тебя нашли на берегу реки, полумертвого. Два огнестрельных ранения в теле.

– На берегу реки? – прошептал Михаил, глядя в его глаза, пытаясь хоть что-то понять, собрать – Но как…

– Тебя обнаружили за пять километров от места аварии, – перебил Кузнецов, его голос стал более жестким. – Нам нужно выяснить, что случилось, и, возможно, отыскать тех, кто это сделал. Без вмешательства со стороны – не обошлось.

– А мой напарник? – вдруг вспомнил Михаил.

Кузнецов, медленно покачал головой.

– Он мёртв.

Слова Кузнецова поразили Михаила, хотя он и ждал подобный ответ. Он закрыл глаза на мгновение.

– Ты меня слышишь? – спросил Кузнецов, увидев, как Михаил медленно опускает голову.

– Да… – негромко ответил тот.

– Предположительно мертв, так как его тело не найдено.

Миша встрепенулся надеждой посмотрев на заместителя.

– Надежды нет, ― перехватил он взгляд агента, ― Если бы он был жив, то наверняка вышел на связь за это время. А так мы вынуждены считать его без вести пропавшим. Но сам понимаешь, что это условность.

Миша снова поник.

– Слушай Миша, ты давай поправляйся, тебя никто не торопит и не наседает на тебя, но постарайся вспомнить все то, что произошло в Германии. Как только можно будет, будут применяться препараты, которые помогут тебе вспомнить, но повторюсь, пробуй сам насколько это возможно. Очень надо.

Кузнецов попрощался и ушел. Как только закрылась за ним дверь. Михаила кинуло в холодный пот. Ему вдруг стало ужасно плохо. На его счастье в палату вошла медсестра. Увидев состояние пациента, она быстро приняла решение, вызвав врача.

– Все будет хорошо, – произнесла она, вводя успокоительное. – Это поможет вам успокоиться и расслабиться.

Михаил попытался ответить, но слова застряли в горле, он почувствовал легкость во всем теле, приступ паники отпустил Мишу, а его сознание затуманилось. Через минуту он погрузился в сон.

***

Из здания аэропорта вышел высокий мужчина в приличном костюме, в солнцезащитных очках и кепке. В руке он держал лишь средних размеров кожаную дорожную сумку.

Выйдя из здания, он осмотрелся по сторонам и направился к первому попавшемуся таксисту. А еще через минуту мужчина уселся в такси, вместе с сумкой. Затем машина направилась в город.

Мужчина в кепке, выйдя из такси, шел по тротуару, не в силах сдерживать любопытство, крутил головой по сторонам, рассматривая окружающее. Чему-то, только ему известно, улыбался. Но внезапно остановился, словно забыл что-то сделать. Полез рукой во внутренний карман пиджака, вынув оттуда кнопочный мобильный телефон, который контрастировал внешним шиком мужчины.

Короткое сообщение:

«Я прибыл. Скоро буду у тебя».

Ответ не заставил себя долго ждать:

«Понял, принял. Жду с нетерпением. 4585».

Мужчина внимательно прочитал смс. Все в порядке. Тревожного знака в сообщение не было, а вот если бы вместо «Жду с нетерпением» было бы написано просто «Жду» – то тогда нужно было валить сразу же из страны.

Мужчина улыбнулся чему-то, подкинул телефон в руке, сунул его в карман и быстрым шагом зашагал по тротуару.

Уже через тридцать минут прогулки, он подошел к многоэтажному дому. На панели домофона набрал код 4585. Бодро поднялся по ступенькам на четвертый этаж и остановился возле двери без номера. Дверь тут же открылась, а в прихожей стоял улыбающийся полный мужчина лет пятидесяти.

– Ну, здравствуй дорогой, ― совсем не громко произнес полный мужчина, приглашая гостя войти.

Мужчина в кепке вошел. Полный, закрыл за ним дверь.

– Привет Леонид, он же Скиталец, он же Раминго, он же много чего еще, ― выпалил полный мужчина и как борец обхватил тело гостя. Тот, которого назвали Леонидом и другими именами или прозвищами – так же обнял хозяина квартиры.

– Степанович, сколько лет сколько зим.

– Эх да Леня, годы, как одно мгновение. Ну ты проходи, будь как дома, ― опомнился хозяин, отпуская объятия.

Они прошли в гостиную и разместились в двух креслах, стоящих друг напротив друга, а разделял их небольшой стеклянный столик.

– Сразу спрошу, ты погостить или по делам?

– Сразу отвечу – по делам и мне нужна будет твоя помощь и некоторое участие, естественно не просто так, а за приличный процент и я тут задержусь на пару месяцев как минимум, естественно если ты найдешь мне приличное тихое место – то буду очень благодарен и не просто на словах.

– Ох, как же я рад тебя видеть, ― рассмеялся Степанович, чем дал понять, что договорились.

***

С каждым прошедшим днем в больнице Михаил чувствовал себя лучше. Слабость отступала, и он с каждым разом всё увереннее двигался, чувствуя, как силы возвращаются.

Временами, в самых неожиданных местах, таких как туалет или душ, фрагменты воспоминаний внезапно всплывали в его сознании. Он помнил, как с напарником ехали в машине. Затем удар. Вспышка. Снова удар. Вода, проникающая в нос и рот. Ощущение того, что вот-вот захлебнётся. Спасительный вдох воздуха. Снова удар. Мутный фрагмент, как почва передвигается перед глазами, он словно летит над землёй. Какие-то лица в масках. Вспышка, жгучая боль в груди и тут же мрак.

Кузнецов приходил не часто, а вот Михаил стал выходить на улицу и дышать свежим воздухом на территории закрытой клиники ФСБ.

Как-то заместитель начальника пришел проведать Михаила. Принес ему, как полагается, яблок, бананов и сок. На это раз они разместились на небольшой лавке в небольшом парке клиники.

― Как прогресс в воспоминаниях? ― спросил Кузнецов, сразу же после стандартных вопросов о самочувствии.

– Да, такое. Кое-что всплывает, но обрывки, цельной картины нет.

– Может это поможет, ― достал он из кармана пиджака внушительную пачку фотографий и отдал Михаилу. ― Позаимствовали у Германской полиции.

Тот с жадностью стал смотреть фото, где были подробно сфотографированы: место аварии, разбитый кроссовер «Ауди», который достали из реки.

– Тебе бы вспомнить все, а то как-то совсем не хочу, чтоб тебя не окрепшего пичкали всякими наркотиками, чтобы наладить твою память.

Но Михаил уже не слышал его, перед глазами полетели картинки. Он так и застыл с фотографией в руке, смотря на нее, как на экран телевизора:

Перед глазами Саня за рулем, раненный. Миша спрашивает о его состоянии, но напарник отвечает, что в норме. Миша хватается за руль, чтобы не врезаться никуда.

«Вот значит, как мы слетели с моста» ― подумал Михаил, но его внутренний кинотеатр воспоминаний транслировал другое кино:

Их подрезает какая-то машина. Саня едва справляется с управлением. Второй удар и машина заносит в сторону, разбивая ограду, они слетают с моста. Михаил отчетливо почувствовал тот момент невесомости, когда они летели к воде.

Удар, который едва не выбил сознание. Вода, которая привела сначала в чувства, а затем стремилась заполнить собой все пространство в салоне автомобиля и в легких напарников.

Он вспомнил, как благодаря тренировкам, почти бессознательно выбрался из тонущего кроссовера и как прихватил с собой напарника. Как плыл, приговаривая «Саня держись». Как вытягивал его на берег и как делал искусственное дыхание, а когда того вырвало водой, Миша, сорвав свою футболку, скомкав и наложив на рану, стал останавливать текущую кровь струящуюся из пулевого отверстия в теле напарника.

Затем он помог подняться Саше на ноги и придерживая его, стали уходить подальше от места аварии, подальше от зевак, которые смотрели и тыкали пальцами в их сторону, стоя на мосту.

«Значит Саня живой» ― с облегчением подумал Миша. Но кинопроектор в голове продолжал:

Через некоторое время они отошли достаточно далеко от места аварии. Присели чтобы передохнуть, и в этот момент поблизости послышался звук двигателя. Миша пытался высмотреть, где гудит автомобиль. Но так и не смог ничего разглядеть. Вспышка в голове отключила его сознание.

Когда он очнулся, его несли лицом вниз, перед глазами мелькала почва. Затем его грубо кинули на землю, прямо лицом вниз. Тут же послышались голоса:

– Выбор за тобой.

Неразборчивый шепот. Через мгновение Мишу перевернули, перед ним стоял человек в маске, который отойдя на несколько метров назад направил на него пистолет и выстрелил.

От воспоминаний Михаил подпрыгнул на месте, а тело покрылось холодным потом.

– Я вспомнил, ― поднялся с лавки он, ― была какая-то третья сила, но не знаю кто.

Он описал в мельчайших подробностях все то, что вспомнил. Кузнецов слушал не прерывая. А когда Михаил закончил, тот несколько секунд молчал.

– Вроде бы и есть информация, но по прежнему ничего такого за что можно зацепиться, ― изрек Кузнецов.

– Ну простите, ― раздраженно ответил Миша.

– Ладно, ладно, не злись. Лучше что-то чем ничего. Там поди ещё что-то вспомнишь. Мы проверили все возможные зацепки и знаем лишь одно, кто-то следил за вами, а вот кто, не понятно и нас это настораживает. Если кто-то может пронюхать о секретных операциях заграницей, то это что-то значит для нас. А это значит, что у нас большие дыры. Кто-то не сливает, а прямо льет инфу. Мы не можем исключать факт предательства.

Глава 4

Прошел месяц, и наконец Михаила выписали из госпиталя. Из него он выходил со смешанными чувствами: с одной стороны, он чувствовал себя хорошо физически, но с другой стороны, какой-то моральный гнет и душевные терзания. Все же верил и надеялся, что его вернут в строй без всяких проблем, ведь другого он ничего не умел, да и не хотел.

Как только Михаил покинул стены лечебного заведения, ему пришлось столкнуться с реальностью. Он ожидал, что вернется на службу, продолжит свое дело, но вместо этого оказался в комнате, где его ждали Кузнецов и несколько высокопоставленных офицеров. Взгляды собравшихся были серьезными, а атмосфера напряженной.

После недолгого разговора его отправили в отпуск на месяц. Что для Михаила стало почти приговором. Как он не просился, не умолял, его не хотели слушать.

Будучи дома и перебесившись, Миша решил действовать иначе. Он стал каждый день названивать в контору, приходить туда, якобы просто, тем самым пытаясь взять измором начальство.

Параллельно работал над собой. Он постоянно занимался спортом, прокладывая свой путь к восстановлению. Каждое утро он вставал рано и выходил на пробежку. Утренний воздух, свежий и бодрящий, насыщал его легкие, и с каждым шагом он чувствовал, как становится все сильнее и увереннее.

Не прошло и двух недель, Михаил получил долгожданный вызов от высшего руководства. Он мчался в кабинет начальника, как подросток на первое свидание, но возле двери в кабинет остановился, отдышался, поправил одежду. Мельком посмотрел на уставшую пожилую секретаршу, которая подняла большой палец вверх. Выдохнув и расправив плечи, он вошел в кабинет.

Кузнецов сидел за своим столом. Серьезный, собранный.

– Михаил, рад тебя видеть, – произнес он, по обычаю ровным, уверенным голосом. – Рад, что ты восстановился и в хорошей форме.

Михаил почувствовал, что его мечты о возврате в «поле» вот-вот свершаться. Однако вскоре его ожидания начали рушиться. Начальник продолжал:

– К сожалению, вынужден сообщить, что ты отстранен от операций в «поле», – без подготовки, без прогрева, прямо в лоб, заявил начальник.

Миша так и остолбенел перед столом, словно его окатили ледяной водой.

– У меня есть другой план для тебя, – сказал Кузнецов спокойно. – Я хочу, чтобы ты работал в другом направлении. Мы не можем долго не позволить тебе оставаться без дела, и мне нужен твой опыт.

Михаил, насторожившись, не понимал, что именно имеет в виду начальник.

– Сначала ты будешь в нашей аналитической группе. Но есть еще одно, – продолжал начальник, – я хочу, чтобы ты работал вместе с новым напарником. Познакомься, это Алина Сергеевна, – сказал начальник, указывая в сторону.

Только сейчас Миша увидел девушку, сидящую в кресле возле окна. Как он её сразу не заметил, не мог понять. Она сидела в кресле возле окна и смотрела на него.

Михаил изучающе посмотрел на Алину: симпатичная, лет тридцать, светловолосая, волосы собраны, никакого кокетства или намеков на стиль, уверенный взгляд, строгий брючный костюм темно-синего цвета и никаких цацек и побрякушек.

– Привет, Михаил, – она сдержанно кивнула.

Миша лишь кивнул и ничего не сказав, уставился на начальника с немым вопросом «Это что значит?»

– Теперь вы напарники и у вас есть чем заняться, – пояснил Кузнецов. – Она ведущая в нашем танце, – улыбнулся начальник, что было редкостью.

Миша недовольно поморщился, так как для него это было чем-то новым и не понятным.

– Но… – выдавил агент из себя.

– Никаких «но», – перебил его Кузнецов, ожидая протест со стороны подчиненного. – Предлагаю вам спуститься в наш буфет и за чашкой чая с булочкой познакомиться ближе. На этом все, много дел. Как только появятся подробности – сразу вызову вас, – тут же опустив глаза в какие-то бумажки на столе, дал понять, что разговор окончен.

Алина поднялась и направилась к выходу, а Михаил, немного растерявшись, сделал какие-то неуверенные телодвижения, но все же направился следом за новой напарницей.

Уже в коридоре, идя позади, он отметил, что у Алины довольно спортивная фигура, которую не скрывал даже строгий костюм, а походка мягкая, уверенная. Он обратил внимание на безымянный палец на правой руке женщины, но не увидел на нем кольца. «Может быть свободна? Надо узнать подробней» – подумал Михаил, следуя за Алиной.

Через пару минут они разместились в буфете-кафе, на первом этаже здания ФСБ. Народу было не много, что обрадовало Михаила, так как он не хотел, чтобы их отвлекали.

Михаил принес две чашки чая, по пути обдумывая, что будет говорить, чтобы выведать у Алины информацию о ее личной жизни, и как только присел на стул, тут же Алина ему сказала:

– Михаил, сразу переходим на «ты», так как нам работать вместе, а все эти формальности только мешают. Сразу же хочу расставить все точки над «и». Я не замужем, у меня нет ни парня, ни жениха, но я не смешиваю личное и работу. Поэтому любая попытка подкатить ко мне будет пресекаться. Я замужем за работой и этим все сказано, на этом точка. И как сказал Кузнецов «я ведущая в нашем танце», поэтому будь учтивым и слушайся меня.

Михаил так и застыл с чашкой возле рта.

– Я даже не думал о том, чтобы к тебе подкатывать. Работа есть работа, и я тоже не путаю личное с работой, – солгал мужчина, опустив глаза и отсербнул из чашки.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Алина, поднимая чашку. – Значит сработаемся.

– Я не пойму, какая роль у меня? – произнес Миша.

– Твоя роль очень проста. Ты слушаешь меня и делаешь то, что я скажу. Ах, да, ты еще мой личный водитель, в любое время дня и ночи.

«Вот же влип. Карьеристка, феминистка, начальница, да еще и с короной на голове. Из тех, кто мужиков не во что не ставит» – подумал Миша, но тут же отметил то, что она ему нравится, не смотря на все мысли о ней.

***

– Как тебе квартирка? – спросил полноватый мужчина у Леонида.

– Отличная. Все на своих местах, уютно, красиво, – ответил мужчина, присаживаясь в кресло.

Степанович разместил свое упитанное тело на диване.

– А комнатушку посмотрел?

– Ооо, это вообще шедевр, – Леонид скосил глаза в сторону огромного зеркала на стене. – Это мне напоминает какой-то фильм. Там точно такая была.

– Совершенно верно. Именно им я и вдохновлялся. Думаю, с нашей работой – это необходимость, нежели прихоть.

– Степанович, получилось, то о чем я просил?

– Не без труда, но получилось, – с этими словами он достал из кармана сложенный вдвое лист бумаги. – Вот, – протянул его Леониду.

Мужчина, взяв лист, сразу же развернул его.

– Отлично – это то, что нужно, – улыбнулся Леня. – А это тебе за суету, – запустив руку под подушку кресла, оттуда извлек толстый бумажный пакет и передал собеседнику.