Красивое бедствие майора Миронова

Рика Ром

Красивое бедствие майора Миронова

ГЛАВА 1

– Нет, нет, нет! Блин!!! – в сотый раз набираю один и тот же номер. – Пожалуйста, Родька, возьми трубку!!!

Но телефон неблагодарно молчит. Дождь хлещет по крыше стеклянного остановочного комплекса и вторит моим сбивчивым ударам сердца.

– Да что же…

Проверяю, не нажала ли случайно ухом «сбросить вызов». Все в норме. Кроме гудков. Их нет. Ни одного. Ловлю себя на ужасной мысли, что до него добрались мои «закадычные» друзья. Если так, то…

Прохожусь ладонью по красному носу и с криком подскакиваю. В кармашке тормозит черная громадина с литыми дисками и окатывает меня грязной водой из лужи. Бензиново–мутная жижа стекает по моему лицу, одежда пропитывается ею насквозь.

Блин–блинский!

Из здоровенной тачки вылезает великан под два метра ростом и сразу же движется на меня. Подарочек от Мясника! Прислал за мной своего перекаченного козла и сейчас я отправлюсь прямиком на «разделочный стол» …

Но откуда не возьмись, появляется серебристый Лэнд Крузер и из него выскакивает незнакомец на полголовы выше качка, который вот–вот забросит меня себе на плечо.

Владелец крузака, молча, совершает бойцовский прием и валит здоровяка на мокрый асфальт. Я вскрикиваю, забиваюсь в дальний уголок и зажмуриваюсь что есть мочи. Аж синеет в глазах, голова кружится.

Поблизости разворачивается драка, а я даже не дышу, настолько страшно. Сердцебиение в уши отдает, я глохну. Зато страх отступает. Как говорится, ничего не вижу, ничего не слышу и живу спокойно.

Лишь дождь не унимается, проникает в мое сознание. Капли тарабанят по стеклу, которое здесь повсюду, и я доводят меня до состояния неземного транса.

– Ладка?

Низкий голос рядышком. Вибрации кожей ощущаю.

– Лада Лазарева?

Чуть приоткрываю один глаз, затем второй. Передо мной, немного склонившись, стоит Сашка Миронов. Друг детства, мальчишка, с которым я яблоки на территории ветеринарной клиники воровала. Не может быть…

Моргаю часто. Гляжу за его крепкую, широкоплечую фигуру. Место, где стоял черный джип пустует. Он что испепелил его вместе с верзилой в кожаной куртке?

– С–с–саша?

– Привет. Идти можешь? Руки, ноги целы?

Ага, говорю про себя и часто–часто киваю головой. Миронов обворожительно улыбается. Эти чертовы ямочки на щеках я даже спустя столько лет не забыла.

– Могу.

– Тогда пошли. Ты промокла и замерзла. Я живу тут рядом.

Опять киваю, словно игрушечный болванчик.

Сашка протягивает мне руку, я берусь за нее. Какой–то теплый импульс вытаскивает изнутри меня неконтролируемый плач. Я прилепляюсь к нему, обнимаю за пояс и реву на все аккорды. Миронов долго стоит, держа руки по разные стороны, а потом осторожно размещает ладони на моей спине.

Так уютно становится. Спокойно.

Только слезы никак не остановлю. Они льются по бледным щекам, впитываются в мягкий свитер из кашемировой ткани. Мои ледяные пальцы впиваются в пальто Миронова и готовы растерзать его на кусочки.

– Так, – тембр гудит в моем правом ухе. Тем, которым вжалась в твердую мужскую грудь. – Сырости уже достаточно.

Аккуратненько отодвигает меня от себя и не спрашивая, стирает большими пальцами слезы у меня под глазами.

– Еще будешь реветь? – изгибает брови.

Отрицательно верчу тяжелой головой.

– Пошли, Ладка–мармеладка. Дождь усиливается.

Не улыбаюсь. И крошечной улыбки подобрать не могу. Телефон Родьки не отвечает. А точнее совсем не подает признаков жизни. Неспокойно мне. Волнуюсь за этого переростка-охламона.

Миронов подводит меня к машине, открывает дверь и помогает забраться на сиденье. Всегда джентльменом был. Даже когда от этого зависел успех спец. операции по краже «уральской наливной».

Слежу за ним, пока обходит капот и странная история: стал еще привлекательнее. Он уже в пятнадцать выглядел мужественнее других мальчишек, а сейчас невозможное–невероятное. Александр Миронов настоящий лакомый кусочек.

Не для меня, конечно. Я губу вообще не раскатываю. Мы ж друзьями когда-то были, а сейчас никто друг другу.

Спустя десять минут, я благодарю бога, что мы, наконец, приехали. Видеть Сашу за рулем мучительная пытка.

Наверное, я нуждаюсь в психологической помощи. Потому что всю дорогу, целых шестьсот секунд пялилась на его руки поверх руля. Забыла о том уроде на черном джипе. И о Родьке…

Родька!

Впопыхах нахожу телефон и черт, проклинаю быстро садящуюся зарядку. Будь у меня мой телефон: новенький продукт «яблочной» индустрии. Я бы набрала своего подопечного. Дозванивалась бы до поздней ночи. Но, увы. Мне всучили это дешевое устройство и пригрозили пользоваться только им. Видимо, чтобы могли отследить, с кем я общаюсь.

– Тебе нужно позвонить?

Сашка опять проявляет мужское внимание, придерживая меня за руку, чтобы я перескочила небольшую лужицу у подъезда.

– Эм…

– Не мнись, говори, как есть.

Пропускает меня в затемненный тамбур.

– Да.

– Держи.

Вытаскивает из внутреннего кармана короткого пальто смартфон и дает мне. Не беру. Смотрю то на телефон, то на Сашку. Туда–сюда.

– Лучше найди зарядку вот к этому, пожалуйста.

Кручу перед его лицом своей древностью. Криво улыбается. Сердце йок! Быстренько отвожу рассеянный взгляд в сторонку, а Сашка открывает дверь на первом этаже и приглашает меня переступить порог взмахом руки.

Может я зря с ним поехала?

Поезд ту–ту, Лада!

– Не бойся, не кусаюсь.

Зато я в последнее время реальная грымза. Из–за проблем с Мясником, я забросила, единственный источник дохода – блогерство. Много лет раскручивала свой аккаунт, искала ту самую лазеечку, которая меня прославит. И нашла.

Я сотрудничаю с несколькими детскими домами. Рассказываю о жизни ребят в своей социальной сети. У многих находятся родители, в других замечают таланты и предлагают развивать их.

Но я крупно встряла. Так круто увязла, что теперь не знаю, смогу ли выбраться.

– Мармеладка, ты хорошо себя чувствуешь?

Миронов уже разулся, разделся, а я стою в коридоре у входной двери с вытянутым лицом. Лицом человека, который вот–вот потеряет всё на свете.

– Д–да.

– А я не уверен. Ну–ка, – берется расстегивать пуговицы моего приталенного пальто. Ударяю по его наглым рукам. – Все такая же неприступная.

Иронично усмехается и отходит, позволяя мне разобраться с большими прямоугольными пуговицами.

– Помнишь, как меня называли твои друзья?

– Я помню, они песню пели, когда ты мимо проходила.

Опять лыбится лукаво.

– Ты такая нежная, королева снежная, распустила волосы…

Напевает, шагая в кухню. Квартирка современная, с хорошим ремонтом, но не очень просторная. Я привыкла к большим пространствам и элитному району с развитой инфраструктурой.

– Прекрати, пожалуйста.

Становлюсь в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку. Сашка оборачивается и задумчиво глядит на меня. Хорошо на мне плотная водолазка, не выдает моей истинной реакции на прямой взгляд.

– Что ты делала на автобусной остановке? И кто тот ублюдок?

– Это мое личное дело. Спасибо тебе за помощь и всё такое.

Опускаю глаза в пол, скрывая ложь.

– И всё такое? А если б я случайно не проезжал мимо?

С чего вдруг голос повышает–то? Мы не виделись триста лет, а тут глянь, льва включает. Между прочим, львы ни черта не могут. Самки за них все проблемы решают. Добывают пищу, детенышей растят и всему учат.

Так что не надо грудь колесом делать и рычать. Хозяин Саванны…

– Я же сказала спасибо. – Сама не лучше. Блею овечкой.

– Не думал, что мы когда–нибудь вот так встретимся. Мой мозг другие картинки рисовал.

– Ты думал о нашей встрече? – толкаю левую бровь вверх.

– Хорош, знаю я все твои уловки, Мармеладка.

Делает пару шагов и щелкает меня по кончику носа.

– Чаем угостишь?

Складываю руки под грудью. Жаль только пальто из–за того козла напрочь промокло и джинсы ниже колен. Но сейчас могу не ежиться. Я в тепле.

– Включай. Я твое пальто на плечики повешу, чтоб высохло.

Уходит. Гляжу вслед минутку и подхожу к индукционной плите. Жму сенсорную кнопочку и внезапно вспоминаю об обещанной телефонной зарядке.

Спешу в коридор, и торможу за углом. Слышу ставший грубоватым голос Миронова.

– Да, она у меня. Я позабочусь о ней, она мне доверяет. Мы старые приятели. – Ненадолго замолкает. – Ничего не предпринимать, пока я ее не…

ГЛАВА 2

– Ах, ты гад!!!

Выскакиваю из своего тайного укрытия с нацеленными на лицо Миронова кулаками.

Он успевает отбросить телефон на пуфик и скрутить меня в тугой узелок.

– Отпусти!!! Быстро!!!

Пяткой давлю ему на стопу, второй норовлю ударить в колено. Ага, как же. Он будто гибкий металл. Я в плотном кольце его рук.

– Да угомонись уже! – гремит бас над моей макушкой. – Я не тот, кто ты думаешь?!

Прикусываю губу, верчусь. Пропускаю мимо ушей его слова. Он прихвостень Мясника. Как пить дать. Пришел весь такой красивый Супермен, уложил великана. А потом ля–ля тополя, едем со мной. И я дура, повелась на замануху.

Не сопливая девочка же уже. Скоро тридцать стукнет.

– Заманил меня, да? Преподнесешь на блюдечке господину Мясникову?

Ехидно изрекаю колкие словечки. Миронов туже сцепляет руки. Задохнусь скоро.

– Я майор полиции. Слышишь?

– А я принцесса Диана. Хватит!!!

Подпрыгиваю, сметаю ногами флаконы одеколонов с полочки в шкафу. Следом летит что–то еще, не вижу что. Так занята борьбой с сильным мужиком, ничего не замечаю. Злость затуманивает глаза.

– Да ёбтвою!

Хорошенько встряхивает и ставит меня на пол. Замираю. Сердечко трепыхается отчаянно. Бессовестно хочет остановиться.

– Стоять! Шелохнешься, убью!

Грубо рявкает Миронов. Наливаюсь бетоном. Не двигаюсь. Он размыкает руки, тянется к пальто на вешалке, копошится в кармане и достает красную книжечку.

Сует мне ее прямо под нос. Сначала в закрытом виде, чтоб я прочитала «Служебное удостоверение МВД России», а затем в раскрытом, где указано его фамилия, имя, отчество и звание. А еще весьма симпатичная фотография слева наклеена. Модель мужского парфюма, ну или бессменное лицо Прада. Один фиг.

– Теперь заткнешься ненадолго?

Сглатываю тихонько.

– Ты майор?

Подтверждаю очевидный факт шепотом и широко распахиваю свои зеленые глаза. До боли прям, вот-вот из орбит выскочат.

Миронов убирает корочки в задний карман джинсов и, взяв меня за хрупкие плечи, разворачивает в направлении кухни. Чайник новый, но без свистка и густой пар заполнил клетушку до потолка. Будто в баню вошли, честное слово.

Я плюхаюсь на низкую табуретку, а Сашка выключает конфорку и прислоняется спиной к холодильнику. Его льдистые серые глаза прекрасно оттеняются стальной «одежкой» бытового гиганта.

– В молчанку играть будем? – начинает он, чешет щетинистый подбородок.

– За мной слежка, верно? Раз ты майор, значит я…

– Спуталась с тем, кого нары ждут? – сужает серые, словно вулканический пепел глаза.

– Ой, не тебе за мораль биться. – Кривлю рот, прекрасно понимая, выгляжу мерзко.

Многозначительно улыбается. В детстве мы были очень близки. Я не умела дружить с девчонками, они меня почему-то не любили. А Сашка? Он говорил во мне сидит хулиганистый ворчун, похожий на него. Поэтому терпел мои выкрутасы. Защищал от нападок мальчишек с нашего и соседних кварталов. Был моим старшим братом, которого у меня нет.

Но теперь мы взрослые люди. Абсолютно чужие друг другу. И он мент.

Да уж, хорошее совпадение…

– Сколько ты еще на него пахать будешь?

Оба знаем о ком речь. Но имени не произносим.

– Пока не буду уверена, что со мной и еще одним дорогим мне человеком ничего не случиться. И почему ты спрашиваешь? Ты же мент, должен знать все обо мне, раз ведешь это дело.

– Я знаю.

Сражаемся взглядами минутку другую.

– Не похоже. Глупые вопросы задаешь.

Сашка отталкивается от устойчивой опоры. Приближается, тянет табурет из–под стола и садится на него, широко расставив длинные ноги. Между ними голубь не пролетит, так тесно.

– Родион не выходит на связь.

Не спрашивает, а выносит вердикт.

– Уже больше суток. – Обреченно выдыхаю, хочу склонить голову, но не время давать слабину.

– За детским домом следят, также ежечасно шерстят его социальные сети. Он жив. По крайней мере, вчера постил хрень про какую–то онлайн-игру.

– Что? – нервно заправляю белесую прядь волос за ухо. – А мне, почему не перезванивает?

– Он подросток. В его башке игрульки и девчонки. Скоро спермотоксикоз попрет. Не будет пацан возле тебя вертеться.

– Не говори так!

Впервые испытываю материнскую ревность. Хотя раньше никогда такого не было. Родька мне не сын, а своих детей я еще долго не заведу. Достойного кандидата на роль отца очень сложно найти.

– Забудем о парнишке, расскажи мне, как на тебя вышел Мясник и что конкретно ему нужно?

Наконец, разговор переходит в откровенное русло.

– Ничего я тебе не скажу!

– Так и знал. – Выдыхает через нос. – Ты с ними заодно.

Молчу. Пусть думает, что хочет, только не лезет, куда не просят. Если Мясник узнает о нашей встрече, разговоре, то Родьке конец. А я ради него на всё готова. Из–за меня над ним висит реальная угроза.

– Думай, что хочешь. Можешь арестовать меня.

Сашка задумчиво прищуривается, очерчивает мое лицо серьезным взглядом и поднимается.

– Чай отменяется. Проваливай из моего дома.

– Мешаю расследованию?

Встаю, натягиваю трикотажную водолазку до середины бедра. Отпускаю, и эластичная ткань отскакивает к линии пояса.

– Ты и раньше была сущим бедствием, а теперь в край с катушек съехала. Вперед, на выход.

– В туалет можно сходить?

Дергает головой, давая добро.

Миронов даже не провожает меня, когда я выхожу из туалета, одеваюсь и, взяв севший телефон, выхожу на площадку.

Стоит там, в кухне, упивается своим превосходством. Гад!

Я вылетаю из подъезда на улицу, неосознанно оглядываюсь назад. Крепкая фигура Миронова зияет в окне, словно неоновая вывеска. Первый этаж, расстояние небольшое. Вижу суровый взгляд с нахмуренными бровями. Иди к черту, друг детства!

Перебегаю квартальную дорогу, спешу через детскую площадку и скрываюсь из вида буквально за пару минут.

На оживленном проспекте перестаю трястись. Многочисленные прохожие успокаивают. Я больше не боюсь нападения. Сбавив шаг, двигаюсь к спуску в метро.

Обледенелые ступеньки очень скользкие. Держусь за металлический поручень.