Невеста короля кошмаров

Сильвия Лайм

Невеста короля кошмаров

Глава 1: Шепот соблазна

Лира опустила стакан на стол. Звук стекла, ударившегося о дерево, слился с грохотом музыки из маграфона в углу бара. Голос певицы вибрировал, как нож, скользнувший лезвием по шершавым нервам, но Лиру не цепляло.

Она сделала еще один глоток и поморщилась. Острый скорпионий ифрит полоснул горло и упал в желудок, пуская по нервам заряды маленьких молний.

Лира сдавила виски руками и зажмурилась, а затем встала, слегка пошатываясь. Туалет. Надо просто дойти до туалета, умыться и…

Лира замерла, с опустевшей головой слушая собственное рваное дыхание. А затем ее блуждающий взгляд вдруг сфокусировался.

В дальнем углу, за столиком, залитым густой тенью, сидел он.

Сначала казалось, что это галлюцинация: силуэт был слишком чёткий для этого полумрака. Он словно рябил во тьме каплей абсолютного сумрака.

Как это было возможно?

Лира встряхнула головой, пытаясь придать четкости изображению. Видимо, скорпионий ифрит и впрямь сшибающая с ног штука.

Но, вернув внимание незнакомцу, Лира вдруг ощутила, как под желудком что-то сжалось. Необъяснимо. Беспричинно. И она стала смотреть дальше.

Мужчина явно был высокий – это бросалось в глаза, даже учитывая то, что он сидел. В чёрном кожаном плаще, который облегал плечи как вторая кожа. Капюшон скрывал часть лица, но ей удалось различить острые очертания скул, резкий изгиб рта. Его руки лежали на столе – ладони в байкерских перчатках без пальцев, будто нарочно привлекающих внимание к контрасту темного и светлого. Он играл с ножом, неторопливо, методично вонзая его в грязное дерево столешницы и вытаскивая с тихим скрипом.

«Уходи, – прошептал внутренний голос в женской голове. – Чем дольше ты смотришь, тем больше вероятность, что он тебя заметит…»

Но ноги, как назло, будто приросли к полу.

И да. Он ее заметил.

Поднял голову, и из-под тьмы капюшона мелькнули глаза.

«Сиреневые… Разве они могли быть сиреневые???»

Наверное, показалось.

– Боишься? – бархатный низкий голос пробился сквозь шум, как лезвие сквозь ткань к мягкому беззащитному телу.

Лира вздрогнула. Половина его лица все еще скрывалась в тени, но было предельно ясно, что он смотрел именно на неё.

– Я не пугаюсь пьяных незнакомцев, – бросила она, стараясь, чтобы это звучало уверенно.

Почему-то не вышло. На последнем слове голос дрогнул.

«Соберись, соберись, Лира! Ты повидала людей пострашнее неудачников в плащах, скрывающихся в дальних углах баров»…

Но скребущее ощущение чего-то промозглого и одновременно резко пронзающего не исчезало.

Мужчина рассмеялся, и этот звук прокатился по нервам как гул подземного потока.

– Тогда почему ты дрожишь?

– С чего ты взял? – бросила она самодовольно.

Она не дрожала.

Или дрожала?..

Лира сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в подрагивающие ладони.

Откуда он знал?.. И с какой вообще стати?

– Садись, – незнакомец кивнул на стул напротив, и тот выехал из-под стола будто бы сам собой. Видимо, он выдвинул его ногами. – Или беги. К чему ты больше привыкла?

Не подходи. Не подходи, мать твою!

Но ноги уже несли её к его столику.

Принцип. Всегда принцип. Отец учил ее хорошо, говоря, что «Страх – это лишь инструмент. Если позволить ему править, ты уже проиграл».

Сможет ли она быть такой, какой он ее видел? Хрена с два.

В голове снова мелькнула слепящая глаза звезда и раздался звон долбаного колокольчика, пришитого к их гребаной одежде.

Но, по крайней мере, мрачный тип в плаще ее не напугает.

Она упала на стул, небрежно откинувшись.

– Ну? Чего ты хочешь?

Он наклонился вперед, но свет тусклой лампы под потолком так и не смог пробраться под капюшон. Впрочем, рассеянный полумрак на таком близком расстоянии уже не мог полностью скрыть его лицо, и взгляд Лиры наконец пробрался сквозь тьму.

Дыхание застряло в груди.

Его кожа была бледной, как лунный свет. А глаза… Боги, глаза. Закатно-лиловые, горящие как небесный пожар, прорезанный черной звездой зрачка, что то увеличивался до звериных размеров, то уменьшался, делаясь почти нормальным.

Но одно можно было сказать точно. В этом взгляде не было ничего человеческого.

– Я хочу, чтобы ты выпила со мной. – Он пододвинул к ней бокал, моргнул. Сумрак пробрался под капюшон чуть сильнее, и теперь Лира не была уверена, что ей не показалось.

Она взглянула в стеклянный бокал, испещренный тонкими линиями древесного узора. Жидкость внутри была густой, иссиня-чёрной, с мерцающими золотыми искрами. Словно какой-то жидкий камень, который она видела в детстве, но не помнила названия.

Это не было похоже ни на хмельную брагу, ни на огнерисовку, ни даже на скорпионий ифрит, который пила она сама.

– Что это?

– Кровь небес, – ответил он так, будто это не звучало как нечто самое странное в ее жизни.

По спине Лиры словно скользнула холодная змея, обвивая кольцами позвоночник.

Незнакомец смотрел прямо на нее, почти не шевелясь. Казалось, он отслеживал малейшую ее реакцию на сказанное.

И немудрено. Кровь небес – легендарный напиток уничтоженного королевства Темных фейри. Как воспоминание о давно утраченном. Миф или сказка. Откуда здесь быть чему-то подобному?

– Кто-то назвал бухло в честь погибших темных? – хмыкнула Лира, но смешно не стало даже ей самой.

В бокале, казалось, плескалось само небо. Ночное, темное и загадочное, в котором искрились серебряные звезды.

Колдовское название очень подходило тому, что она видела перед собой. Но… это ведь неправда? Это же не может быть Кровь небес! Ее вообще не существует!

Незнакомец слегка приподнял подбородок, и свет пролился на большую часть его лица. Лира увидела красиво изогнутую бровь, острую, чуть миндалевидную форму глаз, резкие скулы и четко очерченную линию подбородка, по которой хотелось провести пальцем.

Во рту резко пересохло. Этот парень, мать его, был просто красавчик. Если не обращать внимания на удивительный, почти чудовищно-черный цвет глаз.

Не лиловые и не сиреневые. Показалось?..

– Выпей, и узнаем, кто из нас прав.

Теперь он глядел на нее будто бы чуть насмешливо. А в том состоянии, в котором Лира была после скорпионьего ифрита, склонность к авантюрам и опасным поступкам резко возрастала. И попытка взять ее на слабо почти удалась.

Под ребрами аж заныло от желания опрокинуть в себя весь бокал и ударить им о стол.

Впрочем, отголоски разума все же намекнули в последний момент, что пить неизвестные жидкости в компании подозрительных личностей – та еще идейка.

В бокале могли быть и наркотик, и сильное снотворное, и любая другая дрянь.

– Впрочем, можешь и струсить, как обычно. Только ты уж тогда бойся поактивнее, а то я начинаю скучать, – бросил так, словно ударил, подняв свой стакан и резко его опустошив.

Точно так, как хотела пару секунд назад Лира.

Теперь же она, стиснув зубы, следила за тем, как дернулся его кадык на мускулистой шее, когда он делал большой глоток.

В этот момент отголоски ее разума все же покинули это богом забытое заведение. Лира хмыкнула, схватила бокал и поднесла к губам.

В нос ударил тончайший сладкий аромат, сравнить который было невозможно ни с чем, что она когда-либо пробовала. Он напоминал горсть свежих ягод клубники и черешни, смешанную с только что сорванными цветами апельсинов, акации, липы и чего-то еще бесконечно легкого и манящего.

Глоток был сделан сам собой. После такого букета ароматов отказаться уже было невозможно.

Вот только едва она отпила, ощутив, как терпкий напиток без единого намека на привкус алкоголя прокатился по горлу, как перед глазами затуманилось.

Нет, она видела все так же, как и прежде, ощущала себя сидящей напротив странного незнакомца. Но одновременно с тем мир словно схлопнулся, чтобы ударить в нее разрушительной волной чувств.

Ей хотелось трахаться. Вокруг в самом воздухе разливался неземной темный жар. И она видела его черно-лиловым туманом, распространяющимся во все стороны от мужчины напротив. Этот туман скручивался в щупальца, напоминающие осьминожьи, касался ее тела, гладил…

Одно обвилось вокруг ее талии, словно невидимая рука. Только вот прямо в этот момент Лира могла поклясться, что чувствовала ее.

И мрачное, тянущее желание ударило по ребрам, скатываясь вниз как тяжелые капли дождя. Концентрируясь между бедер, куда вдруг прилила вся кровь.

– Что… происходит? – ахнула она, снова переведя взгляд в лицо незнакомца.

Его глаза больше не были черными. Снова яркие сиренево-лиловые, с огромными, нечеловечески большими, радужками, от которых распространялся свет, как от хреновых колдовских мотыльков.

– Что ты имеешь в виду? – нарочито удивленно переспросил мужчина, неторопливо наливая еще напиток в бокал и отставляя бутылку в сторону.

Бутылка. Лира посмотрела на этикетку, наклеенную на черное стекло, но не поняла ни слова из того, что там было написано.

Снова перевела взгляд на незнакомца, тяжело дыша. В основании живота ныло и тянуло. И это чувство лишь усилилось, когда одно из полупрозрачных щупалец приподнялось, коснувшись ласковым движением ее щеки, а затем двинулось ниже, под стол. Чтобы обхватить ее бедро, поднимаясь кольцами к его основанию…

– Ох, – выдохнула она еле слышно, чувствуя, как кровь прилила к щекам, к груди.

Моргнула.

И вдруг все исчезло.

Под потолком снова горела тусклая лампочка, то и дело нервно моргая. Незнакомец пил свой темный напиток, который наливал себе из той же бутылки, что и ей. И с ним ничегошеньки не делалось.

Это не могла быть отрава, ведь тогда он отравил бы и себя.

– Это афродизиак? – через силу выдохнула она, вглядываясь в свой бокал с опаской и легким тянущим ощущением под желудком.

Наваждение, как и жгучее желание, прошло. А вот странные мысли о том, чтобы глотнуть снова, остались.

Уголок губ незнакомца приподнялся, когда он ответил, не сводя с нее черного взгляда:

– А что, тебе захотелось меня поцеловать?

Лира покраснела еще сильнее.

– Или, может… – продолжил он, но она перебила возмущенно:

– Нет! – Но получилось еще более не по-настоящему.

Прикусила губу, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, как ей могли привидеться щупальца и сиреневая тьма. Ничего подобного вокруг больше не было.

– Я просто предположил, что тебе понравилось, – пожал плечами он.

– Мне не понравилось, – отставила она от себя бокал.

С неохотой, если уж говорить откровенно.

– И незачем было называть ягодный сок вином фейри, – раздраженно проговорила она.

Из-за того, что она только что чувствовала, было ужасно стыдно.

Незнакомец приподнял бровь и чуть наклонил голову набок.

– Снова боишься, – зачем-то сказал он. – Темные фейри тебя пугают?

Лира фыркнула:

– Детские страшилки. Их нет, и вряд ли они когда-либо существовали.

– Вот как? – удивился он, и, как показалось Лире, совершенно реально. – Кого же тогда уничтожил «Солнечный серп» лет эдак пятьсот назад?

– Колдунов, – невозмутимо ответила она. – Темных колдунов-отступников. В общем-то, таких же, как и сами члены «Солнечного серпа». Это не более чем борьба за власть одной партии с другой.

– Интересный взгляд на историю, – ответил он тихо, а потом вдруг спросил нечто странное: – Откуда же тогда взялись в этом мире колдуны, Лира?

По спине прокатилась дрожь, кончики пальцев начали холодеть.

– Откуда ты знаешь мое имя? – выдохнула она, отстранившись назад и прижавшись к спинке стула.

Внезапно эта случайная встреча уже перестала казаться такой уж случайной. А под ребра начали прорастать корни сомнения.

Лира вновь бросила взгляд на свой бокал.

Он знал ее имя.

Он заставил ее выпить что-то, изменившее ее восприятие реальности.

Возможно, яд был не в бутылке, а в самом бокале?..

Теперь уже похолодели ладони, дыхание участилось.

– Что тебе от меня надо? – стиснув зубы, спросила она, размышляя о том, стоит ли вскочить и броситься прочь прямо сейчас.

Несколько мгновений незнакомец молчал, глядя на нее из-под своего проклятого капюшона цепким, каким-то странно ярким взглядом.

– Страх – это то, что ты видишь в моих глазах? – спросил он неторопливо, и Лире показалось, что это некоторым образом даже не был вопрос.

– Ты не ответил, – напомнила она.

– Ты не платила за ответы, – еле слышно усмехнулся он, допив очередной бокал.

– Не платила за ответы? – ахнула она, скрестив руки на груди. Страх немного отступил, сменившись возмущением. Да что этот парень о себе думает? – Ну давай сыграем в твою игру, мрачный гений. Откуда ты знаешь мое имя и что еще тебе известно обо мне? Назови свою цену за эти вопросы, и я заплачу. Терять мне все равно уже нечего.

И это была правда. Если этот человек в капюшоне был членом «Огненного серпа», значит, они нашли ее. Это конец.

– Всегда есть что терять. – Он провёл пальцем по краю пустого бокала, в котором все еще виднелась темная пленка напитка с искорками. – Даже если ты этого не осознаешь.

Сказал и вдруг протянул руку, коснувшись большим пальцем ее лежащей на столе ладони.

Холод. И тут же следующий за ним жар, ударивший в тело, как молния во время грозы.

Лира едва сдержала судорожный вздох.

– Ты дочь Эндара Сатьянтэ, казненного мастера над металлами. И он научил тебя создавать артефакты из душ.

Лира вскочила, опрокидывая стул.

Это был конец.

Они нашли ее. Нашли после стольких ее попыток спрятаться, после смены домов, улиц, городов.

После всего… смерть все же пришла за ней.

«Отблеск раскаленного золота, отражающего свет солнца…»

– Я не буду просить тебя успокоиться, – пока на нее накатывала паника, качнул головой незнакомец, и черты его лица сделались острее. Словно он, как хищник, готовился почувствовать вкус крови.

По венам всколыхнулись злость и… обида. Она не зверек, не жертва. Много лет она повторяла себе именно это. И что теперь?

«Ну, так просто они меня не получат, это точно…» – внезапно страх почти окончательно ушел.

В этот момент Лира собралась. И тут же в голове проскочило нечто любопытное: если этот мрачный персонаж, с которым ее так тянуло познакомиться, действительно состоит в «Солнечном серпе», то где его долбаные сверкающие одежды? Лира ни разу за всю жизнь не припоминала, чтобы светлые паршивцы забывали надеть свою форму. Они так кичились ей, так гордились, что носили даже вне служебного времени.

Потому что «Солнечный серп» – это привилегии. Это всеобщее уважение, иногда граничащее с поклонением. И лишаться его они не собирались.

Существовал еще вариант, что незнакомец в плаще – всего лишь один из стремящихся. То есть шестерка на побегушках у членов партии, мечтающий о том, что однажды его примут в благословенные ряды.

Но тогда откуда бы ему знать такие детали о ее жизни?.. Скорее информация, которую ему передали бы, ограничивалась чертами ее внешности, возрастом и примерной одеждой.

Нет, тут было что-то…

Лира посмотрела в бокал с иссиня-черным, невероятно удивительным напитком. Ее бокал, который она так и не осушила.

Интересно, откуда на столе у одного мужчины два бокала?..

Откуда такое странное пойло у рядового члена «Солнечного серпа»?

Все это пронеслось в мыслях слишком быстро.

– Откуда ты? – резко выдохнула, снова сцепившись взглядом с темными опасными глазами.

– Сядь, – он сказал мягко, но в воздухе что-то будто бы сжалось. Лира опустилась обратно, невольно думая: а вдруг это те невидимые щупальца придавили её?

Голова шла кругом. Захотелось попробовать еще синей искрящейся тьмы, чтобы быть уверенной, что она не сходит с ума. Хотя, возможно, сошла с ума она уже после первого глотка.

– Как, ты говоришь, называется эта штука? – хрипло переспросила она, пытаясь разглядеть дно бокала.

Не получалось. Только спирали из серебряных звезд, что тянули ее все глубже.

Она знала, как это называется.

– Твой отец творил истинную магию, – неторопливо начал мужчина.

– Мой отец был мастером, он не творил никакой магии, – скривилась Лира. Может, она все надумала себе? А перед ней просто непонятный сумасшедший, который… Который что? Знает ее отца?

Ни хрена не складывалось.

– Просто ответь, откуда ты знаешь меня и что тебе нужно? – выдохнула она, сжав кулаки.

Мужчина вздохнул, его капюшон немного дрогнул, но лицо словно нарочно скрылось в полумраке еще сильнее прежнего.

– Ты пыталась продолжить его работу, – говорил он, напрочь игнорируя ее вопросы. – Но теперь ты боишься. Потому что знаешь: они за тобой придут.

В висках так громко стучало, что уже доходило до легкого звона в ушах.

К сожалению, мрачный тип был прав. Каждую ночь ей снились шаги в коридоре. Члены «Солнечного серпа» не прощают предателей.

И все эксперименты пришлось прекратить.

– Если тебе нечего сказать мне, не сотрясай воздух попусту, – прошептала она, все же оставив крамольную мысль снова выпить из бокала с напитком, напоминающим ожившее колдовство.

– Твой страх настолько силен, что почти осязаем, – проговорил он, не обратив внимания на ее слова, чуть склонив голову набок – Лира даже подумала, что он наслаждается тем, что смотрит на нее. Что ощущает… – Зачем ты делаешь это, Лира?

– Что я делаю? – нахмурилась она, окончательно теряя нить разговора. – И я не боюсь, понял?

– Отпусти себя, – качнул головой он, будто не соглашаясь с ней. – Прими то, кем ты являешься.

Она вздохнула.

– Да что ты обо мне знаешь? – стиснула зубы, снова вскочив из-за стола. – Отвали от меня.

И уже развернулась, чтобы уйти.

Плевать, что он был в курсе слишком многого. Настолько многого, что будь она кем-то другим, решила бы, что его лучше убить.

Ну и пусть. Главное, что ее он не останавливает и не пытается сдать Серпу.

– Эребор, – бросил он ей в спину. И она так резко остановилась, что чуть не сшибла соседний столик.

– Что ты сказал? – обернулась через плечо.

«Эребор» – слово, что несколько раз встречалось в записях отца, которые она собрала после его убийства. Точнее, которые случайно успела обнаружить упавшими за столешницу и застрявшими так, что их не нашли во время обыска и изъятия.

Остальные дневники и работы были конфискованы. Все, над чем работал ее отец всю жизнь, забрали его убийцы.

Но слово «Эребор», написанное на полях языком, который придумал ее папа и обучил еще в детстве, она запомнила слишком хорошо.

– Эребор, – повторил незнакомец. – Там есть то, что ты ищешь.

– Но…

Лира замерла, зажмурившись. Её сердце билось так громко, что, казалось, его слышно на весь бар. Даже через грохот музыки из маграфона.

«Это все не по-настоящему. Не может быть…» – мелькнуло в голове.

– Откуда ты зна… – резко начала она, открыв глаза.

Вот только мужчины за столиком уже не было. Как и бутылки, и двух стаканов.

Под ребрами сдавило от чего-то липкого и крадущегося. Холодного.

Она быстро развернулась и подошла к бармену, который неохотно мыл что-то в грязной раковине.

– Скажите, уважаемый… – пискнула она, пытаясь подавить спазм в горле.

– М-м-м? – поднял он на нее чуть ленивый взгляд. – Еще скорпионьего ифрита?

– Нет-нет, я… хотела спросить. А где мужчина в плаще с капюшоном, что сидел вон за тем дальним столиком?

Бармен перевел взгляд туда, куда показывала Лира, и приподнял бровь.

– Вам лучше проветриться, исса. Время уже позднее.

– В смысле проветриться? – вспыхнула Лира. – Я не хочу проветриваться! Я спрашиваю, ты видел, как выходил этот мужчина?

– Там никого не было, исса, – раздраженно бросил бармен и отвернулся, видимо недовольный тем, как она с ним общалась.

Но Лире было не до его недовольства. Похоже, она серьезно напилась. Гораздо серьезнее, чем рассчитывала.

Бросив на барную стойку несколько железных монет, она, пошатываясь, направилась к выходу, решив, что скорпионий ифрит – с этого дня не ее напиток.

Видимо, сознание, уставшее от погонь и жизни в страхе, сыграло с ней недобрую шутку. А слово «Эребор», которое занимало ее мысли слишком долгое время с тех пор, как она прочла сохранившиеся записи, начало всплывать уже и в пьяном бреду.

– Шикарно, Лира, ты просто молодец, – горько хмыкнула она, покачав головой, выходя из бара. – Умудрилась напиться одна, ночью, гоблины знают где.

Снова качнула головой, словно отвечая сама себе, и завернула за поворот бара. Совершенно не замечая, что в темный переулок за ней уже увязалась компания трех весьма неприветливых парней.

Глава 2: Улица и тьма

Как назло, пошел дождь.

Лира двигалась, почти не разбирая дороги, не замечая, как капли пробираются под воротник кожаной куртки.

Слова незнакомца, которого она сама себе выдумала, горели в ушах, как раскалённые угли.

«Эребор. Там есть то, что ты ищешь…»

Она сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Отец как-то говорил, что Эребор – проклятое место, где люди умирают, а камни кричат от боли.

Она всегда думала, что это миф. Но тогда почему в его записях о создании одного из последних артефактов стояла именно эта приписка? Да еще и на полях, словно сделанная позднее?..

Все это создавало впечатление, будто отец хотел сказать ей о чем-то.

Но она слишком долго обо всем этом думала.

Резкий смех позади заставил её обернуться. Трое мужчин вышли из-за угла, перекрывая узкий переулок. Их тени растянулись по мокрому асфальту, как брызги чернил.

– Эй, красотка, куда спешишь? – первый, с лицом, изъеденным оспинами, ухмыльнулся, показывая гнилые зубы. Запах перегара и… гниющего мяса ударил в нос.

Лира попятилась, но спина упёрлась в кирпичную стену. Как она вообще тут оказалась? Дорога должна была вести ее прямо по переулку, освещенному полуэлектрическим светом новеньких фонарей. Но, кажется, задумавшись, она решила срезать путь и… оказалась почти в кромешной тьме.

Сейчас остатки света били в спины трем мужчинам, что подходили все ближе, умудрившись довольно быстро ее окружить.

– Я иду домой, – выдавила она, пытаясь говорить твёрдо. – И не ищу знакомств.

Каким образом она, демоны их забери, должна выбираться из этого положения?

– Ой, слышали? – Второй, лысый и толстый здоровяк, толкнул первого локтем. – Она домой спешит. Может, мы тебя проводим?

Довольно ловко для его веса и объемов он подскочил к ней и схватил за плечо.

Ситуация начала меняться слишком быстро.

Лира дёрнулась, но третий, молчаливый, с ножом в руке, двинулся следом за вторым и прижал лезвие к её щеке, совсем близко к глазу.

– Не дёргайся, – прошипел он голосом, который звучал как скрип ржавых петель. – А то порежем твою красоту.

Они засмеялись хором, как в дурацких фильмах, транслируемых время от времени на больших белых экранах прямо на улицах. Люди тогда рассаживались прямо на траве, а иногда подъезжали на своих джагсах, чтобы провести несколько десятков минут в блаженном ничегонедумании.

Счастливчики.

Лира закрыла глаза, чувствуя, как сердце бьётся в висках.

– Ну-ка, посмотрим, что у нас тут. – Оспинистый тип выхватил ее поясную сумку и начал рыться в ней, швыряя на землю пустые флаконы и обрывки пергаментов. Там не было даже денег, потому что последние она отдала бармену.

Хотелось усмехнуться, но не вышло.

– Ничего ценного, – раздраженно бросил он, кидая сумку в грязь. Лира грустно проследила за любимой вещью. – Эй, может, сама себя продашь?

– А может, ты пойдешь на хер? – сорвалось с губ раздраженное.

И его пальцы тут же впились ей в грудь. Больно. Лира зашипела, но звук заглушил хохот. Лысый прижал её к стене, а молчаливый приставил нож к щеке.

– Ишь, какая дерзкая нарисовалась. Хрен сотрешь, – заржал первый, щербатый. – Но я сотру, не переживай.

Он наклонился к ней, обдав гнилым запахом из распахнутого рта.

Лира скривилась.

– Сопротивляйся, – прошипел тихо тот, что держал нож. И его узкие серые глаза сверкнули, когда он вдруг приложил лезвие к ее коже и слегка надавил. Лира едва различимо вскрикнула. – Люблю, когда дерутся.

Его шепот проник ей в уши, пробрался под кожу.

Стиснула зубы. Не плакать. Не показывать страх. Но её тело дрожало, предательски слабое, как и всегда.

Попытаться убежать?

Она нервно бросила взгляд влево, не поворачивая головы, – там стоял третий головорез и тускло светил фонарь. Вправо – нож у щеки и тьма подворотни.

В висках забилось: ей не уйти от них.