Бурый. Медальон удачи

Евгений Прядеев

Бурый. Медальон удачи

Все персонажи данной книги выдуманы автором.

Все совпадения с реальными людьми, нелюдьми, а также тварями, считающими себя людьми, абсолютно случайны. Аналогии с местами, учреждениями, любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями – не более чем плод фантазии. А если подобное случится в будущем, то автор будет гордиться, что Провидение тоже читает его книги.

⁂

Глава 1

Я стою спокойно перед строем…

Голос в голове отвлекал, раздражал и попросту мешал. В первую очередь мешал слушать речь генерала от инфантерии, который затеял весь этот спектакль ради моей персоны. Вот оно ему надо было? Мне то, понятное дело, абсолютно никуда не уперлось. Тем более, что я до сих пор не очень понимаю, где нахожусь и что вообще происходит.

Плац военного училища? Что я здесь делаю? И почему это место кажется мне родным?

– Мы обязаны свято хранить традиции нашего кадетского корпуса, – разносился по округе голос генерала, усиленный мощными динамиками. – Помнить о том, что наши выпускники не только вписали много славных страниц в историю Отечества, но и всегда служили надежной опорой для императорского престола.

О как…

Это я, значит, опора престола? Голова трещит, как будто накануне выпил цистерну спирта… И при этом я точно знаю, что не пил. Что-то плохое случилось. Не помню, что именно, но это наверняка важно.

– Вы все знаете имена героев, отмеченных высочайшими наградами Русской империи, – продолжал тем временем надрываться вошедший в раж генерал. – Когда-то они были такими же кадетами, как и все вы, но упорная учеба и любовь к Родине сделали из них достойнейших представителей дворянства и офицерского сословия.

Странно… Какая-то часть мозга реагирует на крики генерала с восторгом, привычно и не задаваясь глупыми вопросами, что как и почему… А вот другая почему-то удивляется. Дворянское сословие? Разве их в прошлом веке на столбах не перевешали?

Впрочем, голова болела так сильно, что лишний раз напрягать мозги не хотелось.

– Малеев, подбородок выше! – прошипел сзади кто-то мне на ухо. От неожиданности я чуть было не подпрыгнул на месте, но тело среагировало гораздо быстрее. Спина напряглась, руки плотней прижались к бедрам, а нижняя челюсть сама собой выдвинулась вперед.

– Смотри мне, – за плечом опять раздалось шипение. Очень хотелось развернуться, но что-то подсказывало, что так я поимею лишние неприятности. – Мне плевать, какой ты герой. Я из тебя буду лепить нормального человека.

Герой?

Это что-то новенькое. Впрочем, я имя то свое с трудом вспоминал. Какое уж тут геройство.

– Кадетский корпус имени маршала Атаманова грудью закрыл прорыв на государственной границе. Безжалостные бандиты рассчитывали, что смогут безнаказанно грабить и убивать, но на их пути оказались двести воспитанников корпуса. Генерал Малеев лично возглавил оборону и выполнил свой долг до конца!!

Слова генерала доносились до меня как будто бы сквозь вату. Малеев? Это же я. Однофамилец?

Голову прострелило резкой болью и я почувствовал, как мои колени непроизвольно начинают подгибаться. Картинка перед глазами поплыла, а звуки становились все тише и неразборчивей.

– Стоять!

Теперь в ухо уже не шипели, практически орали, но тело никак не хотело реагировать на команды.

– Малеев, держаться!

Держаться… Держаться…

Я увидел мужчину в грязной шинели, который стоял перед юношей примерно моего возраста, и, взяв его за плечи, неторопливо отдавал боевой приказ.

– Смотри, Леонтьев, здесь берег крутой, хотя и кажется, что легко подняться. Никого с потенциалом у них не осталось. Судя по всему, обычная банда, которая покуражиться захотела. Было бы серьезное подразделение, просто так в лоб не перли бы, а они просто массой задавить пытаются. Так что ты велосипед не изобретай, не надо здесь этого. Подойдут в дальней засечке – командуй стрельбу залпами. Ближе проскочит – выцеливайте по одному. Назначь трех-четырех самых метких в резерв и пусть они этих шустрых отстреливают. Ну а уж если на берег карабкаться начнут, тогда гранаты. Приказ ясен?

– Так точно, господин генерал, – Леонтьев смотрит на командира не моргая.

– Надо держаться, сынок, – совсем не по уставу завершает свои наставления начальник корпуса. – Держаться изо всех сил. Сомнут твой фланг – рухнет вся оборона. Рухнет оборона – эти скоты пойдут дальше. А там женщины и дети. Их защитить просто некому. Так что вариантов нет, Леша. Надо держаться!

– Я все понял, господин генерал, – Леонтьев кивает, а затем тоже добавляет совсем не по уставу. – Не переживайте, Александр Дмитриевич. Все хорошо будет.

Алексей Леонтьев был старшиной учебного взвода, отличником и активистом. Все были просто уверены в том, что со временем он сделает блестящую карьеру в Генеральном штабе, тем более, у него там вроде бы дядя…

Леша взорвал себя гранатой, когда его взвод погиб полностью, а одетые в черное фигуры уже начали карабкаться по крутому склону. Леонтьев коршуном упал на них сверху, крича что-то нецензурное, а затем прогремел взрыв…

– Малеев, вы меня слышите?

Картинка с берегом речушки начинает тускнеть, и я понимаю, что все увиденное только плод моего воображения. Взвод Леонтьева был от меня на другом фланге, так что наблюдать за их гибелью я не мог в принципе. Пытаюсь открыть глаза, но в них как будто бы песка насыпали.

– Малеев!

Кажется, чего-то удостоен, награжден и назван молодцом!!!

Чего удостоен? Хотя про награду что-то там говорили, но явно не в контексте песен… Откуда вообще в моей голове эта песня! Кто такой Высоцкий? И почему вообще ко мне прицепилась эта мелодия?

В палате, а это явно был не плац, а медицинская палата помимо меня находилось четверо. Увидев, что я открыл глаза, врач тепло улыбнулся, а затем начал считать пульс на запястье, сверяясь со старыми наручными часами. «Зенит», серия Альфа.

Когда-то я мечтал иметь такие же, поэтому сейчас непроизвольно обратил внимание. А это интересно, кстати. Их же выпустили весьма ограниченным тиражом к пятилетию спецгруппы. А тут обыкновенный с виду доктор… Все страньше и страньше, как говорили в одной известной сказке.

– Господа, я думаю, что у юноши банальное переутомление на фоне сильнейшего стресса, – повернулся доктор к троице, стоявшей вдоль стены и внимательно следившей за моим пробуждением. – Я бы рекомендовал постельный режим и мое наблюдение в течение недели.

– Но он же способен отвечать на вопросы? – задавший этот вопрос оказался облачен в строгий черный костюм с таким черным галстуком селедкой. Причем от одежды за версту несло казенщиной, и болезненно худой владелец костюма даже не пытался как-то исправить ситуацию. Чувствовалось, что цивильный наряд ему непривычен, поэтому он постоянно оттягивал воротник на рубашке и демонстрировал крайнюю степень нетерпения.

Почему-то у меня сразу же возникло стойкое убеждение, что он не имеет никакого отношения к кадетскому корпусу и присутствует здесь исключительно по делу, а не потому что сильно переживает о моем самочувствии. И на его вопросы мне тоже придется ответить вне зависимости от желания и возможности.

– Отвечать способен, – пожал плечами доктор, – но я бы пока не советовал. Состояние нестабильное, психика юноши истощена. И мы пока не знаем, что может стать причиной следующего приступа.

– Радость, конечно же, – пророкотал генерал, тот самый, что толкал речь с трибуны. – Не каждый кадет может похвастаться орденом Святой Анны.

– Ого, – теперь во взгляде врача сквозило безграничное уважение. – Может быть, вы и правы. Я и не думал, что у нас в корпусе будет учиться такой герой. И что же за подвиг он совершил?

– Вам этого знать не нужно, – вновь влез разговор мужчина в костюме. Точно особист! Это их манера поведения. Сначала тумана напустят везде, где не нужно, а затем щеки надувают от осознания собственной важности.

Генерал неодобрительно покосился на особиста, но решил, видимо, не устраивать уроков по этикету. Может счел что время и место неподходящие, а может элементарно побоялся. Особисты никогда не действуют прямо, сейчас поставишь такого хлыща на место, а затем ходи и оглядывайся, не зная, откуда именно какая-нибудь подлость прилетит.