Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа

Влад Токарев

Актёр говорит: за кулисами театра и студии дубляжа

Так если я недостаточно черный, и я недостаточно белый, и если я недостаточно человек, тогда скажи мне, Тони, кто же я?!

«Зелёная книга»

Серия «Лидер Рунета»

© Токарев Влад, текст

© Шакута Денис, обложка

© Моисеева Кристина, фото

© Добрыгина Мария, фото

© ООО «Издательство АСТ»

Предисловие

Я с детства был жуть каким позёром.

Учился я всегда хорошо, а вот поведение оставляло желать лучшего. Особенно в школьные годы: тогда я за своё озорство часто получал двойки и выговоры. Оценки за поведение меня всё равно не останавливали. Я продолжал хохмить, задирать ребят в школе и на улицах Борисоглебска и даже участвовать в драках. Я не видел берегов, и часто язык мой выступал в роли главной причины моих проблем – использовал я его очень непрофессионально.

Одновременно с этим я слыл «начитанным аристократом» среди местных библиотекарей, которые только и успевали, что вклеивать новые листы в мой читательский билет. Меня, единственного из школьников, пускали самостоятельно бродить между библиотечными стеллажами, а я в благодарность радовал милых бабулечек-сотрудниц своей игрой на местном стареньком фортепиано.

Как эти разные образы уживались во мне? Это хороший вопрос.

Кто я, уличный хулиган или начитанный интеллектуал? Это тоже вопрос замечательный.

Я не просто так решил начать свою книгу с цитаты из художественного фильма «Зелёная книга[1]». Когда я лет пять назад впервые его посмотрел, то эти метания одного из главных героев меня очень сильно зацепили. Они были мне понятны, потому что я уже тогда, в 19–20 лет, постоянно задавался этим вопросом: кто же я такой?

Какие определения, какой образ жизни мне соответствует и более полно опишет меня? Какое направление в актёрской профессии мне выбрать? И действительно ли нужно заниматься именно актёрством, а не дипломатией или военной службой (да, именно в такие стороны меня закидывало с 9 класса)?

После просмотра «Зелёной книги» я даже начал писать монолог о себе и своей жизни, чтобы при случае прочитать его на каком-нибудь фестивале или стриме. Но он остался в черновиках.

И вот спустя пять лет мне поступило предложение написать свою книгу о том деле, в котором я уже успел себя хорошо зарекомендовать, несмотря на большое количество метаний и сомнений моей творческой души.

Поначалу я думал: «Да! Классно! Напишу про озвучку аниме! Мне же есть чем поделиться, и меня часто спрашивают о том, как прийти к озвучке. И про разные прикольные случаи в среде озвучкеров тоже могу многое рассказать!»

Но меня попросили написать ещё и что-то о себе, о том, как я докатился до такой жизни и пришёл в профессию актёра. И это снова меня вернуло к вопросу: кто я такой?

Я актёр закадрового озвучивания и дубляжа? Я актёр театра и кино? А может быть, я певец и поэт? Да, мои стихи попадают пока только в ящик моего стола, а концертов я не так много успеваю проводить, но мне всё это интересно.

Я крепко задумался. Так крепко, что не приступал к этой книге несколько месяцев. И когда в очередной раз меня спросили: «На каком этапе написания книги находишься?», я понял, что писать я буду не про аниме. Точнее – не только про аниме. Глава про озвучку будет самой большой, но не единственной.

Как однажды сказал великий Константин Сергеевич Станиславский: «Театр начинается с вешалки». Он имел в виду, что в их театре представление и вся магия театра начиналась прямо с момента входа в здание зрителей.

Для вас эта книга начинается с обложки и названия, где я, как тот самый актёр и автор, громко заявляю, что буду говорить о закулисье театра и студии дубляжа.

Но также я часто думаю: «А не много ли я говорю? Или мало? Или невовремя? Или что-то не то?»

Поэтому я в один момент понял, что хочу написать книгу не только о своём пути, но и о своём главном инструменте, из-за которого я попадал в передряги; благодаря которому я проходил туда, куда другие не могли пробиться; который стал важной частью моих визитных карточек и подарил мне узнаваемость в самых разных кругах. Так что можно сказать, что эта книга о голосе в самых разных его проявлениях на примере моей жизни.

Лично для меня эта книга ещё и важная попытка подвести некие итоги первой прожитой четверти века.

А для вас, мои дорогие читатели, я очень постараюсь сделать эту книгу не классическими мемуарами человека, на основании которых вы решите что-то начать делать, как он. Наоборот, возможно, описание моих ошибок поможет вам их избежать. Я надеюсь, что эта книга станет для вас неким факелом во тьме, такой важной, но такой сложной темы, как поиск своего места в жизни. В том числе и с помощью голоса. Ведь у каждого из нас он есть, но как мы его используем? Давайте подумаем об этом вместе.

И о себе я расскажу достаточно историй, чтобы стало понятнее и вам, и даже мне самому, кто же я такой.

Конечно же, далее я буду писать не только о себе. Потому что для меня важно вспомнить и всех моих учителей, чьи наставления и заветы помогли мне стать таким, какой я есть. И благодаря которым я понял, что если хочешь похвалиться, то хвались результатами своего труда.

Мои учителя приходили в жизнь и под видом друзей, которые потом становились врагами. Из этих взаимоотношений я тоже извлёк много уроков, хотя выходил из них, потеряв достаточно душевных сил. О части этого болезненного, но важного опыта я расскажу впервые.

Но позвольте в начале вернуться к самым истокам зарождения моей профессии, к тому времени, когда я ещё даже не понял, для чего мне был дан голос.

Часть первая

Вначале была школа

На многих сайтах, где вы можете найти биографии и послужные списки актёров разных жанров, указано, что я родом из города Воронеж. Но там я только родился. Довольно быстро меня привезли в замечательный город Борисоглебск, где я прожил до 12 лет и который считаю своей истинной малой родиной.

Все эти годы в Борисоглебске мы жили с бабушкой и дедушкой в районе Станица у самого леса на краю города. И когда я ночами выбирался по-тихому из окна на поиски приключений или чтобы спеть серенаду своей даме сердца, то к этим случаям очень точно подходила поговорка «Волков бояться – в лес не ходить».

Это я сейчас понимаю, что «на краю города» звучит слишком громко, потому что этот городок можно спокойно за 3–4 часа пройти весь насквозь и в несколько сторон. Но когда ты мелкий, то каждый день поездка в школу выглядела как путь героя: от леса спуститься к остановке, сесть на свой автобус, доехать до центра города и потом ещё какое-то время пешком идти до гимназии.

Практически ежедневное преодоление такого пути с самого детства заложило в меня настройку, что если тебе что-то нужно, то никакие расстояния не должны быть помехой. Совсем необязательно ограничиваться только тем, что находится в пешей доступности.

Ни о какой творческой профессии, а тем более актёрской карьере, я с самого детства не думал. Хотя кое о чём мечтал. И эта мечта частично уже стала реальностью именно благодаря актёрскому ремеслу.

Преодолевая от школы до дома мой путь борисоглебского героя, я часто заглядывался на светящиеся окна домов. Особенно любил это делать зимой, когда эти окна так и манили своим светом, ведь на улице фонари почти не горели, поручив освещение нашего города одной лишь луне.

И вот я, одетый по моде зимнего сезона нулевых – в шубе, в валенках и в меховой шапке, – прогибаясь под тяжестью рюкзака, который в начальной школе был в два раза больше меня, топал в полумраке домой. А вокруг в домах уже зажигали свет их хозяева, вернувшиеся после рабочего дня. Нет, я не подглядывал. Личная жизнь на то и личная, что не терпит вмешательства всех подряд. Я мечтал: «Вот было бы круто, если бы я мог зайти в абсолютно любой дом, поприветствовать его хозяев и мне были бы рады! Меня бы приняли с искренними улыбками и теплыми объятиями. Как было бы здорово – в любом доме быть желанным гостем…»

И здесь я не имею в виду, что мне были не рады мои близкие дома. Просто хотелось быть «своим человеком» для гораздо большего количества людей. Наверное, это во мне моя актёрская душа уже начинала трепыхаться в поиске своего зрителя.

А своим родным я очень благодарен за то, что они помогли мне в полумраке наших тёмных провинциальных улочек найти свой творческий путь и удержаться на нём.

Меня отдали в музыкальную школу, которая находилась рядом с моей гимназией, чтобы я был постоянно при деле и не болтался лишний раз по улицам, потому что с самых первых классов я показал себя как сообразительный, но не очень примерный в поведении ученик.

Борисоглебская гимназия № 1 (ранее была гимназией только для женщин) с 1889 года и по наше время сохранила свой первозданный вид: фасады, напоминающие купеческий дом, пробуждали в каждом ученике принадлежность как будто бы к светскому обществу дореволюционной Российской Империи.

Демонстрируя фото своего первого учебного заведения, я не раз слышал: «Ну теперь понятно, откуда у тебя аристократические замашки!»

Когда я кому-то рассказываю о своём детстве, то часто слышу в свою сторону: «Ты как будто из прошлого столетия, хотя такой молодой!»

Действительно, у меня есть такое ощущение, что по крайней мере от тех, кто вырос в мегаполисах, я чем-то внутренне отличаюсь. Другой опыт старта жизни у меня был.

Потому что не только фасадами дома в Борисоглебске напоминали царские времена. У нас в доме не было водопровода, и мы ходили на соседнюю улицу, чтобы набрать воды в колодце. Позже мой дед вырыл колодец в нашем дворе, но если там заканчивалась вода, то снова с вёдрами приходилось гнать на другую улицу.

Было у нас с пацанами и специальное «дежурное ведро». Не для того, о чём можно подумать, а для колодезной водицы. И когда ты, запыхавшись, поднимаешь из колодца полное ведро холодной водички, от которой аж зубы сводит, то счастливее тебя нет в это время человека. А в него же ещё можно и голову окунуть! Просто песня. До сих пор помню это – никакой воды вкуснее я не пил с тех пор.

Дома мы грели воду в кастрюлях и в вёдрах, чтобы помыться, так как отсутствие водопровода – это отсутствие любого вида воды. Вот такая борисоглебская аристократия начала 2000-х. Маленький город всегда накладывает фирменный отпечаток на всех, кто там родился и долгое время прожил. Из-за того, что все такие города очень сильно отличаются по стилю жизни и атмосфере мегаполисов, по приезде в ту же Москву может сложиться ощущение, что ты прожил намного дольше своих одногодок, у которых детство проходило в столице.

Но не могу сказать, что всё своё детство я провёл на улицах, как деревенский шебутной пацан.

Сколько я себя помню, столько времени я читаю. Я всегда читал много очень разной литературы, даже если она была мне не совсем по возрасту – тяга к интересным историям всё равно пересиливала.

В Борисоглебской детской библиотеке я мог взять по пять книг в неделю. У меня был самый пухлый читательский билет и пропуск в те книжные отделы, куда могли заходить только сами библиотекари – я себя зарекомендовал не только как активный, но и очень прилежный читатель. Хотя сначала мне не верили, что я смогу такое количество книг осилить. В итоге в моём послужном списке посетителя библиотеки за годы жизни в Борисоглебске набралось под 300 книг точно.

Это помимо того, что у нас ещё была потрясающая домашняя библиотека, которую собирали бабушка с дедушкой: Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский и многие другие классики соседствовали с томиками фантастики, фэнтези и даже детских детективов.

Меня воспитали не только родные люди и учителя, меня ещё воспитали Капитан Блад и истории о рыцарской чести и пиратских кодексах! Мне очень нравилось понимать, что даже книжные герои-разбойники ведут себя благородно и живут согласно своим уставам и принципам, которыми никогда не поступятся.

В то время моя мама переехала в Орехово-Зуево, куда я перебрался только после двенадцати лет. Но приезжая к ней в гости, я и там активно рыскал по книжным полкам в поиске пищи для ума.

Я никогда не смогу ответить на вопрос «Какая книга твоя самая любимая?». Но есть произведения, которые я со времен начальной школы перечитывал уже не один раз.

Например, книгу Ника Перумова «Гибель Богов» – замечательное фэнтези о борьбе старых и новых богов и последствиях этой борьбы для людей. Я восторгался тем, насколько Перумов продумал весь мир и как вкусно описал взаимодействие разных рас, не забывая о поднятии проблематики и даже драматизме. Очень классно. Рекомендую всем любителям фэнтези.

Ещё обожаю всю серию Рика Янси «Монстролог». Это фэнтези для людей с крепким желудком, потому что автор очень подробно описывает мир монстров и те ужасы, что они творили. Но не буду спойлерить о том, кто там в итоге оказывается главным монстром. Впечатлительным лучше не читать. У меня всегда было очень живое воображение и богатая фантазия, поэтому чтение книг для меня было чем-то наподобие просмотра фильма у себя в голове, где ты в роли режиссера-постановщика и оператора. И «Ученик монстролога» оставил у меня очень яркие впечатления. Можно сказать, что к «Атаке титанов» с её сюжетом и драматизмом я был подготовлен с самого детства.

Но хочу вернуться к школе, в которой я, к слову, выпендривался своей любовью к чтению. И был в этом не одинок. В моё школьное время для многих учеников Борисоглебской гимназии ум, интеллект, количество прочитанных произведений, успеваемость по разным предметам были тем, чем стоит хвастаться. Вот такие соревнования мне были всегда по вкусу!

В моем классе была плеяда сильных учеников, парней и девчат, с которыми мы на скорость решали примеры на математике, сравнивали размеры сочинений по русскому языку и литературе. Деньгами и гаджетами в то время мы не мерились, потому что все ребята из нашего «Б» класса были из небогатых семей. Смартфон от «Apple», эту машину для развлечений, я впервые увидел лет в тринадцать, уже когда переехал в Орехово-Зуево. Вот я тогда офигел от уровня техники! Я как будто из пещеры выбрался в мир высоких технологий со своей Nokia, которую мне выдали потому, что свой простенький смартфон я умудрился очень быстро разбить. Хотя и с этой Nokia я очень даже кайфовал: залипал в «змейку», играл в футбол (нет, не в телефоне, а самим телефоном). Как тебе такое, Apple? Можно ли вашими смартфонами тех лет забивать голы, а потом пользоваться ими как ни в чем не бывало?

Поэтому нисколько я не жалею о такой судьбе. Познакомиться с миром технологий я в любом случае успел. При этом они мне не помешали получить кое-что очень важное в моей жизни – знания и наработанные навыки.

На самом деле я даже рад, что вырос в маленьком городе. В таких местах, где отсутствует спешка, а уровень конкуренции просто несравним с соперничеством за места в столице, шанс получить нечто ценное гораздо выше, чем в мегаполисе.

Я не говорю о том, что люди в больших городах хуже или злее. Люди везде встречаются разные. Но именно в маленьком городке опыт наблюдения за жизнью формируется огромный, потому что не на что больше отвлекаться: нет такого количества развлечений ни по телевизору, ни на улицах; не нужно тратить часы на дорогу, ведь всё располагается чуть ли не в пешей доступности; тебя окружает природа, и до леса буквально рукой подать.

В таких городах, в том числе и в Борисоглебске, зачастую остаются династии верных горожан, которые радеют за свою малую Родину и щедро делятся своим опытом и знаниями с местными детьми. Им искренне не плевать на то, кем эти дети станут в будущем.

Я благодарен учителям Борисоглебской гимназии за то, что дали мне прекрасное образование, на котором я долгое время выезжал, используя эту базу даже в театральном институте. И помимо каких-то общеобразовательных знаний в этом городе я получил фундаментальную базу о моральных принципах и законах чести и совести.

Ещё мне очень сильно повезло с педагогом в музыкальной школе.

Когда я пришёл на прослушивание к Гуляевой Татьяне Евгеньевне, то после стандартной демонстрации переходов звучания голоса «выше – ниже» она попросила меня ещё что-нибудь спеть. Ну я и спел – песню группы Корни «А моя любовь живет на 25 этаже». Татьяна Евгеньевна просто упала! И после её вердикта «Ну, артист!» мы начали мой тернистый путь пианиста, музыканта и певца.

За годы учёбы в музыкальной школе Татьяна Евгеньевна стала для меня не просто педагогом с большой буквы, но и близким человеком. Она меня постоянно подкармливала, потому что я был ну очень худеньким, просто смерть на батарейках, о чём она при каждом удобном случае не забывала напомнить моей бабушке. А так как я очень боялся её обидеть и расстроить, то принимал от неё любую еду, даже то, что я терпеть не мог.

До сих пор помню эту картину: уже пора начинать урок, а я сижу и давлюсь бутербродом из противного мне зернового хлеба с сыром, запивая его ещё более ненавистным растворимым кофе.

А Татьяна Евгеньевна ждёт, когда же я доем, чтобы приступить к моим другим мучениям. Именно такого мнения я был в 7–8 лет о занятиях на фортепиано.

Я закатывал истерики, что больше не хочу и не могу заниматься в музыкальной школе. Я хотел больше гулять с ребятами на улице, а не играть эти проклятые гаммы и гребаные этюды!

Ведь первые годы освоения инструмента ты не играешь красивые песенки и музыку. Ты просто оттачиваешь мастерство, в прямом смысле набивая руку и пальцы.

Специально для того, чтобы я занимался столько, сколько положено юному музыканту, домой купили пианино. И пока я сидел за ним и мучил эти несчастные клавиши, проклиная про себя гаммы, ноты и всех, кто это придумал, рядом со мной сидела бабушка с мухобойкой в руках – для дополнительной мотивации.

В то время концерты я не давал – я их закатывал и родне, и Татьяне Евгеньевне, которая не переставала со мной заниматься и поддерживать меня, несмотря ни на что. Она не только меня кормила, но и на всех выступлениях и конкурсах постоянно укутывала меня в свою одежду, потому что я страшно мёрз от волнения. А пианисту нельзя замерзать, потому что тогда пальцы теряют подвижность и нельзя сыграть нормально даже пару нот.

Любимая фраза Татьяны Евгеньевны про мои конкурсные выступления была: «Год работы и пять минут позора». Потому что мы могли год оттачивать и шлифовать мои выступления, а я за пять минут умудрялся провалиться, так как страшно боялся. Боялся сцены и выступлений.

Наверное, сейчас это удивительно от меня слышать, но у меня ушли годы на то, чтобы преодолеть этот страх. И я понимаю тех артистов, которые честно признаются, что волнуются абсолютно каждый раз перед выходом на сцену.

Спустя время я понял, для чего проходил весь этот опыт музыкальной школы. Я понял смысл ежедневных многочасовых упражнений за инструментом: даже если тебе и дана какая-то крупица таланта, то это только 10 % на пути по его использованию, а то и всего лишь 1 %.

Ежедневный методичный труд по оттачиванию навыков и многократное повторение одних и тех же действий хоть сидя за фортепиано, хоть при исполнении вокальной партии – вот залог успеха.

«Методичное высверливание скважин. Однажды этот мир узнает, чем я заряжен» – доносят в своей песне «Стирательный обряд» – ребята из российской группы Грот, и они, чёрт возьми, правы!

Последовательно – час за часом, гамма за гаммой, этюд за этюдом – я повторял одни и те же действия, сидя за фортепиано.

Сейчас я, репетиция за репетицией, повторяю одни и те же движения и слова своих персонажей в театральных постановках. И с каждым повтором у меня получается всё лучше и лучше, что очень сильно заряжает энергией на дальнейшее развитие.

В музыкальной школе я это стал замечать тогда, когда понял, что надоевший этюд получается у меня уже настолько хорошо, что преподаватель даёт мне этюд сложнее. Значит я прокачал свой навык и вырос. А это очень крутые ощущения – осознать, что ты стал лучше, чем был год, а может, даже месяц назад.

И если вы подумали, что я очень быстро преодолел свой страх конкурсных выступлений, то это совсем не так. Мне вообще в жизни ничего не давалось легко, хоть и был от рождения дан голос и какие-то творческие склонности. Но ведь даже это всё обнаружилось далеко не сразу.

С самого детства в моей жизни был задан верный тон: учиться, трудиться, пахать и всё снова по кругу. Хотя по натуре своей я человек ленивый. Я хочу сделать всё быстро и так, чтобы это было раз и навсегда!

Любовь и уважение к труду и дисциплине мне прививали все эти годы мои педагоги и родные, а сейчас я уже сам в себе этот темп поддерживаю. Я понимаю, что нужно сидеть и заниматься за инструментом, если хочешь играть красиво. Я знаю, что нужно тренировать голос в разных его проявлениях, если хочешь им управлять. Нужно каждый день повышать своё мастерство, ведь ты имеешь право выпендриваться и хвалиться только результатами своего труда, а не пустыми словами.

Благодаря хорошему отношению преподавателей, благодаря твёрдой руке деда и благодаря бабушкиной мухобойке я продолжал заниматься в музыкальной школе, параллельно успевая хорошо учиться в гимназии, и там же посещал ещё кружок вокала. Но на поведение моё это никак в лучшую сторону не влияло. Я продолжал безобразничать на уроках и на переменах. В жестких системах прокачки таланта я умудрялся находить проявление своего боевого духа несмотря ни на что!

Директриса гимназии, вызывая мою бабушку на разговоры, каждый раз тыкала её в мои занятия музыкой. И один раз на таком разговоре выпалила: «Что вы с ним по всем этим школам и кружкам носитесь?! Думаете, он артистом, что ли, будет?! Думаете, что он в Москве выступать будет?! Да таких, как он, куча! А у вас ни денег, ни связей не хватит для того, чтобы он там куда-то пробился!»

Ну так-то директриса оказалась права – пробивался я без денег и без связей. А моя бабушка до сих пор на каждом семейном застолье рассказывает эту историю, вспоминая директрису разными непечатными словами.

Меня же и сейчас чаще всего спрашивают: «Как у тебя получается всё успевать?»

Мой любимый ответ: «А у меня и не получается». Потому что абсолютно всё, что мне интересно и чем хотелось бы заниматься, действительно успеть невозможно. Но с самого детства навыки тайм-менеджмента я нормально так прокачивал: после гимназии я шёл в музыкальную школу, потом ехал через весь город домой, делал домашние задания, упражнялся в игре на инструменте, читал те самые стопки книг и как-то так жил до 2011 года.

В двенадцать лет я переехал к матушке в Орехово-Зуево. И помимо того, что столкнулся с миром удивительных гаджетов у моих новых одноклассников, я не бросил занятия музыкой и искусством.

К тому времени я уже очень неплохо играл на фортепиано, был подающим большие надежды юным пианистом, поэтому вопрос с музыкальной школой даже не обсуждался. Однозначно надо было продолжать.

Но когда я пришёл на прослушивание к своему будущему педагогу Андреевой Ольге Алексеевне, она после моей игры на инструменте попросила меня ещё и спеть. Я спел. И так как я посчитал, что группу Корни с их «любовью на 25 этаже» я перерос, то исполнил песню посерьёзнее – Король и Шут «Кукла колдуна». На счастье, мой гениальный выбор песни не смутил моего педагога Ольгу Алексеевну.

«Наверное, тебе ещё нужно на вокальное отделение записаться», – прокомментировала она. А потом медленно обошла меня со всех сторон, задумчиво, как будто что-то во мне разглядывая, и добавила: «Я вижу, что ты парень неплохой и яркий. Я хочу предложить тебе ещё и бесплатные занятия в театральном отделении!» И вот так я уже в Орехово-Зуево стал посещать помимо учёбы в лицее ещё сразу три отделения в школе искусств.

У меня хорошо пошли занятия вокалом. Я даже ездил на разные конкурсы, но не занимал там призовых мест, потому что продолжал бояться сцены просто как тварь дрожащая.

В музыкальных конкурсах среди пианистов этот страх тоже очень мне мешал – я просто мазал мимо клавиш. А иногда так трясся от страха, что мне даже не надо было особо нажимать на педаль фортепиано – нога у меня сама там ходила туда-сюда.

Педагоги разводили руками: в классе я играл потрясающе, а что со мной приключалось на сцене – было для всех неразрешимой загадкой.

А потом случился фестиваль «Музычная лілея» в белорусском городе Новополоцк. Мне тогда было уже тринадцать лет. На этот фестиваль от меня было заявлено два номера.