От греха

Руслан Аксюта

От греха

Февральское подмосковное солнце тускло светило через рваную пелену облаков, но иногда все-таки проглядывало сквозь прорехи туч, посылая на землю одинокие ослепительные лучи, будто бы готовя мир к приближающейся весне.

Катя подошла к церковной ограде и остановилась в замешательстве. Залезла в сумочку, вытащила платок, попутно уронив на тротуар пачку тоненьких ароматических сигарет. Быстро подняла и оглянулась, не заметил ли кто. Вокруг было пусто. Катя повязала платок на голову, вздохнула и смущенно посмотрела на купол небольшой сельской церкви. В этот самый момент в тучах появилась очередная прореха, тонкий лучик солнца скользнул вниз и будто разбился на тысячу осколков о золотой купол, слегка ослепив при этом Катю. Она еще раз вздохнула, неумело перекрестилась, и через небольшую калитку вошла в церковный дворик. Внутри было все также пусто. Ну, оно и не удивительно, на часах почти полдень, служба сегодня будет только вечером – это Катя выяснила на сайте перед тем, как пойти сюда.

У входа в церковь на Катю зашипела сидящая там бабулька, мол, чего в брюках прешься, одеваются как…

– Да ладно, теть Тамар, не бушуй, – мягко осадил ее охранник, седой мужчина лет пятидесяти, с правильным, будто с советского плаката лицом, которое портили случайно рассыпанные крупные черные оспины: то ли шрамы, то ли ожоги.

– На вот, – обратился он к Кате, – надень и заходь.

Катя послушно взяла протянутый ей кусок ткани, обернула вокруг бедер и вошла внутрь. Позади снова послышался возмущенный голос бабульки, мол, креститься надо, когда в Дом Божий заходишь, но его почти сразу заглушило примирительное бормотание охранника.

Внутри было светло и благостно. Солнышко снова выбралось из-за туч и сквозь окошки под потолком освещало образа, весело играя лучами в золотых окладах икон. Пахло ладаном и еще чем-то смутно знакомым. Около одной из колонн стоял священник, Катя помялась немного, но потом сделала глубокий вдох и подошла.

– Святой отец, – она замешкалась, – в смысле, батюшка, мне поговорить надо с вами…

– Исповеди по воскресеньям, после службы, – ответил священнослужитель, обернулся и встретился глазами с Катей. Что-то в ее взгляде было такое, что заставило его насторожиться, – или тебе не на исповедь?

– Не знаю… – сказала Катя, – мне совет нужен…

Батюшка посмотрел на гостью внимательнее.

– Я вроде тебя тут раньше не видел. Тебя как звать-то?

– Катя…

– Екатерина, значит, – священник протянул руку для благословления, – меня зови отец Андрей.

– Очень приятно, – сказала Катя и неловко пожала протянутую руку.

Отец Андрей сперва оторопел, а затем рассмеялся. Катя заметила, что он практически ее ровесник, может чуть старше, просто из-за бороды выглядит солиднее.

– Ты первый раз во храме, что ль? Некрещенная?

– Крещенная, – возразила Катя, – просто давно в церкви не была.

– Лет тридцать? – насмешливо спросил отец Андрей, – ты чего хотела-то?

Катя тяжело вздохнула, потерянно оглянулась и сказала:

– Муж у меня… Вернее не муж, жених, мы не поженились еще… – потом опять вздохнула и стала развязывать платок, – душно тут у вас…

– Так! – решительно прервал ее священник, – давай-ка тут не это… Исповедь по воскресеньям, сказано же! Муж у нее! – но увидел мгновенно наполнившиеся слезами глаза Кати и снова сменил тон.

– Ну ладно-ладно, чего ты… Пойдем уж, только давай не тут, не перед образами… Иди за мной.

Катя послушно последовала за священником. Они зашли в небольшую комнатушку с обшарпанным письменным столом, микроволновкой, стареньким кулером и огромной иконой Михаила Архангела на стене. Обстановка напоминала нечто среднее между бедненьким офисом и каморкой охранника на какой-нибудь автобазе. Священник сел за стол и жестом указал Кате на небольшой стул напротив.

– Рассказывай, только давай не очень долго, мне еще к вечерней службе подготовиться надо.

Катя села, несколько секунд собиралась с духом, а затем начала:

– У меня, отец Андрей, вот какое дело… Жених мой, Антон, человек хороший, я его люблю, да… Мы уже почти год вместе, жениться собираемся… Но пугает он меня в последнее время, отец Андрей. Так-то он спокойный, рассудительный, но иногда как находит на него… Что-то ему скажешь или даже просто посмотришь не так – он, как бешеный становится. Глаза белые, чуть не пена изо рта.

– Бьет? – спросил отец Андрей.

– Да Господь с вами! – Катя уже освоилась в благостной обстановке и стала изъясняться соответственно, – ни разу на меня руки не поднял, даже в шутку… Орет, матерится, ну, не на меня матерится, а вообще,– Катя на секунду замешкалась, подбирая слова, – ну, типа там мир плохой, все тупые, ну, вы понимаете, наверное… Правда недели две назад переклинило его, он пепельницу схватил, да в стену с размаху швырнул. Пепельница вдребезги, я испугалась, стала плакать. А он, как черт, ой, извините, в общем, стоял напротив, смотрел на меня и скалился. Страшно…

– Таааак… – протянул отец Андрей, – когда свадьбу-то планируете?

– Да не знаем пока точно, – пожала плечами Катя, – через полгодика, может раньше. Но мне теперь как-то боязно.

– Вот не пойму я тебя, Катюша, – отец Андрей встал, налил стакан воды из кулера, протянул Кате, но та отрицательно помотала головой. – Вроде говоришь, что крещеная, а во храме поди с самого крещения не была.

Катя потупилась.

– Живете во грехе, – продолжил священник, – про венчание тоже поди и не думали. Чего ж ты ко мне то пришла-то, не пойму… Так, ну ладно-ладно, чего ты опять…?

Катя громко и прерывисто вздохнула, пытаясь сдержать слезы. Отец Андрей ещё раз предложил ей воды, но она опять отказалась. Выдохнула, достала из сумочки салфетки и зеркальце, осторожно вытерла подступавшие слезы, чтобы не испортить макияж, и пристально посмотрела священнику в глаза.

– Отец Андрей, вы знаете Галину Серебрянскую?

– Галину…? – задумался отец Андрей, – это москвичка что ли?

– Ну, да, – пожала плечами Катя, – она в Москве живет. У нее тут мать похоронена, на соседнем кладбище.

– Все, вспомнил! – кивнул отец Андрей. – Хорошая женщина, правда, бывает тут редко.

– Это сестра Антона. Она и сказала мне к вам обратиться за помощью.

– Так чем я тебе помогу-то? – удивился батюшка, – вам бы к семейному психологу, а не ко мне!

– Вот именно! – воскликнула Катя, – Галя говорила, что вы человек разумный, современный, а не обычный поп. Ой, простите…

Отец Андрей только усмехнулся.

– Я Антону тоже говорю, мол, пойдем к психологу, есть же курс, управление гневом вроде, я в кино видела, – продолжила Катя. – И подруга у меня ходила к одному психологу, правда по другому вопросу уже. Он ей так помог… А мне Антон говорит, не пойду никуда, чего ты из меня психа-то делаешь? Я ему говорю, так это же тоже доктор, он тебе лекарство какое пропишет, а он говорит, мол, не надо мне никакого лекарства… Нет, я понимаю, у него на работе, если узнают, могут проблемы быть, но я продумала, мы найдем психолога в другой части Москвы, конфиденциально все будет, никто не узнает… Ведь надо же что-то делать..?

Отец Андрей молчал и терпеливо слушал.

– А недавно Галя в гости заезжала, ну сестра его, вы помните, – торопливо продолжала Катя, – так она возьми и скажи, мол, это поди тебя бесы одолевают опять, а Антон прям как воспрял. Говорит точно, это все бесы! Иногда, говорит, прям будто со стороны на себя смотрю. Вроде и повод не серьезный, а ору, остановиться не могу… Он на самом деле хороший, справедливый, но если разозлить, как подменят…

– То есть бесы виноваты, да? – лукаво прищурился отец Андрей.

Катя вздохнула и второй раз за все время посмотрела священнику прямо в глаза.

– Я не верю, что это бесы, – сказала она твердо, – я думаю, что это он так ответственность с себя снимает. Мол, это все не я, меня подменили… – потом всхлипнула и спросила, – но я же не знаю, как на самом деле… Бывает такое, что бесы, а…?

Отец Андрей в третий раз протянул ей стакан воды, Катя наконец взяла его и разрыдалась. Тушь черными полосками потекла по щекам.

– Бывает что и бесы, – не стал ее утешать отец Андрей, – лукавый коварен, а вы как раз его паства, – затем увидев, как в ужасе замерла Катя со стаканом в вытянутой руке, добавил, – но скорее всего это не ваш случай. Я уже почти пять лет служу, – чуток преувеличил он для солидности, – ни разу не видел ни одного одержимого, это редкость большая. То, что у жениха твоего – сие есть гордыня простая. Мол, это не я смиряться не хочу, это бесы меня мучают. Эх, Катя, когда и правда бесы одолевают, так у человека никакой жизни нет, сплошной ад на земле, прости Господи!

– Правда? – оживилась Катя.

– Правда! – важно кивнул отец Андрей, – хотя точно не скажу, я ж его не видел, все с твоих слов же…

– А давайте мы к вам придем? – с надеждой в голосе спросила Катя, – он мне сказал к мозгоправу не пойду, а в церковь надо бы, а то с детства не был.

– Приходите, – усмехнулся отец Андрей, – Господь всегда рад чадам своим. Только вот что, жених-то у тебя крещеный?