Оковы любви

Катерина Снежная

Оковы любви

Глава 1

Когда мне исполнилось ровно десять, я пошла в арабскую школу. Отец получил предложение по работе переехать в Аравию. Дела шли прекрасно, и перспектива нового места жительства вызвала в семье радостное волнение. Все знают, успех предпринимателя зависит не только от стараний, но и от страны, в которой тот работает. Жизнь обернулась счастливой сказкой. Хороший доход, новые знакомства и успешные сделки поднимали нашу семью все выше по социальной лестнице, и спустя шесть лет мы максимально приблизились к тому, что принято называть элитой общества.

Все случилось неожиданно. В тот день, я оказалась у резного дубового кабинета директора, воздух был пропитан восточным ароматом жасмина и пряных благовоний. Здесь стояли старшеклассницы, прихорашиваясь и нервно покусывая губы, мечтали о будущем.

Мы пришли посмотреть на очередного инспектора школы. Вроде бы мелочь, но мы были детьми и нас мучало любопытство. Обычно это кто-то из высокопоставленных лиц, иногда даже королевской семьи, в нашей школе учились их дочери. Кто откажется от такового, поглазеть на элиту мира в живую.

– О, Аллах, пусть выберут меня, – взмолилась Маржан, сложив руки в молитвенном жесте и закатив глаза, как восточная принцесса, прося о благосклонности судьбы.

– Девочки, сегодня там один, – кто-то из старших шептал, пытаясь заглянуть в замочную скважину, которая, казалось, поддерживала старинную атмосферу, несмотря на современные магнитные замки.

– Один, но какой! Вы бы его видели, – Россана, героиня арабской сказки, покраснела, мечтательно вспоминая.

– Он уже приходил, смотрел младшие классы, – сообщила Кубра, поправляя очки на веснушчатом носу и обнажая щербатую улыбку, задорная героиня из сказок Шахерезады.

– Врешь все! Завидуешь! – послышался возмущенный голос одной из старшеклассниц, словно эхо восточного базара, где эмоции кипят и перетекают, как все сплетни пустыни.

– Девочки, идите по своим делам. Ваше время еще придет, – строго предупредила проходящая завуч, которой самой не терпелось взглянуть на происходящее.

Дверь плавно открылась, и на пороге возник высокий, словно минарет, мужчина. Шейх Амир аль-Файсал. Девчонки ахнули в унисон, как хор восточных сирен. В его необыкновенных глазах мерцал темный лед, холодный и пронзительный, как ночное небо Аравии. Я невольно отшатнулась, как от невидимого удара. Шейх был воплощением красоты – с гармоничными чертами лица и высокими скулами, черные кудрявые волосы безупречно уложены, точно по мановению волшебной кисти. Я вспомнила о своих непокорных локонах и невольно позавидовала его идеальной прическе. Подумалось, что такая красота результат отбора тысяч прекраснейших женщин за несколько сотен лет в роду. Ну, и личного стилиста.

Его деловой арабский костюм сидел на широких плечах, очевидно изготовленный специально для него. Но самое завораживающее в движениях и мимике – ощущалось что-то неуловимое, но мгновенно восхищающее. Его взгляд, подобно песчаной буре, сканировал толпу школьниц, создавая вокруг атмосферу трепета и восхищения. Девчонки, зачарованные, расступались перед ним.

– Девочки, в класс! Сейчас же! – повеление завуча дрожало от беспокойства.

– Стой!

Все мгновенно поняли, к кому он обратился. Я же застыла, обернувшись. Голос директора, приглушенный и удаляющийся, донесся откуда-то сзади.

– Она не подойдет, Ваше Превосходительство, Шейх Амир аль-Файсал.

Его присутствие показалось невыносимо осязаемым. Я не смогла избавиться от жуткого ощущения, что он видит меня насквозь. В воздухе повисла жесть, как натянутая струна, казалось вот-вот порвется. Изо всех сил я старалась не встречаться с ним взглядом, но чужое внимание не исчезало, сносило неотступностью и чем-то страшным.

– Почему ты не смотришь на меня? Сколько тебе лет? – голос прозвучал мягко, настойчиво.

С вызовом, завуалированным вежливостью, я почувствовала, как внутри поднимается буря.

– Шестнадцать.

– Я шейх Амир, – представился он, его голос переливался теплом, и в нем чувствовалось нечто большее, чем простое любопытство. – А как тебя зовут?

Я колебалась, прежде чем ответить, пытаясь понять, стоит ли мне вообще говорить. В его глазах было что-то, что заставило меня открыть рот, пусть и немного неохотно.

– Василиса, – наконец разлепились мои губы, и я с трудом удержала взгляд на его лице.

Он кивнул, определенно запоминая моё имя, и его улыбка стала чуть шире.

– Рад познакомиться, Василиса. Надеюсь, мы сможем лучше узнать друг друга.

Я совершенно онемела от страха, не совсем понимая, что ему нужно от меня. Шейх слегка улыбнулся, мужские глаза заискрились интересом, а в уголках губ появилась едва заметная усмешка. Он ненавязчиво поправил одежду, как будто хотел выглядеть лучше, и сделал шаг вперед, демонстрируя уверенность и заинтересованность. При этом его жесты оставались плавными и сдержанными, подчеркивая уважение и достоинство.

– У девочки другое гражданство и больное сердце, – произнесла директор, вытирая вспотевшие ладони платком, стараясь успокоиться.

Мужчина никак не отреагировал и продолжил двигаться вперёд, уверенно прокладывая себе путь через толпу.

Маржан фыркнула и передёрнула плечами, выражая недовольство.

– И вовсе нет. Приходил. Скажи, Вась, смотрел же наш класс!

– Я болела в тот день, – не слышно отреагировала я, чувствуя, что напряжение постепенно ослабевает, но тревога осталась. Воздух показался тяжёлым, будто произошло что-то непоправимое.

Тогда он пришёл в класс старшеклассниц, познакомился с ними и произнёс речь. Так я узнала о шейхе Амире аль-Файсале, который не знал о моём существовании до этого момента. Человек огромного влияния, один из богатейших на планете, отвечающий за безопасность всей Аравии. Его должность не соответствовала его внешности, а визит в нашу школу вызывал недоумение.

Тем не менее, именно тот день определил мою дальнейшую судьбу.

Глава 2

Люди шейха вторглись в наш дом, в самый разгар празднования моего восемнадцатилетия. Два адвоката и два телохранителя, не были приглашёнными гостями. Шейх не удостоил нас присутствием, но его холодное дыхание, казалось, витало в воздухе.

Мы только собирались разрезать торт, когда папа открыл дверь. Нежданные гости вошли молча, будто так и должно быть. У мамы от потрясения выскользнули из рук блюдца для десертов, разбившись на крупные осколки. Мне показалось на тысячи.

– Не отдам, – прошептала она, наблюдая, как незваные визитёры убирают со стола остатки чайного сервиза и кладут на его место толстый договор – договор передачи прав, будто я была лишь вещью.

– Вы не имеете права! Не можете!

Её голос дрожал, но я знала, что даже крик ничего не изменит. В мире шейхов условия игры простые: либо ты соглашаешься, либо тебя ждут такие трудности, что всё равно уступишь. Либо убирайся из страны.

– Камелия, – умоляюще произнёс отец, его взгляд скользнул по моей матери, а затем с виной остановился на мне. – Это цена…

Мама тяжело дышала, её глаза метали молнии в сторону отца и гостей.

– Уходите!

Эти люди, вероятно, видели подобные сцены уже не раз. Мы не были первой семьёй, куда они приходили забирать дочерей.

– Ваша подпись, – сообщил один из адвокатов, раскрыв последнюю страницу договора, где стояла подпись отца.

Уютный мир, полный смеха, радости, воскресных прогулок и планов на будущее, рухнул в одно мгновение. Всё исчезло, как сон.

– Собирай вещи, – обратился ко мне второй адвокат.

Один из телохранителей встал у двери, другой пошёл следом за мной. Я вернулась на кухню с сумкой, видя, как мама сидит за столом, закрыв лицо руками, а отец серая тень в углу, перекошенная от вины.

– Не забудь таблетки, – напомнил один из адвокатов, зная о моих проблемах со здоровьем.

Я взяла упаковку с полки и на мгновение замерла рядом с мамой. Она резко обняла меня, с силой прижав к себе, затем схватила моё лицо в ладони, её взгляд, искривленный от боли, переполнился отчаянием.

– Помни, что я тебе говорила. Помни! Василиса…

Я зарыдала, разразилась истерикой. Меня силой оторвали от неё и вывели в подъезд. Входная дверь захлопнулась с оглушительным стуком, за ней осталась моя прежняя жизнь, а впереди открывалась новая, где я никогда не буду собой.

После перелёта я оказалась в доме шейха. То был не просто дом, а дворцовый ансамбль с многоуровневой охраной, обширным парком, зверинцем и спортивным клубом. И меня к моему ужасу отвели на женскую половину. Только там я осознала, что не знаю, на каких правах здесь нахожусь. Очевидно, что был заключен брак, но какой?

Никах, мисьяр, мута – какой?

Средний возраст девушек-наложниц колебался от семнадцати до тридцати лет. Все они родились настоящими красавицами, сошедшими со страниц восточных сказок. Они населяли женскую половину дворца, получая покои в зависимости от статуса и брака. Мне досталась самая дальняя комната. Настолько маленькая, что иногда меня принимали за прислугу и никто не воспринимал всерьез. Многие недоумевали, зачем я здесь. С их точки зрения, я не была красавицей и совсем не интересна их повелителю. Похоже, он вообще обо мне забыл, и я была этому только рада. Если у него вдруг случится провал в памяти, то я, пожалуй, назову это подарком небес. Правда, вокруг него столько красавиц, и просто лиц, он мог запросто забыть обо мне.

С самого начала я чувствовала себя потерянной среди этих роскошных стен. Дворец был для меня чужим миром, полным странных традиций и обрядов. В один из дней я обнаружила у себя одну из наложниц. Она бесцеремонно шарила по полкам, рассматривала книги и трогала одежду. Моё сердце сжалось от страха – я не знала, чего ожидать.

– Я Лейла, – представилась она, окидывая взглядом, полным пренебрежения.

На вид ей было не меньше тридцати. А мне, ей казалось, что я ещё ребёнок. У меня едва начала расти грудь, и, как говорила мама, я сплошной угол. Я очень надеялась, что не тупой. По сравнению с ней я чувствовала себя, как облезлая табуретка для барбекю с великолепным дворцовым креслом в стиле барокко. Они все казались такими… уверенными и зрелыми, что это само по себе внушало трепет.

– Ой, ты и трусиха, – рассмеялась она, наблюдая, как я топчусь на месте, не зная, куда деть руки и что сказать. Её смех резал по сердцу, заставляя чувствовать себя ещё более одинокой и беспомощной.

Она взяла в руки банку с таблетками и вопросительно её осмотрела.

– Ты болеешь?

– Сердце, – я едва удерживалась от слёз, желая лишь, чтобы она поставила пузырёк на место и ушла. Внутри всё дрожало.

Она поджала губы и покачала головой с осуждением.

– Первый раз вижу, чтобы к нам привозили калеку. Да еще и муту.

– Я не калека, – мой голос дрогнул, я старалась выглядеть сильной, но внутри росло отчаяние. В голове ураганом неслись мысли: мута? Она сказала мута? Откуда она знает? Слово, которое я слышала лишь в шепотах, теперь прозвучало как гром среди ясного неба. Мута это временный брак, нечто, что могло бы дать мне свободу, если только…

С другой стороны, свадьбы-то не было, только договор. Факт вонзился в сознание, как луч надежды. Возможно, всё – лишь временная мера, и скоро кошмар закончиться. Я пыталась ухватиться за недоказуемую мысль, как за спасательный круг в бурном море неизвестности.

В глубине души зародилась надежда, что я смогу покинуть это место, где каждый день приносил только тоску. Вдруг договор может быть расторгнут, я могу вернуться к прежней жизни или начать новую, свободную от этого гнета.

Я понимала, что пока должна быть осторожной, не выдавать своих истинных чувств и не привлекать внимания. В этом дворце, полном тайн и интриг запертых молодых женщин, любая ошибка могла стоить дорого. Мысль о возможной свободе окрыляла, давая силы выдержать всё, что готовила судьба.

– Будем надеяться, до инвалидов дело не дойдет, – пробурчала Лейла, поставила пузырёк назад и вышла.

Я с облегчением выдохнула. Позже я узнала, что Лейла слыла среди девушек большой неудачницей. Уже три года она жила во дворце, но шейх так ни разу её к себе не призвал. Слышала, как другие девушки подсмеивались над ней, мол оттого, что она слишком много времени проводит в качалке скоро станет выглядеть, как ещё один мафтул аль-адалат. Буквально переполненный мускулами араб.

За два месяца, проведённых во дворце, стало ясно, что шейх бывает в этом своем доме редко. Пространство, наполненное роскошью, скрывало в себе множество невысказанных историй и незаметных движений судеб. Шейх оставался призрачной фигурой, а его отсутствие добавляло больше загадок. Каждый день я жила в страхе, что однажды он обратит на меня внимание, и что тогда моя жизнь изменится навсегда. Но никто кроме него не мог мне дать ответы на волнующие вопросы.

Шейх, возил с собой избранных девушек, оставляя остальных в ожидании. Вероятно, меньшее количество "статусных вещей" – а мы, для них, были именно такими – легче охранять. Это порождало среди нас атмосферу напряжённого соперничества. Мне отчаянно хотелось понять, чем он так хорош, что девушки готовы бороться друг с другом за его внимание. Все старались превзойти друг друга, как в параде тщеславия.

Дворец жил в двух состояниях: с шейхом и без него. Когда он прибывал, стены оживали от суеты персонала, напряжённого ожидания и светских вечеров с прибывающими гостями. Для них устраивались грандиозные шоу и фейерверки. Днём дворец бурлил встречами хозяина с другими могущественными мира сего, а ночью стонал от усердия слуг, возвращающих ему идеальную чистоту и от тайных и явных страстей наложниц. Дни текли в пустом безделье, и забытая всеми, я по началу изнывала от удушающей скуки.

Однако вскоре я познакомилась с До-Мином, смотрителем зверинца. Пожалев мою скуку, он позволил мне помогать ему. Зоопарк стал для меня спасением от четырёх стен. Пусть уборка и починка вольеров, кормление животных не всегда приятное делом, но с некоторыми из них можно было играть.